Форум » Жилища » Дом Ветуриев. (продолжение 1) » Ответить
Дом Ветуриев. (продолжение 1)
Ветурий: Дом, поражающий скорее своими размерами, чем роскошью.
Ответов - 21
Хвит: Хвит подставил свою ладонь, когда Маний уронил полудохлое, и на светляка покачал головой: - Легко: видно, и медленно. Подставил снова под нос ребенку мотылька и сказал то, о чем напоминать не следовало, если он собирался это существо приручить: - Не убить. Отвечать - себе, - и постучал пальцем в грудную клетку Манию. Хотя он и собачник был плохой. И лошадник - еще хуже. Поскольку много воли давал.
Маний Ветурий: - Ладно, ладно, - пробурчал Маний, косо глядя на полудохлого мотылька на ладони Хвита. Тогда он начал прыгать за недомолью, как дикий кот. Хватать ладонями этих страшных бабочек и почти тут же выпускать. Сначала отдавало болью в боку, куда всадил свой костлявый кулак этот бледный отмороженный дрыщ. Но потом забылось вовсе, внимание переключилось на это стремительное движение – «хвать!» Счастье вдруг наполнило его всего, и Маний захохотал, выпустил очередного мотылька и заплясал, заскакал в диком танце вокруг гигантской неподвижной горы Хвита.
Хвит: Когда баловство надоело, поймал, как мотылька за крыло, коротким полушагом сбивая с движения и той же хваткой придерживая, чтоб не упал. И слегка преувеличил давление, будто опирался. Хорошо, конечно, что веселится. Но когда сын сам по себе - надоест ему. Напрыгается и завянет. - Пойдем. Ты сказал, пантера.
Маний Ветурий: Под тяжестью Хвита Маний просел и смех его сменился на громкие, даже преувеличенные охания. - Ау-ау-ау-ау! Да понял я, понял, - он выпрямился и позволил гладиатору опереться на себя. "Только бы никто из рабов не заметил", - Маний покосился в сторону дома, медленно шагая в ногу с Хвитом. "А то потом еще будут думать, что я ко всем такой добрый". - А какого самого большого зверя ты видел? Моя пантера...У нее лапа будет размером...Ну, с твою голову, вот правда!
Хвит: "костра лосей" - на понятном языке пронеслось в голове. Помахал рукой в воздухе, постучал по лбу кулаком. - Риноцер. Лифан. Лифан... - снова постучал по лбу, - умный. А риноцер был, может, и умный, но никому этого не показывал. Триста лет ему не надо было, помирать - так и кругом себя выкосить все что можно. Это ли не ум, что без надежды.
Маний Ветурий: - Риноцер? - Маний сощурился, припоминая. - Аааааа! Такой большой, толстый и с острым рогом на голове! - радостно замахал ладонью перед лицом, а потом сник. - А я видел только на картинке... Это ты где такого встретил? Ой, подожди... Маний заметил раба, почти сливающегося в темноте с колоннами. Только блики огня на блестящей коже выдали, что там стоит человек. - Эй! Да, да, ты... Скажи, пусть приведут мне Нигрум. Сюда, в сад. Было поздно и, наверное, кошка уже спала. Но между здоровой пантерой и раненным Хвитом Маний без лишних раздумий выбрал последнего. Кошка еще выспится, а гладиатору лишний раз ходить не стоит. Да и у самого Мания подбитые ребра уже болели таскать за собой такого огромного мужика. - Давай тут присядем пока, - он указал свободной рукой на ступени. - Хочешь есть? Или, может, пить? Нигрум на удивление любит персики.
Хвит: угу.Лифант умный, Риноцер умный, Маний умный, а Хвит - нет. От Хвита пахнет кровью, Хвит и собак-то приручать - не снисходил, Хвиту терять особо нечего, у Хвита даже рука на плече Мания полегчала: это надо придумать - привести пантеру в сад! Засмеялся. Порвет тебя кошка, кудрявый мышь, а Хвит сразу пойдет из каменного леса в какой-нибудь другой. И чем больше собак на следу повесится, тем быстрее пойдет. Чего говоришь, мальчик, есть-пить? - Персики? - переспросил Хвит. Что еще за звери такие.
