Форум » Жилища » Лавка (она же - дом) Суламиты (продолжение 3) » Ответить
Лавка (она же - дом) Суламиты (продолжение 3)
Суламита: Двухэтажный домус, зажатый с боков двумя сомнительной крепости 4-х этажными инсулами, в первых этажах которых так же расположены лавки, стоит в приличном районе посередине между центром и окраинами. Лавка, в которой торгуют свежими и сушеными фруктами, овощами, ягодами, зеленью, выходит на небольшую площадь с общественным фонтаном и состоит из двух помещений - торгового павильона и склада. Перед торговым помещением, под полотняным навесом, установлены две скамьи для покупателей, желающих отведать фрукты и ягоды прямо на месте. У прилавка неотлучно находятся Нуб и одна из рабынь. Хозяйка периодически выходит к покупателям, но не торгует, а только общается и надзирает за работой рабов. Вход в дом - между складом и торговым павильоном, представляет из себя длинный коридор, ведущий в атрий. По периметру атрия - 2 спальни рабов, кухня с алтарём Лар, столовая, кабинет хозяйки и проход в небольшой открытый дворик, вроде крохотного перестиля, образованный помещениями бани, полузакрытого теплого бассейна, кладовки и туалета (вид из атрия): Посередине атрия небольшой имплювий, украшенный бронзовой статуэткой Меркурия, тут же - две скамьи и три маленьких клумбы. На втором этаже - 4 спальни членов семьи, пара каморок и солярий, устроенный на крыше бассейна. Обстановку дома можно охарактеризовать как "остатки былой роскоши". Хозяева, знавшие лучшие времена, когда-то были подключены к римскому водопроводу официально, позже - трубу перекрыли за неуплату. После пожара Суламита подключилась к воде пиратски, попустительством эдила с "мохнатой лапой". Крыша таберн является балконом комнат второго этажа.
Герасим: Герасиму стало совсем грустно - видимо паренёк понравился красавице-египтянке. Он не слишком много общался с Зали, не знал какие мужчины и женщины ей нравятся, с мужчинами даже не видел её вовсе, а с девушками - то с беленькой худышкой, то с рыженькой толстушкой, то с востроглазой низенькой брюнеткой - поди разбери. Он ревниво оглядел парня, но морковку из корзины достал, обтёр и подал хорошую и вполне дружелюбно. Красивых женщин в городе много, в конце-концов.
Забан: Она все знала. - Переехал, - похлопав глазами - "пф, воробей!", кивнул-таки Зан и потянулся под навес взять морковку у грустного и дикого мужика, разглядывая его в упор, потом опять кивнул, уже ему, забыв, как поблагодарить - вылетало это слово местное из головы прям то и дело! - и укусил со смачным хрустом. Он бы конечно сейчас в короб с черникой лапу запустил с бОльшим удовольствием, но... Сладкая была. - А он... - немые бывали еще и глухими, - слышит? "Это ее мужик, интересно?"
Залика: - Слышит и понимает, языка только нет, - Зал посмотрела на разверзшееся небо и отправила, - ума тоже, что сидишь? Господа с похорон придут - нитки сухой не будет. Иди, начинай бассейн подогревать, Аид с ними с дровами. Да и я не откажусь, и Софье кости прогреть, Нуба тоже где-то носит, можешь с ним за компанию заскочить потом. Иди, иди. Подсела к мальчишке, улыбаясь: - Много нас, прямо общественные термы. А вас сколько? Как, говоришь, тебя зовут? Покажи-ка деньги ещё раз, и давай весь список что тебе надо, сейчас сообразим сколько отвешивать.
Герасим: Он громко вздохнул от этого очередного, он же со счёту сбился какого, "слышит?" и ещё громче - когда погнали, но когда понял, что хитрая Залика решила устроить баню для всех и по-господски - с бассейном, отправился носить потихоньку в печь, не спеша, сколько за раз поднималось чтоб шов не болел. Когда ещё придут...
Забан: Зан вздохнул, поводя глазами: рот морковкой заткнула и спрашивает. И пока прожевывал, показал деньги. - Как тогда. Капусты только не надо. Капусты осталась. И персиков не надо. И еще черники, - слово было свое, и он показал на избранный короб, в чьи щели она, упомянутая, глядела. Что-то он, кажется, в этом всем напутал, получалось, вроде, что черники тоже осталось и не надо, но морковку все равно укусил еще раз. А пока жевал, забыл. - Трое, - показал пальцы. - Забан зовут.
