Форум » Хлеб » Гончарная лавка Осмарака Бруттия (мастерская, домус) » Ответить
Гончарная лавка Осмарака Бруттия (мастерская, домус)
Осмарак: За старыми Лавернскими воротами [more] Porta Lavernalis — ворота Сервиевой стены в древнем Риме. Ворота были так названы по алтарю и роще Лаверны[1], богини-покровительницы воров у римлян. Предположительно ворота находились западнее ворот Naevia и Raudusculana, на Авентине [/more] вне древних стен, на оживленной дороге стоит богатый когда-то, но сильно обветшалый домус, двухэтажный в области атрия и одноэтажный в области небольшого озеленённого перистиля. Вдоль перистиля - склады и гончарная мастерская, и черный выход в проулок в котором стоит красильня. По соседству - винная лавка. Водопровода в домусе нет, канализация - выгребная. В хорошем состоянии хозяином поддерживаются только фасад и таберны. [more] [/more]
Осмарак: - Я жду, - поторопил Осмарак после достаточной, на его взгляд, паузы на обдумывание.
Феликс: - Да, господин, - ответил Феликс торопливо, спохватываясь, что Осмарак чужие мысли не читает а на приказ принято отвечать хотя бы послушным кивком, и надеясь, что в голос не успело просочиться удивление. Холодная волна схлынула, не оставив никаких пугающих картин по себе - так, если Бруттия станет готовить, еду разносить работникам самому, всего дела. И нож, вероятно, носить под туникой не снимая. Как только в доме появятся чужие люди.
Осмарак: - Хорошо, - Ос хлопнул парнишку по плечу и пошел в кухню. Теперь осталось решить самому. Он остановился в дверях, опершись локтем о косяк, осматривая помещение не то что без посуды, а даже без стола и стульев. И поймал себя на том, что прикидывает какой высоты купить водонагреватель, чтоб ей было не тяжело. Что тут, собственно, было решать? В случае чего он прокормит их охотой. - Феликс, - позвал через плечо, - а где у нас чернила и папирусы, что мы покупали для моих упражнений в латыни? Тащи сюда, в перистиль, тут светлее, диктовать буду.
Феликс: Феликс качнулся под рукой и пошел рыться. Он не помнил, когда купили и тем более, куда при переезде задевал. Логически, все должно было быть в сундуке. Там и нашлось, хвала богам - не хватало, отвечая согласием на разрешение крайних мер, попасться на потере какой-то ерунды. Поискав глазами, на чем бы разостлать папирус, остановился на блюде - чеканка и гравировка шли по краям, и основная площадь казалась вполне пригодной для того, чтоб использовать в качестве стола. Подумалось только, что учиться удобней было бы на досках - и стола не нужно, и можно затереть. Пройдясь тряпкой по дну, он вынес на блюде все принадлежности - хотя прежде подавать что-либо ему приходилось редко, как всегда, безупречно прямой и похожий на виночерпия с угощением к вину. Даром что бутылочка была небольшая и не с питьем. Так и сел, с блюдом на руке (все прежние "не" продолжали работать безотказно, выглядеть нужно привлекательно в любой ситуации и позе, вбито было давно и крепко, физически повторять урок не пришлось), и глаза вскинул, ожидая диктовки.
Адриан: Он дернул головой, стряхивая капли с волос и лица, взял полотенце и только после того, как вытерся, несмело возмутился: - Почему на сестру..? Может на брата? Никто меня не обижает, Осмарак мне помог. И к маме повезет сегодня, наверное, - Адриан вернул полотенце и вздохнул. - У меня много чего случилось, но там не разберешься. Пойдем есть, а? Он заглянул Сцинтилле в глаза, но улыбнуться все равно не получилось: - А Феликса с Осмараком тоже не лишай завтрака, они хорошие.
Сцинтилла: Остатки воды закончились в кувшине у купальни, а значит надо будет Феликсу поручить еще принести. - Нет, на сестру. - Сцинтилла улыбнулась и поднялась. - Ну, если не обижают, слава Весте! Значит обязательно покормлю, да еще в дорогу дам, чтобы быстрее отвезли тебя к маме. Хорошие ли Осмарак и Феликс, девушка еще не решила. Слишком мало времени было, чтобы можно было принять решение, как именно к ним относиться. То, что ее появившийся брат не самый честный человек, она почему-то не сомневалась. Ну откуда у честного гражданина столько денег за просто так. Да еще, никому в голову не придет ни с того, ни с сего быть усыновленным чужим человеком. Здесь только из-за нужды, не от прихоти. А Феликс... О нем она подумает позже. - Пойдем-пойдем... - Сцинтилла качнула головой и кивнула в сторону кухни, предлагая пойти первым. - А разобраться можно во всем. Это же как клубочек с нитками. Если не спешить и быть аккуратным, то распутать можно все. Вопрос времени.
