Форум » Жилища » дом Клавдии Минор (продолжение 1) » Ответить
дом Клавдии Минор (продолжение 1)
Клавдия Минор: В богатейшем квартале Рима, между виллой Понтия Стервия и дорогой трёхэтажной инсулой, сразу же после пожара, Клавдия выстроила великолепный домус в классическом римском стиле. Дом полон женской прислуги и сияет чистотой. При доме большой ухоженный сад с фонтанами, термы, бассейн. Убранство дома было поручено декораторам, в нем нет случайных предметов, а личный вкус хозяйки проявляется разве что в избытке мехов, которыми застланы диваны, скамьи, уютные уголки у фонтанов и т.п. Хозяйкой дома получено разрешение принцепса на личный водопровод.
Гней Домиций: - Есть, я там опыты всякие провожу, - махнул на соседнюю кубикулу, - только может лучше... Фест! Будешь зарываться - тебе достанется одна каша, и будешь делать из неё Александрийский маяк! - пригрозил Гней, которого вольность брата столько же повеселила, сколько и смутила. - Не по-римски это половина Карфагена или целая Испания, - вздохнул, глядя на карту, недолго, потому что с подносом полным еды вошла косметка-Риси, а за ней поднос побольше нёс садовник-Луг. Глядя на процессию занимающихся не своим делом рабов, Домиций понял, что война тётушкам проиграна и кубикула на осадном положении. - Луг, защищай двери даже ценой жизни! - улыбнулся вслед выходящему садовнику, помогая хрупкой косметке с подносом. - Риси, брось ложки, мы сами. Достань лучше две мои туники обычные, и отбей быстренько. И пока возился, пододвигая и раскладывая, в сторону сундука и не смотрел, уверенный, что распоряжение поняли правильно, и обернулся только на голос. - Но, господин, тут только одна простая туника, гиацинтовая. Может быть обычную косскую? - Риси, сколько раз тебе говорить, что обычное это шерсть, а не косский шелк, я что, на смотр всадников иду? Мне в соседний дом! Ищи давай, они горят на мне, конечно, но я точно помню, что две простых оставалось. - Но, господин... - Что? - Одну госпожа на днях отдала юноше, который был её гостем, - устало призналась убеганная за день Риси. - Какому юноше? - не понял Домиций. - Примерно твоих лет и роста, господин, чуть пониже, - выловив косскую и простую, пошла к выходу косметка. - А... - почесал кончик носа Гней, - понятно. Риси, постой-ка... "Юноша... моих лет. Ну как же это..." Риси стояла, а он молчал, уперевшись в неё взглядом, пока не вспомнил что хотел от рабы. Снял сплошной и грубоватый скифский золотой браслет с руки бывшей любимицы матери, и отпустил: - Изящней куплю. Всё, иди. Мать-то ладно, но не хотелось, чтоб след видел Понтий - Гней только сейчас спросил себя в каком качестве там на самом деле живёт Юлий? Опустился рядом с ним ложе и протянул украшение: - Лучше этим закрыть, он не облезет.
Юлий: -не скажу, ты злой мальчишка, надул губы юлий и рассмеялся Гней снял украшение с рабыни и отдал его юлию. - и то правда. Юлий расположил браслет прямо на пятне, не таком уж большом, если уж на то пошло. Он был бы, пожалуй, не против еще нескольких, если их все так закрывать.
Луций Домиций: - Оставь мне одну только кашу - и ты увидишь висячие сады Семирамиды, а может и погуляешь по ним. - Фест стянул с подноса Луга утиное яйцо, но целиком в рот запихивать не стал, куснул и рассеянно ответил Юлию: - Нее, я злой только потому, что ты еще Скорпию не видел, не слышал, не говорил, - а сам смотрел на приготовления Гнея. - Братец, ты наденешь обе туники сразу? Кстати, если ты думаешь, что тетки не помнят каждой золотой бирюльки этого дома в лицо, ты опять-таки сильно заблуждаешься. Ну, я это так, к слову, - и вот теперь запихнул остаток яйца в рот.
Гней Домиций: Разворотив эскалоп в беконе и сыре как Сципион Эмилиан внешнюю стену многострадального Карфагена, Гней кивнул брату на рыбный пирог: - Ага, и они будут висеть у меня по всем стенам. Уж лучше рыбу ешь, по крайней мере из неё сможешь соорудить что-нибудь на Крите. Юлий, тебе соус к эскалопу какой? Это, вроде, острый с кмином и перцем, а тот с травами. В двух? Мне, конечно, лестно, что ты сравниваешь меня с самим Октавианом, но, боюсь, ещё две и тем более толстый шерстяной набрюшник в этом доме не найти... - "твоих лет" не шло из головы. Не то чтобы Гней ревновал мать или считал, что после смерти отца ей следовало похоронить свою личную жизнь в его могиле, но как-то это было несправедливо. А братец попал в точку - об этом Домиций совсем не подумал. И мать и тётки узнают украшение. Но ведь это же не Авл Элий, и, в конце-концов, может у него быть какая-то своя жизнь?! - Переживут, - решил скорее для себя, чем ответил брату. Сомнения были совсем по другому поводу - он столько наобещал, настроил планов... но с чего он взял, что Понтий так же легко отдаст Юлия, как отпустил его на игры? Спрашивать при младшем об отношениях было совсем неудобно и Гней только быстрее заработал ложкой, подбирая сыр и игнорируя закуски, чтоб и выяснить все вопросы побыстрее.
