Форум » Лицо Рима » Ювелирная лавка Галиб Раха » Ответить
Ювелирная лавка Галиб Раха
Галиб : Помимо разного рода украшений, здесь можно найти золотую, серебряную, латунную посуду, восточное стекло и хрусталь, дорогое качественное оружие в богатой отделке. Одна из немногих лавок, где торгует свободный человек: арендатор - профессиональный ювелир, пострадавший при пожаре 2 года назад.
Ответов - 120, стр:
1 2 3 All
Левий: Он выбрал тонкую узкую пластинку, придирчиво оглядел кость — работы выходило больше, чем он думал — и выбрал светлую, с едва заметным кремово-желтоватым оттенком, размером с палец, но толщины небольшой: — Вот эти давай. Сколько с меня?
прислуга: Понимая, что тут много не выгадать, назвал обычную цену и тщательно отсчитал сдачу.
Левий: Поблагодарив, невзначай заметил: — Будешь так поджимать губы — от запоров не избавишься, — и вышел из лавки. >>>>> Дом лекаря Теребраса
Луций Фурий: >>>>>>>>Дом Тита Фурия, сенатора. - Я хочу, чтобы ты мне оценил кое-что, - без обиняков сказал Луций и для затравки выложил пару перстней с крупными камнями.
прислуга: Всласть побухтеть на лекаришку не удалось. - Да, господин. Он внимательно осмотрел сначала один перстень - увесистый кусок исцарапанного золота с крупным камнем, аметистом - затем попробовал на зуб второй, поменьше: - Поношенное дешевле, господин. Камни, отделка, вес... За оба Галиб дал бы семьсот сестерциев. Или шесть ауреусов старой чеканки.
Луций Фурий: - Хм, да ты шутишь? тут один камень и то потянет на больше... Кстати, почему в старом золоте на сотню дешевле? И будь точнее, пожалуй, - добавил он насмешливо, - я ведь не продаю их тебе.
прислуга: - Потому что в старом золоте, господин, больше золота. Господин мог бы заметить, что в нынешние монеты льют много меди. Исцарапанный аметист на много не потянет, это не алмаз и не редкий розовый турмалин. А раз господин не продает - он услужливо наклонил голову, еще раз взглянул на кольца - восемьсот пятьдесят сестерциев, не больше.
Луций Фурий: - Ну, скажем, царапины и зашлифовать недолго. А за турмалин сколько бы ты выдал не торгуясь, будь он такого размера? И, к стати сказать, жемчуг нынче почем? - спросил Луций, неторопливо копаясь в кошельке и небрежно извлекая на свет вещичку, разглядев которую на свет, бросил вполголоса: - Ну а рубины, думаю, за три года в цене не упали.
прислуга: - За такой турмалин - две тысячи сестерциев. Жемчуг... крупный белый из греческих морей идет до четыреста-пятьсот, кремовый подороже. Мелкий жемчуг триста двадцать нитка - он указал на бусы, висевшие за спиной. Затем протянул руку к окованной серебром рубиновой подвеске. - Старинная вещь, можно за тысячу двести продать. А если господин придумает легенду - то плюс еще триста. И еще по сто за каждого бога в этой легенде отдельно. Такой "торг" его в какой-то степени даже оживил. Лишь бы не пришел Галиб.
Луций Фурий: - Вот как славно, - сказал Луций. - Кто бы мог подумать, что ювелир в своей лавке из динария сотню золотых языком скует не поморщившись. И это серебро, а что ты на золоте наварить можешь? - он подмигнул и, доверительно склонившись, опираясь на прилавок локтем, продолжал: - Выдумал узор позатейливей, под старину, приложил турмалин нужным местом и, глядишь...вот для работы золото ты берешь на вес, во что оно тебе обходится...?
прислуга: - А господин думал... Люди любят истории. И запахи старины. Серебрянная побрякушка можети уйти дороже золотой, если ее красиво завернуть. А насчет золота на вес - он рискнул улыбнуться. - Не хочет же господин услышать одну из любимых моих торговых тайн?