Осмарак: Поглядев на выходящую из купальни сестру, робеющую здороваться, Ос велел чуть громче, чем оно того требовало: - Ну пиши. На латыни... - почесал ухо, поглядел, сощурившись, на восходящее солнце и собрал, наконец, достаточно слов. - Уважаемый отец. Спешу успокоить - дочь твоя Бруттия Майор благополучно добралась до городского дома. И просит остаться при мне, вести братнин дом. Если будет на то твоя воля, я согласен. Камень оставь в приданное сестре моей Секунде, для Майор я сам со временем соберу приданное и подыщу достойного мужа... - покупка сестры по цене захудалой рабыни выглядела тем ещё договором, но ему ли было кривиться? - Поклон матушке, желаю вам здравствовать, Бруттий Осмарак.
Феликс: Феликс писал, выстраивая почерк по правилам "не", стараясь не слышать ничего кроме Осмарака, но негромкие увещевания Бруттии отвлекали, едва не заставляя задуматься, куда вписать возможность распутать все, а от подавляющего вещания Осмарака хотелось отстраниться, чтоб лучше слышать. Адриан, насколько можно было уловить случайно брошенным взглядом, не расплакался, что было даже странно... хотя, если для него нужно было что-то распутать, то, может, и нечему удивляться: о чем бы он сокрушался, если ему не все понятно. Письмо же как раз и проясняло все. "Поклон матушке, желаю всем здравствовать..." Интересно, с кем он это пошлет, если оставляет "сестру"... - Готово. Он помахал папирусом в воздухе, чтоб скорее застыло. На Бруттию лучше было не смотреть, после нее с прошлого взгляда мир был пятнистый весь, что особенно ясно проявлялось на папирусе и немного погасло, запестренное буквами.
Адриан: - Пойдем, - вздохнул Адриан, выходя и потихоньку успокаиваясь. Может, у нее сестра не похожа на обычных девчонок и тоже умеет что-нибудь большое и сложное делать. А раз она вдобавок еще сестра Осмарака, как он услышал сейчас (надо же, а так не похожи), то ей тоже можно доверять. Адриан шел и оглядывался почти на каждом слове, чтобы знать, что Сцинтилла идет следом и слушает: - У меня столько ниток в этом клубке: и мама, и папка, Ифе еще и Агава. И Марк, хоть он и умер, - он хлюпнул, вспоминая, с каким лицом провожала их нянюшка. - Хорошо, что вы поможете, я не очень аккуратный... ну, то есть это же не сети, это же сложнее. И у самой кухни без перехода спросил, стесняясь и почти шепотом: - А что на завтрак?
Сцинтилла: Услышав, как Осмарак надиктовывает текст, Сцинтилла широко улыбнулась. Она все же добилась своего, вот только что стало последней каплей на чаши весов в ее сторону? - У нас у всех не клубок, а целая паутина. - Девушка вытянула руку и потрепала волосы мальчика. - Аве, Осмарак! - Бруттия повысила голос, привлекая к себе внимание и взмахнула рукой, приветствуя. - Жду вас с Феликсом на завтрак через десять минут! Дочь гончара остановилась в дверях кухни и взглянула на Адриана. Так хотелось его порадовать, ведь утро еще не началось, а у него за все это время не раз глаза были на мокром месте. - У нас есть баранина и есть рыба. А еще есть вино и свежий хлеб. - И тут ее словно осенило. - А хочешь корочку от хлеба? Я его только недавно принесла, может еще не остыл, но я могу в печи подогреть, сделать хрустящим и горячим! Хочешь? - На самом деле она сама бы не отказалась от такого, но хлеба было не так много, а в доме еще было двое не кормленных мужчин.
Осмарак: Ос посторонился от кухонных дверей, неловко и кривовато улыбнувшись: - Аве, сестра, - но уже не запинаясь на слове. - Позавтракать можем по-походному, - кивнул на оставленное в перистиле одеяло, - или в моей кубикуле. Мебели, как видишь, пока не густо. Подошел к Феликсу и забрал папирус, пробегая тяжелую пока латынь. И обнаружил, что, даже будь у него чем запечатать письмо, ему нечего к нему приложить - личную печатку ободрали с пальца ещё в александрийской тюрьме, да и звали его теперь иначе. Он почесал затылок и решил, что пока сойдет и так. - Феликс, прежде всех дел пойдешь на почту. В такое захолустье вряд ли возят, но если в Риме как везде, там должны околачиваться посыльные. Заплатишь, отправишь, ответ пусть принесут на дом. Адрес на сундуке лежит, под лампой.