Юлий: -Без перца. Травы тоже по-хорошему следовало сначала понюхать. -О Домиции наслышан, но какой бы у нее не был характер, ей все равно не стать злым мальчишкой. Вкусно. Оставалось надеяться что золото не отберут. И что вернут недешевые Кайеновские тряпки. И пояс с фибулой тоже.
Луций Домиций: - Сам ешь свою рыбу. Что героического в кулаках Тесея, если Минотавр издыхает от голода в окружении рыбных стен, хотя сам с удовольствием бы пожрал даже... ну, из редьки, хотя бы, - хмыкнул Луций в кусок мяса, и с аппетитом жуя, добавил, подставляя тарелку брату, раз уж тот на раздаче. - А мне с перцем... эй-ей, и не жадничай! От перца не злеют, от него только глаза слезятся. Хотел бы я посмотреть на лицо Скорпии, обнаружь она утром, что стала мальчишкой. Гнея же не смущала бирюлька любимой маминой косметки на эромене, и Луций решил тоже не париться по этому поводу: - Может и переживут, может просто свалятся без задних ног от своих цветочных венков, горшков и благовоний к тому моменту, когда Юлий захочет прогуляться по дому. Вино же мы сегодня не разбавляем? - невинно поинтересовался Луций, пододвигая стакан поближе к Гнею.
Гней Домиций: - Разбавляем, - Гней невозмутимо передал братишке кувшин с водой, вслед за соусом. - А ты и завтра разбавляешь, Фест, свалятся они там или не свалятся, смотрят, не смотрят... - с улыбкой посмотрел на Юлия, думая, что если кто переживёт острый язычок сестрёнки, так это он, а вот Авл... и, вместо того чтоб додумывать, дожевал мясо и навалил себе пирога. В сон клонило неимоверно, только острый соус и спасал, немного бодря. Хотелось лечь, утянув с собой Юлия, чтоб дышал в ухо, и не слушать кроме этого ничего - ни домашней кутерьмы, ни тишины, в которой так легко приходят неположенные мысли о неположенном человеке... И из-за этого всего мысли приходили совсем непривычные: как это - спать с кем-то на одном ложе? А он бы смог? Люди постоянно то шутят на эту тему, то жалуются... обеспеченные - на храпящих супругов и любовников, бедняки - на отобранное одеяло, рабы - на узость лежанок. А он сам любит раскидываться во сне как морская звезда. Конечно, он звал Юлия жить в одной из своих кубикул, всего лишь, но это тоже значило - двигать мебель, переставлять коллекции, впускать кого-то в мир хрупких макетов и интересных мертвых жуков. И это было очень необычно для него. Домиций закусил пирог редисом и разбавил себе вина: - А Скори обрадовалась бы. Она и так умчалась сегодня на лошади кататься как мальчишка - одна. Ну, со слугами, конечно, и всё таки. Я ж ей лошадь подарил...
Юлий: Юлий отдал должное и пирогу тоже. И вообще, он собирался не остаться голодным, стараясь по возможности, чтобы это не выглядело совсем уж неприлично. Он вроде как и есть не хотел особо, а вот когда запахло..к тому же кто его знает, когда и где он в следующий раз.. Брат Луция совсем уже скоро подрастет и шальная мысль о том, что он, Юлий, возможно, перейдет по наследству, когда Гней женится, а может и раньше - повеселила. Парень ему нравился. Начал нравиться с полушутливого предостережения про "золотые бирюльки". Разумом он понимал, что к тому времени привлекательных парней и девушек в Городе будет не меньше, чем сейчас и со всех сторон не факт. Но думать об этом было смешно.
