Форум » Жилища » дом Клавдии Минор (продолжение 2) » Ответить
дом Клавдии Минор (продолжение 2)
Клавдия Минор: В богатейшем квартале Рима, между виллой Понтия Стервия и дорогой трёхэтажной инсулой, сразу же после пожара, Клавдия выстроила великолепный домус в классическом римском стиле. Дом полон женской прислуги и сияет чистотой. При доме большой ухоженный сад с фонтанами, термы, бассейн. Убранство дома было поручено декораторам, в нем нет случайных предметов, а личный вкус хозяйки проявляется разве что в избытке мехов, которыми застланы диваны, скамьи, уютные уголки у фонтанов и т.п. Хозяйкой дома получено разрешение принцепса на личный водопровод.
Кассий: Когда ноги подняли и понесли, голова только в атрии поняла, отчего так легко: тишина. И, разумеется, обманчивая. Нет, это не расходились, и не нужно было сейчас отыскивать сестру, и не проспал он всего пира, и, наверное, зря. Ибо, пробивая полусонным телом остолбенение, он дошел до семейной сцены и вспомнил, наконец, чего не сделал в связи с Британией: - Аве, Дориан. Прости, я так и не отправил соболезнований, - и неудержимо, взахлеб засмеялся, сперва удивленным лицом, осознав свои слова, а потом детским, стыдным, как истерика, в обхват живота, как от боли.
Домиция Майор: «Звала, сестра?» - Звала, а ты долго шел, - Скори решила не терять времени на любезности, хотя Гнея была рада видеть сейчас больше, чем кого бы то ни было. - Мне надо поговорить с тобой, - она поколебалась, но выдохнула решительно, - с тобой и только с тобой, потому что... - в зале зачем-то стало так тихо, что звук собственных слов почти оцарапал. Доми наскоро окинула взглядом гостей, привставая, ориентируясь по слуху, пока напряженная тишина, а затем такая же напряженная возня не...: - ... но сейчас мы не поговорим, - она вцепилась брату в руку, - великие боги, Гней. Ты только глянь, - и сама замерла напряженно, вонзившись взглядом туда, где вдруг возникла фигура матери. Выпрямленная, с бледным лицом, будто увидевшая призрака.
МаркКорнелийСципион: — Так в том-то и дело, Клавдия, в том-то и дело. Начинаешь выходить с одними убеждениями, а в итоге... Когда я ехал в легион в свои семнадцать, то никак не мог понять почему подвиги Геркулеса начинаются со льва. Ведь лев страшный хищник. Не начинать же с такого опасного подвига. И я еду сражаться с ордами варваров, защищать Город... А теперь мне двадцать два и я понимаю, почему вторая там гидра, то есть большая змея. Ползают незаметно и кусают. Шестой вообще птицы, потому что летают и также внезапно гадят. А двенадцатый — опять про змею, правда она на хвосте у Кербера. Змеи, они для Города пострашнее львов будут... Продолжить свою мысль Марк не успел. Да и, честно говоря, готов не был. Как-то влезать в родственные драмы его не тянуло совершенно. Даже с участием будущей тёщи. Особенно с её участием — как минимум пока в тех не возникало риска смертоубийства. Да и возникни он... Доставать спаты долго, быстрее или прыгнуть всем весом, или спрыгнуть, схватить скамейку для ног, она-то покрепче лёгкого женского стула... Ан нет, всё равно долго. Впрочем, мысли об этом пронеслись в мозгу, заменяя отдых, давая возможность перебрать в голове лица и личные дела: — Аве, Дориан. Мы очень мало пересеклись в Британии — меня услали под Рандею — но брат о тебе писал. Что именно, Маркус решил не говорить. Во-первых, вспомнить бы получше все письма. А во-вторых... Пока не прочувствовал точно что лучше сказать — рисковать не стоит. На пиру все разговоры — политические. Недавно говорил же Гнею на эту тему, не пристало самому совершать ещё более грубых ошибок.
Фурия: Пока она устраивалась у стола, все стихло, будто шкурой тигра накрыло всех, даже невоспитанного ребенка. Нет, оказалось нечто совсем другое. С Клавдией она была абсолютно согласна, хоть и допускала, что это всего лишь демонстрация дориановой самостоятельности и союз может не состоятся. Тем не менее, наличие суженого живым и здоровым не могло не радовать - не Пуппий же, в самом деле, дети унаследуют если не ум, то хотя бы красоту. Письмо с цветами, таким образом, могло быть проделкой этого, с позволения сказать, подарка судьбы, вполне вписывалось в его образ и в пользу легкости семейной жизни ничего нового не говорило. Она бы, пожалуй, покинула пир прямо теперь, но момент был бы слишком демонстративный, хватит одной демонстрации на сегодня, незачем поддерживать тенденцию, да и она едва успела удобно расположиться. Стоило оценить кухню, и она поискала на столе глазами: чего у них не готовили и хотелось бы перенять.
Гней Домиций: На улице он бы точно не узнал дядю, уехавшего служить четыре года тому. Но со всех сторон уже тянулись приветствия, а сестра, частенько бывавшая в покоях Аканты и видевшая портреты обоих братьев Клавдиев, только подтверждала очевидное. Он словно в зеркало посмотрелся - сомнений не было. Эта тень была их рода. "Пугать мои тени..." Гней невольно поискал глазами Опия, не нашел, по инерци успокаивающе похлопал сестру по руке... Очнулся и резко рванулся к тёте. - Скори, помогай, - оставил на усмотрение сестры кому - матери, воскресшему или с гостями... - Аве, дядя, - прозвучало вбок, и едва ли почтительнее, чем взгляды матери и тёток. Конечно он не мог знать, что римская женщина строгого воспитания, не терявшая сознания даже на похоронах возлюбленного, вот так нелепо хлопнется в обморок посреди важного пира. Но головой-то мог подумать, а не чем он там..! Но сейчас Гнея волновало не это. - Послать за травницей. Срочно послать в храмы отменить обряды пока не начали. Как она? Я провожу... И до самой тёткиной кубикулы он мог думать только одну мысль: теперь он не единственный. Старший. Но не единственный. Мысль билась как мотылек в стекло и дальше просто не могла.