Феликс: Феликс согласился с виду, сомневаясь насчет незапечатанного письма; догадался, что можно будет сделать это на месте перед отправкой, и замешкался вставать, не понимая, куда девать ему минуты до завтрака, и почему нельзя идти сразу за нею, если теперь, с новым хозяином, в обычай вошло есть за одним столом... Но кто знает, возможно, домина изменит едва усвоенный новый обычай, так что сказано - обождать, так надо это исполнить... Вино она, интересно, купила? "а еще есть вино и свежий хлеб..." Интересно, какое? Он кивнул Осмараку - с опозданием, и вдогонку кивку согласился : - Да господин, - и только подтвердить "да, госпожа" не сообразил... А ведь три дня предстояло смотреть... как? В глаза, как велел Осмарак? Феликс чувствовал, что это как раз с нею будет довольно трудно.
Адриан: - Паутина, - кивнул Адриан, провожая взглядом прочную и крепкую, висящую прямо у входа в кухню. Он любую живность любил, даже не пушистую, и теперь не рискнул говорить Сцинтилле, что у нее над головой паук - вдруг испугается и убьет его. Лучше потом после завтрака поймать и выпустить. Или пусть сидит, мух ловит... За этими мыслями он едва не прослушал про хлеб, уловил только конец фразы и робко закивал: - А можно? Мне мама тоже всегда оставляла... А вино я не очень люблю, от него мутнеет, - отец пил почти всегда неразбавленное, и те дни, что они провели вместе в дороге, исключением не были. - А что ты еще готовить умеешь? У меня мама такое вкусное печенье из орехов и меда делает, трет их, мешает... оно твердое получается.
Сцинтилла: - А где мы все уместимся, там и будем завтракать. - Девушка перевела взгляд на перестиль, прикидывая насколько там удобно будет вообще принимать пищу. - А давай в кубикуле! Пусть без мебели, зато с крышей надо головой, а это куда важнее господской лавки. Бруттия с интересом принялась разглядывать Осмарака. Такой смуглый, казалось, приложи она свои руки к его груди и будет будто день и ночь. Отчего-то именно так и захотелось сделать, проверить насколько отличается цвет кожи. Но вместо этого она позвала: - Феликс! Перенеси пожалуйста одеяло в кубикулу, а потом возвращайся, кувшин с вином отнесешь, да миски с горячей едой, Адриан тебе поможет. - В ее голове все было так стройно, так все понятно, знай только помощников ищи. - Адриан, солнце ясное, я тебе за столом все расскажу. - Сцинтилла улыбнулась, обращаясь к мальчику. - Осмарак, брат мой, верно ли я понимаю, что ты согласился меня оставить и берешь в помощницы? Если мой слух меня не подвел, а голос твой не просто так повысился, то у меня к тебе будет несколько вопросов. Мы можем обсудить их также за завтраком или же после, наедине?
Осмарак: Сестра так резво брала всех в оборот, что Ос успел только подумать, что раз триклиний использовался как спальня, господских лож в семье Бруттиев не видели уже поколения два, и сделать зарубку в памяти, что сестре надо купить ещё и женское кресло. Раз уж она такая хозяйка. - Вместо стола я пока использую сундук, что не поместится можно взять на блюдо и поставить на моё ложе, - согласился Ос. И посмотрел испытующе: - Всё будет зависеть от ответа твоего отца. Ты же понимаешь, что без разрешения домовладыки я не волен тебя принять. И у меня будет одно условие. Его мы обсудим за завтраком, вместе с твоими вопросами. Махнул Феликсу "исполняй" и ушел в кубикулу ждать завтрака - первого семейного завтрака за несколько лет. И, хоть сидел он на ложе в расслабленной позе, ощущение у него было такое, словно купил добротные, нужные, красивые сапоги... которые ещё разнашивать и разнашивать.
Феликс: "пожалуйста?" - поразился Феликс... проявляя это только в скорости, с какой повиновался, умудрившись унести в кубикулу сразу и блюдо и одеяло и не заляпать при этом письма. Тем же бесшумным и несгибаемым призраком он метнулся на кухню за снедью и вином, и, расставив все на сундуке, поправил свернутый ковер, чтоб госпоже сиделось удобней. Косясь на письмо, отложенное на лавку, он избегал таким образом глядеть на Бруттию и удачно скрывал и ожидание распоряжений, и гулкое эхо в груди от неизвестности, что ответит домовладыка, и скребущее неудовольствие от хозяйски расевшегося Осмарака. К последнему его склоняли ночи, проведенные в одиночестве, когда риск остаться в каморке у Ксена разжигал его изнутри. Госпожа вела себя госпожой, и бедность ее дома никак не могла соперничать с ворохом чужого оружия, принесенным Омсараком в одну из таких ночей...