Луций Домиций: Фест скривился, принимая из рук брата кувшин и плеснул немного воды в стакан: - А чего это как я, так сразу разбавляю? Так можно до старости разбавлять, и потом скатиться к виноградным морсам и выжимкам, а из этой пропасти уже не выбраться! - Он отпил несколько глотков и забубнил с полным ртом. - Овидий говорил: "Вино располагает к нежностям и разжигает. От выпитого в большом количестве неразбавленного вина бегут, исчезая, заботы". Ты же сам видел, сколько за дверями забот, и мы все, - он обвел присутствующих куском лепешки. - Все хотим, чтобы они сбежали исчезая. Фест недоверчиво посмотрел на пирог с рыбой, ковырнул и перешел к сладкому медовому печенью с орехами, предусмотрительно извлекая изюм и аккуратно складывая его на краешек стола: - Вот, выжимки уже начались. Нет большего занудства, чем виноград, лишенный влаги. Братец, тебе оставить?
Гней Домиций: - Интересная теория, - кивнул Гней, утягивая у брата из под носа сладость, пока есть, и запивая вином, - только если они все исчезнут, кто будет следить, чтоб в твоей кубикуле можно было найти хотя бы один свиток для занятий? Кто будет лечить твой вечно разбитый нос и кто будет дарить тебе мячи для гарпастума, которые ты, кажется, ешь когда нет печенья? И кто, интересно, будет следить чтоб твоё любимое печенье готовили почаще? Одобрительно глядя как Юлий налёг на пирог, он невольно подумал о том, что за стол с родственницами раба не посадишь, и это ещё страннее - делить с человеком ложе и не делить с ним хлеб. Но он в любом случае собирался доказать, что Юлий свободный гражданин, поэтому тут, без возмущенных взглядов родственниц, подвинул ему вино, а брата спросил совсем уж патетически, ораторским жестом ткнув в его сторону киликсом: - И кто, в конце концов, будет так смешно поджимать губы когда ты несешь всякую чушь, если не тётка Аканта?
Юлий: Тем не менее, им, скорее всего, предстояло еще возвращаться к Меценату. Юлий не помнил, чтобы его забирали и на ночь тоже, о ночи разговора не было. Вряд ли его там сильно хватятся, конечно, кому он там нужен.. живот скрутило и Юлий решил, что, пожалуй, хватит еды на сегодня. - Гней, мне пора? Или, может, послать кого.. к Понтию? Разве что не подмигнул. ... Дом Понтия
Луций Домиций: Фест ревнивым взглядом проследил за утаскиваемым печеньем, но боги велели делиться. Допил свой стакан под проникновенную речь Гнея и похвалил его в конце: - Я проникся, особенно про паганикусы и про то, как тетка Аканта губы поджимает, помогать с цветами я им, правда, все равно больше не буду, - Фест усмехнулся и разложился в кресле вольготнее. - Да и за печеньем надо следить лучше, то его мало, то оно с изюмом, а бывает и то, и другое сразу. А вот свитки с занятиями, Гней, это вообще не аргумент, будь с ним осторожен в следующий раз, а то опять Фабий наедет... как колесница на ромашку. Эромен Гнея куда-то засобирался и было похоже, что сейчас кубикулы останутся в полной и неразделенной власти Феста, эта мысль грела как неразбавленное. То есть, конечно, Фест не знал, как оно греет, но предполагал.
Гней Домиций: - Нам пора, - поправил Гней, потянувшись за салфеткой, - Луц, можешь скрываться здесь до завтра, конечно, но советую проскочить в купальню пока не вернулись мама и Скори, а то купаться придётся с малышами и опять потом будешь бегать от няни, которая захочет помыть тебе, по старой памяти, уши... Риси постучала так тихо, что он не только не ответил, но и не услышал как она вошла, и тунику увидел только когда её сунули под нос. И прибавили к этому пояс, не тот, в котором он был на играх, а подходящий - Риси была в своём репертуаре. Гней только плечами пожал и, переодеваясь, успел заметить, что к его простой тунике Юлию подали оставленные в купальне сегодняшние покупки. - Риси, можешь убирать всё, кроме печенья. Будь другом, поставь Карфаген на место, - попросил брата, выходя. >>>Дом Понтия Мецената
Луций Домиций: Фестум царственным жестом разрешил двум голубкам упорхнуть куда-они-там-собрались, а Риси - унести все, кроме печенья и вина. Правда она все равно вылила в кувшин всю оставшуюся воду, да так проворно, что он и заспорить не успел. После такого предательства Фест отложил план побродить по кубикулам и поискать чего интересного, и разлегся в кресле, приняв немыслимую позу, жуя печенье и думая о завтрашней игре с недоноском Титом Манлием.
