Форум » Жилища » Дом Лара на Тибре (продолжение 1) » Ответить
Дом Лара на Тибре (продолжение 1)
Луций Фурий: Доходный дом с парфюмерно-лекарственной лавкой и лабораторией. На реку выходит терраска. Проведена вода, стены крепкие. Свиду же - ничего примечательного, облупленная штукатурка. Дом стоит на склоне, и потому в правом крыле отсутствует нижний этаж, вместо него подвал, он же склад. Нижний этаж левого - таберны парфюмера.
Ответов - 28
Лар Фурий: Ну вот он, собственно, и настал, этот момент. Очень скоро, слишком скоро, чтобы Лар был к нему готов. И обрадовавшись было возвращению Марка, Лар с ужасом осознал смысл его слов. Затем, сквозь боль от впившихся в ладонь ногтей, все-таки заметил, что Марк и себе купил. Замену. И глядя на эту замену, Лар убеждался, что он не во вкусе Марка. И он спросил ненужное "как его зовут?" просто чтобы спросить хоть что-нибудь и оттянуть момент прощания.
Невлин: Рынок рабов.==> Купили в дом. Это хорошо. Купили не себе. Это хуже. Хотя... Кто его знает? Не важно. Главное, чтобы хозяин не уделял тебе особого внимания. Ни в лучшую, ни в худшую сторону. А то мало ли. Оно может быстро изменится. Лучше быть в середине. Оно... Менее рискованно, да. Значит надо отвечать так, чтобы не запомнили. — Невлин, господин. Просто и коротко. Два слога. В глаза не смотреть. Смотреть на четверть роста ниже. Ничего сложного.
Марк Иппократ: Лар казался безразличным, отчего Марк заподозрил неладное. - У тебя гости? - приехал бы кто в лавку, лектика стояла бы в торце дома. И, будто это и впрямь связано было - настоял неуверенно: - Еда в доме есть? И как говорить сейчас, при этом рыжем, как говорить с Ларом спокойно и нежно, как? - У меня совсем времени не осталось, - вздохнул, пытаясь припомнить, позавтракал ли сам. Возможно, это от голода в кишках тянуло. - Отец в бешенстве наверняка. Я еще вечером быть обещал. Он собрался, весь собрался уже. Элий должен был зайти утром, наверное, теперь обижен. Розу не гоняли без него, он же сам взялся ее опекать! Серую пару выводил кто-нибудь? Но вот так бросить Лара унылым и вялым Марк никак не мог. - Может, со мной все-таки поедешь?
Лар Фурий: -зачем?!?,-всплеснул Лар,-чтобы болтаться под ногами? Если ты, если тебе.. "надоело" он произнести уже не смог. Мальчишку он уже почти ненавидел, за то, что тот "вместо Марка", так как у Марка " нет времени" и за то, что тот видел Лара вот таким. Перед Спурием отчего-то так стыдно не было. -еда? Не знаю,- ответил безразлично,- пойдём посмотрим. Это все уже не имело значения. Раз времени не осталось.
Невлин: Было... Неприятно как-то. Потому что хотелось быть с тем, кто купил. Кто и выглядит-то не то чтобы особо старше, если смотреть по лицу, но по нему понятно — этот способен подумать и приказать что надо, а не истерить по поводу и без. Хотя истерят всегда без повода, по поводу только решать проблемы можно. Да и в любом случае не ему решать... Только смотреть, думать и запоминать.
Марк Иппократ: - В угол, - тихо распорядился Марк, отталкивая от себя рыжую обузу подальше от Лара, развернул кресло и сел так, чтоб всех держать в поле зрения и дикарю как раз поперек выхода. - Невлин, проверь что там на кухне. Должно быть наготовлено.* Принеси сюда господину, если нет вина - дам денег, сбегаешь. Он вздохнул, облокотясь на колени. - Лар. Я уже говорил тебе. Там сейчас лучше. Спокойней. Там есть вода, по щелчку - горячая. В саду сколько угодно места, чтобы, как ты выражаешься, не болтаться. В любом месте поставят крышу тебе. Хочешь Вергилия читай, хочешь гоняй со мной с утра до вечера. И подальше от... Но если ты просто не хочешь ехать. Не... - и вот как дальше это сказать? "не вини меня"? так он и не винит, - не оправдывай свою лень моим отсутствием. Я бы хотел в следующий раз тут живого человека застать. ___________________ *наготовлено на весь день, Забан что-то творил с фасолью и капустой.