Луций Фурий: - А почему нет? - ухмыльнулся Луций. - Так стало быть, я угадал? - но он устал торговаться. - Может, я сам в поставщики набиваюсь. Может, дело у меня к тебе на сто тысяч. Потому как одного несверленного жемчуга в россыпи я тебе горсти четыре отсыплю, и разбирай сам, какого он цвета и размера - а это очень выгодно! - плюс две нитки черные, покрупней и помельче, бусин на шестьесят, о греческом и не говорю уже, сам посчитаешь, - "вот на что я его греб, неужели надеялся сестру выдать замуж!" - турмалины, в старом хорошем золоте, штуки четыре будет, один не мельче этого аметиста. Серебра хорошей работы весом в динарий а ценой в пару-тройку сотен - штук двадцать поделок разного назначения, граната очень много, причем есть зеленый. Изумруды, сапфиры - эти, правда, не сказать чтоб очень чистые, так, черновато, но есть пара серег в светлом золоте, и работа прихотливая. Рубинов, точно помню, было восемь. И если этот у тебя под две тысячи подтянулся, то на них одних я с тебя около двадцати поимею. А помимо того есть такие странные диковины, которых мне видеть прежде вообще не приходилось - и не смотри, что я о цене справляюсь, цены я прежде не разбирал, а насмотреться было где. Ну и еще лома всякого, который, разбавь ты медью как новый ауреус, сам по себе состояние для любого лавочника. И о каждом из этих кусочков золота и породы вплоть до самой последней ломаной дужки, самой мелкой песчинки, которая чуток отливает перламутром, ты сможешь рассказать легенду, которую я тебе подарю бесплатно. В ней есть неизвестный герой, равный Одиссею, и два бога минимум... А серебряшку с рубином я наверно себе оставлю, девочек на нее ловить стану. А если исхитришься и частями срядимся, ты и сам не в накладе останешься, - еще сильнее занижая голос, кивнул Луций. - И что ты там Галибу расскажешь, мое ли дело. Ну так как, еще показывать?
прислуга: Лицо, ставшее глаже раза в три, масляно заблестело глазами: - Угодно ли будет господину уступить мне изумруды и сапфиры подешевле, чтоб я мог дать хорошую цену за остальное? Не все разбираются в чистоте камней...
Луций Фурий: - Я говорил только о сапфирах, - сказал Луций. И после паузы :- но я уступлю тебе изумруды. После чего оценка пошла гораздо интересней. Обещанная легенда, начатая словами: "Жил на эгейском берегу один удачливый разбойник, которому покровительствовал сам Юпитер..." прерывалась предложениями, на которые Фурий удовлетворенно кивал. В пределах общей суммы можно было выбрать подходящий дом. - Насчет жемчуга и мелочей зайду... на днях. Как я понимаю, уже не важно, застанет ли меня здесь Галиб? Тирренское происшествие определенно имело успех. В Остии его, возможно, даже рисовали на стенах. >>>>>улица,ведущая от и до
прислуга: Отсчитав сумму, провожая и кланяясь ниже прилавка: - Жду господина с нетерпением, кто бы ни был в лавке. Услышанное предстояло ещё обдумать, на предмет дополнительной выгоды.
Осмарак: >>>комната Осмарака в инсуле С Рахами видеться было ещё рано, но он прекрасно понимал, что лучшее - может быть только у них. Выбор в двух крупных оружейных лавках, куда он заглянул по дороге, только утвердил его в этой мысли. И, входя в сокровищницу одной из могущественнейших торговых семей, Ос надеялся, не без оснований, что Рахи, все же, не стоят лично за прилавками.
прислуга: Вошедший в лавку смуглый человек не являл собой образец платежеспособности, но перед этой решительностью он даже немного заробел. Ну, совсем немного. - Что будет угодно господину? Подарки, украшения для красивой девушки, оружие для храброго воина?
Осмарак: - Меч, - Ос оглядел разложенное и развешенное, - из тех, которые на прилавки не выкладывают. И кинжал.
прислуга: - Ммм... - торговец оценивающе оглядел потенциального покупателя, - и что именно интересует? Есть неплохие экземпляры, например персидская сабля или может быть кханда из индийского булата? Дорогая вещица для ценителей.
Осмарак: Это было слишком дорого. Это было не по кошелю, не по положению и не ко времени. Но что это значило, если речь шла о булате? - Кханду покажи.
прислуга: Он ушел в соседнюю комнату и через пару минут вернулся, вынося с собою меч. Взмахнув им, он согнул лезвие дугой перед носом покупателя и затараторил: - Остро отточенная, из синего булата с примесью серого рисунка, полное ощущение шелковистости лезвия. Двулезвийный, прочный и привезен совсем недавно, буквально несколько дней назад. Камней мало, всего три рубина в навершии и инкрустация рукояти серебром, но ты же понимаешь - меч боевой, не цацка... Он протянул смуглому шелковый платок, который извлек откуда-то из-под прилавка: - Попробуй сам, - и хитро подмигнул.
Осмарак: Зачем он это рассказывал Ос не понял. Клинок говорил сам за себя. Он уставился на него как на самую прекраснейшую из женщин и, невольно, протянул руку прежде чем торговец предложил попробовать. Другой подбросил платок и просто подставил под него лезвие. Два лоскута ещё не соскользнули на пол, а он уже знал, что без этого меча он отсюда не уйдет. - Сколько?