Эмилия: Ты сражалась со стаей волков? - Почти, - ответила и даже взглядом не повела в сторону удаляющегося Дориана. Публий был такой обезоруживающе шутливый. И его сочувствующий взгляд... Нет, нет, тот, кому хотелось пустить кровь, уже ушел. И пора приходить в себя. Она прикрыла глаза, делая глубокий вдох. - Прости...Что ты сказал? Шкуру? - помотала головой, силясь вспомнить, о чем речь. - Прости... - открыла глаза, словно обновленная, и улыбнулась. Так ласково, как могла сейчас. - Я рада, что у меня есть шанс сказать тебе это лично, Публий. Твоя игра на кифаре была великолепна! Я думать ни о чем не могла, только растворялась в музыке... "Сейчас бы это пригодилось". - У тебя определенно талант. Она замолчала, и в возникшей тишине услышала, что с ней молчит весь домус. "Явление Дориана. Акт первый. Нет, пожалуй, второй"
Меценат: Вот и вопрос прозвучал, отчеканеный, снова. Так ли прилично дарить... И задумался Понтий, радость теряя с лица и как будто худея. Вольную грамоту выправить Юлию надо - но тогда не придет Гней, по своей воле - забудет десять раз, в его-то годы мальчишеской страсти, увлечений ума, которых, к гордости, неизвестно откуда взявшейся... Не его же стараниями воспитывались эти интересы и расширялись эти горизонты! Спохватился, взглянув в глаза собеседнице, что долго молчит: - Думаю, можно дарить и ткачиху, а что бы кто ни подумал - ты знай: слишком высоки его устремления, слишком хорошо воспитание, чтоб воплотились в нем мысли развращенного общества. Я и сам не понимаю, чем его одаривать, одаренного выше меры богами и людьми, впору просить совета у тебя. - И тут мимо взгляда прошло то, что показалось кубком фалерна в голодный желудок. С лица схлынула краска, разжались пальцы, вода из стакана пролилась на тогу - думать о снятии буллы, равно как и о подарке, было уже незачем. - Впрочем, как видно, придется обязанность эту мне передать без претензий или сожалений, видишь ли, почта неважно работает в Риме и за пределами оного, - он улыбался, но говорил всё стихая, стихая, стихая, и на щеках взорвались многошипные розы.
Публий Сципион: — Аве, Дориан. Публий машинально отсалютовал трибуну Аппию Клавдию самодельным кинжалом, полученным от среднего Домиция, посмотрел на свою руку и спрятал ее за спину. Провожать Дориана взглядом не стал. Он совсем забыл про этот дурацкий ножик, нагревшийся и буквально растворившийся в ладони. — Армейский приятель. Справедливости ради, я был в гораздо большей дыре, чем он, хотя в отличие от меня он мертв, — Публий сощурился и внимательнее пригляделся к лицу Эмилии, потом взглянул на распахнутую дверь кубикулы. — Погоди-ка... Он тебя обидел? Могло ли так статься, что Эмилия Скавра, девушка, которую Публий повстречал у мастера Вистария и которой нравилась музыка, и есть та самая невеста, не дождавшаяся Дориана из Британии? Всё могло быть, однако мысль как пришла, так и ушла — несмотря на недельный сальный армейский треп, Публий не считал правильным зажимать благородных патрицианок в кубикулах против их воли. «Я думать ни о чем не могла, только растворялась в музыке...» Он снова расплылся в улыбке, но смотрел встревоженно: — А я тебе и играл. Когда среди слушателей есть те, кому правда интересно, вспоминать былые навыки проще. Слушай, что он сделал? Последний вопрос прозвучал в гробовой тишине.
Домиция Майор: Несколько почти ничего не значащих движений, и Гней дернулся из-под руки. Это и его «Скори, помогай» заставило ее сделать несколько шагов по направлению к двум главным действиям пира. Но Домиция остановилась: — Э, нет!.. — соваться под горячую руку матери, в своем торжественном одеянии и на глазах воскресшего дяди было верхом глупости. Такой бесславной погибели она не желала никому. Тетушку уже вернули в более приличествующее имениннице состояние, с пола на ноги, и ей вопреки всему здравому смыслу бросился помогать Гней. Поэтому Домиция развернулась в противоположную сторону, как можно вежливее улыбаясь редким взглядам гостей, которые еще не были прикованы к самому главному, и на ходу делая знаки прислуге, куда спешить. Властной ладошкой схватила почти бегущую туда же рабыньку: — Быстро и тихо обойди всех. Пусть продолжают обслуживать гостей как ни в чем не бывало. Доми молила богов и себя, чтобы несколько последних шагов до цели не бежать, а идти легко, словно ничего не произошло — только бы не привлечь и клочка случайного внимания: — Братец, дорогой! На пару слов, — Скори намертво схватила младшего за запястье, покосилась на курицу и бросила тише, — ничего не спрашивай, идем, и ради всех богов, держи ее крепче, одно движение... — она перевела дыхание, — и мы все, и ты, Луц, пропали, — насколько позволяли приличия, Домиция нежно тащила младшего к коридору, — считай это признанием моей сестринской любви. Домиция не знала всех деталей, но появление мертвого на пиру, кажется, не было запланированным матерью сюрпризом тетке. И тем не менее сюрприз удался более чем. Так, что было ясно: если его и планировали, то только один человек. И сейчас главной помощью Скори сразу всем, от матери, тетки и Гнея до каждого из гостей, было увести Фестума как можно быстрее и дальше от этого подарка Фортуны. Потому что если младший хоть как-то обрадуется ему вслух, ее неумолимое колесо придавит всех. В коридоре было тихо, не считая Эмилии и младшего Сципиона, Доми приготовилась к беде, хоть здесь, но младший что-то ляпнет, и изобразила самую обворожительную улыбку: — Публий, Эмилия... как благоразумно с вашей стороны выйти сюда, на пиру невыносимая духота, — улыбка полностью не исчезала, — даже нашей крепкой тетушке сделалась дурно, от наплыва гостей. Кажется, я и сама близка, — она изо всех сил пыталась не просить взглядом помощи больше, чем нужно, — вот, спасаю ни в чем не повинного брата.