Сидус: 27, август, день>>>Цирк Нерона Проплутав по инсуле едва ли не вечность, споткнувшись раз двадцать о какой-то очень нужный жильцам мусор и чуть не словив леща от прущей корзины пролетарки, Сидус постучался так формально, что, войдя, почти опередил собственный стук. И застал ту ещё фреску - рабы по углам, у господ рожи напряженные, у первого такая, какая в двух случаях только бывает - когда отчаянно пытаются не пёрнуть в обществе или слова в себе удержать, лишнего любовнику не ляпнуть. Рожа второго... Сида едва не передёрнуло - такое выражение он в зеркале видел. Перед тем как сжёг ко всем аидовым свиньям причину. "Имущество что ли делят?..". Смотреть на них удовольствия было мало, кто из них Лар-бывший-Фурий он не понял, потому что где-то видел обоих, и Сид отрапортовал глядя на рыжего "а ничего так стать..." и на большеглазого "с такими глазами хорошо браслеты выклянчивать...": - Мой господин Публий Педий Соссий приглашает господина Лара на симпосиум, который состоится завтра, на вилле "Белецца". Господин, как всегда, будет рад и друзьям господина Лара.
Лар Фурий: Стук заставил подобраться, слова- прийти в себя настолько, чтобы ответить - Передай своему господину, что я как всегда с радостью принимаю его приглашение. Мы придем. И нечего его в лени упрекать. Он явится на этот пир, даже если его пригласили так, для колорита. -Живого? Это зависит от того, когда ты приедешь в следующий раз. После всего сказанного он, естественно, уже не мог поехать на конюшню, даже если бы хотел. -У тебя будет время выбраться к Публию завтра?,-спросил, в упор на рыжего глядя и понимая что вряд ли. Когда ещё Марк наиграется. Рыжий был совсем не похож-слишком стар. И совсем не во вкусе Лара. А посланец Публия был очень даже ничего. Если бы не смотрел так. Сидус, кажется. Или Дусис. - Публий больше ничего не передавал?
Невлин: Компания подбиралась та, в которой и на Форуме лучше не попадаться, не то что где ночью в переулках. Облом на нормального хозяина, впарил тут какому-то жеманному извращенцу. Ах, да. Ещё какой-то варвар как бы ни откуда-то из-за лимеса, понаехали тут... — Сейчас, господин. Негромко, чтобы только приказавший и слышал. И бегом на кухню, кинув взгляд на пришедшего блондинчика. Официальности-то сколько, будто от городской когорты идёт. Не важно. Главное раствориться, стать тенью. Большая часть проблем возникает у тех, кто нарывается. Невлин достаточно насмотрелся на идиотов, верящих, что развязанный вином язык доведёт их до Александрии, а доводит только до чего-то острого в печень за квартал от харчевни.
Марк Иппократ: - Да, - решительно выдохнул Марк и встал. Это все упрощало. На месте нужно быть сейчас, а завтра будет... завтра. Но он проследил взгляд и добавил: - если ты меня спрашиваешь. Когда начинают? Глупый был выпад, но так вдруг вскипело, от этого "смотря когда ты в следующий раз придешь"! Как будто ему, Марку, вообще ни в чем верить нельзя. Как будто он прежде повод подавал... Или подавал? И в том, как Лар остыл, Марк был виноват? Что-то было сделано неверно? Что-то заставляло подозревать в неискренности?
Сидус: Оценивающий по косой взгляд того, кто оказался Ларом, Сид встретил классическим выражением лица "не-твоё-не-мацай-но-посмотреть-можешь": - Нет, господин. Сказал только что всё как всегда, - уточнил нехотя, подразумевая под "как всегда" подарки - любые, от цветочка до изумруда с куриную голову - без которых к Публию приходить не полагалось. Рыжий стоял расслабленно подобравшись, как животное в лесу, и Сид оценил. Самому такое через раз удавалось. А большеглазый шурхнул мышом под метлу на кухню и что-то в этих озирающихся глазищах нагоняло тоску. Понятную вообще-то, в такой обстановочке Сид бы и сам затосковал, хорошо собственный господин чинил разборки со своим одной нахмуренной бровью. На большее, как Звезда уже понимал, у них времени не было. Ждать пока эти отпустят не хотелось, но развернуться и просто уйти вот так, когда господа с вопросами, даже у него наглости не хватило. - Начало сразу после заката. "Заебут. Причём в мозг" подумал Сид про красивоглазого мышА и сочувственно про себя усмехнулся. - Что-нибудь передать господину?
