Форум » Жилища » Дом Маруха, он же - ювелирная лавка » Ответить
Дом Маруха, он же - ювелирная лавка
Марух: Просторный двухэтажный домус, заботливо обсаженный хозяином уже взрослыми лианами плюща и тенистыми деревьями с внутренней стороны, дверью выходящий на оживленную улицу. От дома Суламиты его отделяет ветхая инсула. К дому пристроена лавка, состоящая из торгового зала и небольшой мастерской Внутри дома обстановка представляет собой смесь уюта и простоты с элементами истинно восточной роскоши - обилие ковров, драпировок и подушек органично дополняет типичную римскую архитектуру, которой искусные мастера всё же умудрились придать восточный колорит: Небольшой садик с фонтаном, разбитый для внучек ювелира: [more] Помимо Маруха и Афийят с внучками в доме обитают: Служанка Лэлех: ...молодая, но весьма ловкая и сообразительная девушка, за что хозяевами дома весьма ценится. Кухарка Нильфар женщина лет 37-40, точно и сама сказать не может, весьма привлекательная для своих лет. Вдова. Её дочь Ясмин: непоседа и хохотушка, помогает матери на кухне. Старшая служанка и номинальная домоправительница Зиба: в основном выполняет обязанности личной доверенной служанки хозяйки дома. Добрая, отзывчивая женщина лет 50-ти, Дочь Зибы Рахшан: служанка. Очень красива, но ужасно рассеяна и неуклюжа, поэтому хрупкое ей в руки лучше не давать. Характер немного замкнутый, мечтательный. Гаухар, поставщик тканей: в доме постоянно не живет, но надолго задерживается, когда привозит очередную партию товара. Очень дальний родственник Афийят. [/more]
Сулих: Едва Шийер вернулась в жилую часть дома, ее уже поджидала Сулих. Девушка проснулась позже и, как обычно, не обнаружила в спальне сестру. - И где это ты с утра ходишь? - Она перехватила руку девушки, тем самым вызвав небольшой испуг внучки ювелира. - А я тебя все утро ищу, Юфа спрашивала. И что тебя все время тянет в эту лавку, глупая? На господ посмотреть ходишь? - На пухлых губах Сулих играла лукавая улыбка. Уже не раз подобные вопросы смущали ее сестру и это доставляло небольшое удовольствие. Как минимум, румянец очень шел Шийер, а сейчас она буквально трепетала. Было ли это связано с ее замечанием или еще с чем-то, но это ей предстояло узнать.
Шийер: - Это надо еще подумать, кто из нас глупая! - Она глубоко вздохнула, прогоняя испуг, который вызвала ее сестра. - Разве ж можно на людей кидаться из-за угла? Так и к Богам отправиться не долго! Не ходила я смотреть на господ, я дедушке помогала! - В памяти всплыл образ Кассия, его светлые глаза. Нет, это был не первый мужчина в лавке дедушки, но один из первых, кто старался ее словно бы избегать или ей это все причудилось.
Сулих: - Прям помогала помогала? - Сулих сложила руки на груди, недоверчиво глядя на сестру. - И он прямо разрешил тебе помогать ему в лавке? Да что ты ерунду рассказываешь? Дедушка терпеть не может, когда мы там вертимся и только мешаем ему! Пошли лучше в кухню, Юфа там что-то вкусное приготовила, а еще велела к Суламите сходить. Она сама отчего-то не может, но верит, что мы уже взрослые и сами справимся.
Шийер: - Не веришь, ну и не надо! - Шийер не хотелось спорить, ей требовалось немного обдумать все произошедшее, а уже после она была бы готова обсудить все с Сулих, но не сейчас. Потому, когда сестра сменила тему, она даже была рада, а потому, подхватив младшую под руку, уверенной и быстрой походкой пошла в кухню. Как оказалось, бабушка уже куда-то по делам отошла, но зато Шийер ждал ароматный завтрак. Вероятно Юфа знала причину отсутствия внучки и постаралась для той на славу. Хлеб только что достали из печи и он еще был горяч, золотистая корочка выделяла слезки и от того становился лишь желаннее. - Что Юфа велела купить? - Шийер, обжигая пальцы, взялась за хлеб и принялась отрезать себе корочку.
