Форум » Хлеб » Красильня Рахов. Конюшня Суламиты. » Ответить
Красильня Рахов. Конюшня Суламиты.
Суламита: Средних размеров красильня за старыми Лавернскими воротами [more] Porta Lavernalis — ворота Сервиевой стены в древнем Риме. Ворота были так названы по алтарю и роще Лаверны, богини-покровительницы воров у римлян. Предположительно ворота находились западнее ворот Naevia и Raudusculana, на Авентине [/more] вне древних стен . Принадлежала торговке Суламите, сдавалась в аренду. Продана Галибу Раху. Граничит с красильней маленькая конюшня с крохотным выгоном и строением для повозок. В конюшне живет раб Герасим, ухаживающий за хозяйскими животными и тремя десятками кур, а так же исполняющий обязанности грузчика. Конюшня фасадом выходит на постикум домуса Бруттия Осмарака. [more]Мохнатый Ночь Плут Крепыш Роза Беркут Осмарака[/more]
Нуб: >>>улица ведущая от и до Проснувшись, Нуб первым делом зашел к арендатору и забрал плату за месяц. Позавтракав полуюджиной сырых яиц, он ещё раз заглянул на конюшню, и, убедившись что животные в порядке, заторопился на рынок - в такую жару оставлять лавку без навеса было чревато потерей покупателей. Полотно требовалось купить срочно. Едва выйдя за ворота, раб увидел всадника - недавнего знакомца, возвращающегося, судя по направлению, домой и ведущего в поводу второго коня. Очевидно, парень выполнил обещание ещё ночью и лекаря к Суламите привёз. А та, разумеется, оставила гостей ночевать. Нуб успокоенно вздохнул и приветливо кивнул Марку: - Как поживает твой друг, господин? И как тебе понравилась стряпня нашей Рахили?
Марк Иппократ: >>>>>>лавка(дом)Суламиты>>>>>>>дом лекаря Марк умерил бег коня и наклонился так низко, что заглянул в лицо старика, хохотнув : - Старый ты плут, благодаря стряпне вашей Рахили я только еду узнать, как он поживает!...Впрочем, оставил я его вчера уже без особой тревоги, - он выпрямился в седле, но Харон стал спокойно и Марк добавил: - Хвала богам, не то,что я думал, - ему вспомнилось, как Левий упомянул остров в связи с чумой и он нахмурился, поскольку скорее решился бы убить Спендия, чем обрекать на медленные муки. - Ну, что стоишь? - обратился к коню, - успокоился? Эта нахальная скотина вздумала сегодня приударить за гетерой, - пояснил он, и в том, как он произнес слово "скотина" нежности было больше,чем в некоторых ласкательных прозвищах. - Наглость второе счастье. Дай тебе волю, ты и в сенат пролезешь!.... Харон фыркнул, отгоняя муху и помотал головой и Марк захохотал. - Нет, вы видали? Нужен ему сенат!
Нуб: - Хорошо что за гетерой, а не за Рахилью, - хохотнул в ответ Нуб - она любит жеребчиков и закормила бы его так, что ты бы и за неделю не добрался домой, господин. Знатный конь, зря он в сенат не хочет, там бы... - он не договорил, обернувшись на истошный детский крик. Из-за угла конюшни вылетела девочка лет десяти, пробежала ещё немного и, споткнувшись, упала в нескольких метрах от раба. Вслед за ней выскочил грек, арендатор красильни, и принялся лупить ребёнка свёрнутым в жгут мокрым полотном, вопя: "я тебе побегаю, дрянь криворукая! ты знаешь сколько это стоило, шлюхина дочь?! лучший клиент... паскуда!..." У девочки уже не было сил кричать и она только тихо поскуливала при каждом ударе, свернувшись калачиком в дорожной пыли и закрыв руками голову. Плечи Нуба ссутулились, как у человека, выходящего из тёплого моря на холодный ветер, потом он сделал несколько шагов и молча встал между рабыней и её хозяином. Пару бесконечных секунд они с греком смотрели друг другу в глаза, затем лицо красильщика перекосилось и он ударил раба по ногам, с оттягом. Жгут, захлестнув под колено, заставил нубийца упасть назад и чуть вбок. Девочка только плотнее вжалась в землю, но Нуб упал на локоть, чудом не задев ребёнка. - Не распробовал, Федул - криво усмехнулся Нуб, поднимаясь. Второй удар, пришедшийся по виску, снова повалил его в уличную грязь...