Лар Фурий: -Конечно тебя! Не твою же новую..,-взорвался Лар, про "подстилку" не договорив. Потому как это самого опускало до того же. Статус не причем. Договорить можно и про себя. -Прости. У тебя, наверное, действительно много неотложных дел. Имелся в виду, естественно, рыжий. -приходи на закате, если что изменится, я пришлю Спу..ну этого, нового. Как его. Новый был неплох, даже язык человеческий понимал. Только вот проверить как он им владеет не тянуло. Пока. -Можешь идти, красавчик. Привет Публию и благодарность- это уже вестнику. Не просить же, чтобы Гая не было. Не через слуг. Раньше бы он поинтересовался, чего желает его хозяин, раз тот не нашёл возможности намекнуть сам, но сейчас был не тот случай. И недостаточно средств.
Марк Иппократ: Ухнуло в желудок, будто камень проглотил. Обида накатила совершенно детская, хоть сядь и разревись. Понял он, комом в горле понял, что имелось в виду и как о нем думают, и что слова впустую, все, что говорил, все, что открывал - впустую, ничему не верит. Кивнул не глядя, еле шевельнул губами: - приду, - неслышно совсем. Прочитсил горло, развернувшись, махнул рыжему рукой, хрипло велел: - На выход, - и вцепился в шкварник, стараясь не вымещать. Но уже внизу, не успел еще порог переступить, сквозь боль, возмущение, недоумение, отчаяние, откуда-то изнутри, не спросясь, пробилась тихая улыбка: "ревнует". >>>>>>>>>>>>>>> новый дом Авдиев
Сидус: Страсти у них кипели нешуточные. Звезда еле сумел невозмутимое лицо сохранить - семейная сцена поправила до того, что уж и ржать хотелось. Даже "красавчик" мимо прошел. Во все эти "простиии" и "придууу" верилось не больше, чем в уличных игрецов с их куклами. То есть оно как бы и жизнь, но то ещё представление, а они - всерьёз. И даже выпихнутого рыжего наверно бить будут. Вот ему точно - всерьёз. С его-то дикой рожей. И, отпущенный совершенно чётко, Сид не спешил, кланяясь долго не чтоб вежливо, а чтоб утащивший рыжего подальше вперёд ушел - не смотреть на них. А, выйдя в коридор, увидел в проём шерудившего по кухне мышА, и такая напала солидарность, что подался за взглядом, привалившись к косяку: - На твоём месте я бы сейчас подал побольше жирного и посильней разбавил вино. Чтоб его сморило, но не развезло. Подмигнул, легко оттолкнулся и пошел так же легко, с ясным чувством, что не хочет быть римской росомахой, и не римской тоже - ловятся все эти росомахи за те же яйца, что и все звери. А он не хотел больше всех этих "простиприду" и костры потом от неба до аида.
Невлин: Парень "типа от городской когорты" оказался ещё и достаточно добрым чтобы подсказать. Нет, оно-то понятно, но на нервах можно было и перепутать чего. Потому и звучала рекомендация не издёвкой, а какой-то... Дружелюбной, что ли? — Угу, ты прав. Надеюсь, сморит его скоро. Ты-то сам откуда? И откуда столько наглости-то? А... Ну да. Это же привычка улыбаться одному посетителю, отвечать другому, нести третьему, и чтобы никого не обидеть. Невлин отнёсся к своей "наглости" спокойнее, чем мог бы. Всё равно никто не видит и не слышит.
Сидус: Вопрос развернул только голову. Не похоже было, что парнишка из тех, кого берут к господину на симпосиумы. Что у него хорошо было, так это - приводи кого хочешь, хоть свободного, хоть раба, что хочешь с ними делай, а своих Публий никому не давал... "На симпосиумах" подумалось зло, с оттягом, как плёткой бьют. Но мыш не похож был на тех, с кем приходят. И "надеюсь" это было совсем понятным. Может поэтому вместо обычного на такой вопрос ответа - "отсюда не видать": - Я - Сидус, - поставил вперёд, по-свободному. - С виллы Белецца, космет и виночерпий господина Публия. Улыбка развернулась сама, уже у выхода - он вспомнил имя, услышанное когда входил. Невлин. Звучало как ливень в каком-нибудь саду. >>>Дом Ветуриев
Невлин: — Побольше жирного и посильней разбавить вино, чтоб его сморило, но не развезло... Он негромко проговорил себе под нос, скорее для себя, чтобы ничего не перепутать, а затем двинулся нести всё это к хозяину. Его дело это довести хозяина до состояния нестояния на ногах, а после можно заниматься чем хочется. Например, подумать кто этот Сидус на самом деле. В "космета и виночерпия" Невлин не верил ни на асс. Не с рожей "типа от городской когорты". Ну, если он не космет и виночерпий лично богоподобного, что выглядело ещё менее логичным. Ну вот и всё. Поклониться, поставить и прикинуться ветошью. Ничего особенного. И выражение лица... Отсутствующее.