Сулих: Как только румяная горбушка легла на стол, проворная ручка Сулих тут же подхватила ее, а сама девушка звонко засмеялась, когда увидела недовольное лицо сестры. - Ну дай мне кусочек, Шийер! - Внучка ювелира разломила пополам и протянула одну часть. - Ты такая забавная, когда хочешь отругать и не можешь этого сделать! - Дождавшись, пока сестра заберет хлеб, девушка отпрыгнула, чтобы она не отобрала украденный кусочек. - Афийят сказала, что надо прикупить овощей и зелени у Суламиты. А еще ягод, бабушка хочет испечь пирог к ужину. - Поскорее бы вечер! - Сулих мечтательно зажмурилась.
Шийер: - Вот ведь ты негодница! – Шийер и правда постаралась отобрать свой законный кусочек. В отличие от сестры, она еще не завтракала и была рада обнаружить свежий хлеб в кухне не тронутым. Но борьба за право обладания горбушкой у них с Сулих была с самого раннего детства, но тогда очень часто спор разрешала матушка, давая каждой по своему куску. – На тебя управы нет. Ведь вроде взрослая уже, а ведешь себя как дитя малое! Сулих! – Девушка чуть повысила голос, но отбирать не стала. Афийят ругалась, когда они отрезали горбушку у хлеба с обеих сторон, а потому приходилось более снисходительно относиться к проделкам младшей сестры. - Пошли, шалунья! Не забудь голову покрыть, а то солнце уже припекает, да и не гоже тебе расхаживать с косой на выпуск!
Сулих: - И в кого ты такая строгая? – Сулих вновь звонко рассмеялась, заставляя и старшую улыбнуться в ответ. – У самой-то волосы в разные стороны! Ты в зеркало смотрела? – Внучка ювелира продолжала заливаться смехом. Она поднырнула под рукой Шийер и дернула ту за повязку на голове, рассыпая темные волосы сестрицы по плечам.
Шийер: - Ах! – Только и успела воскликнуть Шийер. Сестра частенько озорничала, тем самым не давая грустить. – Вот что ты наделала? – Она подняла свою повязку с пола и встряхнула ту. – Вместо того, чтобы поторопиться выполнить поручение Юфы, ты делаешь все, чтобы остаться дома. А может мне и правда оставить тебя дома, м? – Девушка играючи нахмурилась и поставила руки на бока. – А ну-ка иди сюда, мелкая злобная сестренка! – Шийер вдруг подскочила и, сделав несколько шагов навстречу Сулих, схватила ту за ухо. – Вот оттяну твои прелестные ушки, и будешь ходить как кролик. Никто тебя замуж не возьмет!
Сулих: - Аяяяй! - Девушка взвизгнула и схватилась за ухо, которое держала сестра. - Не хочу такие уши! - Она засмеялась вновь и обняла Шийер. - Это тебе замуж пора, а я не хочу!
Шийер: - Я тебе что, надоела, Сулих? - Шийер лишь укоризненно покачала головой и в ответ обняла сестру. - Ты который раз говоришь о том, что мне пора замуж. Тема о ее замужестве иногда раздражала девушку. Она не стремилась покинуть дом бабушки с дедушкой. Сейчас саму Шийер все устраивало. Конечно она понимала, что однажды настанет тот день и... Но вот под этим "и" ей хотелось представлять только по любви, а ее так и не случалось. Да и куда тут, Марух был строг и следил за хорошим поведением внучки, да и сама Шийер не стремилась к общению с молодыми людьми. Быть может она слишком серьезно ко всему относилась?
Сулих: - Не надоела! - Внучка Маруха стала чуть серьезнее и приподняла свою голову, чтобы видеть улыбчивые глаза Шийер. - Просто... - Она задумалась. - Не знаю... Но ведь когда-нибудь это случится? И Юфа говорит, что ты красивая и жениха бы тебе такого.
Шийер: - Такого это какого? Красивого что ли? - Девушка отпустила сестру и тихонько коснулась пальцами кончика носа. - Ты как всегда подслушивать любишь, а, плутовка? Пошли уже! А то влетит нам от бабушки, что тянем. Только волосы поправлю, а ты возьми паллу, ту, золотистую. Она так идет к твоей смуглой коже!