Маний Ветурий: Как только присели, сразу стало так спокойно и сонно. В голове промелькнули картинки из прошлых дней: Домиция, драка с белобрысым, пир, ссора с тетушкой... Сейчас все казалось таким далеким и безразличным. Пусть катится всё в тартарары! Есть только эта упоительно пахнущая ночь, мотыльки, Хвит и персики. - Это такие фрукты, - тихо протянул Маний, прикрывая глаза. - Никогда бы не подумал, что пантеры могут есть персики! Я тогда ей кинул-то ради шутки. А она лизнула....А потом гляжу - слопала. И еще просит. - Он вдруг встрепенулся и оживленно обернулся к Хвиту. - Как думаешь, если воспитывать хищника в домашних условиях, может он изменить своим природным привычкам?
Хвит: Хвит, присев на корточки, глядел ласково свысока на весь этот набор слов. - Корми, - ответил добрым советом, - охраняй, - улыбался, - и, может, обманешь природу, - качая головой. Двери у них высокие, окованные, через крышу лезть - ни одного дерева до нее, хотя вон если нагнуть... то и допрыгнешь, пожалуй; правда, не видел внешней стороны - а она гладкая, скорее всего, будет, по крыше до ворот, стало быть, заметный да неподъемный; ладно, проход внаружу отсюда еще один есть, но до конца его Хвит не отследил, что заплутать, что схорониться, народу поляжет, небо-то какое... Даже не заметил, что до слова все понял и ответил гладко.
Маний Ветурий: Маний встретил ласковый взгляд Хвита и долго не опускал глаза. В груди почему-то защемило. Да призраком промелькнула в мыслях картинка, как с отцом в последний раз играли... Когда это было? Года три назад? Или пять...А потом Манию стали повторять, что он уже взрослый. Понеслась нескончаемая череда занятий, нотаций, все вот эти "ровня не ровня". И теплый отцовский взгляд сменился на звонкую монету. Пантера - вместо объятья за плечи, гладиатор вместо дружного смеха. Маний отвел глаза, съежился и обнял себя за колени как-то совсем по-детски. - Тебе тут совсем не нравится, да? Если бы я тебя отпустил... ты бы ушел? - и уперся взглядом в темноту, как будто ища там опору.
Хвит: Где - здесь? Почему ж не нравится-то? Здесь не камень и песок, здесь просторно и водой пахнет. Дышится легко. Пожал плечами. - Нравится, - улыбался. - Груша.. мяаата.. лииипа... пиииинииияааа... Отпустил - ушел, - кивая согласно, дескать не против, вытянул руку, погладил по голове, веря в это "отпустил" как в поломанное крыло перепелки с выводком. А чего врать-то. Он и гладил-то сейчас того, кого оставил где-то в лесу четыре года как, чуть не удивляясь, как успели волосы закудрявиться.
Маний Ветурий: Под тяжелой ладонью Маний зажмурился и разулыбался, как весеннему солнышку. Но потом вдруг стало как-то стыдно, что такой взрослый дядька сидит на ступеньках, как карапуз, радуется, что его по голове гладят. Так стыдно, что аж тошно... Маний напрягся, тяжело сглотнул, снова зарываясь взглядом в темноту. И слава богам! - запрыгали по стенам вдалеке тени. Вот уже слышно стало, как цокают по мрамору толстые когти Нигрум. Маний энергично затряс рукой: - О! О, идут! Я сейчас, - сорвался с места и побежал навстречу рабу. - Я возьму её! Пусть нам кто-нибудь персиков принесет еще. Крупный хмурый нубиец держал руку почти у самого ошейника. Нигрум тянула вперед, а он не пускал, и мыщцы надувались под его блестящей, словно умасленной, угольной кожей. Маний сбавил шаг, с наслаждением разглядывая эту пару. "Один из персиков обязательно отдам ему..."