Лар Фурий: А этот новый был никаким, только и хорошего, что прозрачные отстраненные глаза. Значит, Марк думал, что ему такие нравятся. И тут он ненадолго задумался, нравятся ли ему такие на самом деле. Мысль была злой и ощутимо горчила во рту, и так уже соленом от непрошеных размышлений. Парнишка ни в чем виноват не был. Разве что в том, что Лару его не хотелось, не смотря на эти глаза, вполне привлекательный зад и красивый оттенок волос. Но сейчас все бы напоминало. И Лар снизошел до беседы, просто чтобы не есть в тишине, чтобы отвлечься от мыслей и не приправлять рагу непрошеными и неуместными слезами. - Для чего тебя купили знаешь?
Невлин: — Нет, господин. Главное в таком деле, как он слышал в харчевне от разговора нескольких занимающихся примерно тем же рабов из богатых домусов — чтобы тебя не было. В смысле, совсем. Хозяин не должен и знать о существовании каких-либо рабов кромедворецкоговилика. Просто еда сама появляется за столом, а после тарелки сами исчезают. И всё всегда достаточно свежее, тёплое или холодное. Словом, какое нужно. — Но смею заметить, господин, что, вероятно, готовить тебе еду. И глаза. На половину роста ниже уровня глаз собеседника. Главное не ошибаться. Никогда.
Лар Фурий: - Ну-ну,- усмехнулся Лар, предвкушая процесс разъяснения, не сейчас, потом как-нибудь. " Придется повозиться. И о чем, интересно, думал Марк, когда брал такого, неопытного совсем? Что он обо мне думал? Или на это и был расчет? Или этот мальчишка прикидывается просто, играет?" - А ты умеешь готовить? Не отвечай, не важно. Повар здесь есть. Будешь хорошо себя вести и слушаться, станешь виликом. Не будешь, так и останешься у ложа. Я зря обижать не буду, а не зря очень даже могу, так что следи за выражением лица и языком. Нагрей и подними мне воды. Умыться и правда стоило. Возможно, даже холодной.
Невлин: Он собирался просто кивнуть, так как сказали не отвечать. Но вот следующее... Насчёт "у ложа" мыслей было много и все не из желательных. Да и вилик... С чего? Чтобы виликом быть нужно всё в доме знать и со всем знать как обращаться. Если хозяин считает что от "у ложа" нужно делать виликами, то уж лучше пусть спит с каким из этих рыжих, туда ему и дорога. Знать бы как устроить... А, ладно, лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. И чуть поднял глаза, чтобы ответить почти безэмоционально, не то чтобы с вызовом, скорее, холодно констатировав, что сделать-то хозяин с ним может что угодно, но хорошо от этого не будет никому. — Умею, господин. Воды как много? И сильно ли нагревать?
Лар Фурий: - Воды много. Достаточно, чтобы искупаться,-царственно отмахнулся Лар,—Купать меня будешь. Встреча планировалась аж на симпозиуме, вряд ли Марк справится со своими делами раньше. Но стоило зайти к парфюмеру, наконец. А до этого - привести себя в порядок, если не мысли, то хотя бы тело.
Невлин: Мыть... Мыть. Блин, вообще, как это делается-то? Причём не в термах, а куда-то поднимать... Что делать, что делать... Главное держать морду, главное держать морду... Ну, чтобы эту морду не испортили. — Не умею. И глаза. Большие и готовые расплакаться. Как будто подтверждающие — не умеет. Ну вот правда не умеет.
Лар Фурий: - Не умеет он,- закатил глаза Лар,- воду притащи, а там научу. Подумалось, что если его притиснуть, так же мяукать будет "не умеею" От представленного уголки губ поползли вверх, таким милым показалось зрелище. - Не горячей,-и, подумав, добавил,-и не холодной.
Невлин: Пришлось тащить. И разводить огонь. И греть. И параллельно с этим думать, как же можно дожить почти до тридцати лет, если смотреть на внешность, не будучи способным даже помыться самому. И ведь решил же учить, значит точно не может. Стало аж интересно из какой фамилии хозяин, так не вязалось его поведение со всем, к чему Невлин привык в Галлии и самом Риме.