Залика: - А... ну тогда если без сдачи надо, - быстро прикинула Зали, - черники могу плетёнку дать. А если со сдачей - пол плетёнки. Дорогая она, везут далеко, быстро, чтоб не пропала. И, росшая с тринадцати лет среди голодных уличных мальчишек, догадалась - черники господину может и не надо, да поварёнок хочет поклевать. "Фурии..." сладко заныло в животе и даже не ниже, а выше пупка, силой желания, оставшегося с утреннего сна. Она поднялась, пододвинула табурет, взобралась, поддёрнув подол чуть выше чем надо было для удобства, насыпала пол-плетёнки, и, спустившись, в узкой смуглой горсти ещё протянула парнишке: - Сними пробу, у нас хороший товар, поварёнок, лучший в Риме, всегда у нас бери. Так это получается вы вдвоём с тем... как его... Спурием и господин ваш? Без женщин что ли совсем? Как же так, без женского глаза дому быть? А госпожа что ж, навещает брата?
Забан: Недожранную морковку он кинул за пазуху, и в две руки принял из ее горсти ягоды, касаясь ее кожи ладонями то и дело вскидывая глаза. Понять, что она имеет в виду, говоря "без женщин вдвоем с господином". И собрался с последним вскинутым взглядом заявить в лоб, что не будет этого, как бы господин там не размечтался, скорее Зан его ножом пырнет, но на вопрос помотал головой, стараясь не рассыпать чернику. - Нет никакой госпожи. Господа приходят. И схватил из пригоршни черники, ртом, как воду. И несколько мгновений, пока лопались на языке пузырьки с песочными косточками, не открывал глаз. Дождь свое дело сделал: на душе стало очень... далеко.
Залика: - Господа значит... да, это-то весь город слышал, - усмехнулась Зал, теряя интерес - что ей этот варварёнок, если в их доме случайно не столкнёшься с госпожой на полутёмной лестнице инсулы, такой узкой, как обычно, лестнице, что две женщины никак не разойдутся не задев друг друга бедрами... или грудью? Мальчишка был симпатичный и забавный в своей природной дикости, и юные мальчики, конечно, чем-то напоминали девушек, но нравились Залике только эстетически и, иногда, характерами, не испорченными как у взрослых мужчин. И если Ирина туда не ходит... но, может, не ходит пока не улёгся скандал, что у всех на устах? Запастись-то не помешает. Зали помолчала достаточно долго, глядя на дождь, зевнула, потянулась, чтоб туника чуть облепила груди, кивнула на дождь: - Вот хлещет... скукаа... давай что ли, пока пережидаешь, в "голова или корабль" сыграем? - потянула из под прилавка монетку, подбрасывая на ладони. - Только на что бы... денег у тебя, наверняка, своих нет... на желания, может?
Забан: Он потянулся на голос, сглотнув, медленно открыл глаза, оценил собственные претензии и ее хитрую морду и потребовал: - А ну переверни! - с нее сталась бы, пожалуй, монета о двух головах; и заправил в пасть остаток черники. Согласно покивал и спросил: - А сначала что, выбирать, или желание говорить?
Залика: - Сначала - правила, - рассмеялась Зали, показывая правильность монетки. - Просто подкидывать и дурак сможет, к тому же - откуда я знаю, может ты Фортуне или каким ещё богам недавно жертвовал? На реакцию сыграем. Запустила монетку юлой по столу и в какой-то момент быстро прихлопнула ладонью: - Вот так. Я запускаю - ты выбираешь, хлопаешь. Ты запускаешь - я хлопаю. Желания потом.
Забан: он мотнул головой "ишь ты", и поднял ее руку с прилавка. Монета была на месте, и он сказал: - Ладно, - и запустил, загадав: - Корабль.
Залика: Варварёнок то ли не понял, то ли хитрил, усложняя правила - ведь она ясно сказала "выбираешь. хлопаешь", но Зали не раздумывая хлопнула по монете, невнимательно хлопнула. Подняла ладонь и "огорчилась": - Голова... - подняла бровь на монету, - ну, желай.
Забан: Ну что он мог пожелать, спрашивается, будто она не знала сама. Но слишком много запрашивать - фыркнет и поминай как звали, сейчас же корзинками увешает и без сдачи... что там этих правил, игра да и все. И потом... Да что говорить, он сам боялся. И поэтому дерзко получилось, когда сказал: - Поцелуй меня! - как "а ну переверни". Но глаз не отвел. Даже насмешливость в них была: "сдрейфишь!"
Залика: - Ну ты нахалёнок, - фыркнула Зали, - ничего, будет у и меня желание! Поцеловать, говоришь? Приблизила лицо к лицу, подождала пару мгновений и поцеловала. В нос. И тут же запустила монетку, загадав: - Корабль.