Луций Домиций: «Действуй сам, спасай Аполлона!» Друзила Лорем Скорпио так расстроилась, что Аполлон отказался ее щипать, что маленько обделалась. Собравшийся вытереть руку о врага, Фест едва увернулся курицей от кифары, которую в него ткнул Ушастый — ткнул и помчался куда-то на выход. «Ха! — подумал Фест и с противным треньком положил инструмент прямиком на поднос с рыбой, который тащил кто-то из кухонных рабов. — Вытру о Домицию» Чтобы еще такое устроить? Чтобы череда шутеек казалась обоим Сципионам непрерывной, чтоб они вспоминали о ней в самых страшных кошмарах. На веселье со снятием шкуры расчета, в общем-то, не было: Фест и не надеялся, что Ушастый настолько придурок, чтобы потрошить его прямо на глазах у мамы и тетушек и всего остального сборища. Нож! Феста словно из ведра окатило: певун утащил с собой его запазушный ножик, честно выигранный в кости в гимнасии. Он сделал несколько шагов к выходу, но остановился, когда в атриум вошли еще двое с подарками. Проскочить бы. Гудящий вокруг него пир стал стремительно затихать, Фест повернул голову — тетушка оседала на пол, мать, сорвавшаяся с места, размахнулась, чтобы хлестануть пришедшего по морде, что-то невнятное выкрикнул учитель, истерический хохот скакал по стенам. «Надо будет взять у него пару уроков», — восхитился Фест и уже хотел подойти к чужаку со спины, но за руку дернула сестра. «Братец, дорогой! На пару слов...» — Да я что, я только поздоро... — Скорпия потащила его к выходу вместе с Друзилой, и чутьем Фест понял, что сейчас лучше не спорить. — А мать, он же мать держит, я ему сейчас... ой! да Скорпи!.. ну... В коридоре их уже поджидали. — О, Сципион! Ножик верни. Это Друзилы, — Фест оглянулся на атриум. — И чего ты меня выволокла, сестра? Все ж только начинается.
Луций Фурий: 27август, 66, дом Тита Фурия>>>>>>>>>>>> Еще при входе навострились уши - такая тишина сулит засаду, того и гляди ящерицы побегут навстречу, шарахаясь, а то уж и верный знак. Вместо того докатился отголосок хохота, под руку попался раб, шкатулка не обьясняла его напуганного взгляда, рука направила, подталкивая безотчетно (принес так дари), будто пустой пузырь опуская в воду. "а я тебе и играл" - много ближе, буквально шаг и "а чего ты меня выволокла, все только начинается" - Храни вас боги, - иного и не выговорить, когда из атриума с такой силой давит, что Луций бы уже по дуге обошел, если б сестра не пришла сюда прежде. Быстрый от сердца салют мелкому Агенобарбу и - Домиции: - Я внял, - с кивком, - и не стану сразу наплывать на именинницу, пусть уже рассосется, что успели наворотить дети, - подмигнул, понимающе косясь на как-же-его-зовут-это-кудрявое-дитя; конечно, своими глазами увидеть было бы надежней, но поскольку он уже опоздал, торопиться стратегически неверно. Сильный поклон головой с улыбкой ЭлеЭмилии, поданная рука Публию Сципиону.
Гай Ветурий: ...если слаженное и стройное пресытило... Произнося это здесь, на этом же пиру, Гай даже представить себе не мог, во что обратятся собственные слова, кто их в это обратит. Дориан вошел в этот пир, как взошел на подмостки, нет, он влетел на него подобно орлу, перепутавшему миф с реальной жизнью — и от столкновения с первым вторая дала трещину, и теперь он, Гай, стал молчаливым свидетелем камнепада, среди которого не так и важно уже, что сделается с Прометеем. Слаженное стало сложным, стройное искривилось, как губы Пертинакса — не то в странной недоулыбке, не то от ужаса, что посмел сделать этот герой. Герой мифа, но не реальности. — Аве, Дориан, — он мог только обозначить свое присутствие в этом столкновении, только слабо оттянуть орлиный взгляд того, кто прилетел, по ошибке или умышленно, клевать эту печень.
Эмилия: Первое внимательное «он тебя обидел» неприятно кольнуло. Сразу вспомнилась самодовольное замечание Дориана про репутацию. Поэтому Эмилия решила проигнорировать и говорить о музыке. Однако трюк не удался, и следующий вопрос Публия разорвал тишину, словно металлический поднос, упавший на каменный пол и не перестающий звенеть. Эмилия поджала губы. Если бы этот вопрос задал брат… Она бы непременно ему рассказала. В этот же вечер Дориан бы пожалел, что не умер в Британии. Если бы этот вопрос задал отец…Она бы промолчала. Действительно ли он способствовал тому, что Дориан оказался в глуши? Но в таком случае отец был бы прав. А ей бы было слишком стыдно признать глубину своей наивности. Но спрашивал Публий. Которого она встретила сегодня утром. Милый, славный, добрый Публий…И он бы заступился, но Дориан, как мерзкая липкая паутина – чем дольше возишься, тем сильнее увязаешь. - Он слишком много болтает, - Эмилия расстроено покачала головой. – Мы знакомы с детства, он друг моего погибшего брата. Кажется, привез из Британи много обид, о которых я не знала. Но все в порядке… Я просто неприятно удивлена – и только. Если ты волнуешься за меня, - взглянула в глаза с улыбкой, - помоги мне отвлечься. М? В коридоре послышались шаги и голоса. Сначала она увидела Домицию с братом. - О, гляди-ка, твой оппонент, - кивнула головой в сторону мальчишки. Затем заметила Луция Фурия: «Аве».