Марк Иппократ: От детского крика Марк и оба коня дернули головами в одну сторону, и Марк, сдвинув брови, несколько секунд оглядывал сверху сперва избиение, потом мордобитие. Когда черный раб Суламиты упал во второй раз, он двинул Харона к Федулу, и с окриком: - Эй! - щелкнул плеткой в воздухе ( звук этот заставляет вздрагивать даже если не сопровождается болью, когда раздается достаточно близко), и, когда грек, занесший было руку для очередного удара, вскинул на него гневные глаза, договорил: - все?сбросил сердце?..теперь подумай, что будет,если ты ударишь меня - я ведь не стерплю, как этот раб, который, не будь так терпелив, тебя бы по стене размазал...Кто твой клиент?..и что ему содранная шкура этой девченки, тряпку его заменит? - голос, и обычно-то не слишком певучий, звучал хоть и ровно, да насыщено. - Сам дурак, раз дуру на важное дело поставил.
Нуб: Сидя в навозной куче, Нуб тряс головой. Оглушенный ударом, он не услышал что именно прырчал греку парень, но сквозь гул крови до него долетал лепет изрядно струхнувшего красильщика "бедный человек... мало рабов и тупые все как один, а что ещё от них ожидать..." Сделав глубокий вдох, нубиец встал, подошел к красильщику вплотную, и нависнув мрачной черной скалой медленно и четко сказал: - В моей родной стране, Федул, есть поговорка - не дергай льва за хвост, если ещё не убил его. Интересно, как скоро вышвырнет тебя из красильни Суламита, когда узнает что ты мог убить или покалечить её управляющего?- Нуб развязал кошель, отсыпал не слишком много монет - Это за девочку. Я её покупаю своей хозяйке. Оформим потом. - он наклонился к самому уху часто моргающего грека, и, вложив монеты ему в руку, очень тихо добавил - Ты видел мою спину и ноги, Федул, но не знаешь откуда у меня ЭТО. Подумай. Раб развернулся, подошел к девчушке, одним бережным движением поставил её на ноги и крепко взял за руку. Затем обратился к всаднику: - Римская чума обошла твоё сердце так же, как и твой дом, господин. Благодарю тебя - и поклонился ниже, чем обыкновенно кланялся знатным вельможам - Могу ли я узнать твое имя, чтоб знать, для кого мне просить милости у богов?
Марк Иппократ: "бедный человек... мало рабов и тупые все как один, а что ещё от них ожидать..." - Так смотреть надо, что покупаешь - работника или мясо для битья... Он еще мерил взглядом лебезящего грека, но охота говорить с ним пропала - не нравилось ему, когда склонялись силе, не внимая словам, а этот таким ему и казался. Он уже неторопливо тронул Харона, когда услышал, как черный раб обращается к нему: - Римская чума обошла твоё сердце так же, как и твой дом, господин. - Римская чума? - переспросил, еще не разведя бровей, поскольку неприязнь еще владела сердцем, - ты кем себя мнишь, старик, и по ком судишь?.. - конь развернулся боком, чуя что всадника что-то держит и остановился. - Марк Авдий будет тебе благодарен, если ты помолишься за его семью и раба Спендия, а уж о себе и он и сам позаботится, богов не обременяя. А смелость свою придержи, пригодится, - добавил уже смягчая голос, - не всякий тебя поймет.
Нуб: - Судят мои шрамы и её синяки, господин - ответил нубиец - а я просто радуюсь за раба Спендия и за мир, который ещё не оставили милостью боги и не покинули благородные кентавры. Глядя на твоего коня я понимаю почему так тосковала наша кобылка когда её купили... Моя мать рассказывала мне, что у арабов есть одно поверие - они верят, будто любимый конь - часть души всадника. Береги свою душу, господин. А я поберегу свою смелость - раб снова поклонился, и девочка повторила его движение, поклонившись ещё ниже.