Адриан: Феликс так быстро убежал на кухню, что Адриан едва успел за ним, в коридоре только в последний момент прижался к стенке, чтобы не мешать - Феликс уже нес и одеяло и блюдо. Адриана кольнуло чувство неловкости за свою нерасторопность, помочь же должен был. Он прошел на кухню, отчего-то на цыпочках, посмотрел - Феликс действительно все забрал, даже завалящей корочки не осталось, чтобы в руках подержать. Смущенный, он вернулся в кубикулу, развел руками еще в дверях и сел. Сосало под ложечкой, но брать сам он еду не решался. К тому же старшие прежде что-то хотели обсудить...
Сцинтилла: Как будто бы Осмарак не догадывался, что даже если воля отца будет вернуть дочь назад, Бруттия ни за что этого не сделает. Вот убежит и будет этот поступок не на ее совести,а на совести брата. Кому тогда будет хуже? Сцинтилла лишь глубоко вздохнула и прошла в кухню, где сделала отрез хлеба для Адриана, как и обещала, а после ветром в кухню пришел Феликс и, спеша выполнить ее поручение, смел все что нужно было для завтрака и исчез, будто его и не было тут вовсе. Девушке даже интересно стало, всегда ли тот такой молчаливый или это от не полного понимания того, кто она и что здесь делает. Края белого немного обуглились, делая сердцевинку золотистой и хрустящей. Когда-то давно отец научил ее вот так обжаривать хлеб, а после это стало любимым лакомством и ее младших сестер. Они не могли позволить себе что-то особенное, зато хрустящий хлеб стал каким-то признаком детства, воспоминания, и на вопрос Адриана, а что она еще умеет делать, ничего особенного ответить бы не пришлось. Ни печенья, ни орехов она давно не ела, мед правда как-то пробовала с ложки на рынке, да и то, пока мелкие не видят. А то ведь просить начнут, да расстраиваться в итоге. - Итак... - Сцинтилла вошла в кубикулу и протянула горбушку и кусок хлеба Адриану. - Рада видеть всех в сборе. Почитаете ли Весту или иного Бога? Но мне хотелось бы помолиться до того, как все начнут есть. Про себя, так как у нас наверняка разная вера. - Дочь гончара села на оставленное для нее место и посмотрела на Осмарака.
Осмарак: Счастье, что приступить к еде он ещё не успел. От упоминания Весты только-только начавшая образовываться фамилия вполне могла осиротеть, если бы её глава, выкапывающий на досуге весталок, что-нибудь жевал. А так Ос только желваками поиграл, затейливо ругаясь про себя на всех известных языках. - Весту? Почитаю... отчего ж не почитать, - он вспомнил молитву-клятву римской богине и обещание вернуться с подношением, данное её жрице. А вместе с этим и: - Каждый выбирает способ молиться, более удобный именно для него - это мне недавно сказала её жрица. Я родом из Дура-Европ и с детства почитаю чистый огонь Ормузда. У греков, - кивнул на Феликса, - он Зевс, у вас Юпитер. А ты вольна почитать любых богов и в алтарь, что на кухне... забыл как он называется... ставить любых домашних духов и покровителей. Ты вообще вольна делать всё, что пристало делать римской девушке из приличной семьи. Единственное, что я тебе запрещаю - находиться вне дома в тёмное время суток. Что одной, что с охраной. Девушке из моего дома это не позволено. Это и есть моё условие. Я знаю, что у женщин в Риме много свобод, зрелища, термы, пиры... но такого как сегодня ночью я не потерплю в своём доме.
Сцинтилла: Он считал их семью приличной. Каково же будет его удивление, когда он столкнется с тем, что для кого-то имя ее семьи будет бесчестным и не достойным. Отец долгие годы был должником и перед ними успела захлопнуться не одна дверь домуса. Сцинтилла слушала внимательно и молчала. Брат дело, конечно, говорил, но если будут условия, с которыми она будет не согласна и не способна изменить, решение не будет опираться на мнение Осмарака. Губы юной Бруттии дрогнули, но улыбку она сдержала, лишь немного прищурила глаза. - Я услышала тебя. - Девушка коротко кивнула в подтверждение своих слов. Слышать не значит использовать как руководство к действию. - А как мне быть, если в качестве охраны будешь ты? И да, не у всех женщин есть столько свободы, сколько ей самой угодно.