прислуга: На это невольное движение торговец лишь утвердительно кивнул - было очевидно, что покупка состоится: - Как истинному ценителю... семь с половиной тысяч.
Осмарак: Осмарк скрипнул зубами, первый раз за эти дни жалея, что кончилась та жизнь, в которой всё что нравится можно было брать силой. - Клинок не новый. Кто владел? Откуда он? И будет ли у тебя к нему достойная пара?
прислуга: Он задумчиво повертел клинок в руках: - О, долгий путь. Из Кушанского царства торговым путем через Александрию. Египетскую. Бывший владелец - один из сановников царя царей Кадфиза, наместник в западных территориях. А потерян был при военном столкновении на границе с Парфией, наши... эээ... поставщики мимо проходили. Сам понимаешь, нельзя упускать выгоды. К нему и пара есть, с того же сановнего пояса, вот, - он выложил на прилавок недлинный кинжал зеленоватого оттенка. - Тот же булат, те же рубины. Отдам пару за восемь с половиной тысяч.
Осмарак: Через силу разжав руку, Ос положил меч на прилавок. - Хороша пара. Но рубин не мой камень, - сказал задумчиво, - мне мать гадала на совершеннолетие, выходило - лучше не носить. Показывай персидский, - и безмятежно посмотрел на торговца.
прислуга: Он спокойно убрал пару под прилавок: - Ну, не твой, так не твой, минуту. - И снова отошел в соседнее помещение. Саблю он нашел быстро, но решил немного потянуть время и вышел только спустя десять минут: - Вот, посмотри - однолезвийная, кованная, железо с примесью пластинок латуни. Не пользованная. - Он взмахнул клинком, - изгиб отлично подрубает головы.
Осмарак: Достаточно равнодушно взглянув на весьма недурную персидскую вещь, Ос потребовал показать ещё несколько с прилавка, парочку со стен, пробуя на вес, остроту и прочее. У него оставалось ещё около девяти с половиной тысяч, но сможет ли он найти работу до того, как закончитя то, что отанется после покупки? Но и упустить кханду он не мог. Клинок гипнотизировал, а кинжал был словно маковый отвар, добавленный в питье. - Семь с половиной за пару, - прозвучало в меру заинтересованно.
прислуга: И показывал он желаемое покупателю столь же равнодушно, сколь равнодушно он брал все эти восхитительные вещицы в руки. Только заветное "Семь с половиной за пару" заставило его немного оживиться: он уже успел подумать, что гость и правда расхотел брать пару: - Восемь. И то только потому, что отдаю в хорошие руки.
Осмарак: И он отсчитал. Торговец, разумеется, разбирался и в камнях, и в оружии, но никто не может знать всего. Ос только один раз видел подобный клинок в бою. Он перерубал другие мечи как сухой тростник. Именно такой - синего оттенка. - Ножны протри, запылились, - кивнул на кинжал. Да, такое оружие мало кто мог себе позволить, и не выносили его, видно, с тех пор как привезли.
прислуга: Он внимательно проследил за руками покупателя, тщательнейшим образом протер ножны и кинжала, и меча, завернул все в отрез темного-алого шелка прохладного оттенка - в цвет рубинов и серебра (обрезки отреза для роскошной столлы очередной расточительной патрицианки), и, напоследок, пожелал гостю славной охоты.
Осмарак: Обслуживание у Рахов было на высоте. Ещё бы - он не мог припомнить товара, дорогого и качественного, который бы они не возили. Он предпочел бы опоясаться сразу, но... этому нужен был достойный пояс. Осталось тысячи полторы. Безумные римские цены. Плата за жильё. И ещё один человек, который теперь зависел от него и которого он должен был обеспечивать. Осмарак оглядел лавку уже более трезвым взглядом и отложил покупку хорошего пояса до лучших времён. >>>улица, ведущая от и до
Гней Домиций: >>>улица ведущая от и до -...что ты в рабстве незаконно, юридически ты скорее всего свободный, а тот кто тебя поработил, первый, совершил преступление и можно... хотя, извини, это ужасно скучно, потом разберёмся, ты мне как-нибудь расскажешь что помнишь, я посмотрю в законах, в архивах... Но сперва надо поговорить с Понтием.
Галиб: дом Маруха, дом Галиба. 26 авг утро>>>>>>> ...Излишняя угодливость в таких случаях не годилась - хотя под ней удобнее всего было бы спрятать пренебрежительную мысль. Впрочем, если Галибу и не посчастливилось иметь одно из тех мужских лиц, о которых говорят, будто они высечены из камня, то мимика у него была достаточно ковкая, чтоб ювелирно подогнать изгиб улыбки к подложенному эскизу, пока тот рассуждал о посторонних вещах, которыми Галибу интересоваться было не положено. И претило, если быть откровенным. От этого обрывка разговора он отмылся бы сейчас много охотней, нежели от гранатового сиропа. Лезть в промежутки между репликами с приветствием он счел менее почтительным, нежели по-деловому ожидающий взгляд.