Марк Иппократ: - Сказать, что было бы, если б судили шрамы?.. - усмехнулся Марк. - Не везло тебе на людей,человек, большинство не видит дальше носа, но ты, смотрю, не из их числа, хотя и отчаянный не по...шрамам, - он снова стронул Харона. - Удачи. >>>>конюшни
Нуб: "Если бы судили шрамы, парень, у наших внуков их бы уже не было" подумал Нуб, развернул все ещё всхлипывающую и растирающую по щекам грязь и слёзы девочку, осторожно за подбородок приподнял пальцем зарёванную мордашку и сказал: - Никогда ничего не бойся. Поняла? Та посмотрела на него долгим, недетским взглядом и уверенно кивнула. - Куда, дядя Нуб? - Наш осел тебе дядя, замарашка - шутливо нахмурился нубиец и ответил - Домой. >>>>>Лавка Суламиты
Марк Иппократ: >>>>>>Конюшня Нубу, коней забирая, Марк отдал нож, бросил сверху "о дождичке помолись", и пустил Харона вскач до самой красильни. - Герасим, - негромко позвал у окон, понижая голос почти в диапазон Нуба, и спонтанно произношение скопировал, скорей из озорства, чем от желания выдать себя за него. - Выйди, лошадей прими.
Герасим: Рука подкралась к её бедру, и, пока она рассматривала розу, огладила крепкую округлость, молча рассказав о его желании. Последовавшая за этим пощечина была скорее кокетливой. - Лапы убери. Нет бы ленту подарить или сеточку! Дурак, - тоже было сказано без гнева, но заманчиво-гладкое бедро, вильнув, ушло из под руки. Герасим закивал головой, приложил руку к сердцу, смиренно посмотрел на неё из под густых ресниц... Это действовало частенько, но не сегодня. - Дурак немой. Не можешь женщине приятное сказать, так хоть сделай. Будет лента, тогда приду... - она медлила, выжидая, лукаво косясь, и он протянул было руку чтоб прижать её покрепче - приятное, говоришь? - но тут его позвали, она метнулась к разделяющей конюшню и красильню ограде вспугнутой вороватой мышью, а он пошел открывать Нубу, не в силах даже плюнуть от души. Неизвестный молодой господин держал в поводу их Плута и брови Герасима поползли вверх, руки беспокойно замелькали в воздухе, пытаясь спросить указывали то на коня, то на пустое седло, он даже поклониться забыл.
Марк Иппократ: - Прими, говорю, - сказал Марк совсем тихо. - Все, все в порядке. Что руками размахался? Кобылка пуганая, прими под уздцы, не то ловить замучаешься по всему Риму. Место есть? - поставь вот с ними... его... - по имени называть Харона не хотелось, - Господин Марк, - указал на грудь большим пальцем, - заберет, когда из города пойдет. >>>>>Дом Тита Фурия, сенатора.
Герасим: Недоверчиво покачал головой, но поклонился низко-низко, принял коней, замешкавшись только немного, чтоб в неверном свете соседских окон полюбоваться красавицей-кобылкой.
Нуб: >>>одна из имперских дорог Вышедшему его встречать обеспокоенному Герасиму объяснил: - Хозяйка приказала кобылку купить. Ездил вот, забрал. По дороге спешился по нужде, а ей взбрыкнуть вздумалось - сама сбежала и Плута за собой сманила. Хорошо хоть к купцу вернулась. Мотаюсь за ней пол ночи. Плут мешок седельный потерял, я их, свиней таких, отдал, пошел искать, да где там! Устал только. Ты с Розочкой понежнее, Герасим. Пуганая она. Я её завтра утром Суламите предъявлю, а на неделе на объездку поведу к купцу. Скупой платит дважды, необъезженную взял, видишь как оно... - и лег спать. Но сон не шел. Не помогла и молитва. Забылся он на рассвете.
Герасим: К чужим на объездку?! Если б он не знал Нуба, подумал бы, что тот на него сердит или срывает злость от неприятностей вечера. Непонимание и обида окончательно испортили остаток ночи, и Герасим ушел спать к Розе в стойло. Долго говорил с ней - глазами, руками, запахами, тихим фырканьем... Когда красавица дожевала последний лакомый стебелёк, свернулся в углу, не опасаясь её копыт, и уснул, почти забыв про обиду.
