Форум » Рим с изнанки » Рынок рабов » Ответить
Рынок рабов
Admin:
Авл Серторий: Авл поглядел по очереди на смазливого раба, на Марка, на "это шмыгало", одинаково улыбаясь всем трем лицам, только Марка - еще и слушал. Не из праздного поухмыляться и полюбопытничать, а скорее, поглядеть да запомнить - как торгуется. "Э, нет, Авл, попридержи коней, - как-то само на ум пришло в связи с Авдием, - это пить ты можешь, меры не зная, и прокатывает как-то, а торговаться..." - подумал и выдал: - Что ж, будем считать, что убедил, - сколько ни смотрел, не приглянулся никто, ну, разве тот еще, запомненный, - "этот хоть знаю, от кого, а остальные - пес разберет, на какую рожу наткнешься", - две восемьсот, - отсчитал внимательно и не колеблясь, чего уже: раз решил - расставаться надо легко, - держи. Младшего присылай, да знать дай, чтоб я был, - не побрезговал самоиронией Авл, - не то как попадет на мать - сам знаешь, - и расхохотался весело, - пойдем что ль, - кивком головы пригласил покупаемого, взглядом выискивая первого приглянувшегося, и обнаружив, наконец, у бочки, направился туда, кивнув на прощание не менее дружелюбно, чем когда приветствовал, - бывай, Марк.
Спурий: ..и Спурий последовал, куда кивнули. Удивленно осознавая, что привязался к этим, к мелкому - как он теперь один? А хозяина жалко не было. Тряпка. На поводу у любовника пошел. Шел немного позади нового хозяина и вспоминал. Сертории. Стекло. Яблоки. С последним фамилия вязалась уже более знакомо. Так это же та лавка где мелкого приодели! Вот и здорово. Будет приходить иногда, а Спурий за ним присмотрит. Или присоветует чего.
Работорговец: Покупатель высматривал товар аж в глубине лавки, да был уж не один, а с рабом, которого только что вел другой, то есть ходил явно не праздно, и Залевк, колебавшийся не стереть ли приписанные полтыщи, живо повесил табличку на умыто-приодетого раба, выводя на свет во всём товарном великолепии. Великолепие слегка портили выкрашенные мелом ноги, но кого здесь это когда смущало? - Аве, аве, - разулыбался грек, словно увидел покупателя только что впервые. - Вот мы и определились. Давненько я не имел удовольствия предложить достойному квириту такой качественный товар. ... Залевков сын, дощупав женщин, принялся смотреть зубы мужчин.
Виктор: Виктор, тщательно скрывая личное отношение к происходящему, старательно строил нужное выражение лица. Достаточно умное, чтобы возможные наблюдатели могли предполагать определённый уровень образованности. Достаточно дружелюбное, чтобы не казаться тем, кто мог отправить прямиком к Плутону. Достаточно здоровое, чтобы не вызывать подозрений в соответствующей некондиционности. Вообще-то всё-таки стоило бы успеть и ноги вымыть, но уж чего нет — того нет. Главное попасть куда надо, а там уже разберётся. Игра окончена только если мёртв. В противном случае можно продолжать. А пока можно продолжать — можно и выиграть.
Марк Иппократ: Марк рассмеялся в унисон, вспоминая больше розовогривую кобылку, чем Суламиту, рассеянно повернулся к продавцу рыжих и осмотрел более внимательно несколько не слишком рослых тел. - Так что я сказал, полторы? - спросил будто сам себя, и снова покачал головой, и на морде у него было написано, что завысил он в горячке торга, да и торговался-то за рыжих разве что затем чтоб на примере показать: не с неба цену взял. - Тысяча триста, и то много.
прислуга: - Ты сказал - окончательная цена, - напомнил Деимах с достоинством, - так что я не знаю, почему я еще с тобой разговариваю.
Марк Иппократ: - Только из уважения к твоему господину, - ответил Марк, - если он поймет мою латынь, я возьму его за полторы. Рот разинь, - сказал рыжему и, не отмечая нарочно того факта, что парень повиновался, оглядел зубы, как жеребцу. - Так... Руку согни... так... Рубаху сними, мне здоровый нужен, - развернув к себе спиной и ощупывая хребет до самого крестца. - Надевай обратно. Все, отвязывай. Увожу. И отсчитал из только что полученных. И только уже уволакивая, понял, что купил себе конюха, а не Лару прислужника у ложа. Ну разумеется! Это нужно было подавить свою ревность, чтоб, оценивая, понимать, что понравится, и относиться к этому... спокойно.