Домиция Майор: >>> Остийская дорога "Наконец-то, дома..." - подумалось как-то нервно. От усталости хотелось капризничать, но и на это не было сил. Домиция даже не обернулась на лектику и прислугу, неопределенно кивнув кому-то из встретившихся теток и решив про себя, что все сами разберутся, что им делать, и почти несвойственно ей тихо прошла внутрь: "Матери точно еще нет, - отметила, оглядываясь, - интересно, дома ли Гней? Впрочем..." - Домиция ясно понимала, что сейчас не лучший момент встретить брата, потому что если ему, еще чего доброго, захочется даже в шутку рассердиться на нее за прогулку в одиночестве, она по привычке вспылит. А это было бы очень некстати. Подарка еще нет, и портить мирное существование с Гнеем накануне просьбы было бы глупо. Она прошла дальше и остановилась, рассеянно уронив руки вдоль тела, отмахнувшись от прислуги жестом, означающим "потом", удивленно отметив: "Боги...а ведь этот день все еще не кончился.." - Скорпия медленно тронулась с места и пошла заглядывать по кубикулам в поисках хоть кого-нибудь, не мечущегося по дому в подготовке к пиру. Оставаться одной странно не хотелось, потому что опять начали одолевать воспоминания. Ощущение было такое, что тронь ее сейчас кто-нибудь ласково за плечо, она бы рассказала: и про Осмарака, и про поцелуй...два поцелуя: "Какой же он... Зря поцеловала, - нахмурилась и с досады больно прикусила губу, тут же провела по ней пальцами - посмотреть, не выступила ли кровь, - где-то он сейчас... Может, и хорошо, если не вернется... Нет, - решила твердо, - увидеть бы еще. Хотя бы только раз, чтобы... Чтобы - что?.." - и тяжело вздохнула, пока еще никого из родни, кроме теток, не встретила, определяясь, то ли позвать по именам, то ли незаметно проскользнуть к себе, но тут наткнулась на младшего, разлегшегося в такой позе, что с Доми невольно слетела вся мрачность, и она расхохоталась в голос: - Ты бы видел себя, Фест, - и прислонилась к стене, пытаясь успокоиться, - величественней тебя только солнце, благосклонно дарующее Риму свой свет по утрам.
Луций Домиций: На звук голоса Фест открыл глаза, вытянул ноги и шею и внимательно посмотрел на сестру: - Ааа, Скорпия, вверх тормашками ты даже симпатична, - он ловко перекатился через голову, рискуя сломать шею, ногами поймал пол, повернулся и сел в кресле как сенатор. - Значит, величественнее меня в Риме нет уже ничего. Как ты проскользнула через укрепления Аканты? И не надейся, печенья ты не получишь, и так физиономия довольная. Как лошадки? Он засунул в рот еще одну печеньку и закинул ногу на ногу.
Домиция Майор: Она скривилась в деланной усмешке, вызванной его шуточкой: - Очень мило, Фест, - Доми поискала в себе раздражение на брата и не нашла, - я даже решила, что почти соскучилась по тебе, но ты все такой же маленький вредина, - и отметила, что все равно немного все-таки соскучилась, - нужно мне твое печенье, - Скорпия хмыкнула презрительно, села рядом и, быстрым движением схватив одно печенье, отправила его в рот, а, прожевав, засмеялась, - зазевался, жадина? - помолчала и продолжила серьезно, даже устало, - проскользнула... А! - махнула рукой и произнесла доверительно, - они так заняты этими приготовлениями, что вообще никого не видят. Лошадки - чудесно, - и напряглась, потому что Фест рисковал услышать ту часть истории, что его ушам не предназначалась, поэтому тему поменяла быстро, - где мама и Гней?
Луций Домиций: - Весь в тебя, куда ж мне меняться? Но ты не переживай, я вот тоже не соскучился ни разу, - не то, чтобы он поверил Скорпии относительно печенья, но отреагировать не успел, пришлось признаваться. - Прозевал... поздно уже говорить, что оно с изюмом? Мать еще не вернулась из амфитеатра, а Гней тут ошивался со своим новым дружком, а потом свалил в неизвестном направлении. Если ужинать будешь, то прикажи сюда подать, мне кажется, тетки тебя не увидели по чистой случайности. Я вот еле отбился. Фест улегся поперек кресла головой к Домиции, болтая свисающими с перила ногами: - Что-то ты поздно вернулась, сестрица, почти затемно, в такое время даже шоры лошадкам не вешают. Долгая прогулка? Дай печеньку, - и открыл рот.
Домиция Майор: - Поздно, - в свою очередь призналась Скори, - кто придумал класть изюм в печенье? - взяла еще одно и аккуратно положила брату в рот, - пальцы мне не откуси и, ради всех богов, Фест, только не поперхнись... дурацкая затея есть лежа, - Домиция даже чуть нахмурилась, - дозовись потом кого-нибудь попробуй, когда все носятся, как ушибленные, с этим пиром... Домиция какое-то время помолчала, глядя на брата, а потом с живым интересом спросила: - Что за новый дружок? - и слегка изогнула бровь, - да, долгая... - "лучше тебе и не знать, насколько.." - но я возвращалась не одна, Гней прислал Мания Ветурия меня проводить, - сказала на случай, если младшему придет в голову напакостить и болтнуть матери, а так выходило - и Гней знал, и ехала с провожатым.