Сулих: - Не красииивого! - Младшая задумалась и пошла вслед за Шийер, которая спешила к зеркалу. Она задумалась над тем, какого же все так жениха надо сестре и не заметила, как они пришли в свою комнату. - Ну... - Сулих начала искать паллу, о которой говорила сестра. - Надежного! Да. Чтобы ты ни в чем не нуждалась, уважал чтобы. - Девушка подхватила золотистую ткань и примерила ее на себя, оборачиваясь и накидывая на волосы. - Но красивым он ведь тоже должен быть. А то как же. Тебе ведь с ним целоваться!
Шийер: - Сулих! - Она едва расчесала свои волосы и уложила их, как сестренка выдала такое, о чем она сама старалась не думать. - Что же ты такое говоришь? Кто тебя этому научил? - Ее щеки вспыхнули от одной только мысли, что кто-то может коснуться ее, кроме близких. Да как-то иначе, не по-семейному.
Сулих: - А ты покраснела-покраснела! - Девушка подскочила к Шийер и снова ее обняла. Отвечать на вопрос она не собиралась, да к тому же все девушки мечтают о любви. А ведь о ней так красиво пишут в книгах. - Пошли, я готова! - Сулих потянула сестру к выходу. >>>>> Улица ведущая От и До
Шийер: От того, что сестра заметила Шийер даже язык прикусила и поспешила из комнаты. Она взяла деньги из того места, где Юфа им всегда оставляла для покупок и корзинку. Солнце поднялось уже высоко и хорошо припекало, на улице скорее всего будет душно. Радовало только одно, до лавки Суламиты было рукой подать. --->>> На улицу, ведущую От и До
Марух: Птички щебетали так громко, что Марух заслушался в мастерской, невнимательно, как всегда, только улыбаясь звенящим радостью голосам. Они ведь совсем выросли, Маковые Щечки и Медовое Горлышко, и уже без устали обсуждают женихов, любовь... Женихов?! Марух нахмурился и вышел из мастерской, чтобы переспросить, не обманули ли его старые уши - но хохотушек и след простыл. - Афийят, драгоценная моя, скажи, что эти две птички полетели за ягодами к Суламите, а не вить себе новые гнезда? - К Суламите, дорогой, - неожиданно отозвалась жена из глубины сада. - Тебе стоит меньше волноваться, это всего лишь в нескольких шагах, они скоро придут. Ты же не будешь слишком строг? Разве Шийер не заслужила небольшого снисхождения сегодня? - Может и так, - рассеянно покачал головой Марух, возвращаясь к работе. - Но в этом доме никто, кроме меня, не будет произносить слова "жених", уж это-то они усвоят.
Шийер: 27 августа | Лавка Суламиты Они вернулись с небольшой задержкой. Шийер искренне надеялась, что Марух подобного не заметит и их возвращение из лавки Суламиты не станет каким-то особенным. Сулих была какая-то притихшая, что не могло значить ни хорошего, ни плохого. А значит за ней нужен был глаз да глаз. - Сулих, душа моя... - Шийер подхватила ее под руку, когда они вошли в дом и направились в кухню. - Неужели сын Суламиты тебе и правда столь по душе оказался? - Говорила она тихо, вкрадчиво. Еще не хватало, чтобы бабушка с дедушкой услыхали.