Авл Серторий: Авл досмеивался уже не оборачиваясь, сам с собой, и перенес часть веселья на ворковавшего торговца: - Аве, аве, - смотрел насмешливо, успевший заметить, как тот все никак не расстанется с табличкой окончательно, - определиться не можешь? Ну давай я помогу. За четыре возьму, зажмурившись и не раздумывая. Отдашь? - вокруг сновали, щупали, некоторые рабыньки взвизгивали, когда их осматривали уж очень тщательно, мелькали спины и зубы, и все это отвлекло Авла от хмурого настроения, да и ощущение собственной свободы тут, где на каждом втором веревка, не могло не придавать уверенности.
Работорговец: - Да вот думал не написать ли семь, уж больно товар хорош, - всё так же улыбаясь, покрутил раба перед покупателем грек, за тунику теперь хватаясь поаккуратнее. - Стекольное дело, торговое дело, караванное дело, подсчёты, латынь, греческий, египетский, парфянский... а зубы! да, про зубы я уж говорил, - как бы невзначай повернул товар спиной и похлопал по плечам, так что звук по рядам пошел, - да и парой мешков нагрузишь - не рассыплется. Но отчего ж не скинуть сотню такому внимательному покупателю? Можно и скинуть...
Виктор: Виктор тем временем молчал, аккуратно стараясь, чтобы пресловутые умные глаза не казались ни излишне заумными, равно как и в них не сквозила никакая затаённая агрессия. Все должны были понимать главное — не сбежит. Даже не попытается. Слишком хорошо знает цену подобным вот глупостям. Бегать пусть пробуют глупые варвары, а он будет расчётливо и хладнокровно, шаг за шагом двигаться к поставленной цели. Так, чуть улыбочку в момент похлопываний по плечам, ещё сотая доля дигита, на которую отогнуть уголки губ вверх... Всё будет хорошо. Всё будет. Всё.
Авл Серторий: - Сссотню?! - расхохотался Авл, покосившись на грамотного, - невелико одолжение, - успокаиваясь, перевел взгляд на торговца, - стекольное дело, торговое дело у меня вот стоит, - и кивнул на купленного, - и караванщик у меня уже есть, зачем мне второй? - соврал Авл, не моргнув, - этого я... посажу со свитком в сиесту, - он опять кивнул на своего раба и насмешливо повторил слова Марка, - и вся грамота. А вот твоему грамотею за одну только дерзость полцены надо скинуть сразу, кто его такого языкастого и возьмет, если он язык не по назначению использует, - Авл рассмеялся еще и хлопнул торговца по плечу, - своего я взял за две восемьсот. Смотри, какой ладный да складный. За этого даю четыре - это за, - задумался, припоминая, - латынь, греческий, парфянский и...эээ, - махнул рукой, - которых мне и половины не надо! - помолчал немного и добавил, - жадность тебя погубит. Сам ведь знаешь, что я прав - тебе за него больше никто не даст.
Работорговец: - Ай-йяй, - развёл руками Залевк, - это ж почему не даст-то, любезнейший квирит, не имею счастья знать твоего рода? Небось раб не кувшин молока, постоит, не прокиснет. Но так и быть, скину ещё сотенку, чтоб ты мог покупки рядком поставить и сравнивать в своё удовольствие, через недельку и рассудишь, когда неученого учить надоест.
Спурий: Спурий хотел было возмутиться, чего это надоест учить, но сдержался. Хозяин новый, мало ли. Да и тот, кого вроде покупать собрались кажись ничего мужик, не злой. Хотя и видно что строптивый, свободный типа. Спурию-то что, не его ж спина. Да этот кажется тоже молчать умеет. И прогибаться тож, если прижмет.