Луций Домиций: Он захватил печеньку целиком, довольно помычал, но ответил только после того, как прожевал и проглотил: - Я и вверх ногами могу есть, было бы что. А если я вдруг подавлюсь, то вообще отлично: не придется таскать и развешивать эти идиотские цветочные венки, и смотреть на завтрашнюю выставку... - он запнулся, перебирая в уме слова попрезрительнее. - Придумай сама, короче, выставку чего, тебе нужно тренироваться. Перед завтрашней выставкой! Фест уселся как положено, принял в кресле преисполненную гротескного достоинства позу и, тщательно подражая голосу Гнея, ответил: - "Луций Агенобарб, перед тобой Юлий, чтец Понтия Стервия и мой гость", - и добавил своим обычным. - И мой эромен, которого я чуть не загрыз где-то между амфитеатром и ужином. Ну, или не я. Как-то так. Маний Ветурий? Тебе удалось угнаться за полетом его мысли и за ним самим? Прогулка поэтому затянулась?
Домиция Майор: - Ты слишком много болтаешь, Луций, - вздохнула Домиция, - смотри, не брякни чего-нибудь лишнего на завтрашней... выставке, - "и после этого у меня еще жуткий характер..." - Скорпия кинула на брата беглый взгляд, призванный пристыдить, но куда там - он уже передразнивал Гнея, и ее плечи затряслись в беззвучном смехе - было похоже. Но от дополнения Феста Доми глянула на него с недоверчивым прищуром: - Эромен? Загрыз? - она даже чуть подалась вперед, - Гней? Да брось, Луц... Мы оба прекрасно знаем, что у братца совсем не это на уме. Не стыдно врать? - теперь она смотрела пристально и с усмешкой, ловя каждую перемену его лица, - "или маленький наглец не врет... Надо бы запомнить... Вдруг пригодится".
Луций Домиций: Довольный произведенный впечатлением, Фест снова развалился в кресле: - Печеньку! Я страдал, - он провел рукой по лбу. - А чего мне врать? Было другое на уме, стало вот это, насмотрелся в амфитеатре, наверное, на гладиаторов. Или судьба тетки Аканты пугает его, кто хочет быть девственником в шестнадцать? Я вот тоже не хочу. В общем эромен был? Был. Засос был? Был. Ну и свалили вместе, дальше сама думай. Так что там Ветурий? Фест хитро прищурился, давая понять, что уйти от разговора Скорпии удастся только через его труп.
Домиция Майор: - Засос? - Доми поморщилась, - "ну, только узнаю, что ты наврал, - держись тогда у меня..." - что Ветурий? - она глянула на брата и сощурилась в ответ, - чего ты на меня так смотришь? Ветурий как Ветурий... - "не Марк и уж тем более не Осмарак..." - милый и разговорчивый, вон, как ты... только, в отличие от тебя, не болтает гадостей всяких, - и подала ему еще печеньку, - он приехал, когда я уже вернулась после... - чуть было не сказала "встречи", но быстро выправилась, так, что и заминки не послышалось, - прогулки. Показала ему гнеев подарок, и домой отправились: я - в лектике, он - верхом. Вот и все. - Домиция безразлично пожала плечами и замолчала.
Клавдия Минор: >>>Женские термы август, 26, вечер-ночь Крюк был небольшим, но расслабленное в термах тело прогулку не приветствовало. Зато память рвалась куда-то... то ли в тот магазинчик, где он покупал ей веера, то ли в ту тёмную неприбранную комнатёнку над термополием, где она, сдуру, назначила ему первое свидание... но не было уже ни того, ни другого, тот мир давно умер в бесконечной череде пожаров и строек, зато были шум, гвалт, вонь, толкающийся плебс, бесконечная суматоха, из которой Минор выбралась уставшей и дома тут же потребовала у набежавших навстречу: - Тишины.
Луций Домиций: - Куда мне до разговорчивости Ветурия... И чего это я гадости говорю? Эпос геройский тебе передал на духу, не приврав ни дигита! Ты про Гомера еще так скажи, словно он, охмуренный Апатой, сподобился лгать и меня вдохновил бы принять ученический долг, - Фест зевнул во весь рот и встал с кресла, потягиваясь и бросая болтать как учитель. - Скорпия, нет, ну я бы мог пересыпать тебе речи розовыми лепестками, только зачем, ты их все равно не ешь. Или тебя уже научили на прогулке плохому, а? А Ветурий опоздал, значит? Фест подобрал кресло под перила и потащил обратно на место, пыхтя, но говорить не переставая: - Почему-то представил, как ты едешь верхом на лектике, не знаю почему, уж извини. И кстати, забудь о гневе, подбери гнеев Карфаген с пола, пока я его не раздавил этим креслом. Выйдет слишком по-катоновски.
