Форум » Жилища » Дом Ветуриев. » Ответить
Дом Ветуриев.
Ветурий: Дом, поражающий скорее своими размерами, чем роскошью.
Хвит: ну ясное дело. По морде влупили, бочину ободрали, а Хвит еще чего-то от него хочет. Еще и навалял ему, похоже, сородич хвитов. Какого-нибудь... костра волков. Мда. Ухмыльнулся. Его еще и Домицием зовут. Это вроде как "хозяин" или "господин"? Вроде бы. Доминус? - Вот. Да. похож. На "Один". У вас - один. У меня - "лед"... - он поискал слово на латыни, потому что так и произнес "лед" по-своему. - Это... вода, если ей холодно. Твердый вода. Застыл. Остановился. И один. Тоже. А это твой "десять"? Мой - вместе. Когда ты - мне, я - тебе. Вместе. Тут его осенила мысль, и он повертел головой - где же это листики, которые для письма принесли?
Маний Ветурий: - Да, хорошо, понял, вместе, - покачал головой и крикнул уже в сторону: - Эй, раб! Эй, есть кто рядом? В кибикулу тут же вошли. - Пусть приготовят мне травы какие-нибудь лечебные, на эти вот синяки и ссадины приложить. Сил нет больше это терпеть, - в никуда, а потом Хвиту: - Родителям нервы я уже потрепал, - улыбнулся натянуто невинно. Вздохнул и откинулся на стену, прикрыв глаза. – Хорошо, что ты у меня теперь есть… Так приятно посидеть тут с тобой, поиграть в твои деревяшки. И хотя мы сейчас друг друга мало понимаем, знаешь… Я чувствую, что вот в этот момент ты мне ближе, чем кто-либо из моей семьи. Ему вспомнилась ссора с родителями, а потом и с Электрой. - Такое чувство, что ценность каждого члена семьи можно измерить в денежном эквиваленте. Что, так или иначе, нас всех продадут. Потом пройдут годы, и наступит мой черед продавать. Сестёр, дочерей, сыновей. И я тоже буду рассчитывать их цену, думать, на что или кого смогу их обменять, - Маний говорил тихо, не открывая глаз. – Понимаешь, мне нужен человек, который будет вне этой системы, - он замолчал на мгновение и тут же горько усмехнулся. – Вот только я тебя уже купил. Он вздохнул тяжело, снова ойкнул, потер ноющие рёбра и поднял на Хвита уже сияющий озорством взгляд. - Ну, что у тебя там ещё припасено?
Хвит: Хвит сидел и думал о том, что "вместе" - целых десять. Это легко запомнить. Иногда и двое стоят десяти. Особенно если те десять - кого почем продать. - Ты не купил меня. Ты дал деньги. За меня. Меня купить - не деньги надо, - сообщил он печально. Вне этой системы - он плохо понял слова, но суть уловил. - И тебя купить не надо деньги. Не деньги надо. И семья. Можно продать. За деньги. Купить - нет. Когда... - он хотел сказать: когда твою родню продадут и купят, когда тебя продадут а ты не купишься - поймешь разницу. Но слов не хватало. Тогда он поискал среди бляшек. В руки попал "человек" - с него начиналось бы имя Мания, если писать знаками. И он сгреб все знаки с постели, высыпал их на столик и предложил: - Тут есть, как у вас. Как вы писать. Тут есть твое имя? Лож... Ск...склодь.