Виктор: Взгляд стал чуть более отстранённым, будто не его продают, а просто кого-то совершенно не имеющего никакого отношения. В торговле, которая как и война, есть сложная игра обманов и недомолвок, сейчас не его ход точно. По крайней мере, не его открытый ход. "Было шесть пятьсот, скинул до шести трёхсот... А покупатель назначил цену в четыре, причём торгуются оба, но пока скидывает только продавец. Если была бы рекомендация, то оценили бы в десять, но тут никто не знает что покупает, это окажется весьма полезным для того, чтобы после будущий хозяин относился получше... Но торгуются оба. Значит положили глаз. Цена... Сколько устроит их обоих? Пять? Пусть будет пять..." — он думал. Думал и оценивал, что бы сделать, чтобы торговец рабами понял, что можно сбросить цену. Что...
Авл Серторий: - Вот-вот! Уже губит, гляди-ка! - Авл шутливо ткнул торговца пальцем в грудь, - ты эдак скидываешь, что у тебя и человек того гляди прокиснет, - и захохотал опять, - а учить не надоест, будь спокоен. Мой, вишь, в разговоры не встряет - вижу, что смышленый, - и бросил одобрительный взгляд на купленного, - ты хочешь шесть триста, я говорю, - Авл задумался, - четыре триста. Твои две сотни я к четырем прибавил и от себя одну, так и быть, накинул, - сделал серьезное и слегка скучающее лицо и заключил, - четыре триста. Вот тебе моя первая и последняя уступка. Либо продаешь, либо я пойду другого выберу.
Работорговец: - Доброта меня погубит, - опечалил лицо Залевк, - ну уж если тебе это дорого, так у меня их вон, что у сапожника гвоздей. Крепкие, ладные, как на подбор, а что неграмотные, так ты ж им школу открывать думаешь, так вон хоть на тех набатейцев взгляни. На латыни ни бельмеса, зато хоть крышу ими подпирай... - вздохнул грек, а сам, между делом, потёр на рабе дощечку и написал "шесть сто".
Виктор: "Шесть сто против четырёх трёхсот. Хм... А было четыре и шесть пятьсот. Итого при текущих темпах торга всё должно сойтись на пяти тысячах и семидесяти одном сестерции... И, кажется, почти два асса... Что бы добавить от себя, чтобы всё шло побыстрее..." — в голове кружились различные варианты, которых становилось определённо больше тем далее, чем росла уверенность в себе, в том, что в уме смог те детали вероятной цены подсчитать. Всплывшая из глубин разума цитата была несколько спорной, особенно в подобной формулировке, но Виктор предпочёл не ждать, что кто-то из способных услышать этот разговор в достаточной мере помнит все сочинения данного автора. — Когда-то Варрон сказал: "Наука есть дело необходимое и великое. Она учит нас что и как делать, чтобы мы всегда богатели." Прозвучало как-то даже отстранёно, хоть и чётко. Посыл покупателю, что раб стоит своих денег. И продавцу, что лучше продать сейчас, а не впаривать рассчитанных на работу атлантами набатейцев.
Авл Серторий: - Эээ, - махнул рукой Авл, - надо ж какой человек: вот, вроде, и думаешь в нужном направлении, - он кивнул на исправленную цену, - да не додумываешь до победного, - и усмехнулся снова, - где вас таких делают? - "никогда с этими бабами спать не буду, чтоб вас не множить", - мне не школа риторики нужна, а раб в лавку торговую, и не сила тягловая, как эти. Стирай-стирай, пиши четыре трис... - от тирады, выданной тем, за кого торговались, Авл осекся, - слууушай, - обратился к торговцу, задумчиво помолчав, - раз он такой умный, почему это не он тебя продает? - засмеялся было, но внезапная смутная догадка заставила прозреть во второй раз, потому досмеялся, чтоб виду не подать, а потом сказал серьезно, - дам пять сто. И не больше. Ну?
Работорговец: - О, смотри-ка, раб, а дело говорит, - радостно подхватил Залевк, едва убедился, что очередная рабья дерзость поднимает цену. - И, видишь, ни к чему самому утомляться-то, неграмотных учить, не хозяйское это дело, на то специально обученные люди есть. А этого хоть в учителя, хоть в суфлёры - на пиру блеснуть, если в киликсе слово потерял, а хоть и в секретари... Что говоришь, уважаемый? Шесть? Ну шесть это другой разговор, сразу солидного покупщика видать.