Корнелия Сципиона: - Он любит минералы, я слышала, и вообще у него много коллекций, жуки там всякие... но я в них мало что смыслю, так что... это что же?! Человек, прошедший мимо, пах совершенно восхитительной, необычной, жутковато-отрешенной смесью благовоний, и только поэтому Корнелия не отскочила за грузную фигуру Понтия. Покойники не пахнут так умопомрачительно. Ну и не одеты в столь щегльские туники. С такими модными поясами. И не носят настолько элегантных фибул. - Ах! - нечаянно выронила вздох восхищения Лана. - Огроменное... а жемчуг..! В Город повозвращалось так много красивых мужчин, а главное - живых и целых мужчин, что Лана решительно не понимала почему Клавдия злится. И как вообще можно всерьез замахнуться на брата, если вам уже больше десяти лет. И только глядя вслед полубесчувственной Аканте, сообразила - жемчуг! О, этот потусторонний, небывалый, оттеняющий глубину вечной обсидиановой ночи ЖЕМЧУГ! Подарок с того света вечной невесте от погибших женихов... Привет римских женихов своим несостоявшимся женам. Дар мёртвого солдата - его Империи. Жестокая правда жизни. Безжалостная красота момента. Лана оценила. Это было блестяще. Настолько, что она оценила вслух: - Мерзавец какой.
Публий Сципион: «Он слишком много болтает». — О, так и есть, — с готовностью подтвердил Публий и ободряюще улыбнулся. — Видимо, мне все-таки стоило уронить его с лошади, когда была такая возможность. Он поднял руку, сжатую в некрепкий кулак, и бросил ее на растопыренную ладонь, губами изобразив звук грязи, чавкающей под мешком брюквы. Не очень высокородно, зато весело. И обернулся на звук шагов. К ним приближалась правящая троица: Домиция тащила за собой Домиция, который тащил за собой курицу. — Чтоб отвлечься, я мог бы предложить тебе сбежать отсюда куда-нибудь, но... — прошептал он Эмилии, и заслышав требование, безропотно подчинился. Пусть за оружие в доме отвечает головой и задницей тот, кому оно принадлежит. Но не отказал себе в удовольствии напутствовать: — Не разбрасывай в следующий раз, не перья. Домиция, кажется, семья не очень ожидала увидеть родственника? Признаться, когда он говорил о том, что собирается лишить всех дара речи, я думал, что он художественно преувеличивает. «Храни вас боги». — Нас окружают, а я снова безоружен! — он пожал руку младшему Фурию. — Аве, Луций, выглядишь как победитель. Но ответь прежде всего себе: ты действительно хочешь пройти в атриум? Народу в коридоре становилось слишком много, впору было позвать рабов с вином, закусками и опахалами. — Может, пойдем прогуляться в сад? — он тронул Эмилию за локоть, и тут же понял, что обращаться только к ней несколько не по-римски. — Можем все пойти погулять в сад, пока старшие разбираются.
Электра: Возможно Клавдия была слишком увлечена ответом Квинту, что не расслышала ее вопроса, но зато предельно внимателен был Он. Марк Сципион, мужчина, с которым меньше всего хотелось говорить. Не сказал, но столь оценивающе рассмотрел ее новый наряд, что стало ясно как день, вот уж кто при случае напомнит ей о сцене со щенком. — Аве, Электра, у Клавдии тут такой пир, что достоин богов. Слоновьего желудка не хватит всё отведать. А ведь Сципион оказался прав, как ни прискорбно было соглашаться с ним. Ароматы стояли отменные, а в животе почти предательски заурчало, но она была уверена, что за общим шумом это не заметит никто. Она почти не ела за последние два дня и стоило бы исправить это немедленно. Вчерашний обморок, сегодняшнее отвратительное самочувствие, будь не ладен ее женский организм! - Аве, Марк. Пожалуй ты прав, нам всем однозначно есть что взять на заметку. Клавдия умеет задавать моду на некоторые блюда. Что до слоновьего желудка, то человек тем и отличается от животного, что умеет грамотно сделать выбор и не хвататься за все подряд. Ветурия сдержанно улыбнулась Марку и отошла к столам, выбирая себе блюдо по вкусу. Уж если нет наслаждения в людях, то можно попытаться получить его от той самой пищи богов. Электра не заметила, как пришла Ирина и еще довольно долго пребывала в некоторой задумчивости. Откуда-то шел весьма отдаленный звук кифары, так напоминающий о Публии. И вот все стихло. Нет, скорее наступила какая-то странная тишина. Она неприятно окутывала и Ветурия обернулась, чтобы взглянуть в чем же дело. Взгляд зацепил Ирину Фурию, а после мужчину, которого видела лишь несколько раз и не была знакома лично. Кажется то был Дориан Клавдий... Электра подошла к Фурии и села рядом, негромко проговорив: - Аве, Ирина... подарок ко дню рождения Аканты хорош, вот только оформление подкачало... - и бросила взгляд на хозяйку дома и ее воскресшего брата. - Не помешаю?
Дориан: - Весь Рим - театр, - парировал Дориан, - а мы в нём лишь троянские кони богов. Никогда не знаешь что из кого вылезет. А так у неё будет время подумать надо ли убивать меня повторно или я ещё пригожусь. И развернулся на пятках, ничем не прикрыв точно просчитанное отступление: - Ещё бы, Касс, их же так далеко нести - аж через перестиль, - он по-армейски притиснул за оба трясущихся плеча давнего приятеля и соседа. - Не каждый слуга справился бы под таким грузом. Аве. Теперь у тебя есть для этого целая вечность, можешь передавать небольшими частями. - Аве, Марк, - отправил салют. - По твоему цветущему виду понимаю, что под Рандеей было кому прикрывать твои тылы, как ты тогда прикрыл наши. И рад этому, вопреки тому, что твой брат знает слишком много видов фалерна, - это было одно из тех знакомств, которые хотелось не только продолжить, но и начать. Несмотря на нынешнее место службы старшего сына Корнелия... и несмотря на то, что спасённого Сципионом на той безымянной речонке друга он после уберечь не смог. Ручьи приветсвий готовились стать рекой, Профундум слегка посторонился: - Аве, незнакомый мне гражданин, куда-то девший моего малолетнего племянника. И, прежде чем его смело селевым потоком чужих оценок, неспешно потянулся на голос: - Гай, я ещё примерно догадываюсь как выжил, но совершенно не представляю как ты вырвался из той пыльной кладовки парок.