Домиция Майор: - Сейчас было близко, - насмешливо улыбнулась Доми, намекая на кстати ввернутую в разговор фразу о Гомере, - но если ты не перестанешь ехидничать, меня так и не покинет ощущение, - она разулыбалась еще шире при виде того, как он тащит кресло, - что где-то в нашем доме Пандора бросила открытым пифос, - Скори взяла печенье и опустила обратно, вспомнив про изюм, - и из него выветрилась даже надежда на то, что мой маленький братец будет разговаривать с людьми учтиво, - на мгновение улыбка с лица исчезла, и Домиция произнесла, разделяя слова, - никто не может научить меня плохому. А Ветурий опоздал, - "на целых два поцелуя..." "Верхом на лектике..." - и почти фыркнула. Но гнеев Карфаген с пола все-таки подобрала.
Луций Домиций: Тяжелая дура поддавалась с трудом, а тут еще сестрица под руку трещала. - Твоя способность научиться... эээх... плохому, видимо, выветрилась следом за моей вежливостью. Можем побежать и поискать, если хочешь. Фест практически выронил кресло на его место в кубикуле, разогнулся и утер ладонью лоб: - А теперь будь первой женщиной в мире, поставившей Карфаген на место, - он прислушался так, что аж уши на голове задвигались. - Ты слышишь эту погребальную тишину, Скорпия? Не иначе как мать вернулась и откусила всем головы. Я начинаю беспокоиться за Гнея... а хотя нет, вру, не начинаю.
Домиция Майор: На воцарившуюся тишину Домиция уже обратила внимание и без брата. Сомневаться в том, что ее причина - вернувшаяся мать, не приходилось: - Да, думаю, только мама могла заставить всех прекратить этот гомон, - она проигнорировала фразу Феста про способность учиться плохому, считая эту тему исчерпанной, - пожалуй, надо пойти поздороваться, - "и наконец-то удалиться к себе..." - и нет, - Скорпия бросила на него взгляд, не допускающий возражений, - я буду первой женщиной в мире, отказавшейся поставить Карфаген на место, - и улыбнулась, чтоб лишь слегка смягчить то, в чем уступать не собиралась, - ты брал, ты и ставь, - слова подчеркнула возвращением Карфагена на пол.
Луций Домиций: - Тебя отвергли! - скорбно и громко произнес Фест, возложив руки на Карфаген, поднимая его и перенося в кресло. - Сначала разрушили, потом склеили из глины и жеваного папируса и затем жестоко отвергли. Ладно, раз там стихло все, то можно и выйти, но только ты первая. Мать насытится и меня не тронет.
Клавдия Минор: Разогнав прислугу, Минор присоединилась к заканчивающим ужинать родственницам не переодеваясь, чем вызвала шквал скорбных взглядов и прочей выразительной мимики, которой позавидовала бы любая театральная маска. Как женщины умудряются одновременно есть и поджимать губы для Клавдии до сих пор оставалось загадкой, но она не сомневалась, что с возрастом и у неё появится это удивительное умение, а потому домашними новостями, всё же, вежливо поинтересовалась. Закончив живописать мрачное будущее дурно воспитанных юношей, не выходящих к семейному столу, тётушка Глория сменила мясо на десерт, и тему заодно: - Кстати, дорогая, ты спрашивала про ту рыжую из греческих Валериев... а сегодня моя портниха, ну ты знаешь как она любит сплетничать, я ей не отказываю от дома только потому, что сама не подаю ни малейшего повода для сплетен, что и другим советую... так вот, она мне напомнила чья эта Терция вдова. Удивительно дерзкая женщина! И как она только рискнула перебраться в Рим?! А завтра... даже не знаю и что делать, зря ты их пригласила, они могут схлестнуться с Эмилией, надо их как-то рассадить подальше, она ведь вдова Квинта Эмилия... вечно ты, милая, сперва делаешь, а потом думаешь, что это будет, пресветлые боги... - Квинта Эмилия Скавра? Сына Тиберия??? - резко отложила надкушенный сырный шницель Клавдия. - Совершенно скандальная история, - вставила Аканта, - Скавр, между прочим, до сих пор не отменил обещанную за сведения награду... - Скандально, сестра, покупать виссон, когда в моде индийский хлопок, и наоборот, а наследница такого состояния как младшая Эмилия, став невестой, может себе позволить иметь мелкие пробелы в биографии, - оборвала кузину Минор и задумчиво посмотрела на шницель, подсчитывая. Получалось лет восемь. Самое время для сговора... только вот с Гнеем или с Луцием? Судя по наступившей, наконец, тишине, почтенные родственницы тоже углубились в подсчёты.