Нуб: Проснувшись уже после того как Герасим накормил лошадей, Нуб повел Розу в поводу и к дому лекаря подошел когда у входа уже толпились посетители. >>>дом лекаря
Марк Иппократ: >>>>>>Термы Снова пешком по городу, при том что взгляд так и тянулся куда не просят и настроение плавало от веселости до досады... У конюшни, где оставил коня, окликнул: - Харон! - а потом уже, когда взгоготнул в ответ знакомый голос: - Герасим! ...Оставил конюху поклон и монету, хотел о Розе спросить, но вспомнил, что тот нем, махнул рукой и сказал Лару: - садись. Через пару мгновений Харон уже уносил обоих от города. Без дороги. >>>>>Оливковая роща
Лар Фурий: >>>>>Термы До Лара не сразу дошло, что Марку не только может быть неуютно в термах, что Марк может просто беспокоиться о своем коне. Мысль эта, хоть и с запозданием, но посетила Ларову голову и потому он не удивился, когда Марк позвал не конюха, а коня. На удивленный взгляд конюха, даже если такой имел место (вдвоем на одного), он внимания не обратил по привычке не замечая слуг и прочую мебель. >>>Оливковая роща
Нуб: >>>лавка(она же дом) Суламиты - Герасим, Розу поставь. Коня чужого забрали уже? - посмотрел на показанные пальцы - Двое? Ты кому отдал? Тому, кто приводил? Да не махай ты, знаю что не дурак. Просто мало ли... а господин этот хороший... - и поправился - хороший клиент лавки. Собирайся, там товар привезли, хозяйка ждет.
Герасим: Подумал, что Нуб стареет на глазах и... глупеет. Как он мог отдать такого коня неизвестно кому? И как бы такой конь с чужим пошел?! Закрывая ворота, только плечами пожал. >>>лавка(она же дом) Суламиты
Нуб: Нуб зашел к арендатору, вежливо поздоровался и передал пожелание Суламиты: - ...освободить красильню до конца месяца. Федул сжал кулаки и заорал: - Убирайся, дерьмо черномазое! И передай своей хозяйке, что я этого так не оставлю! По судам затаскаю! - Дело твоё, Федул. Но ты же не с Суламитой будешь судиться, а с Валерией Максимой. Только зря деньги потратишь. - спокойно ответил нубиец - Прощай. >>>улица ведущая от и до
Герасим: >>>лавка(она же дом) Суламиты По дороге, на монету полученную от господина Марка, он купил у лоточника две ленты. Алую и зелёную. Покупать что-то последние семь лет было испытанием. Как любое общение с незнакомыми, только хуже. Но темноволосой так к лицу алое, а рыженькую наверняка порадует зелёное... Он справился, и даже услышав за спиной смех продавца, не сильно расстроился. А вот когда, придя на конюшню, снял с Мохнатого верёвку и пёс первым делом помчался гонять вольготно разгуливающих по выпасу кур, он готов был начать биться лбом об стену. Если бы он мог хотя бы сказать "фу", прикрикнуть, позвать... Отловив и привязав сперва мохнатого бандита, а затем собрав в загончик в панике метавшихся кур, одна из которых чудом не попала Плуту под копыта пытаясь укрыться в стойле, Герасим сел на траву и битый час разглядывал куст, где божья коровка неспешно доедала стадо тли. Успокоившись в этом крохотном молчаливом мире, он подумал что собаки, наверное, все же... хоть это и нельзя сравнивать... не глупее лошадей. И может быть у него получится научить Мохнатого, как лошадей, слушаться хлопков в ладоши, причмокиваний и жестов. Выбрав самые вкусные кусочки из горшка, он отвязал пса и попробовал. Он пытался снова и снова, как тогда, когда впервые понял, что не может не только сказать женщине комплимент, но даже просто по имени позвать. К вечеру закончились лакомства в горшке, терпение закончилось значительно раньше. Пес, развалившись на травке, требовал чесать ему заметно округлившееся пузо, вместо того чтоб сидеть, как просил Герасим. Ему захотелось утопить его. Или себя.
Луций Алтер: >>>лавка(она же дом) Суламиты "Странно, я не был дома всего пять дней, а ощущения будто бродил невесть где год. Мать лошадь купила, не у кого-то, у Иппократа. Лучший заводчик, с лучшими конями в этих местах. И зачем ей..." — поток мыслей прервали несколько ямок, некстати пришедшихся на колеса и без того дряблой повозки. Ближе к конюшне Ночь почуяла запах обеда и уже не обращала внимания на громыхавшую повозку и болтающегося в седле усталого Алтера. "Отличный конь" — только и успел подумать тот, прежде чем в наступающей темноте показался деревянный забор конюшен матери. Натянув подпруги, Алтер едва затормозил перед воротами и, въезжая во двор, крикнул громко в темноту: — Герасим! Темнота отозвалась собачим лаем. Перестав чему-либо удивляться, Алтер принялся торопливо распрягать Ночь.