Юлий: улица. тонкости мимики торговца юлия интересовали в последнюю очередь. и даже не в первую занимала мысль хочет ли он мести рыжей. он предполагал, что та вряд ли это так просто спустит, особенно если и правда удастся прижать. проще и правильнее казалось выкупить и освободить. но свобода опять же штука условная. он увидел браслеты. золотые. и с виду не хуже чем у белобрысого. -как тебе такие оковы?,-спросил у Гнея. - Вроде достаточно заметные.
Гней Домиций: Гней оборвал себя на полуслове, потому что высчитывать через сколько лет он или Понтий будут иметь право Юлия отпустить или объяснять разницу между правами полноправного гражданина и отпущенника было действительно жутко скучно, к тому же юриспруденция, которую он терпеть не мог, была ещё одним его сословным долгом, и его не следовало перекладывать на других. А лавки... когда в доме пять женщин и подрастает маленькая - становятся вторым домом. Гней кивнул Раху, взглянул на браслеты и покачал головой: - Тяжеловаты. И тут же только золото. Если ты не против..? Галиб, найдутся для этого юноши фибула, пояс, перстень и браслет такие же изящные как он, достойной работы, с хорошими камнями... Он мог бы делать это с закрытыми глазами и рассчитывая одновременно угол наклона акведука в уме. Он рассеянно бродил взглядом по украшениям, дойдя до женских привычно мысленно примерил несколько на сестру... "Скорпия!" Как он мог забыть про её острый язык?! Но не при продавце же теперь...
Галиб: А вот это уже было гораздо лучше. И вместо ответа он сопоставил почти все названное в пару поворотов и один наклон, одно мгновенье поколебавшись между стоимостью и вкусом и решая в пользу последнего: иной раз придавишь излишней роскошью предложения и потеряешь в будущем.. а когда поднял глаза от выложенного на прилавок, увидел, как взгляд покупателя, блуждая, застыл вдруг как у человека, осознавшего потерю тропы, и, не торопясь подыскать перстня, положил на ладонь серьгу по форме лица его сестры и показал выход из бурелома: - А это - скифское золото.
Юлий: были, были здесь вещицы и подороже. но перечень не позволял предположить, что на подарке экономили. потому как изначально юлий говорил об ОДНОЙ вещи. Хотя бы. им бы быть разными, как подаренными в разное время..такая явная комплектность могла выдать. Юлий взял выложенное, кроме серег и по-деловому, как большую курионовскую тряпку перед пиром, надел. Все, даже фибулу нацепил. И развернулся к Гнею, чувствуя себя несколько глупо - подаренное он обычно не носил. Не успевал. Впрочем, внутреннее состояние на лице не отражалось.
Гней Домиций: -А? - сфокусировал взгляд на серьгах Гней, протянул к золоту ладонь - почти "голые" пальцы: один перстень-печать, другой ключ-перстень; увидел свои обломанные ногти, заживающие ссадины на ладонях, отдернул руку, посмотрел на Раха и просто одобрил: - Возьму, отошли сразу. Отвлечь сестрицу новой игрушкой было отличной идеей, но как только она увидит Юлия, всё равно пройдется манипулой по деревеньке. А купец попал в точку - скифская добыча могла смягчить атаку, вот только... если на лице так просто читать, что же он будет делать с этим лицом когда увидит Авла??? Решение на ум приходило одно - почаще смотреть в другую сторону. Домиций повернулся к Юлию, оглядел. - Тебе идёт, - оценил сходу. Рах снова угадал - тонкая работа и отличные камни, заметные тем, кто знает на что смотрит. - Но, кажется, не нравится? Поищем другое? Лавки, кроме книжных, оружейных и лавок диковинок, он терпел только ради расцветающих улыбок одариваемых, тогда время не считалось убитым.
Галиб: Теперь можно было предложить что-нибудь дорогое. Пассии не обязательно разбираться в сочетаемости подарков, а когда звучит от покупателя: "что хочешь ты?", полагаться нужно уже на особенности отношений... Рах поглядел Юлию в глаза и предложил браслет повесомей, ссылаясь на цвет глаз но исходя из камней и работы и пояс позабористей, и ожерелье, раз уж на то пошло, и все эти модные волны увлечений мальчиками до ряжения их как девушек и наоборот плавно подстелились под курс его судна, уже почти не раздражая.
полная версия страницы