Осмарак: - Услышала или согласилась? - испытующе посмотрел Осмарак, росший с пятью сёстрами и знавший слишком хорошо все хитрые женские формулировки. - Если в качестве охраны буду я, я и буду это решать. Свободы... даже не всякому мужчине действительно нужно столько свободы, сколько ему угодно, - пресёк попытку философствования и налёг на завтрак, подгоняя мальчишку: - Поторопись, Адриан, и так уж поздно выедем.
Адриан: Он решил, что молиться не будет даже мысленно, все равно не было никакой пользы от всей этой божественной мешанины, что вбивали в него поочередно тетка с матерью. Разве что бог Осмарака, который подсказал ему, что Адриан там, под телегой сидит, который вечный огонь... или верный? Можно было и не торопить - Адриан засунул горячую горбушку в рот целиком, добавил холодного мяса и едва не поперхнулся от того, как свело зубы; запил разбавленным до прозрачности из стакана и вскочил на ноги: - Я готов, - и добавил, вспоминая о приличиях. - Спасибо, Сцинтилла, таким хрустящим хлеб и правда намного вкуснее.
Феликс: Он все-таки сел со всеми есть, сел с краю, с угла, опасаясь немного, но никто не обратил внимания (в данном случае новоявленная сестра и была тем "никем", кто определял всеобщее отношение, поскольку с Осмараком все было ясно, а Адриану самому не было еще ясно что к чему). И едва он обвыкся в новой компании, как Ос спросил: "услышала или согласилась?" В эту минуту Феликс понял, что между ними никогда и ничто не будет просто, и это только потому что они оба свободные люди. И правило "услышал значит повиновался" здесь не действует. Было бы даже, пожалуй, интересно узнать, как они будут приходить к решениям... если бы Феликс не был научен горьким опытом, что в таких ситуациях достается больше всего тем, кто вышеназванному правилу подчиняется. Иными словами, у него оставалось три дня перед тем, как сделается очень тяжело. За эти три дня нужно было успеть привыкнуть к новой хозяйке.
Сцинтилла: Бруттия прищурила глаза и внимательно посмотрела на Осмарака, несколько секунд не отвечая, словно пытаясь прочесть его мысли. - Согласия в данном случае ты не спрашиваешь. - Она прололжала смотреть, а сознание отметило, что Адриан как-то слишком быстро поел. - Ты заставляешь меня выбрать вариант угодный тебе, но ни единому Богу до конца не известно, что может услучиться уже через месяц. Посему сейчас я принимаю твою просьбу - уважать тебя как старшего, и принимать правила, которые ты устанавливаешь. Однако, если моей жизни будет что-то угрожать или же жизнь станет невыносимой и не соответствовать моему личному понимаю комфорта, я буду действовать так, как мне подсказывает моя интуиция. Договорив, Сцинтилла взяла стакан с разведенным вином и пригубила. За все утро она не сделала еще и глотка, отчего хотелось пить. - Адриан, милый, стоит торопиться, но это не значит глотать еду не прожевывая. Думаю, твоя матушка не погладила бы за это по головке.. - Она перевела взгляд, который тут же смягчился, на мальчонку. - Хочешь еще? - Она протянула ему свою часть хлеба. - Ешь, тебе еще вырости надо!
Осмарак: - Я? Заставляю? - возмутился Ос с серьёзнейшей мордой, но смешок блеснул в глазах недвусмысленно. - Разве я украл тебя тёмной ночью из родительского дома, от отца с матушкой? И тащил по остийской дороге мимо трупов разбойников, которые сам же туда недавно и уложил? Феликс, ты не замечал, я хожу во сне?.. - дожевал завтрак в три больших укуса, наскоро запил и ровно, как о незначительном, вроде прочистки труб, прибавил, - если дом загорится, твою интуицию, выгнавшую тебя из него на ночь глядя, я как-нибудь извиню. Но, надеюсь, этого не случится. Хотя бы до моего приезда. Почесал повыше пупка, вздохнул и обвёл невеликую фамилию взглядом. - Таак... ну, раз есть раб, на которого можно оставить дом, и есть хозяйка, на которую можно оставить раба, то слушай: с почты Феликс идет к харчевнику, знакомцу моему Ксену, он сведёт его с работниками. И даст своего раба, Тихика. Работников надо кормить обедами из термополия. Раба - как наработает, его на воспитание отдают. В первый день разберут крышу. Старые балки и доски на дрова распилят и сложат в сарай. Старую черепицу Феликс должен раскидать по проулку, что у постикума. Завтра придет вилик квиритов Серториев - Нуб, здоровый такой черный старик. Дальше он будет распоряжаться ремонтом. Деньги на все материалы, работников, я оставлю в сундуке. Если Ксен людей не даст, тогда, пожалуй, нанимай сама, раз местная. И выбери время, сходи купи себе ложе, сундук, матрас, чего там нужно... бельё в сундуке у меня новое, скатерть там, салфетки тоже. Бери. А в кухню прикупим как вернусь.