Виктор: Виктор всё стоял и смотрел, больше и больше зверея в отношении Залевка, не понимающего основу торгового ремесла — у каждого покупателя есть предел, больше которого он не заплатит. А искать ещё одного, кому нужен именно такой раб, как Вик, можно очень, очень долго. За это время уйдут деньги на прокорм. И всё равно никаких гарантий. Это рассчитанных на подпирание крыши да, вот они не залёживаются. А даже гладиаторы и те, подчас, разные бывают.
Авл Серторий: - Да чтоб меня мать обратно родила! - повысил голос Авл, но язык прикусил, подумав, что мать-то, возможно, сама была бы не против это осуществить, - я-то думаю, что не так? А ты, оказывается, глуховат, - бросил цепкий взгляд на раба, говорящий что-то, примерно "вижу, что ты сообразительней хозяина - давай, помогай мне, если ко мне хочешь", - ну, ничего, сейчас я тебе понятней объясню, ну-ка дай-ка чем написать, - потер табличку и вывел пять сто, отряхнул руки, - так ясней? Какого секретаря ты мне городишь? - "еще немного и тебя, пес, домой приволоку - мать хоть увидит, что есть бараны поупрямей", - мелькнуло у него в голове, - сказано тебе: больше не дам. Упрешься, будешь с ним жить до конца дней сам, - Авл коротко хохотнул, - в горе и в радости.
Работорговец: - Что ты, что ты, эк, разошелся, того и гляди конкуренты мои услышат и прибегут предлагать тебе таких же, да подороже. Слышу-то я хорошо, а вот зрением слабоват, старость не радость, даа... - замахал руками Залевк. - Пожить, говоришь? Не все греки такие греки, - улыбнулся в меру скабрёзно, - но, кстати, раз уж ты одного смазливца прикупил, и этот раб тоже сгодится - ты смотри плечи-то какие, и зад! Да его за этот зад и уведут у меня, часа не пройдет как ты отойдешь от лавки. Так что чего б и не пожить. Разве что на пяти с девятью сотнями сойдемся...
Виктор: Хитрость, это дело такое: в торговле без неё останешься не то, что без денег и имущества, но и вообще рабом. Хотя, как показал опыт, рабом можно оказаться в том числе и потому, что к твоим хитрым советам не прислушиваются, но упоминание зада... Нет, плечи бывшего начальника стекольного производства вполне устраивали, он всегда исходил из того, что форму нужно поддерживать на некоем достаточном уровне обязательно... Однако интерес Залевка к его пятой точке мог свидетельствовать исключительно о том, что иные аргументы уже закончились. А потому раб предпочёл весело подмигнуть Авлу, старательно следя за тем, чтобы этого никто кроме не заметил.
Авл Серторий: - Ты мне еще начни рассказывать тут, что с этим задом делать можно, - презрительно скривился Авл, повысив голос и сделав его резким, - я у тебя тут что, мальчика для потех выбираю?? - он глянул на раба, заметил подмигивание и нахмурился совсем: "Да не похож же, вроде...на этого...а! откуда мне знать, кто из них на кого похож?" - Авл сплюнул, - ты его сам-то не? Или да, а теперь с глаз долой, чтоб не вспоминать, сбагрить хочешь да еще ума не хватает сбавить цену, чтоб сбыть поскорей? - и даже зубы стиснул, почувствовав, что разошелся. - Если да, то и не знаю, стоит ли он заявленных пяти девятисот... - сказал разочарованным тоном и даже на шаг отступил, но на уже порядком долго выторговываемого все-таки глянул снова, вскользь, чтоб в его лице прочесть, какого характера было подмигивание.
Работорговец: Старший греческий сын, дощупав британок, тощих настолько, словно они только что достроили пирамиду Цестия питаясь одним мхом, решил, что дело возни не стоит, и длинно плюнув с откровенной ленцой, вернулся к братьям, доделывающим навес. Лекгомысленность дитяти, упускающего партию, которую всего-то недельку откормить первым бросовым виноградом и полбой, да дважды хорошенько выпороть, возмутила почтенного работорговца до потери речи. Залевк хватанул ртом воздух, едва не схватился за сердце, да вовремя спохватившись, ожесточённо замахал среднему, не настолько ленивому сынку, через плечо бросая несговорчивому покупателю: - Стоит, уважаемый, стоит пять девятьсот, а коли сам не берёшь, так можешь потом спросить того, кто купит, он тебе подтвердит.