Клавдия Минор: Она бы, окончательно забывшись, наорала на него прямо здесь, посреди притихшего нездоровой тишиной пира, если бы медленно, но верно, до неё не дошло, что вся эта высокопарная возня - всего лишь страх перед женским гневом. Тщательно обставленное пафосное прикрытие. Не так-то много у него осталось близких людей. Буквально - одна. Да и ту уже уносили. - Ну кто и конь, а кто - пыльная занавеска, братец, - негромко, но отчетливо определила вслед кузену, который, как теперь ясно вспоминалось, всегда был таким: с готовностью бросался грудью на бойницы любой Трои, которая ещё и воевать-то не начала, и сносил её до онования, предпочитая восстанавилвать что-либо из горстки камней и пепла, чем решать насущные неурядицы. Или оставлять пепел. Клавдия обвела пирующих медленным тяжелым взглядом, понимая что никто - ни сын, ни дочь, ни тётушки, и уж тем более ни один мужчина не счёл нужным помочь - ей. В неловкости, в гневе, в смятении и долге - в конечном итоге она давно была одна. Сколько бы вокруг ни было людей. Больше всего на свете ей хотелось кликнуть слуг и разогнать собравшихся к лярвам в глухую римскую ночь.
МаркКорнелийСципион: Дождавшись, когда Дориан ушёл, и уже бы ничего не услышал, Маркус встал и мягко, на грани чувствительности, коснулся руки Клавдии, привлекая к себе внимание, и тихо проговорил практически ей на ухо. — Я восхищён вышколенностью твоих слуг и твоего семейства. Подозреваю, даже сошествие прямо сюда всех двенадцати сильнейших богов не остановило бы пира. Даже твой двоюродный брат своей оскорбительной выходкой не смог помешать ходу пира. Жемчуг! Нет, ну каково, жемчуг в такой ситуации... Однако я всё-таки пока что насытился. Я всё-таки нужен в домусе, или же ты не опечалишься, если я ненадолго оставлю тебя чтобы слегка освежиться у фонтана? И розы... Плетущиеся розы, в августе в цвету... Я обожаю этот запах. Поздно вечером, когда на город уже опустилась ночная прохлада...
Фурия: - Аве, Электра, - подняв глаза на приветствие с мыслью "ну хоть не для всех прозрачная!", удержать жест по поводу оформления подарка Ирина сумела не до конца. Он был женственно говорящим. В чуть раздвинутых пальцах путалось нежелание прикасаться. - Всегда рада, - откликнулась она в ответ на "не помешаю", и, опасаясь непонимания не смотря на ощутимый... запах, продолжила: - Я, возможно, кажусь излишне холодной, но, поверь, к тебе это отношения не имеет никакого.
Электра: Электра помедлила с ответом, поскольку сейчас в центре внимания была хозяйка домуса и не обращать на нее внимания и продолжить пир было непросто. Хотя тот вечер для нее с самого начала был странным. - Ты? Холодная? - Ветурия негромко удивилась. У нее на губах появилась улыбка и, несмотря на продолжение сцены с братом Клавдии, она все же продолжила. - Ты какая угодно, но не холодная... Вокруг постепенно люди начинали негромко говорить меж собой, явно чувствуя всю неловкость ситуации. Электра покачала головой, мысленно повторяя слово "холодная". Как часто ее саму обвиняли именно в подобном? Сейчас перед собой она видела очень и очень необычную женщину, увлекательная до какого-то странного интереса внутри.
Квинт: - ну ёооожик... - тихо в стыде скривился Квинт, в блюдо хлебом тыкая... Подливка вымазала всё. Знал бы Квинт, что тут уже есть Ёжик!.. "Чистый, блядь, Фестум! В этой семье все мужчины такие?" Даже слона замарало, и он, вместо того чтоб лежать и не отсвечивать, набрал ее полный хобот и окатил Клавдию. И побежал, шевеля крупом, за лопнутым пончиком. "Стратег от бога! Какого только. Тихо ржешь, Кассий! Гомера на вас нет, Юпитер с Вулканом вкупе в сторонке курился бы..." Нечувстаительно сел, незаметно себе поднялся, шепнул на ухо Клавдии из-за плеча: - Да плюнь, до сватьбы заживет. А там сбагришь его Фурии, будешь отомщена.
Кассий: целая вечность, можешь передавать небольшими частями. - не надеюсь прожить так долго, - откровенность рвалась из-за стиснутой диафрагмы, после потери лица уже безразлично было, что и как громко сказать, - предлогов-то будет теперь немало! - дружеский ответный хлопок по плечу будто придал Дориану скорости, смыв его с пути. И Кассий поклонился Клавдии и оглянулся, точно в поиске... Боги были несвоевременно благосклонны, и из гостей выступил посланец со знакомым ларцом от Маруха. С одной стороны от хозяйки торчал Сципион, с другой пытался допрыгнуть Квинт Эссенций, Кассий посторонился с дороги первого и, игнорируя второго, завершил, вполне уже овладев голосом: - Передай этот скромный дар имениннице, с пожеланиями здоровья и радости. С тем предъявил раба, демонстрирующего с преклоненным коленом поднятый выше плеч открытый ларчик. А сам готовый тут же отправить куда укажут и раствориться как не было.