Домиция Майор: Домиция фыркнула и через плечо бросила на Феста полный превосходства взгляд: - Трусишка, - но поддразнила, в общем, беззлобно. Тишина теперь была не абсолютной - ее разбавляли доносящиеся до слуха обрывки женских разговоров, напоминающих то ли гудение, то ли жужжание. Пока Скори шла, разговор оборвался, так что она смутно угадала за этим обдумывание какой-то важной темы, занявшей умы всех присутствующих: - Аве, мама. Аве, тетушки, - произнесла она под задумчивое молчание и оглядела ужинающих с легкой, чуть усталой улыбкой.
Луций Домиций: Фест избавился от Карфагена и с достоинством выпрямился: - Это не трусость, это дальновидность, - и, догоняя сестру, добавил с нарочитой снисходительностью в голосе. - Не расстраивайся, способность отличать первое от второго дается очень немногим мудрецам и симпатягам. В триклинии предпочел остаться за спиной сестры, выглянув только для приветствия: - Аве всем, - стянуть тут было явно нечего, даже мгновения "на посмотреть" не нужно.
Клавдия Минор: - Аве, родная, - кивнула Минор и предупредила сразу, подразумевая и недоглядевших за ребёнком захлопотавшихся тётушек, - ты, говорят, ездила дышать воздухом? В следующий раз будь добра, дождись кого-нибудь из братьев, ты уже не девочка, невеста, нужно быть осмотрительней. Фест, малыш, если ты за десертом, я тебя огорчу - сладкое полагается тем, кто ужинает со всей семьёй. Но если ты сегодня вместо меня поможешь нянюшкам уложить Тиберия, то так и быть... - улыбнулась среднему, думая, что Эмилий Скавр как раз из тех, кто может не только вынести её неугомонного сына в зятьях, но и кое в чём подать пример.
Домиция Майор: Мало того, что в голове навязчиво вертелось брошенное Фестом "тебя отвергли", так еще и к замечанию матери Домиция была, мягко говоря, не готова. Отвлекшись на это "отвергли", вызвавшее в ней совершенно некстати и воспоминания о переглядках Луция Фурия с рыжей в доме Тривии Августы, и мысли о прогулке и встрече с Осом, Скори совершенно забыла о том, что матери всегда удавалось в кратчайшие сроки быть в курсе всего, что происходит с домашними. Поэтому, застигнутая врасплох, вспыхнула на мгновение, но справилась с этим почти так же быстро, - прекрасно зная, что краснеть под внимательными взглядами женщин дольше этого мгновения подозрительно. А так сошло бы за стыд от своего поступка, и Домиция, покорным голосом подкрепляя эту догадку в тетках и матери, ответила: - Я надеялась, что Гней сопроводит меня, мама... - и чтоб не подставить ни в чем не виноватого брата, поспешно добавила, - но он прислал Мания Ветурия проводить меня домой, - сделала небольшую паузу, которой хватило подчеркнуть заботу Гнея, и закончила, - впредь я буду выезжать кататься только с кем-нибудь, - глянула матери в глаза и воспользовалась тем, что она переключилась на младшего, - он уже съел все печенье в доме, - Скори улыбнулась, - чтобы в него поместилось еще, как раз кстати сделать перерыв на помощь нянюшкам, - и посмотрела на брата победоносным взглядом.
Луций Домиций: Сладкое сегодня было на редкость соблазнительным, и Фест почти уже согласился помочь, но тут подала голос сестра, не оставляя ему выбора: - В меня-то еще достаточно поместится, с египетскую пирамиду. Но я готов уступить свое право на Тиба, мам, в конце концов это же Скорпия сегодня путешествовала, вот пусть она и расскажет Тибу сказку перед сном про красоту "где-она-там-была". Это было бы практично и целесообразно, я бы даже сказал - полезно и назидательно! - Фест уселся с краю к столу, честнейшими глазами сверля одновременно и мать, и десерт. - А я, так и быть, займусь сладким, дабы сестры моей не стало больше, чем может вместить кубикула.
Клавдия Минор: - Прекрасная мысль, - тут же согласилась с сыном Минор, уделяя пикировке детей куда меньше внимания, чем шницелю, - как только поужинает, - взмахом свободной руки велела дочери присесть, наконец, и приступить. - А ты, в таком случае, поможешь уложить Мелиссу. А потом зайдешь на кухню за десертом. И завтра, дорогой, я жду от тебя безупречного поведения и внешнего вида, возможно, на пир придет твоя будущая тёща. Ты должен произвести хорошее впечатление. Тётушки дружно открыли рты... и так же дружно закрыли их, под предупреждающим взглядом Клавдии.