Маний Ветурий: - Ты не купил меня. Ты дал деньги. За меня, - так же печально ответил ему Хвит. Маний взглянул на него долго и внимательно. Это хорошо, что гладиатор так думает. Странно, но, кажется, в нем нет сейчас ни злобы, ни презрения к Манию, ни опаски, как обычно бывает с купленными. И то, что отношения эти были на равных, даже нравилось. Это было чем-то экзотическим…И в то же время чем-то настолько нужным, что аж щемило в груди. Деревяшки застучали по столешнице, как игральные кости. - Тут есть твое имя? Склодь. Маний склонился над знаками, перебирая их с интересом. Надо же! Как похожи эти буквы на птичьи следы! - Ты мне расскажешь потом, что получилось? В смысле, со своего языка переведёшь? – и когда договорил, понял, что будет ещё сложнее, чем прежде, разгадать речь гладиатора. Имя сложилось на удивление быстро. Манию понравилось превращать чужие буквы в свои. - Готово! – улыбнулся довольно и, отстранившись, еще раз окинул взглядом работу. (Имя сложилось из: Эваз, Отал, Хагалаз, Иса, перевернутый Уруз….потом Маний сомневался между Эйваз и Соулу, но в итоге выбрал последнее)
Хвит: Хвит удивленно почесал висок. Ткнул в то, что должно было быть человеком, и начал по порядку думать вслух, передвигая палец: - Это конь. Пере...менить место, - "гнездо" лежало очень странно, ни туда ни сюда, и он проехал до "разрухи" и вернулся, пытаясь прочесть, как Ольз: - дом... падает. Град. Разруха. Ничего не сделать. Терпеть. Лед - терпеть, сам-один. Дальше... Бык - упал. Мешает. Делает... за... забор. Трудно. Потом - солнце. Поднял глаза на Мания и выдохнул с облегчением: - Прорвемся, - как говаривал черный мечник в соседней клетке, сверкая подточенными зубами. Он читал это для себя. Потому как звучало это вовсе не манием, а прямо жуть даже какая, если по звукам прочесть. Стон запертого в подземелье. Это не могло же быть жизнью этого мальчика, потому что... не могло, и все. Потому что тут все рассказано было про Хвита. И даже в конце светило солнце. Брезжил выход. Потом он перевел дух и принялся перекладывать, приговаривая: - Человек. Бог. Нужда. Лед. Бык. Солнце. Даже Ольз не сказала бы больше на чужом языке.
Маний Ветурий: Маний слушал внимательно, не перебивал, и когда посыпались плохие вести, напряженно сжал кулак. Хрустнули пальцы, и ссадины на костяшках вспыхнули огнем. Значит ли предсказание Хвита, что планы отца обернутся крахом? Значит ли, что рухнет дом Ветуриев? Но в конце Хвит пообещал солнце. - Прорвёмся, - заключил гладиатор. Маний коротко взглянул и, так ничего и не ответив, щелкнул пальцем по одной из деревяшек. Вроде и повода нет думать, что это предсказание может быть верным. Но отец ни перед кем не отчитывался, даже перед братьями, и понять, куда его занесло в своих амбициях, сложно. Для людей зависимых же неприятные новости имеют свойство приходить внезапно. Не то, чтобы он за себя боялся. Но мать, сестры…и даже Электра… - А как бы ты меня назвал на своём? – Маний щелкнул по другой деревяшке, путая их. Интересно, а хватило бы у него сил преломить судьбу?
Хвит: Хвит поискал глазами в глазах. Чего? - понимания, каково это, когда по-своему переименовывают. И снова провел под выложеным именем, подправил сбитое и повторил: - Человек. Бог. Нужда, - подумал, что Ольз рассказала бы всю судьбу, отдельных знаков не перечисляя, она умела, сложив это с тем, получить третье, как два и два. Но напрягся и пояснил: - это знать. Знать... ну... опять, опять знать. Когда бог и нужда. Лед, один. Бык... Сила. Сильный. Солнце, - выходило что-то вроде человека, который учится, остается один и получает силу, и выходит к победе. Немного это коробило, и Хвит решил, что и ладно, что объяснить не может, а то еще загордится мальчик. Поводил вместо этого под сложенным и озвучил: - Мааааааааний. Это. Вместе. А может, лучше бы загордился. Что за откровенность. Это сегодня ему надо, с кем одним воздухом дышать, а завтра родня есть родня. "Учишь сына врага", - сварливо сказал он себе голосом Ольз. И не поверил. Ведьма бы так не сказала. Она вообще считала, что чужих детей не бывает. От долгой неподвижности ли, от чувства ли протеста, он поднялся во весь рост, медленно отгибая шею назад, словно опасаясь упереться в потолок. Тело требовало движения. Выхода, взрыва. Закрыв глаза, он подержал руку на забинтованной ране и не торопясь двинулся к дверям. Оттуда прохладно втягивался вечер, и путь до перистиля был уже привычен. И под открытым небом немного отпустило.