Домиция Майор: "Я внял", - кивнул появившийся Фурий, и Домиция одарила его благосклонной улыбкой: - Аве, Луций. Но речи о детях пропустила мимо ушей. Это ее не касалось. - Довольно странно ожидать на пир того, кого оплакал как погибшего, ты не находишь, Публий? - отозвалась она негромко, но на "лишить дара речи" слегка усмехнулась. В ее представлении дара речи дядя лишил только бедную Аканту, заодно лишив ее и чувств, что очень невыгодно смотрелось на пиру в ее честь. Она подумала, как бы съязвить об этом, не выходя из приличий, а заодно не подкидывать идей Фесту, но Публий только что, кажется, позвал в сад Эмилию... одну. "Стоит в домусе появиться одному забывшему о всех приличиях, как тут же..." - Скори почувствовала, как неприятное удивление проявляется на лице, но Сципион вовремя исправился. Пару мгновений Доми колебалась: "В сад, с Фестумом... дурная затея". Но рассудив, что в кубикуле его насильно не запрешь, а так он хотя бы на глазах, поддержала: - Недурная идея, - и глянув на младшего взглядом "или тоже идешь, или пощады от матери не жди", прошла вперед. В саду остановилась, в первую очередь поджидая брата, а потом всех, и кивнула рабу: - Курицу забрать, гостям вина, - лицо приняло благостное выражение. С таким удобнее присматривать не только за собственным братцем, но и за чужим.
Луций Домиций: — Кому и нож перо, — пробурчал Фестум, пряча ножик за пазуху и прикидывая, удастся ли вытереть руку хотя бы об Ушастого. Впрочем, Друзилино негодование уже успело подсохнуть на горячей коже. А вот в сад вообще не хотелось, особенно с этими двумя, да еще и в компании сестры. Ее задумки Фесту были не по душе, не было в них ни огонька, ни задора, одни только девчачьи глупости. — Так себе идея, Скорпия, я бы лучше в атриум вернулся. Там и рыба, и народу побольше, и в принципе повеселее. Я могу Фурия проводить, чтоб не потерялся. Но Домиция наградила та-а-а-аким взглядом, что даже храбрая, но подуставшая курица согласилась тащиться в сад. «Мы сбежим», шепнул Фестум соратнице, и в тот же миг соратница отчаянно вскудахнула в руках одного из рабов. — Друзиллу в мою кубикулу! — Фест достал ножик и обрезал веревку. — И чтоб ни одного пера не обронил.
Луций Фурий: - Ты хотел бы услышать, что я отвечу самому себе? - пожатие теплое, улыбка щедрая, полушутка в глазах в ответ на лесть, мысли стрижами поперек слов "да я не из тех кто много болтает, а старшие такого наворотили, что хоть потолком полезай", - так можно и в сад, там подробно и расскажу, если девам не наскучит, тем более что я тоже безоружен. Можно, конечно, Луций, и пером покромсать, да при мне и пера сейчас нет, - сама любезность. Кажется. Удалось? Не зарезал? Триста лет он, конечно, нужен этим милым людям в саду, когда Клавдий воскрес из мертвых, да где ж эта трижды проклятая грань любезности, если даже под присмотром маленького тезки Луцию все это рыбье веселье в атриуме уже не застать. Ладно, Ирина достаточно наблюдательна, чтоб описать потом в подробностях. Лучше он сейчас им быстенько надоест, а то вон как обиделись, когда он слишком рано из-за стола подорвался. Гранат с бергамотом знают, когда женский намек и как следует понимать. Как прояснится, так и пойдет, он не обидчивый.
Фурия: Какая угодно, только не холодная? Ирина улыбнулась кисловато, повторила: - Какая угодно? Что ж, хорошо, что не кажусь, - наклонилась к Электре и поделилась тепло и едва слышно: - ищу подходящий момент удалиться так же незаметно, как пришла. Потеплела и улыбка. Ледяная глыба брезгливости начала подтаивать. Как же нужно было досадить друг другу! Выставлять семью в таком свете... Выносить напоказ такие отношения? ооо, наивысшим тактом было бы не присутствовать, однако раз уж она здесь, подливать масла в огонь очевидным бегством последнее дело. А уж после доверительного разговора, после обещания Луцию Домициии... Луцию? В эту семью? Рука потянулась к оливке, затем ко второй. Задумчивый взгляд лег поверх яств. Улыбка держалась теплой и безмятежной. Мимо внимания, блюд, напитков и украшений, шевеля носом по скатерти, шел ёж.
Эмилия: «Довольно странно ожидать на пир того, кого оплакал как погибшего». Эмилия усмехнулась почти незаметно и покивала. Надежда на то, чтобы побыть наедине, таяла на глазах. Зато в компании с дерзкой Домицией и ее шумным братом точно удастся переключить мысли. Непонятно только, в нужное ли русло. Эмилия кинула взгляд в сторону вновь ожившего атриума. Отец все еще там. Стоит ли возвращаться домой одной или лучше дождаться его? Но Публию так хотелось помочь… Возможно, стоит дать этому пиру еще один шанс. Эмилия улыбнулась: - Да, конечно, пойдемте. С трудом подавила вздох и пошла неспешно за деловитой Домицией.
Публий Сципион: — Не совсем так, — Публий широко улыбнулся серьезному Фурию, пропуская вперед Эмилию, — я предложил тебе ответить на вопрос, заданный самому себе перед потенциальной катастрофой. Это обычно делают не вслух. Хотя чего кривить душой, всегда интересно послушать чужие рассуждения и сверить их со своими. Так. Они все собрались в сад, даже Фурий! И слава богам среди них все-таки была и Эмилия. С другой стороны, вместе веселее. Домиция велела принести вина, и у Публия созрел план. — А теперь, когда Друзила покинула нас и ее нежные уши... у кур есть уши?.. и ее нежные уши спасены, можем немного поиграть. У нас в лагере это была не особо популярная игра, по очевидным причинам, но здесь-то все приличные люди. Публий достал блестящий серебряный денарий, подбросил его ногтем и поймал на руку, звонко хлопнув по ней ладонью: — Улучшенная версия «Головы и корабля». У кого монета, тот выбирает соигрока и задает ему вопрос. Отвечать надо правдиво. Если соигрок не хочет отвечать, ведущий подбрасывает монету: выпадает «корабль» — соигроку нужно выполнить желание ведущего и потом самому стать ведущим. Выпадает «голова» — повезло, соигрок становится ведущим без всяких условий. И выбирает следующую жертву. Годится за развлечение? Разумеется без всего такого, что могло бы обесчестить участников.