Забан: Он скис и зло стукнул монету, как рыпающегося в мешке поросенка. Игра перестала привлекать, как только он убедился, что она смухлюет в любом случае. И поднял ладонь, не глядя на результат, а глядя склонив на бок голову на на нее, теперь не просто насмешливо, а в полном убеждении, что сдрейфила: "ну-ну".
Залика: Залика скосила глаза на пойманную голову, быстро смахнула монетку в ладонь, надув губы: - Надо же... корабль... желай, - и предупредила в меру ехидно, - желания надо говорить точно.
Забан: "пф. А то ты сама не поняла.." - В губы, - уточняя, нагло сощурился Зан, закусил нижнюю изнутри и сразу же нервно облизался. Трудно было сдерживать дыхание. Вот так прямо в глаза девушке, с таким запросом, он смотрел чуть ли не впервые в жизни. Да впервые, безусловно, еще и вслух, о чем речь. Чувствовал он себя чуть ли не плохо: повторить требование, если она переспросит, чтоб подробно, будто опять не поняла, он вряд ли сможет. А смущаться не хотел, и краснеть, тем более.
Залика: - Настырный нахалёнок к тому же, - усмехнулась Зали, поправила волосы "раздумывая" и поцеловала мальчишку в губы, чуть медленней, чем юная девчонка, на самую малость дольше простого "чмок". Губы пахли черникой так, что ей самой ягод захотелось. - Запускай. Сейчаааас я тебя поймаю.
Забан: Он потянулся за ней чуть ли не до самого "запускай". Забыв, что у него есть руки. Вздохнул и опустил голову, обнаружив, что задержал дыхание, и не сразу взял с прилавка монету - в упор на нее глядел и искал. Поставил ребром на стол и закрутил. И запоздало, уже прямо перед тем как пора было ее поймать, как опомнился и снова вздохнул: - голова. Голова вела себя как-то странно.
Залика: Зато Залика следила за монетой пристально, давненько не практиковавшись и не совсем доверяя руке, вдохнула, замерла, хлопнула, выждала паузу и подняла ладонь: - Агаа! Попался! Голова! Что бы тебе такое... ооо! Полезай на прилавок и пройдись по нему как кот! Туда и обратно!
Забан: "спасибо не петухом кричать", - подумал Зан и влез... ну, почти по-кошачьи, почти прыжком, опершись на край руками, и даже что-то неаккуратно уронил, грушу что ли. Оглянулся на нее и пошел, медленно переступая через горки овощей и прочей зелени, вытянув шею и шевеля ноздрями, внимательный, как будто там в конце прилавка сидела мышь. В общем, это было даже облегчением... он и петухом мог, у себя, там, он дразнил их, бывало, они все старались переорать его, и прыгал один на забор, пытаясь разглядеть соперника - в общем, Зан их с ума сводил. Подспудно он боялся не этого, а что она, например, велит ему раздеться, как хозяин - мало ли, расхожая шутка может, тут полуголые бегали летом, нагишом свои пляски плясали... и было бы это вдвойне страшно, потому что с нею - с нею! он этого почти хотел. Прилавок закончился, он осторожно повернулся на краю и пошел обратно.
Залика: - Кис-кис, - позвала Залика, налюбовавшись. В храме Баст бы его, конечно, не кормили, но это был вполне кот. И прямо перед ним запустила монету, смеясь: - Мышь! Ой, корабль!
Забан: Он вскинулся и чуть не прыгнул на этот корабль. От неожиданности. Наступил босой ногой, соскочил со стола и посмотрел. Опять была голова, и он перевел на девушку взгляд, говорящий: "ну что теперь тебе, на коне покататься?" Смешная была игра, только если б она была, скажем, помладше него, не такая... женская. Чтоб в голову не лезло всякое, про эти ее коленки как у цапли, и грудь. Острая такая...
Залика: - Хмм... - смерив его взглядом с головы до ног, Зали взяла из под прилавка маленькую амфорку, кинула туда ягоду черники, положила амфорку на стол и пожелала: - Дай мне эту ягоду без помощи рук.