Маний Ветурий: Солнце в конце пути – это главное. Значит, всё, что встретится по дороге, можно преодолеть. Маний взглянул на свой сжатый кулак и вспомнил недавний спор с Электрой, как обещался выиграть у отца и действовать по своей воле, а не чьей-то. Хватит ли сил? Человек, бог, нужда, лёд, бык… Солнце. Сил хватит. Хвит поднялся над ним в полный рост, выгнул шею, мышцы напружинились, плечи стали еще шире. Вот – бык. Он ранен, но по-прежнему силён. Он в плену, но по-прежнему горд. Маний зачарованно глядел, как бывший гладиатор разворачивается и медленно, но уверенно идёт к выходу. Не спросившись. Грудь распирало от непонятной гордости, и Маний выпустил её наружу улыбкой. Оттолкнулся от стены и быстрыми шагами нагнал старшего товарища. - К тебе сегодня кто-то заходил? Из моей семьи? – Маний огляделся по сторонам. – Я не хочу, чтобы они вмешивались, - буркнул ревниво. Даже отец. Если вдруг начнет распоряжаться Хвитом, как своим рабом… Так не пойдёт.
Хвит: Как же это нужно бывает, именно когда сильнее всего желание закричать и пойти, и рушить направо и налево - как же нужно владеть собой. - Заходил, - ответил Хвит, глядя в небо над перистилем. И тщательно взвесил, прежде чем определил: - Госпожа. В медленном слове сошлись в полном значении опаска и ожидание. Руки приподнялись ладонями вверх, словно приготовились принять с неба ношу. Постепенно собирал напряжение воли вдоль позвоночника, вероятно, намереваясь так простоять, пока не схлынет буйное. Пока не придет спасительная усталость. Перед глазами по темному небу метался чей-то хаотичный полет. Высоко. Он не следил и не думал, кто это, и лишь когда пару раз прошло зигзагом перед лицом, он не вложив силы махнул рукой и замкнул в кулаке трепыхание. Теперь только отличая, что поймал не из тех, кто барахтался в вышине: там охотились летучие мыши, а в руке ворочался ночной мотылек. Хвит медленно разжал пальцы перед Манием. Мотылек слетел не сразу. У него были яркие нижние крылья.
Маний Ветурий: - Госпожа? – он тоже поднял лицо к небу и вдохнул глубоко, словно хотел втянуть в себя всю эту россыпь звезд. – Матушка или…тетя? Нууу… Электра такая блондинка. Совсем блондинка. «Мастер объяснений!» - сам себя упрекнул и потянулся неловко. Тело сразу напомнило о прошедших схватках. Маний зашипел и сжался, переминаясь с ноги на ногу. Потом покосился на Хвита, на его перебинтованную рану, и снова поднялся во весь рост.
Хвит: Хвит поморщился, благо - в небо, лица не видать. Блонд... ну да, он о родных. Учится хотел, а сам - не ведет ухом. - Блонд, - согласился он. Пахло хорошо, свежо, ярко. По такой погоде зверь след берет издали, дождь, что ли, будет? Так летучие мыши спустились бы. Или нет?.. Мотыльки мотылялись ниже, здоровые, в кустах. Он таких у себя там и не припомнил бы. Крылья узкие, даже что-то на птиц похоже. Хороший полет, на реакцию. Как ему объяснить? Махнул рукой: - Подь. Поставил перед собой, держа за плечи, подумал, на колени опустился мягко - в росте уровняться. Протянул кулак медленно, в самое лицо. Пояснил: - Я сильный, чем ты. Я делал удар. Ты - что делал ты?