Герасим: Не сообразив привязать Мохнатого перед тем как открыть ворота, Герасим поймал его только после того, как пес успел основательно, с чувством, облаять старшего хозяина, и привязав мохнатое чудовище покрепче, принялся кланяться и бить себя ладонями по лбу, указывая то на довольного выполненной своей собачьей работой Мохнатого, то на сильно недовольную новым соседом Ночь. Приняв кобылу и телегу, закрывая за хозяином ворота, он все не переставал кланяться, надеясь, что господин поймет, что он, Герасим, не виноват...
Луций Алтер: Успев ободряюще кивнуть обескураженному Герасиму (неизвестно, заметил ли он), Алтер поспешил обратно — к горячему ужину и купальне, отдыху и покою... >>>улица ведущая от и до
Герасим: Темноволосая приняла ленту благосклонно, но ночи не получилось. Наскоро отдавшись ему на сеновале, она упорхнула на сердитый зов хозяйки. Утешало только то, что алая лента ей действительно была очень к лицу. Сунув за пазуху зелёную, Герасим отвязал Мохнатого, наконец-то обнаружив в этом приобретении хозяйки и хорошую сторону - конюшню спокойно можно было оставить на гавкучего пастуха. >>>улица ведущая от и до
Нуб: >>>улица ведущая от и до Поставив вариться еду для пса, Нуб почистил стойла, обиходил коней, покормил кур и, только наклонившись в гнездо за яйцами, сдался. Сел у сарая и принялся растирать поясницу. Мохнатый подвывал в сторону потрошковых ароматов. - Не могу, собака. Не могу. Псина жалобно вякнула и умостила морду на лапы, тоскливо глядя на черного раба. Нубу стало совестно. - Эх... бессловесные... Глухо рыкнув, он встал, отвязал Мохнатого, покормил, и, прихватив свежую тунику, долго вспоминал перед выходом где эти термы... >>>термы
Луций Алтер: >>>>> лавка Суламиты — Нуб? — Ответа не было. Куда-то ушел. Пес Герасима залился то ли в приветственном, то ли в угрожающем лае — было совершенно непонятно. Сначала Алтер прошел в навес, где уткнулись друг в друга две повозки — его и Авлова — и внимательно осмотрел свою. Надо бы ось поправить, с таким скрипом до Остии не доберешься. Но это уже после того как вернется Нуб, одному здесь справится конечно можно, да только зачем. Ехать только послезавтра, времени еще много. В конюшне Алтер направился к дальнему стойбищу, где увидел молодую, норовистую кобылку: — Значит, ты и есть Роза? — он осторожно потрепал ее по холке, протянул четвертинку сладкого яблока. — Ты хрусти, не бойся.
бестия: В этом странном табуне все пахли очень вкусно. А этот - с яблоком - так пах сеном, что она положила голову ему на плечо, игриво пожамкала ухо и даже позволила надеть себе на лицо эту верёвочную гадость.
Луций Алтер: Погладив по морде эту ласковую кобылку, Алтер отошел ко второму стойлу, сноровисто оседлал Ночь, попутно скормив ей еще четвертинку яблока. — Прожоры мои любимые. — Он вывел обеих кобылок во двор конюшни, открыл ворота и уже за пределами конюшен накинул поводья на столбик — предстояло еще отвязать пса и закрыть ворота. Тяжелое дерево воротины со скрипом поддалось и лошади занервничали, когда Алтер окончательно затворил ее. Покончив со всем этим, под аккомпанемент собачьего лая он взобрался на Ночь, взял под узцы Розочку и легкой рысью потрусил в сторону конюшен заводчика Марка Иппократа — человека и кентавра — только ему можно было доверить объезжать эту красивую кобылку. >>>>> Конюшни
Нуб: >>>термы Отвязанный Мохнатый встретил счастливым лаем, Розочки и Ночи не было - очевидно Атлер решил отправить кобылку на объездку сам. Нуб не знал как теперь выспросить у него всё ли благополучно с юношей, чья доброта могла обернуться большой бедой... Спросить напрямую он не мог: один грех тянул за собой другой - ложь... и неизвестно сколько ещё. Как в только что прочитанной истории. Нубиец подозвал мохнатого, обнял, уткнувшись головой в мех. - Что же мне делать, пёс? Как же мне теперь... Щенок крутанулся, освобождаясь от непривычной ласки, проскакал по двору и, косясь на Нуба стал подкрадываться к куриному загончику. - Ээээ, друг! Да ты, видно, Герасима тут расстраиваешь... Ко мне! - негромко потребовал Нуб. Через полчаса Мохнатый уже умел сидеть по команде не только голоса, но и руки. А нубиец думал о том, почему он, человек, венец творения, не может сказать "фу" тому дурному, что отравляло сердце.