семья: - Cссука, я его туда, а он оттуда вместе с тобой! Помощник называется! - Да помогаю я! - пыхтел Василий, упираясь в плетень, обещающий стать кухонной перегородкой через какие-то полдня мучений. - Помогаешь... шо ты его, как бабу, держишь?? Хто тебя учил, я тебя так учил?? Я те что, пидорас?? Я бригадир, а пидорас тут ты! - ... - Ну вот он туда упал, блядь! Ты и с бабами так?! - Я помогаю тебе, ты и спасибо, блядь, не сказал!.. - Ах ты ебаный, какие мы нежные!.. Пидорас, блядь! Что тебе надо сказать? Вася, СПАСИБО, блядь! А теперь доставай его оттуда! Ты слышал?! Доставай его! Шо ты на него смотришь томно и печально? Куда ты так лезешь головой своей вниз??? Сломаешь себе башку - скажешь, и это я тебя научил?! - Да нормально я лезу! Вот! Че ты пиздишь-то все время?! - пропыхтел Василий, доставая отлетевший в дальний угол молоток мизинцем ноги. - Ну ладно, это ты достал... но, Вася... шо у тебя с головой?.. Послушай меня, я, блядь, как другу тебе... пиздец у тебя с головой!.. - Сам ты пиздец, а я пекарь! Ты этот пиздец поставишь, я тебе его обмажу. Ровненько! Шоб без сучка был, как ты спереду! - окончательно оскорбился грек, бросая плетень на Примуса и его работника и громко хлопая дверью. Работник крякнул, перегородка издала надрывный хруст.
бестия: Амфибрахий был зол. Зол и обеспокоен до крайности. "Где это виднно вообще, чтоб корыто было пустое?!" - светилось праведным гневом в маленьких свинячьих глазках. Жил Амфибрахий, как пролетарскому борову и положено - в клетушке при дровяном сарае, сколоченной накрепко и увешаной замками от шаловливых рук других пролетаиев. Иногда сын хозяина выпасал его по-над речкой, но это всё было баловство, это Амфибрахий знал точно, и бежал со всех жирных ног с выпаса в клетушку - к корыту с помоями и огрызками, которое щедро наполняли ему вскладчину три пролетарские семьи, с вожделением наблюдая как подрастает Амфибрахиев зад. Но сейчас корыто было удручающе пустым, аж со вчера, и боров бурно негодовал. Потому что неоткуда Амфибрахию было знать, что несущая ему помои и вкусные объедки пролетарка, столкнувшись на лестнице с наглым белобрысым рабом, не удержала таки равновесие и спустя три ступеньки ухнула с вёдрами через всю лестницу. А потом у неё заплакало дитя, да так завыло, что пролетарка, плюнув в сердцах на неподобранные огрызки, ломанулась к дитяте, бросив уборку лестницы и кормежку свиньи. Амфибрахий был зол. Клетушка была крепка. Амфибрахий был огромен. Хоть и короток с двух сторон. Клетушка была мала. Амфибрахий умел рыть. А что остаётся борову, если его не кормят? Конечно, дорыться! Попутно выломав четыре подгнившие снизу доски. Помои благоухали с лестницы, свиной пятак учуял бы их и за три римских мили. Был ли у Амфибрахия выбор? Да как и у любого голодного. Не успев толком покончить с объедками на третьем этаже, Амфибрахий был обнаружен пролетаркой снизу. Заверещали женщины, толпой вывалились из коридора подростки, ощервшись африканским львом, позади борова растопырился вечно попадавшийся всему дому под ноги боевой дворовой котяра, размером чуть не в пол Амфибрахия. Боров хрюкнул и помчался, да так, что на крутых разворотах лестницы дал бы фору команде зелёных на любых имперских скачках. Одна из дврей, как на грех, отворилась, и, сбивая с ног немаленького пекаря Василия, Амфибрахий ворвался, сметя с пути ещё двоих, из последних сил удерживающих новенькую недостроенную кухонную перегородку. Перегородка крякнула в последний раз и устремилась на голову невинного Амфибрахия. Тот, издав нечеловеческий вопль, подпрыгнул. Приземлялись Амфибрахий, перегородка и проломленный потолок уже этажом ниже, на голову кого-то, кто всю сознательную жизнь считал амфибрахий размером гречеческой поэзии, а не греческо-пролетарской свиньёй. Народ безмолвствовал. Кот драпал. Вцепившийся в дверь Примус одиноко провожал взглядом Амфибрахия в последний путь.
Лар Фурий: Лара не будет. Убили так убили. Можете отписывать остальных. Это сообщение я потом удалю.
полная версия страницы