Феликс: Никто не обращал внимания, как он ест, и за то Феликс был благодарен, вопрос о хождении во сне он предпочел оставить открытым, тем более что жевал, да и ожидали от него явно не воспоминаний. А уж как хозяева меж собой разберутся, для него, как хотелось думать в данный момент, имело значение только с точки зрения невольного казначея. Тут как раз Осмарак расставил все по местам, обозначая, что верит пришлой безоговорочно. "Купить генету", - завершил он мысленно всю тираду, которую он, оказывается, полусознательно про себя повторял все это время. Случайно взглянув на новую хозяйку, он почувствовал, что вот это несказанное было бы здорово приобрести как можно скорее, и будет кому соперничать с этими веснушками. Генету надо было еще приручить, что не лишено было в его глазах удовольствия. Он тут же оборвал себя, чувствуя, что хватается, и понес на кухню опустошенную посуду.
Сцинтилла: Ох не прост был ее новоиспеченный братец, не прост. Вот смотришь на него и словно видишь, что за этими ясными очами прячется не один сундук с сокровищами, да вот только сколько чего понаворочено, да ловушек понарасставлено. Сцинтилла облизнула губы, продолжая смотреть. Значит совершенно точно принял решение и оставляет за хозяйку? Нижняя губа предательски дрогнула, заставляя хозяйку улыбнуться, но на этом все и закончилось. - Ремонтом распоряжаться? - Феликс куда-то ушел, Адриан доел... Судя по всему она одна затягивает. - Вы уже договорились о цене? А то знаю я людей, глаза честные, да только взять всегда побольше хочется. - В голове осели мысли и про ложе и про сундук, да только сделать хотелось все иначе. - А если я сама кормить буду? Кое-что докуплю в кухню и еда дешевле обойдется за мой счет, а на сэкономленное я себе платье куплю! Тебе без разницы ведь, а мне удовольствие. Тянуть больше не стоило, а потому она опустила взгляд в тарелку и принялась есть, позволяя своим словам осесть в голове Осмарака. Он мужчина умный, судя по всему, хотя после того, как он купил их дом, появились определенные сомнения. Но рассуждал здраво, тем не менее она женщина и головой вертеть должна она, Бруттия.
Осмарак: - Чёрный не из таких. И мастеровой, я ему доверяю, - успокоил Ос и споткнулся о "платье", как будто слезая с коня долбанулся пальцем о придорожный камень. "Платье куплю...", такое привычное и забытое, распахнуло сестрины сундуки с переливчатыми тканями-гостинцами, которые они с отцом везли со всего мира, каким бы трудным ни был очередной путь. Случалось что и караван не доходил... но шелковый отрез, спрятанный на груди, доезжал до дома, и мать отстирывала его собственными руками, не отдавая служанкам, украдкой утирая слёзы. Ос сдвинул брови, не замечая, как пролегает на лбу тяжелая неуместная складка и ещё тяжелее брякнул: - Хорошо.
Сцинтилла: Вроде и разрешение дал, а все равно что-то не то. Ладно, с этим она потом разберется, получила же свое, значит должна радоваться. - Тебя когда ждать назад? - Сцинтилла наконец-то дожевала и нарушила затянувшуюся было тишину. - Буду ужином ждать или завтраком, ты главное скажи какого дня примерно. Мне конечно льстит хозяйкой быть всего домуса, но при брате оно надежнее.
Феликс: Он домыл посуду и дошел до комнаты чтоб как раз услышать из-за двери, что при брате оно надежнее. Постановка вопроса вселяла уверенность, что она не сбежит, как и от отца, с доверенными деньгами. Хотя есть много разных способов врать, глядя в глаза, и про "не те руки" Феликс тоже все еще помнил. Но очень уж ему хотелось ей доверять. Да, это называлось удерживать. Хуже, чем показывать чувства, поскольку к чувствам ингогда и не присматриваются, а это само по себе является наказанием. Впрочем, чувств он не показывал. Если не считать, что вслух подумал, войдя: - Так. С собой вам...