Забан: Он даже сел, смеясь над собой, горько. Она издевалась. Он сразу понял, как он будет выглядеть с этим горлышком в зубах, пытаясь что-то вытрясти из него на язык и не подавиться при этом. Он качал головой и кусал губу. Но такого представления показывать... может, она, конечно ничего такого в виду не имела, но он не собирался. Просто не мог. Такого он насмотрелся, пока везли, что как это развидеть теперь, не понимал. - Только не обижайся тогда, - сказал он зло, и поддел головой угол прилавка. Амфорка упала и крякнула, разумеется. Он поднял из осколков на стоптанной мостовой черничину. Ртом. Осторожно. Чтоб лишнего не облизывать. Ну что уж. Лучше уж землю под ее ногами поцеловать. Встал и показал в губах, улыбаясь.
Залика: Её что-то кольнуло, не больно, узнаванием, как иголка в корзинке с вышиванием, когда вовремя отдёрнул руку. Но улыбка пропала. Она даже ненадолго забыла, зачем она всю эту игру затеяла, подошла и, легонько склонив мальчишку к себе, пальцами за шею, отобрала ягоду губами, языком и с удовольствием съела. Вкусная была черника. - Запускай, - кивнула на монетку.
Забан: В том, как она приблизилась... не было шутки. Как будто она забыла, какая она взрослая... А он не успел ей как следует ответить, как она уже чавкнула черничку. У него застрял в горле ком, не было обиды, а все равно будто потянули за жилу. Она была серьезная, она все поняла, и как будто... ну, не благодарила же, за что! А как будто думала, что ему тоже приходилось, и пожалела. Зан запустил монету и сказал, глядя на ее лицо: - Я не буду это делать, - чтоб знала. - Корабль.
Залика: - Не сомневаюсь, - ответила Зал бесцветно, о чём бы он ни говорил, проследила за монетой до того самого, последнего, момента когда ей - наклониться и упасть, резким хлопком поймала корабль, качнула на него головой... и посмотрела на прилавок как будто только что увидела: - Грязищу развели... заигрались, а у меня дела, и в дожде просвет намечается, - потянулась за тряпкой, вздыхая, - ладно, забудь... ну или должен будешь желание, - подмигнула, протирая следы. Подняла грушу, и принялась складывать в корзину заказанное.
Забан: Зан, потеряв всякую решимость, потеряв цель этой решимости, наблюдал за ней. Она собирала, как собирала сестра игрушки вечером, когда пора идти спать: - соломенную лошадь, деревянную свистульку, глиняных птичек и своих кукол. - Ты.. из-за амфоры? - спросил он растерянно. Подошел поближе, заглянуть в увертливое лицо, повторил: - Из-за амфоры, да?... ну... прости... ну, прости меня, а? Тебя выпорют? Ну прости меня, а?
Залика: Зали, не ожидавшая такой бурной реакции, сдвинула брови думая - зачем из этих дивных созданий вырастают все эти ублюдки? Но когда мысль зацепила имя, отголосок имени - Иаби... тряхнула головой, усмехнулась, достала из под прилавка веник и вручила Забану: - Не выпорют. Она вообще не наша. А вот тебя выпорют, если не поторопишься, пока поутихло. По-умному надо было сделать испуганное и огорчённое лицо, усугубляя заблуждение мальчишки, чтоб совсем должником остался, но Зали фыркнула сама себе, довзвешивая. - Деньги давай. А желание должен будешь.
Забан: - Гля, как будто самая умная, - обиделся Зан. - Просто хочешь, чтоб я ушел. Он постоял и отдал деньги, все. Другой рукой не зная куда приткнуть веник. Не понимая, не на слабО ли она его брала. - Ну а что тогда. Что я, не вижу? Что я сказал-то? - договаривал он уже тихо, понимая, что, видать, слабО было, и краснея. И расстраиваясь. И повел по луже пучком веток. - Ну и выпорют, - бухтя, - а тебе-то какое дело. Что я сказал такого...
Залика: - Хочу. Чтоб ушёл, - мурчала Зали, внимательно отсчитывая сдачу на прилавок, - потом пришел, как-нибудь. А в доме, где всего два раба у капризного господина, трудно одного не хватиться... видела я его, да не сюда, в водосток замети, смоет, весь из себя красотка в шелках господин твой, как он теперь на... - едва не сказала привычно "шлюшью улицу", но вовремя поправилась, - аппиеву дорогу гулять будет, если ему и лектику понести некому...
Забан: Зан не улавливал у нее тех интонаций, с которыми женщины уговаривают недоумков, пересиливая раздражение "ну что ты такое говоришь, ну...", и даже хихикнул, при сравнении хозяина с красоткой: - не тянет. На бабу... - сгребая грязь к водостоку. Дождь ему не мешал. То для нее он был поводом, сперва рассеять скуку, потом - избавиться от него. Подспудно он понимал, почему - все становилось слишком серьезно, и, когда мысль начала оформляться, Зан опять насупился. Запихивая больше не нужный веник под прилавок, откуда она его достала, он посмотрел на сдачу и сказал серьезно: - На остальное земляники.