Хвит: Как отторглось в ладони, как она легко отлетела и как взгляд повелся за слухом, так и ноги выпрямились в разворот сразу, с неторопливой неуловимостью бесприказного, ноздри дрогнули, у запаха была фактура шерсти кудрявой нубийской и гладкой леопардовой и тягучая плавность слюны и пота с крупинками, человечье напряжение и безразличная сила леса. Почему? Откуда? Хвит закачался с ноги на ногу, расслабленно , чуть упруго, как кобра, вставшая из травы, с глазами такими же, будто под маком, и лишь улыбка, забытая на лице, говорила, как этот зачарованый взгляд внимателен.
Маний Ветурий: - А кто это? – Маний заурчал, нагибаясь и лохматя короткую блестящую черную шерсть пантеры. – Вот она, моя девочка… Ну, опять весь день спала, бездельница? – пантера подалась к хозяину, тыкаясь клыкастой мордой в ладони. Со стороны, возможно, выглядело жутко. Но Нигрум росла в доме почти всю свою жизнь, и Маний совершенно не боялся с ней играть. Он упал перед ней на колени, принимая на себя вес тяжелых лап. – Уф, боги, Нигрум, ну и вонь изо рта… Уэээ…Уйди, - он начал отталкивать пасть от лица. – Я тебя точно теперь буду одними только персиками кормить! Ладно, ладно… Пойдем, покажу тебе кое-кого. Просунул ладонь под ошейник и повел в сторону Хвита. - Только будь хорошей девочкой. Лео мне тоже дорог. Нубиец шел следом.
Хвит: ...из раскачки тело прошагало по садику, подобрало те самые грабли и, опираясь на них, неохотно вернулось до ступеней, легкое и зависимое, как в любви. Остановившись за пару шагов до входа, чуть сбоку от центра, но чтоб видеть коридор, Хвит держался за черенок, втопив его в землю, будто чтобы не улететь: сухой и здоровый жар доставал до паха, и снова казалось, что отделиться отсюда можно легко, да только с куском этой земли. Сытая, душная. Жидкая, тяжелая. Кошка вытекала из рамы двери с ребенком на ошейнике, как льется мед. Девочка.
Маний Ветурий: Хвит жадно глядел на кошку. Нигрум же морщила нос и лениво облизывалась, так же магнитя взглядом человека. Казалось, что между ними даже время стало гуще, можно зачерпнуть рукой. А у Мания сердце тоже замирало, но больше от гордости, то ли от какого-то странного удовольствия, что всё роскошное тут принадлежит ему - этот раб, полный силы и жара, даже с кровящей раной, эта ловкая и быстрая пантера, кушающая у него с рук, этот сияющий и хмурый нубиец. Манию нравилось это чувство... обладания. Может быть, мнимое, но такое пьянящее. - Нравится? - обратился он к Хвиту, останавливая кошку в метре от мужчины. И добавил уже для нубийца: - А персики? Тот махнул рукой кому-то и сбоку, вся дрожа, опасливо подошла девочка, несущая на тонких руках поднос с фруктами.
Хвит: Пол движения с линии - плавным отрицательным жестом головой. Все так же с ноги на ногу, с ноги на ногу, в боковом зрении плавает черный раб, от послушности зверя тяжелеет сердце. С ноги на ногу, шаг в сторону, взгляд не отрывается, рука сама принимает поднос и отталкивает обратно того, кто дрожит под ним, как ловят и ставят падающее. С ноги на ногу, взгляд не движется, улыбка тлеет, запах зовет, превосходство кажется, персик на ощупь как ночной мотылек - не убить, не насмерть, улыбка гаснет, мякоть рвется в губах, вкус обжигает небо, сок течет по щетине, половинка с раскрывшейся косточкой в вытянутой руке касается вибрисс. А тебе бы понравилось?