Маний Ветурий: Вот все начиналось хорошо. А потом Хвит опустился на колени. И ладно бы он это сделал из почтения, но тут… Все было очевидно. Маний скривил губы и обиженно окинул собеседника взглядом сверху вниз и обратно. Не сказать, что его прямо сильно задевало, когда другие указывали на не такой уж и высокий рост. Но сегодня каждый норовил ударить по самооценке. - Я сильный, чем ты, - начал Хвит, и Маний закатил глаза. Но потом снисходительно вздохнул и настроился слушать. – Я делал удар. Ты – что делал ты? Маний сощурился. Что это? Уж не на то ли намек, что не зря побили? - Что делал я? Ну, увернуться пытался, в ответку дать. А…стоп. Так. Сильный – ты, - он ткнул пальцем в плечо гладиатора. – Ты делаешь удар. Чем должен ответить я? Ну да, по идее, увернуться было бы самое оно. А что еще? А ты насколько сильный? Ну, вот прям как щас? Хм… Ну так просто я над тобой победу не одержу. Хииииитростью? Дядя Гай бы сказал, что нужно мозгами работать.
Хвит: В слабом свете, исходящем из дома и рассеянном в воздухе, лицо Мания рассказало что угодно, только не понимание ситуации. Ну на то и дырка в брюхе, чтоб научить терпению. Наверное. - Говоришь, - обвинил Хвит. - Делай! И за плечо пригнул и развернул Мания левой рукой так, чтоб он увернулся от правого кулака. - Это я сильный. Когда. А когда слабый... Тут он вытянул себе в лицо руку Мания и показал, как сбить ее и ударить в ответ. Пояснил, внимательно наблюдая за признаками недавнего побоища с тощим светловолосым костра волков: - Медленно. Сейчас. Потом быстро.
Маний Ветурий: - Аааа, вот ты о чем! – закивал Маний. Ну, не для разговоров же он Хвита покупал, и правда. То есть тогда думал, что не для бесед, а сейчас оказывается, что и поговорить с человеком можно, даже если он не сильно хорошо твоим языком владеет. Хотя, Маний мог разговаривать, наверное, с кем угодно. Или даже – с чем. - Ну хорошо, давай, - он встал поудобнее и приготовился либо бить, либо уклоняться.
Хвит: Хвит еще помедлил, сперва дал почувствовать Манию вес своей руки, выбрасывая удар лениво и расслабленно, пытаясь донести этим: будь спокоен. Неожиданностей не будет. Почувствовав готовность, стал постепенно ускоряться, по прежнему не вкладывая силы. И настал момент, когда бросок стал очень быстрым, сразу миновав несколько промежуточных ускорений. По прежнему одним только весом руки, но с той скоростью, что позволяла поймать хаотичный полет. В ране слегка потянуло. Хвит всмотрелся в мальчика вопросительно и указал неопределенным жестом: - Летает. Хватать.
Маний Ветурий: Сначала Маний криво улыбался, легко уворачиваясь от ударов Хвита. Но становилось все сложнее и сложнее, потому что рука гладиатора с каждым разом двигалась быстрее. От последнего удара Маний еле увернулся – кулак пролетел, едва не задев скулу. Он шумно выдохнул через рот и вытаращился на раба. Сердце стукатило с бешенной силой, но не от страха, а от азарта. Маний вдруг почувствовал, как его захлестывает с головой энергия. Не в силах сдержать ее, он подпрыгнул. - Вот это да! Давай еще! Еще, Хвит! Но тот уже дал новое задание. - Хватать? Что хватать? Кулак твой? Ну, давай, давай, - он скакал вокруг, делая вид, что уворачивается. – Давай еще раз! Не жалей меня! Я смогу!