Меценат: Этим, последним, ударом судьба окончательно сковала на усталости Понтия маску гневного бога. Бросив один взгляд в сторону Клавдии, Понтий поднялся на ноги вопреки сердцу, которое звучало как разрыв плотной занавески, и только обильное тело спасало от дрожи охладелые руки. Он величественно встретил грудью уходящего от сестры Дориана - хватило полудвижения, и на миг остановил, тяжестью своей туши, коротким взглядом прямо в глаза, ради приветственного кивка. Настолько легкого, что его и заметить можно было бы лишь потому, что голова поднялась после как у триумфатора. При помощи вдоха полной грудью. И более не замечая, как не замечают гибкого препятствия, позволяя ветке пружинить по тем, кто идет следом - а следом раб, которому распоряжений не поступило, волок шелка - он приплыл к Клавдии Минор, не успев подобрать слова. - Счастлив поздравить тебя и твою семью с тем, что вести дурные угрозой пустой оказались, - ласковый голос звучал удивительно твердо, радостно, искренне, только глаза пришлось прикрывать, чтоб улыбка все-таки свершилась. Благо в стакане было не вино, тога безупречно одеревеняла руку своим влажным облеганием. Выглядеть искренним - это большое искусство, особенно когда ты и правда не лжешь а ноги подкашиваются. Но Понтия выручал голос. - И, принимая подарки, прими уверенье: если на плечи тяжелая ноша ложится и вынуждает напрячь свои силы до боли, снятие груза лишает и сил. И позволь мне помощь свою предложить на твое усмотренье - как от соседа, что сведущ в пирах. Ему ли было не знать, как важно сохранить лицо, и еще важнее - естественное лицо. Так что незначительный говорящий жест пальцев, указующий рабам - кассиеву тоже! - куда им деваться, тоже удался. И лишь потом он подумал, что в недалеком прошлом грязный убийца спустил славу его дома в клоаку. Однако не смотря на испарину, уходить в обморок в понтиевы намерения не входило.
Ветурий: Из общей болтовни слух уловил Слово «играть» и оно подействовало, как будто ему и впрямь лет 10 от силы. И выдав многоуровневую тираду из комплиментов каждой из присутствующих дам, за что от одной получил шутливый намёк на пощечину ( просто легкое, едва заметное движенье ладонью), он схватился за сердце и сбежал лечить душевные раны в сад. - Кто сказал играть! Я играть!Буду! И потом спохватившись, что вроде пока не начали без него и поправив причёску, вспомнил о приличиях. Как минимум поздоровался со всеми. И добавил: -Дориан красавчик. Люблю, когда воскресают.
Клавдия Минор: - Сама в шоке, могли бы хоть чашу уронить, не каждый день патриции воскресают как какие-нибудь сектанты, - дёрнула плечом Минор в сторону потенциального зятя. Разгадывать что одзачали очередные розы на розах под розами в розах не было ни малейшего желания, даже если он там под ними собирался раскрыть страшную тайну как наиболее явно подчеркнуть очевидное. Если же это было предложением пройтись продышаться, оно тем более было неуместным. - Вряд ли меня сегодня что-нибудь опечалит, Марк, тем более чья-то свежесть. Там у воды ещё садовник каким-то чудом заставил не в срок цвести ирисы. Оказалось так актуально... рекомендую. А черз другое плечо тихо кинула, подобернувшись: - Не сбагрю. Скормлю. Но развить мысль не довелось - дарители всё прибывали, приходилось затыкать собой пустое место. "В который уж..." - Аве, Кассий, нас уже обрадовали, а здоровье обязательно передам, оно очаровательно упакованно, - оценила не слишком пристально, но и не мельком. Уставший от блеска взгляд повело в сторону, вдоль по столу, и в голове сказалось так громко, что заглушило начавший было оживать гомон пира "даже ёж уёбывает. одна я должна стоять тут как член посреди лупанара... ах, Рыжая, как же ты была права кидая мне вслед что я ещё сама захочу вернуться в твой жалкий мирок, где никто ничего не решает... решать и подмахивать одновременно гораздо утомительней, чем просто подмахивать". Клавдия Цека Минор, римская патрицианка, родсвенница императора, многочисленных трибунов, сенаторов и прочих достойных римских граждан, мать пятерых детей, сморгнула досаду и заозиралась, убеждасяь, что голос из головы в ней и остался. Удивительно естественный Понтий заставил её всё же в этом на многовение усомниться. - Аве. Благодарю, твои щедрость и учтивость как всегда превышают пределы моего понимания, - и реальный голос она всё же утишила. - Я не очень понимаю, что ты предлагаешь. Что тут вообще можно сдлеть, кроме как обнести всех цикутой на десерт...
Домиция Майор: "Да уж, мама будет в восторге..." Домиция посмотрела на младшего Сципиона искоса: похоже, он любил игры... не такие, по всей вероятности, которые занимали старшего. Возможно, от выигрыша в этот раз ее отделяли всего два Луция и одна Эмилия. Последняя, впрочем, вызывала у нее симпатию, поэтому Скори дернула плечом, стряхнув с себя противоречия: - Я играю, - улыбнулась всем. В том числе и случайно попавшему под эту улыбку Ветурию. А про себя подумала: "Слава богам, на этот раз - не младший".
Луций Домиций: - Интересные у вас там развлечения в лагере, жду не дождусь. Но Друзилу и таким не удивишь, знал бы ты, что пришлось ей пережить сегодня утром. Вообще Фестум не ждал военной карьеры, конечно, ему хотелось не пылить по дорогам Империи, а играть в гарпастум, стать величайшим игроком среди всех живущих и тех, кто потом будет жить, если будет. В монетки с вопросами и желаниями играть тоже не хотелось, но Скорпия уже согласилась. - Ты откуда вынырнул? - поинтересовался Фест у какого-то из Ветуриев, готового, кажется, ко всему. - Я тоже играю. Но не обещаю, что получится без вреда для чьей-нибудь чести.