Домиция Майор: Домиция сменила победоносный взгляд на негодующий и села по взмаху материнской руки: - Судя по тому, что ты даже помогать другим готов только ради печенек, - еще спорный вопрос, кого тут скоро может стать больше, - и тоже взяла шницель, решив им и ограничиться, - а если к этому прибавить еще и болтливость... - Скори выразительно глянула на брата, взглядом досказав, что о нем думает. На словах матери шницель стал поперек горла, Доми откашлялась и оглядела всех удивленно и по порядку. Тетушкины открытые рты развеселили, и она нарушила молчание: - Боюсь, мама, чтобы дождаться от Феста безупречного поведения, тебе придется отдать ему десерт только после завтрашнего пира, - но уточнять личность будущей тещи не рискнула - взгляда матери на теток хватило, чтобы стало ясно: лучше помолчать сегодня и посмотреть собственными глазами - завтра.
Луций Домиций: Фест продемонстрировал сестре безупречный во всех отношениях язык и тоже сел за стол, есть правда не хотелось... ну может немного гусиного паштета, тем более что сестрица, кажется всерьез опасается за кубикулу, можно и подразнить. - Мелиссу так Мелиссу, мам, я не против, я даже согласен завтра пригладить лохмотья после игры, чего не сделаешь ради печене... - он не поперхнулся после слов матери только потому, что уже проглотил свою закуску. Мать как всегда застала врасплох: даже Скорпия уже прокашлялась, а никаких стишков Марциала по поводу завтра в голову не приходило. Оставалось только смиренно склонить голову. - Ладно, мам, я постараюсь не зашибить будущую тещу своей нынешней буллой. Иначе нам потребуется много десертов.
Клавдия Минор: - Я не выбрала бы тебе тёщу, которую можно зашибить всего лишь буллой, пусть даже и золотой, - потрепала сына по вихру Клавдия. - Но было бы неплохо, если бы ты вспомнил к завтрашнему дню что-нибудь серьёзное, например из Вергилия, про величие Рима... народами править державно и прочее... - Минор стряхнула воду с листьев салата "чем бОльшими провинциалками они покажутся себе на пиру, тем сговорчивее будут... и пообещать помирить со Скавром"... стряхнула так задумчиво, что не заметила, как окатила каплями тётушку Глорию. - Доми, от тебя я завтра жду того же, без всяких десертов. Придут все твои женихи. Не пренебрегай надареной дичью и не клюй как птичка, могут подумать, что ты хрупка и не в силах выносить сыновей. И помните оба, что человек всегда, - Клавдия сделала уверенную паузу, - говорит о себе больше, чем хотел сказать. И не только словами. Кстати, родная, как там поживает моя Кошка? Надеюсь лошадь, подаренная Гнееем, не такая норовистая?
Домиция Майор: Домиция колебалась всего мгновение, а после, наконец, решила, что она уже слишком взрослая, чтоб не вестись на выходки братца и не показывать язык в ответ. Хотя ответить тем же, конечно, хотелось: - Не беспокойся, мам, - она искоса глянула на младшего, - я не подведу... и, в отличие от Феста, без всяких печенек, - добавила убийственным тоном, но насладиться не успела - "придут все твои женихи" заставило вздрогнуть и неосознанно выдать вслух, - все?.. - Скори прочистила горло и уточнила, - я хотела сказать: надеюсь, этот Авл Элий не в числе приглашенных, после своего дерзкого поступка? - но опущенные глаза все равно заблестели...а потом вновь погасли, потому на ум пришел Осмарак, - "кто знает, может, Марк Ветурий, например, сможет меня отвлечь от сегодняшних мыслей... - и даже плечом чуть повела невольно, - а, может, уже никто и никогда...", - додумалось грустно, и Скорпия отмахнулась от появляющихся в голове картин о несчастливом замужестве и всех его тяготах, - "Ты веришь в то, что тебя введёт в свой дом только тот, кого будешь любить", - всплыли в памяти слова, кажется, Сципиона, - "как же он сказал?.. Надеюсь, боги не сочтут это желание слишком... слишком... - она нахмурилась, припоминая, - значительным - вот. Значительным, чтобы отказать или подшутить", - какое-то новое, ни разу не испытываемое ей ощущение, сейчас то ли теплело, то ли кололо в груди - и так и подмывало ее, вопреки здравому смыслу, представлять себя рука об руку с Осмараком; устав бороться с ним, Домиция глубоко вздохнула и, тут же спохватившись, как бы мать ничего не заподозрила, заговорила, - не вынесу еще какой-нибудь дерзости от него, - чуть поджала губы, сменила тему, - Кошка - отлично, а Елена - очень спокойная, - соврала не моргнув, но, решив, что матери все равно расскажут, осторожно обронила, - правда, еще немного ко мне не привыкла...
полная версия страницы