Сулих: 27 августа | ---> Лавка Суламиты Уходить из домуса Суламиты не хотелось, как и говорить о зашибленном ребенке или же о том, чего там Юфа наказала. Внутри все немного дрожало и заставляло смеяться, дурачиться, а все вместе оно вызывало лишь недоумевающие взгляды Шийер и ее одергивания по этому поводу. Потому, когда та спросила про Авла, она задумалась и ответила не сразу, что могло расцениваться старшей, как некоторая неопределенность в ее ответе. Отчасти так оно и было, но сейчас Сулх не хотелось говорить про это. Шийер все равно не поймет, а ей хотелось побыть одной, что-нибудь спеть, расцеловать Юфу, показать деду, что она хорошая внучка. А еще съесть персик и вспомнить глаза Сертория, представить, как он лукаво смотрит на нее, как улыбается. При этой мысли девушка разрумянилась и, не ответив сестре, нырнула в горячую кухню. - Бабушка еще не пришла? - Девушка кинула беглый взгляд по помещению и побежала наверх, в кубикулу. Шийер наверняка сейчас будет ждать Юфу, отдаст ей деньги, готовить обед начнут. Они и без нее смогут справиться. Кубикула приняла ее прохладой. Сулих сняла паллу, но не стала кидать на постель. Она ее расправила и покружилась вместе с яркой тканью, наблюдая, как та развевается. Почти немедленно представила, как она могла бы парить от ветра на Тибре. Младшая откинула золотистую ткань и достала сразу же все, что у нее имелись. В какой она будет еще краше? Какая заставит смотреть лукавые глаза Авла только на нее? Может быть цвет неба или же ... нет, солнечный сын Суламиты сегодня уже видел... Зеленый? Оливковый или травяной... Все было не то и либо было не красивым по рисунку, либо же цвет совершенно не воодушевлял. Определенно, ей нужна была новая палла... Но разве объяснишь Маруху зачем?
Марух: Старые, но еще чуткие пальцы перебегали с сегмента на сегмент разорванного браслета, и Марух не знал, кого жалеть больше - ювелира, завивавшего тонкую золотую проволоку, или ту, что была наказана ударом, силы которого хватило, чтобы разорвать такой рисунок. Прежде чем приступить к огранке, следовало бы подкрепить силы холодным сиканджубином или хотя бы просто медом. Но дом молчал, и сквозь тишину пробивалось только негромкое Юфино пение. - Лэлех! Лэлех, будь так добра, принеси мне что-нибудь пить, чтобы я не пропал здесь, занесенный песками. И сейчас же что-то зашуршало, зашептало, затопало легкими ножками; дом вдохнул два тихих, потаенных голоска, слишком долго пропадавших в соседней фруктовой лавке... Непростительно долго! Марух покачал головой, успокаивая сердце, устроился поудобнее - ловить гладко обточенной гранью дневное солнце. Вот луч не желает лежать покорно на гранях, балансирует, слепит и убегает; вот и девочки - права старая Юфа - уже выросли, скоро им станет тесно в отчем доме. Но пока Марух жив, он в силах проследить, чтобы эти звонкие лучики перебежали на камни с самыми ровными гранями.
Шийер: А Сулих промолчала. Точнее нет, она просто задала в ответ иной вопрос и тем самым дала понять, что с ней, не хочет это обсуждать. Но это пока. Старшая лишь вздохнула в спину сестре, провожая ту взглядом, пока она не скрылась. - Это не очень хорошая идея, Сулих... - Она проговорила это почти что одними губами. Если бы матушка была жива, она бы обсудила с ней этот вопрос. С Юфой тоже можно было, но та уже не молода и ее нервы стоило беречь. Что же это такое, от чего столь не спокойно на сердце? Шийер вошла в кухню и села в тень, вытянув ноги к солнцу. Здесь пахло родным домом, здесь все уже было своим. А ей так хотелось почувствовать присутствие кого-то более близкого, кто обнял бы за плечи, поцеловал в висок и прошептал, что день сегодня хорош. Мама. На глаза невольно навернулись слезы и сразу дышать стало как-то тяжело. - Ну, чего раскисла? Тебя скоро вместо смоквы использовать можно будет, соберись же, Шийер! - Она постаралась разозлиться на себя, встала и даже притопнула, отгоняя нахлынувшие чувства. А чтобы как-то немного отвлечься, решила заглянуть в мастерскую к деду. Авось не прогонит, ведь и прежде позволял следить за его работой. Когда Марух был поглощен своей работой - он буквально светился изнутри, завораживая, гипнотизируя самим процессом. Шийер осторожно заглянула в мастерскую. Марух ловил солнце и удачные попытки отливали россыпью неярких солнечных зайчиков на стене. Это было так интересно - предмет в руках один, а отражает он совсем иную картину. Вот и с людьми так.