Осмарак: - Самое большее четыре дня, - пообещал Ос, вставая, - на третий уже жди. Ничего не надо, Феликс, вещи мальца и еда уже в седельных сумках, а я только одеяло возьму. Не в пустыню едем. Площадку для тренировок присыпать не забудь. Отряхнулся, оглядывая себя и собираясь с мыслями. - Ключ от сундука дай. Тунику менять не имело смысла, коням и пыльной дороге плевать, что ты не слишком свеж и брит не с утра, а с вечера. А вот деньги посчитать стоило. Он опоясался, прицепив Милосердного и кошель, открыл сундук и достал Безымянный. Расшитый пояс, богатый меч... если уж ехать солидным караванщиком в торговый город, то при полном параде, тунику под стать можно купить и по дороге. Осмарак надел на повязки новые богатые наручи и поделил монеты между кошелями без колебаний. - Тысячу оставляю*. На ремонт, на жизнь, на покупки. Прибавить к сказанному "экономь" гордый язык не повернулся, Ос вложил в ладонь названной сестре ключ от сундука и, после некоторой заминки, поцеловал в лоб. - Блюди дом и себя, сестра. Феликс, до скорого. Адриан, поехали! Покидать ещё не ставший родным дом с ещё не ставшей родной семьёй было странно муторно и неловко, как будто и отсюда сбегал, хоть не тянуло, и он ускорил прощание, ускорив шаги. >>>Конюшня Суламиты *больше 400 000 рублей.
Адриан: - Да я и так большой... - промямлил Адриан, поглядывая на протянутый кусочек, но брать не стал, как-то не к лицу мужчине забирать хлеб. - И наелся уже, и отец всегда говорил, что в дорогу лучше много не лопать. Он бочком подбирался к выходу, пока Осмарак говорил с Сцинтиллой, подвязывался и отсчитывал деньги. Надо будет как-нибудь по дороге спросить его, что за меч, у отца Адриан таких никогда не видел, а у отца-то оружия всегда было много разного. Адриан, поехали! - Поехали! - с готовностью повторил он. - Пока, Феликс, пока, Сцинтилла. Напиши мне потом как назовешь генетту, а? >>>>> Конюшни Суламиты
Сцинтилла: Завтрак подошел к концу и Осмарак засуетился, словно торопился не по делам уйти, а сделать поскорее то, что был должен. Даже поцелуй в лоб был словно обязательным, а не желанным. Хотя, ведь все так оно и было. Сцинтилла покрепче схватила ключ, подумывая куда бы его убрать, чтобы понадежнее было. Пока думала, брат вышел, увлекая за собой Адриана, а после и вовсе дом покинул, она даже проследить за уходом не успела. В доме стало пусто. Тихо. Как никогда прежде в их доме. Обычно во дворе был слышен смех сестер, на втором этаже ворчанье матери, а в мастерской она могла найти отца. А теперь здесь было пусто. - Феликс... - Бруттия перевела взгляд на раба и внимательно его рассмотрела. Все же им жить бок о бок, надо понимать с кем. Довеять она ему не могла, но Осмарак верил, значит стоит на это опираться. - Ты поесть-то успел? - Она что-то не заметила, сколько себе взял Феликс. Он как-то слишком быстро ушел, оставляя с братом, а теперь было немного не по себе. - Лучше сразу хорошенько подкрепиться, потом получится скорее всего не скоро.
Феликс: Ключ Осмарак отдал уже не ему. Все это, на взгляд Феликса, было демонстрацией все того же доверия. Совершенно лишней: мог бы и приказать вытащить из сундука все что нужно. По крайней мере Феликса он уже сколько-то знал. Окликнула она его так, будто заучивала наизусть как называется то, что она сейчас рассматривает. - Я сыт, госпожа, - ответил он, не понимая, к чему все эти предупреждения. Когда придет время, тогда и придет. - Я должен идти на почту. Вернусь вместе с людьми, которые будут разбирать крышу. Подразумевало это: "деньги теперь у тебя, как, когда и кого кормить, решаешь теперь ты". А Фликсу, значит, рядом стоять, спрятав нож за пазухой?
Сцинтилла: - Ну тогда пошли вместе, мне надо на рынок, - девушка повернулась и, открыв сундук, извлекла немного денег, - прикупить домашней утвари, да продуктов немного. Чувствую вернешься раньше меня. Работникам лишнего не позволяй, - Сцинтилла пошла из кубикулы, на ходу уже планируя все места, куда стоило бы заглянуть. Времени займет больше, но сэкономит ей не плохую сумму. А на нее она не то чтобы платье купит, так заполнит кухню нужными ей вещицами. Сказать бы Феликсу, что помощь нужна будет, так он тоже занят будет. - Ты за старшего, пока меня нет. Я тебе верю, не подведи. - Девушка взяла с кухни небольшую корзинку. К сожалению, большего не нашлось, но все же не с пустыми руками. Почему-то очень хотелось разговорить Феликса, увидеть как тот улыбается. А то все время, как палка прямой, напряженный, словно выдохнуть забыл после какого-то важного дела. - Ну что, идем? Конечно нам не шибко по пути, но все же...