Маний Ветурий: Глядя, как колышется из стороны в сторону большой человек, Нигрум прижала уши и слегка осела на передних лапах. Маний обеспокоенно пригляделся. Помнится, однажды она так прыгнула на какого-то раба. Тот, конечно, остался жив, но сильно напуган. Маний не сомневался, что даже раненным, Хвит задаст кошке по первое число за такие выходки. Но происшествий не хотелось. Тем более в прошлый раз отец строго обозначил границы: еще раз такое повторится - и Нигрум будет сидеть в клетке. Маний присел и обнял кошку одной рукой. - Ээээээй, - потряс он загривок. - Эээээй, спокойствие, он свой, - провел ладонью вдоль хребта, слегка надавливая и принуждая сесть. Кошка села, но взгляда от Хвита не отводила. С подозрением принюхалась к протянутому персику, но брать с руки не стала. - Ну-ка, - Маний взял надкушенный фрукт с ладони. - А если я дам? Будешь? Нигрум понюхала еще раз, лизнула, но есть все равно не стала. - Чесслово, я клянусь, она ест их! - разочарованно посмотрел на отвергнутое лакомство. - Может, не в настроении...Или почуяла запах крови, - он покосился на хвитову рану. - Зря я, наверное, попросил привести. Ты вообще как?
Хвит: Утерся, и после руки осталась на лице косая полуулыбка: мальчик понял преимущество крови. Гладил... так... что Хвит невольно поинтересовался: - Что ты делать, когда она хочет ебли? Потому что невозможно же описать, что такое молодая кошка в одиночестве. Много позже догнал вопрос: ты вообще как? Главным образом потому, что был слишком ходовой там, на песке, на тренировочных площадках, где, сбив с ног, руку-то подавали, чтоб снова сбить, да и важно - лечить или списать в убытки. Хмыкнул: очень трудно будет сделать как лучше... а не как всегда.
Маний Ветурий: Маний отодвинулся и удивленно взглянул на Нигрум со стороны: - Эм... Да ничего, - пробормотал рассеянно. Потом вдруг резко повернул голову и уставился круглыми глазами на Хвита: - Слуууууушай... А что, если мы найдем ей самца, спарим их, - показал руками, - и потом у меня будет много-много маленьких пантерят! - прикрыл рот рукой, пораженный собственной идеей. - А можно их спарить со львом? Кто получится? Львантеры? А с носо...ой, ладно, - помотал головой, - меня понесло. Но вообще-то...Как мне не приходила такая гениальная идея раньше?! Ты знаешь, однажды у меня был хамелеон... Тут он снова перевел взгляд на Хвита, как будто в первый раз увидел. "А что, если....и будет много маленьких хвитов!" Заржал над своей дурной фантазией. И вдруг стало совестно. Может, ему и правда нужно немножечко повзрослеть? Вспомнилось, что сегодня он то и дело попадал в неприятности из-за своего дурацкого нрава. Поссорился со всеми, кем мог. Наговорил всякой чуши Домиции, опрокинул в колодец белобрысого, повздорил с матерью, потом нахамил тете. Теперь сидит и представляет, каково это- разводить маленьких хвитов. Маний потрепал Нигрум между ушами и вздохнул.
Хвит: Снова умостился на корточках. Поставил поднос на землю. Перевернул грабли зубьями вниз. Взял следующий персик, надкусил. Ничего. Ни-че-го. В казармы порой приводили женщин. Им, людям. Способным удержать природу, худо-бедно. А она каждый сезон звала и извивалась, а этому ребенку только сейчас пришло в голову повязать. - Будет, это, - ответил на шутку, - с когтими, и рог. И снова постучал слегка кулаком по лбу. Понимай как знаешь.
полная версия страницы