Залика: - Дыма без огня не бывает, - откликнулась на хихикание Зал, обтирая грушу. Подвинулась от мокрого веника, наклонила голову, разглядывая посерьёзневшего паренька, жестко поскребла когтистым пальчиком въевшееся пятно на прилавке и тем же нутром, которое подсказало ей, что привыкший выживать Спурий вполне может договориться с Рыжей, если их познакомить, поняла что варварёнок действительно - не будет. "По крайней мере до тех пор, пока не посадят на цепь у порога и еду не станут каждый день класть так чтоб почти можно было дотянуться... почти. Не станет, если в первый день догадается удавиться цепью". Набрав земляники, сняв со связки здоровенную головку чеснока и водружая его сверху, она почти разозлилась. "... да и толку мне с него - мёртвого?" - Чеснок любишь? Хорошая штука, господам, правда, запах очень не нравится, зато, говорят, для здоровья полезен. Зубы здоровые будут, - посоветовала, глядя в глаза. - И бобы ещё, тоже еда полезная.
Забан: огонь там или дым, а хозяин на бабу не тянул все равно. Иначе бы Зан, может, и разделся. - А то я не знаю, - усмехнулся он, забирая с чесноком. - Он и от мертвяков помогает, если приходят за кровью. А в глаза ей смотреть было трудно. И взгляд он отвел, а, лишь только завернул за угол, полной горстью зачерпнул черники и отправил в рот, мокрую. Не, не жалела она его, холодные у нее глаза были. И как увертывалась... Господ она тоже не любила, этих... всех... И странным образом это вызывало сожаление. С какой стати, непонятно совершенно!.. >>>>>>>>дом Лара на Тибре>>>>>>>>>>>>
Залика: Понаблюдав ещё погоду не обещавшую покупателей, Зали закрыла лавку и ушла на кухню, по дороге огрызнувшись на просьбу Софии помочь дойти: - Жрать захочешь - сама доползёшь, Софья, двигайся, а то помогу до острова доковылять. Трапеза вышла по-семейному шумной, маленькая Амизи, старая Софья и даже немой грек бурно обсуждали, кто во что горазд - размашистыми жестами, шамканьем, мычанием, пищанием - события последних дней, Залику это, поначалу, веселило, потом стало раздражать и, быстро доев, она сбежала от них наверх, на балкон, проходя через кубикулу старшего остро ощутив как ей его не хватает...
Тирр Серторий: >>>>> Из дома лекаря Левия Мерзкий день, проклятые похороны. Тирр вымок до последней нитки, а у фонтана ремешок, починенный второпях, снова порвался. Секунду подумав и оглянувшись по сторонам, не видит ли кто, он снял сандалии и пошел босиком, одной рукой придерживая рукоять меча, а другой - болтая сандалиями за ремешки.
Залика: Увидев Тирра, возвращающегося без Суламиты и Нуба, застрявших где-то в беспросветной грозе, раздосадованная Зали предупредила, стараясь не подходить к перилам близко, чтоб не окатило брызгами: - Их ещё можно отварить, хорошая кожа. Но если поторопишься, то не придётся, может там ещё не весь ужин смели.
Тирр Серторий: Услышал голос, Тирр дернулся было обуться и принять должный вид, но в то же мгновение раздумал: - Не самая хорошая кожа, постоянно рвется. Не хочу есть, на похоронах накормили: унынием и шипением. Ну-ка, отодвинься! Тирр отстегнул меч и забросил его с сандалиями на балкон и запрыгнул следом сам: пружинисто подпрыгнув и ухватившись руками за уступ, подтянул следом тело, и, сделав шаг по стене с разбегу, перебросил руки на перила, навалился животом на них и перекатившись, упал к ногам Залики: - Мне намного лучше, - произнес, не поднимаясь. - Чего ты здесь мокнешь?
Залика: Подавив кошачий порыв скинуть прыгающее с перил, Зали отошла от мокрого как мышь младшего, подняв бровь: - За тобой гонятся тётки с похорон? Можешь спрятаться в кладовке которую Нуб вычистил, но будет как в тот раз когда тебя корзиной с сушеными яблоками задвинули и ты полдня просидел от гордости не крича "помогите". Сегодня точно никто не найдет, все обсуждают когда Луций письмо пришлёт - с дороги или уже из Греции. Так что тут тише, - кивнула на громыхнувшее и сверкнувшее где-то совсем близко.
полная версия страницы