Луций Алтер: >>>>> Конюшни По дороге Алтер припустил Ночку галопом, да так, что она растрясла все мысли — в голове было совершенно пусто, только перестук копыт отскакивал от барабанных перепонок внутрь, умножался на два, на шесть, на девять... Он едва успел притормозить перед самым въездом и, заметив большую черную фигуру, муштрующую во дворе пса, громко и весело крикнул: — Нуб, открывай ворота! — осторожно натянул поводья, слегка сжимая икрами ног горячие бока лошади; подался вперед и помахал управляющему.
Нуб: Заслышав весёлый голос Алтера, Нуб посветлел - если бы на конюшнях было неладно, добрый и чуткий к окружающим старший вернулся бы совсем другим. Открывая ворота, глядя на разгоряченных скачкой господина и Ночь, он спросил только: - Как Авдии? Как договорился?
Луций Алтер: - Как Авдии? Как договорился? — Договорился, Нуб, будет она у Иппократа на объездке, пока Герасим не выздоровеет и не заберет ее сам, — он резво соскочил с Ночки и передал поводья нубийцу. — Как зовут волкодава и откуда он?
Нуб: - Куроеда этого зовут Мохнатый - улыбнулся Нуб - сам пришел к госпоже под прилавок. Ну, ты мать знаешь - сперва накормила, потом... В общем знал, паршивец, куда приблудиться - потрепал подскакивающего от восторга "паршивца" по загривку, полному грязи и блох, и понял, что животное было бы неплохо помыть - Алтер, если я тебе сегодня не нужен, я бы его на Тибр сводил. А то если хозяйка узнает, что до сих пор не купан - жить нам с ним за воротами.
Луций Алтер: — Своди конечно, сегодня у меня вроде как день отдыха, — он улыбнулся, подумал о припрятанных деревяшках. — А вот завтра понадобится твоя помощь: поправить заднюю ось и колесо затянуть и смазать — разболтал я его в последний раз. Так что ты сегодня тоже отдыхай, я матери скажу, чтоб не перегружала. Он еще раз посмотрел на копошащегося в пыли Мохнатого, потрепал по гриве Ночку и кивнув нубийцу, быстрым шагом вышел за ворота. >>>>> Лавка Суламиты
Авл Серторий: Лавка Суламиты------------> Успев отвыкнуть от одуряющей жары за несколько дней неги и покоя в собственной комнате, Авл глубоко дышал, чувствуя, как пот ручьем льется по спине, а повязка начинает уже попросту хлюпать от впитавшейся влаги. "Как болеть-то было хорошо...все заботились, работать не надо было..." Войдя во двор, юноша громко крикнул, стараясь перекричать лающего пса: - Эй, Нуб, ты здесь?
Нуб: - Фу! хороший, хороший сторож. Ну, хватит, сиди. Тут, Авл, доброго дня, господин - поприветствовал Нуб - я хозяйке нужен? - спросил, открывая ворота.
Авл Серторий: - И тебе доброго, Нуб, - Авл широко улыбнулся. - Нет, не беспокойся. Мать велела за зеленью съездить в предместья, вот пришел за телегой. Пройдя к двум стоящим повозкам, мельком глянув на Алтерову и тихо присвистнув, он беззлобно усмехнулся. -Да, брату предстоит долгая работенка.
Нуб: Нуб, не ожидавший, что Авл так скоро поедет работать, раз уж ему выпал шанс побездельничать, запряг Плута. - Ничего, вдвоём быстро управимся. Твою телегу я вообще один поправил после столкновения. Главное взяться. Глаза боятся, а руки делают... Но ты, все же, поосторожнее, господин, ось могла треснуть так, что и не увидишь, пока не полетит. Не гони сильно... - напутствовал он, провожая.
полная версия страницы