Феликс: - Хорошо, госпожа. А денег она много не взяла. Феликс уже не беспокоился насчет ее честности, и пока она разговаривала с ним, ощущал скорее деловитость, чем хитрецу, хотя последнее он видел в ней, как видят воду сквозь щели в досках моста - и узкие щели, да мост на то и есть, что внизу пропасть. Хитрость и бойкость. За словом, чувствовалось, в погреб не полезет, но и ведерко к перилам привязано на длинной веревке, чтоб в любой момент воды зачерпнуть. В лицо ей глянуть было непросто, но деть глаза было некуда, ниже - шея и грудь, а в землю смотреть - виноватый знак. Так что все положенные "не" действовали с нею, даже "в глаза смотреть", как велел Осмарак, а что при этом краска выступает на щеках - это уже хозяйская воля решать, мысли в голове виноваты или обойдется без гнева. ------------------>>>>>>>закоулки
Сцинтилла: "Чудной какой..." Девушка улыбнулась и быстрым шагом направилась к выходу. Полная самостоятеьность ей нравилась, грела душу. Уже не чувствовался контроль матушки, хотя в глубине души ей было горько. Горько за младших, за их судьбу. Хотя, если верить Осмараку, у них там все должно наладиться и в ее же силах им помочь из города. Это лучшее, что она могла сделать для своей семьи. ------> закоулки
Феликс: 27 авг утро из харчевни Ксена ------ Доведя пятерку работников до домуса, он так и не смог убедить себя в том, что нужен будет еще зачем-то кроме как отпереть дверь и разбросать по переулку черепицу, когда она вся слетит с крыши. Но он повторил все, что должен был. - Крышу разобрать полностью. Старые перекрытия распилить и сложить в сарай. Сделать все это сегодня. Оплачено будет вечером. Обед вовремя. Конопатой еще не было дома. Возможно, когда она вернется, потребуется кто-нибудь, чтоб донесли ложе, которое ей необходимо было купить. Днем донести или когда они с крышей справятся?.. Или она сразу оплатит, чтоб донесли? Расход лишний. Но его ли, Феликса, дело?
Тихик: 27 авг утро из харчевни Ксена ------ Он бы улизнул по пути, благо возможностей было несколько. Но отчего-то пугали соработники. Мало ли что им, диким, взбредет, если потеряется. Хоть и видел он их всех не раз, а все равно побаивался. Платить ему никто не собирался, так что можно было спрятаться в тень кого из варваров..пока работа сама не сделается. Например, сразу в сарай пойти, перекрытия подождать.
работники: »» 27 августа, утро, из харчевни Ксена Шли недолго; дорогой Кром приглядывал за ленивым Ксеновым рабом, который какого-то лешего увязался за ними и топал до самого дому, вместо того чтобы слинять за первым же поворотом. Следить за работой штоли? Дык когда б Кром с приятелями плохо работал? Если только кудрявому помогать пол мести да столы протирать, а то ручонки больно тонкие у каждого по отдельности, а вместе, глядишь, и табуретку перевернуть смогут. Крышу разобрать полностью. Старые перекрытия распилить и сложить в сарай. Сделать все это сегодня. Оплачено будет вечером. Обед вовремя. Услышав об обеде, Топор расслабил руки и опустил топоры на странно пахнущую странного цвета траву, топорища из рук не выпуская. Буря потянул носом: - Э... крыши нету, зато сортир выгребали с утра, это я понимаю, эти... как их там... приоритеты. Кром укоризненно посмотрел на приятеля и вежливо ткнул его кулаком в спину: - Ша, - и вернулся к кудрявому. - Ваще не вопрос, мы тут все покрошим и соберем, пыль осесть не успеет. Ты тока... как тя зовут, кстати? ты мне тока вот что проясни, - Кром ткнул пальцем в Тихика, - вот это нам зачем? Это тебе или мне в воспитательных целях отдали? Если мне, то дай ему корзину и лесенку, будет лазать да оторванную черепицу с крыши спускать, не швырять же ее, еще убьем кого. Барсук, бери ломик и лезь на повыше, ковыряйте там с конька, чай, под тобой обрешетки не провалятся. Их тож снимай, по малой только, не торопись. Мы с Топором будем ниже, где труха эта покрепче. Буря, - Кром оглядел внушительного Бурю и махнул рукой на первый этаж, - ты щаз снимай черепки над перестилей, потом полезем стропила пилить. Не надежно тут все. В подтверждение черепица затряслась от застенчивого покашливания Топора, который напомнил: - Кром, ты... эээ. Спроси про лекаря. Ну, поближе кто есть? А то мало ли.
полная версия страницы