Виктор: С выражением лица, на котором было уже написано откровенное презрение к настолько бездарному ведению дел Виктор придирчивым взглядом осмотрел рабов и уже собирался что-нибудь сказать на тему проблем с торговлей говорящими орудиями, однако тут боги подсказали ему последующие слова в виде голубя, подобно карающей длани Юпитера точно сбросившего свой дурно пахнущий груз прямо на плечо Залевка. — Господин, это, конечно же, не моё дело, но птичий помёт разъедает подобную краску и если сейчас его не смыть обильным количеством воды, то туника без повторной покраски в лучшем случае лишь подойдёт для ношения дома. На морде было написано столько подобострастия и честной, ничем не замутнённой готовности помочь, что, не обнаружив предшествующей хитрости, могло бы показаться, что Вик туп как тот самый помост, который рядом с ним сейчас делали.
Авл Серторий: Авл насмешливо глянул сначала на одного, потом на другого: - Экие голубки, - вполголоса бросил через плечо своему, и обратился к торговцу, - тебе бы податливости вот у него поучиться, - и хохотнул, - глядишь, и дело быстрей бы сладилось, и туника бы цела осталась, - "ага, в красках и тканях мы, значит, разбираемся, себя подать можем... обходительничать умеем", - Авл ухмылялся, отдельно наслаждаясь выражением торгашеской физиономии и меткостью птицы, - прямо хоть оставь его для тебя - так смотритесь, - не отказал себе в радости поехидничать, - да, боюсь, умается парень: тебя, поди, боги по-иному...отмечают, - отсмеялся и добавил, - уговорил. Пять восемьсот - и спасу его от тебя и голубей.
Работорговец: То, что дерьмо снится к деньгам, потомственный работорговец выучил ещё на Хиосе, когда едва научился ходить и был впервые приведён на крупнейший рабий рынок в лавку отца. И кто сказал, что то же дерьмо, падающее с неба - не к ним же? Грек боязливо покосился на удаляющийся хвост, после вчерашней неприятности с прОклятым собратом ожидая увидеть как минимум орла, и решил, что намекающие небеса гневить не стоит. Сотни было жаль, но ещё жальче было бы упустить рыжую партию, откормив и рассортировав которую, "немых" вполне возможно было распихать по лупанарам и латифундиям, "говорящих" - по пекарням, а если ещё волосы на парики продать... а если там ещё хоть один-два ремесленника обнаружится... - Благодари спасителя, - подтолкнул раба к новому хозяину. - По рукам, почтеннейший, - заторопился, первым делом вписав на папирус имя раба и прикладывая печать. Туники это, конечно, дело важное, но когда покупаешь за пять сотен а навариваешь пятьдесят три - какие, ко всем воронам, туники?.. - Пользуйся на здоровье, приходи ещё, - закланялся покупателю грек, подавая документ, какой редко кто писал даже на этом рынке. - Присмотри-ка там, пять восемьсот прими, - бросил младшему, отёр обрывком папируса плечо, и пошел оценивать рыжую партию лично.
Виктор: Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ни одна эмоция не испортила той мгновенно появившейся надменности, что не стёрла ни жара пустынь северной Палестины, ни горячечный бред на борту транспортного судна, везшего из через Средиземное море. — Я предпочту работать так, чтобы лет через десять ты понял, что продешевил как минимум вдесятеро. Процедил тот Залевку, уже зная, что тот не его хозяин, а после, с улыбкой, объяснил Авлу причину того, что оказался на невольничьем рынке, так как на этот вопрос он пока так и не получил ответа. — А продают меня, а не я лишь потому, что в тот раз, когда стоило слушать меня этого не сделали, хозяин. Зато я жив, а те, кто не послушали — мертвы.