Хвит: Хвит улыбнулся. Сознательно, неслучайно, именно - разговаривая лицом. - Ты - смог, - ткнул пальцем. Оттопырил большой себе в грудь: - Я - смогу? - вкладывая в каждое слово, интонацию и паузу вес, как вкладывал в расслабленный бросок кулака. Потом вытянул руку к той щиколотке Мания, на которую тот жаловался и тем же жестом показал на свою рану: - Слабый. Хранить. Поднялся с колен, ища взглядом бабочек. В олеандрах их было много. Хвит, пару раз махнув руками, промахнулся, вполголоса поясняя: - Сильный. Быстро. Хватать. Потом поймал, и Манию прямо под нос сунул кулак, показывая, как хрупкая жизнь выбирается меж пальцев на волю: - И слабый. Хранить. Ухватил за плечо мальчишку, внушил: - Хватать. Убивать - нет. Это было лучше мяча, с которым можно как угодно. Это было и на реакцию, и на контроль.
Маний Ветурий: Как-то раз, когда Маний еще был маленький, вся семья жила у моря на летней вилле. Дом там был поменьше, но зато восточная сторона сада спускалась белыми мраморными ступенями прямо в воду, и волны лизали их, оставляя соленые разводы. Последняя ступень казалась самой высокой. Опускаешь ногу с неё будто в никуда. Но потом ступня все же нащупывает круглую гальку. Опускаешься в воду, и мелкие рыбки прыскают врассыпную. Вдоль берега было неглубоко. И однажды Маний, дождавшись, когда задремлют сестры и няньки, решился на путешествие. Перехватывая руками то ветки ивы, то какую-то длинную траву, пошатываясь на скользких камнях, он прошел по воде дальше, за пределы сада, и спустя некоторое время вышел к деревянным мосткам. У мостков стоял мальчик. Примерно такого же возраста, что и Маний. Он был совершенно нагой и на что-то пристально пялился у себя под ногами. Когда Маний вышел из-под ветвей ивы навстречу, мальчик поднял на него хмурый взгляд. - Распугаешь! – буркнул он. Маний замер, опустил взгляд и только тут заметил, как мимо его смуглых ног неспешно проплыла большая блестящая рыбина. Незнакомый мальчик весь подтянулся и вдруг резко прыгнул в воду. А оттуда показался уже с бьющейся в руках рыбой. Весь тот день Маний охотился в море со своим новым другом. До тех пор, пока не пришла стража и не потащила его к разгневанному отцу. Мотылек трепыхался в большой ладони Хвита, а Манию вспомнилась та большая скользкая рыба. Не убить её было проще, чем эту хрупкую недомоль. Но Маний вздохнул, вгляделся в темное небо и уже через пару мгновений быстро выкинул вперед руку. - Если оно подохло, то первый раз простительно.
Хвит: Что за дети тут. Никогда мотыльков не ловил?.. Там, в лесу, и то. Хоть и толку от такой добычи. А тут вроде и жизни нет. То ли город их ломает смалу, то ли народ такой? - так рассуждал Хвит, стоя неподвижно и, как в засаде, поочередно напрягая мышцы, чтоб не затекли. Ему надо было незаметно устать, и учиться владеть собой. Хотя, казалось бы, сколько можно учиться владеть собой? Сколько угодно. Так долго, как, может, и невыносимо. - Хватать. Не убить, - упрямо повторил он. Мышцы, незаметно напрягаясь одна за другой, выясняли между тем, кто из них - слабое место.
Маний Ветурий: - Да понял я, понял, - ворчливо ответил Маний и, зажмурив один глаз, раскрыл ладонь. Мотылёк был полудохл, но еще трепыхался. Маний потряс рукой перед гладиатором, счастливо улыбаясь: - Видал, он жив. Сейчас еще попробую. Он шагнул дальше в траву. Желтой искрой взмыл в темень светлячок и, сделав вираж, полетел в сторону Хвита. Маний напрягся, даже пригнулся слегка к земле, как делает его пантера перед прыжком, и вдруг выкинул руку вперед, хватая жучка. - Агаааа! Это ловить интереснее. Оно хоть выглядит поприличнее, - снова поднес к лицу мужчины ладонь и разжал пальцы. Светлячок ошарашено поползал и снова поднялся в воздух. продолжение 1
полная версия страницы