Луций Фурий: Надвижение катострофы представилось в виде банды британских мятежников с заложником-Клавдием во главе - Луций с трудом пресек вырвавшийся было смех. Скорее всего, покойник был уже сброшен со счетов и своим появлением ломал планы, и тут мгновние ничего не решит, а если беда из разряда вина по скатерти то тем паче. Зато игра может случайно прояснить вопрос, который с трибуна латиклавия стек как с гуся. Да и в принципе интересно, чем в присутствии Домиции можно играть. Хотя... вряд ли Публий сильно заиграется: первым желанием пошлет подальше от женщины, на которую смотрит. - Ммм, Марк! Даже не сомневался, - впрочем, теперь не так легко. не обещаю, что получится без вреда для чьей-нибудь чести. - Высеки это на своем каменном сердце.
Гай Ветурий: "Нона, Децима, Морта", - глухо откликнулось в Гае. Нона. Клавдия стояла посреди пира, растерянная, но не растерявшая ничего из того, что долго и бережно плела, что вкладывала за нитью нить в этот домус. Даже теперь ее жесты были уверенными — так многократно повторяемые, что, должно быть, выученные наизусть. Она даже лицо теряла с собственного позволения, сохраняя при этом лицо. Лицо Клавдии. Лицо хозяйки нитей. Что с того, что она позволила себе выпустить из пальцев одну нить? Децима. Все мы в пыльной коробке, Дориан. Все мы ложимся под мягкое веретенное колесо — по одним из нас оно проходится с хрустом, других подминает под себя, но щадит. С грубоватой нежностью, как иногда, в порыве, чуть жестче сжимают пальцы на бедрах любовника или любовницы. Или прижимают голодным взглядом к невидимым камням скалы. Чтобы все прошло, но лопатки помнили отпечаток камня. Морта. Каждый второй на этом пиру мнит себя перерезающим эту нить. Тайно представляет, что он способен. Дориан сделал чарующий выпад, один из немногих здесь, кто осмелился хотя бы сделать вид, что держит в пальцах ножницы. Но они лязгнули в воздухе. Оцарапав нежное сердце Аканты, они и краем не зацепили ни одной нити. Потому что Нона. - Клавдия, что я могу сделать для тебя? - длинные пальцы Ветурия остановились в воздухе над ее плечом, оставив прикосновение только голосу. Нона, Децима, Морта. Он бы лег под орла, подставив свою печень. Но тот уже стал черной точкой, заходя в этом небе на новый круг. До следующего раза.
Корнелия Сципиона: Дядюшка Понтий так внезапно двинулся с места, что Лана впервые ощутила родство. А себя, одиноко сидящую посредь пира, почувствовала юным деревцем персика, с которого по весне садовник снял старую солому под котрой уютно зимовалось. Молодежь шурхнула в сад стайкой воробьёв, оба брата и не думали её звать с собой, Марк решил видимо обойтись - и зачем только так настойчиво просил? - без её помощи, единственный мужчина с умной головой на эстетичной шее погружал внимание в центр всего и вся, а рыба стояла у неё поперек горла ещё со вчера, когда вилик с прудов осчастливил их отчётом и десятью корзинами, да и вообще есть уже не хотелось. Корнелия досмотрела всё маленькие представления, учтиво махнула веером воскресшему неприкаянному мерзавцу, на мгновение закусила ноготок на большом пальце... "вот люди даже воскресать не боятся!"... и пошла в тот угол, из которого грубо пялились. Мило улыбнулась, приветливо поздоровалась, присела на краешек ложа и красочный рассказ о последнних двух декадах своей жизни начала издалека - как вам моя фибула, а вы слышали что скифское скоро выйдет из моды. Вид у обидчика почему-то сделался бледный. "Ну да, он ведь с грудью моей планировал всю жизнь общаться, а она-то молчит".
МаркКорнелийСципион: Выйдя из-за стола Марк с минуту простоял в коридоре, собираясь с мыслями. Крайне маловероятно что девушка будет в саду одна — а, значит, придётся отвести её в сторону под благовидным предлогом. Воздух в саду, пропитанный ночной свежестью и прохладой, вызывал желание вот так остаться и стоять, только бы вдыхать его вечно. Но цена вечности этой — хорошо если несколько часов. Так что он двинулся на голоса, услышав, уже подходя, про чьё-то каменное сердце. Чьё именно было интересно — но не настолько, чтобы подслушивать или же вклиниваться с глупым вопросом на тему предшествующего обсуждения. — Аве всем, кого я ещё сегодня не видел. Доми. Твоя мать говорила что у вас вот прямо сейчас зацвели ирисы. Да и розы... Ваш розарий, с его увитыми цветами арками, по слухам прекрасен не менее, чем внутреннее убранство домуса. Не составишь компанию? А то рискую заблудиться. Формулировка была, пожалуй, достаточно натянутой, чтобы её натянутость не составила тайны, но, со ссылкой на Клавдию выглядела вроде как достаточно подходящей моменту.
Эмилия: - Звучит интересно, - благосклонно покивала, обводя взглядом сад. И почти сразу заметила в темноте раскидистый розовый куст, сплошь усыпанный крупными пушистыми цветками. Воздух был наполнен этим сладковатым запахом. - Я за, давайте поиграем, - коснулась локтя Публия, чтобы только дать почувствовать свое внимание, а сама пошла дальше, навстречу своему соблазну. Это то, что было нужно. Плавные линии нежных лепестков, их яркий цвет, почти поглощенный сумерками,тугие бутоны. Эмилия вновь почувствовала острое желание рисовать. И наконец все грубости, которые наговорил Дориан, отошли в прошлое. Она зачерпнула в ладони рыхлые горсти цветков, склонилась над ними, замерла на секунду и зарылась носом, глубоко вдыхая аромат. Он обволакивал ее, растворяя недавние прикосновения, поцелуи, обиды. Наконец, Эмилия выплеснула из ладоней розы и повернулась к спутникам. На удивление их стало больше. - Аве, Марк, - улыбнулась чисто, даже сияюще, чувствуя себя полностью обновленной. - Кто первый будет ведущим?
Меценат: Понтий вернулся в себя, улыбнулся открыто,шумно вздохнул и ответил: - Достойная шутка! Сам бы я не преминул, до недавнего часа, лучшим по вкусу питьем наполнить стаканы и обнести с обьявлением: это цикута!
полная версия страницы