Авл Серторий: Авл внимательно отсыпал пять восемьсот, слушая купленного вполуха, обернулся и вскинул подбородок: - Что ж, радостный факт - быть живым на фоне мертвых, - кивком головы пригласил обоих идти за ним, усмехнулся, но тоном произнес серьезным, - но, судя по тому, что ты не умеешь держать язык за зубами, радость может быть недолгой. Поэтому как ты разговаривал с ним, - и махнул рукой за спину, туда, где остался торговец, - забудь. Это ясно? - Авл помолчал, глядя рабу в лицо, - ты, вроде, не глуп, чтобы этого не понять. Он прошел несколько шагов, отвлекаясь от торга и прикидывая, что дальше: - Работы будет много, спрашивать буду строго, - Авл на ходу окинул взглядом обоих, - халтурщики мне не нужны. Иначе сбагрю на галеры и не моргну. Будет все, как говорю - и можете быть уверены в еде, ночлеге и добром хозяине, - почесал затылок, на мгновение приостановившись, - меня зовут Авл Серторий. Ваши имена? - и глянул куда-то сквозь папирус, желая не читать, а слышать.
Виктор: — Разумеется. Он лишь кивнул, подтверждая, что теперь, когда он куплен, и обсуждать нечего. Что прикажут — то и будет делать. А к упражнениям в гребле Виктор при всей его любви к поддержанию тела в лучшей форме не питал особой приязни... Особенно к настолько долговременным. — Когда я был свободным меня назвали Виктором в честь той самой богини... Хотя выигрыши у меня весьма странные, как ты назовёшь — твоя воля. И хорошо, что работы будет много. Если работы мало, то, обычно, она никому не нужна... А тогда никому не нужны и работники. Что нужно делать, как скоро, какие отчёты... Сейчас Вика более интересовала даже не еда, хотя после такого поесть очень даже хотелось, равно как и отправиться в термы. Главное это понять все детали текущей работы, разобраться в ней и заставить этот механизм крутиться как положено, как крутятся шестерёнки хорошего астрариума... А дальше всё пойдёт как надо.
Спурий: Спурий хмыкнул на "голубков" и прочие такие шутки. Хотя оно почти обидно было. То, кем он был, было очевидно. И не было никаких причин думать, что его за чем другим взяли. Ну да ладно, не самая тяжелая работа, привычная. И хозяин ничего так, не старый. -Спурий звали, господин.
Авл Серторий: - Парень, парень! Притормози, - Авл нахмурился, - "выбивать из него это что ли..." - сказал же про язык, а ты пошел опять, - он глянул весело, пока это было в рамках забавляющего, лишь бы не разошелся, - ты за меня еще план торговли тут на песке набросай, - но в одном он был прав: что нужно делать, сроки, отчеты - все это надо было начинать обдумывать и делать прямо сейчас, - вот обдумаю детали, расскажу, а там будут дельные предложения - выслушаю, а нет, так и не беги впереди идущего, как та курица, - сказал "курица", вспомнил ссору с матерью, и что-то екнуло: с одной стороны цепкости ее да шуточек не хватало, с другой - гордость уже разлилась внутри чем-то теплым, эдаким залихватским "выкусите! и сам с усами!" - значит, Виктор и Спурий, - подытожил Авл, глянул на первого, и опять догадка шевельнулась, на второго - и шевельнулась другая, уже насчет этого. Авл отмахнулся от обеих и, бодро шагая, продолжил: - Торговать будем стеклом. Не херней какой, а вещицами что надо, - обозначил сразу, - поднимать дело почти с нуля, - вспомнил отца, даже лицо живо представилось, вздохнул, - так что понадобится вся смекалка да работоспособность. Твои знания, - бросил взгляд на Виктора, - красок пригодятся и вот твои, - на Спурия, - внешние, - замялся немного, - данные, обходительность и... - "лять, как бабе заливаю!" - ругнул себя, - в общем, ты понял. За прилавок думаю поставить. А там посмотрим.
Виктор: Вик просто кивнул, решив, что пока действительно не стоит слишком забегать вперёд. Готовность работать здесь и сейчас уже продемонстрирована, так что пока не будет первых результатов не стоит особо напоминать о собственном существовании. Стекло, стекло... Жаль, что не производить, хотя, если торговля пойдёт что надо, можно будет через год-два подкинуть хозяину идею расшириться.
Спурий: Новый хозяин не любил шибко шустрых. И, похоже, не собирался с ним спать. Это радовало, настолько, что и поверить в это было страшновато. Но надо было признаться. Хотелось оттянуть, чтоб не перепродали, тут же. И Спурий оттянул. Сказать, что не торговал он еще успеет, когда они подальше от рынка отойдут. Поэтому он кивнул. И морду серьезную сделал.
Авл Серторий: Авл глянул, как оба примолкли и ладно покивали и нахмурился: "Напугал что ль?.. - рабы-то в доме были, но Нуб всегда был на особом положении, его как-то и язык не поворачивался просто рабом назвать, с Заликой понятно все, Амизи девчонка еще, - и в принципе с бабами-то ясно... с ними вообще все по-другому, чуть голос повысил - все.. - Авл вспомнил, как недавно напугал Амизи и непроизвольно мотнул головой, - эти-то чего?" Он еще раз глянул на обоих: "И серьезные такие, будто закапывать кого веду, - оно пронеслось в голове, прежде, чем догнало разговором с матерью и про "закапывать" в том числе, - тьфу ты! Я прямо не я, а лавка воспоминаний". - Смотрю, посерьезнели, - разбавил Авл молчание, - хорошо. Раскрутимся, дадут боги, сами производить будем, - "и хоть бы..." - ну-ка расскажите-ка мне, где до этого работали, что делали? - "чтоб прояснилось", - и во многом Авл сейчас имел в виду свои догадки. "Интересно, что там Осмарак, надумал чего насчет разговора, - подумалось вдруг и вспомнилось, что коня одолжил-то Тиррова, - о, помянет меня еще...по матери", - и почему-то улыбнулось беззлобно.
Виктор: Как на текущий момент казалось, хозяину при прочих равных требовался результат и минимум вопросов с уточнениями. Уже лучше. А потребный уровень активности всегда можно подобрать, равно как и тон с манерой разговора. Впрочем, отвечать на вопрос так и так требовалось, причём чем подробнее, тем лучше, ну, если по делу. И потому, тряхнув головой, отбрасывая все "лишние" воспоминания, Виктор начал свой рассказ. — Работал в мастерской по производству цветного стекла. От "поди, подай, принеси, проваливай" и до управления оной. Также с лавкой, где этим стеклом торговали. Ну и, бывало, возил, когда какие материалы, а когда и изделия. Но это редко, проехать раз-другой по маршруту, чтобы знать, что и как. Потому и так воодушевился, ибо дело знаю. А боги... Боги благоволят тем, кто работает и не боится, а относительно этого не сомневайся, хозяин. Лёгкая улыбка на лице, подтверждающая, что богов, разумеется, гневить не стоит, но и полагаться лишь на них как минимум опрометчиво. Audentes Fortuna juvat. И это-то она, что может помочь кому угодно, а уж остальные боги...
Спурий: Вот так ему и расскажи, чем занимался. Теперь, когда замаячила возможность заняться чем-то еще. - У Элиев был. И у Авдиев был, у старшего, не на конюшне,- зачем-то уточнил. А что последовательность перепутал, так это потому, что Марк про греков плел. Лар в этот ряд ну никак не вязался, не из-за обиды даже. Не страшно, если не скажет - был там мало, его там почти никто и не видел, с Луцием разве что, тогда когда они искали бывшего хозяина, переселять. А потом он ложе подбирал, чтобы удобно, тьфу на них. Мало ли кому. В конечном счете Марку же. Авдии и Авдии.
Авл Серторий: Авл слушал внимательно, пару раз коротко кивнув: - Что ж, поглядим, чему ты научился и как справлялся. Сам делал, или только приносил и управлял?- ответил Виктору и перевел взгляд на Спурия: "У Элиев был, у Авдиев был - вот и весь сказ..." - ты всегда такой малоразговорчивый? - Авл усмехнулся лишь слегка, - или скрывать есть что? - сам спросил и сам же подумал, на кой спросил. Хотел, было, добавить еще чего, чтоб как-то разбавить - да в голову ничего не пришло.
Спурий: Спурий ушел взглядом внутрь. А что делать, только сознаваться. А значит и здесь так же, не видать прилавка. Или видать, в перерывах. Или обхождать тех кто приходит, еще того лучше -Нечего скрывать,-прозвучало почти вызовом, хотя он и не хотел, пришлось срочно объяснять -В доме служил, поручения и желания господ выполнял. И чтобы как- то увести от мыслей об этих желаниях, не без гордости добавил: - Торгуюсь неплохо. офф Виктор, я просто чтобы не потерять мысль. Перенесу или допишу если что.
полная версия страницы