Марух: Потянуло вдруг свежим воздухом, и Марух, не отвлекаясь от работы и едва дыша, пробормотал себе под нос, уверенный, что услышат: - Драгоценный камень хорош в умелых и трудолюбивых руках, он сосредоточенно играет всеми гранями и нет ему дела до драгоценностей, окружающих его да пришедших полюбоваться. Хорош и один в пустыне. Марух поднял голову, посмотрел на внучку из-под нахмуренных бровей и велел: - Иди в лавку, Шийер, сегодня можно. И позови меня, если придет покупатель.
Шийер: А руки ласкали камень, глаза не смотрели вокруг. Дедушка явно умел чувствовать и замечать сокрытое. Шийер даже чуть испугалась, когда поняла, что в сказанном есть некое послание для нее. Но несмотря на это, речь Маруха ласкала слух и хотелось слушать ее, наблюдая за работой. Иди в лавку, Шийер... Золотые глаза внучки Маруха встретились с темными деда. Он вот вроде бы и хмурился и в то же время там можно было увидеть тепло и мудрость. Поначалу даже возразить захотелось, а вдруг когда-нибудь и она так сможет, перебирать кольца металла в руках, считать грани камней, угадывая куда тот камень больше подойдет. Но Марух впервые позволил ей пойти в лавку, а значит она сможет быть там как полноправная помощница. Следить за товаром, но еще больше - смотреть на людей. Лицо Шийер просияло и она, широко улыбаясь, кивнула и скрылась за дверью мастерской, оставляя деда творить. О таком подарке и мечтать не приходилось. Но неужели дедушка что-то понял, принял и теперь на ней еще больше ответственности? Едва закрыв дверь, Шийер почти сразу же припустила и уже спустя меньше минуты она оказалась в лавке, где хоть и было жарко, но легким ветром выдувало тяжесть летнего зноя. Отчего-то даже сон вспомнился. Тяжелый бал сон. Внучка Маруха даже поежилась от непонятно откуда взявшегося страха и, чтобы хоть как-то отвлечься, принялась перебирать дедовы ларцы, изучая орнамент и угадывая из какого они сделаны дерева и какие камни вставлены для украшений.
Кайен: 27 авг к полудню из дома Понтия Мецената>>>>>>>>>>>>> Вчерашнее временами догоняло, хотя Кайен и старался идти быстро. При быстром шаге и подол не волочится, и взгляд пролетает над грязью, а что ощущение чуждости не покидало, так может и к лучшему. Кольцо и раб, за которыми придут. Может быть. Но и то и другое прихоть, и всегда лучше заранее понимать, что нет вечного в этой жизни ничего. Камни и те... ну тысячу жизней переменит, выйдет и его срок - да и зачем Кайену такой свидетель, что ни солгать в твою пользу, ни имени запомнить твоего не способен? - Аве, - входя,сбросил он с высоты роста, как чужого солдата со стены. Рассмотрел безразличными глазами, кто его встретил в лавке и смягчившись, перешел на язык отца: - одна здесь?
Юлий: из дома Понтия Мецената>>>> Не слишком понятно было, зачем они снова туда идут. А за прилавком стояла, очевидно, дочка хозяина. Юлия раздражали такие милые, слишком приличные девушки, куда понятнее, приятнее и как-то честнее выглядели те, из лупанария. Он понимал, что, возможно, несправедлив, и это была слишком "женская" зависть, но толку от этого понимания..
Шийер: Ах Сулих, Сулих! В голове ничего серьезного: только наряды, да мысли о юношах. И откуда такое взялось? Сколько саму себя Шийер помнила, она не допускала подобных мыслей. Все это словно бы чуждо ей казалось. Разве важен блеск золота на те тебе, в то время как близким плохо? Стоит ли мечтать о призрачной любви, в то время как дела земные занимают мысли. Она продолжала размышлять о том, как следует поступить с сестрой и как уберечь ее от глупостей, как в лавку вошел господин. - Аве... - Шийер обернулась и отставила в сторону шкатулку, осторожно прикрывая резную крышку, украшенную камнями цвета неба. Вошедший оказался внезапно знаком лицом и девушка почти сразу вспыхнула. В прошлый раз их встреча была обозначена серебряным подносом. - Пока да, но я могу позвать дедушку, если вы за заказом или цену узнать. - Последнее можно было и не говорить. Выглядел покупатель дорого и вряд ли испытывал нужду в деньгах. А рядом с ним топтался раб. Тот же самый. Взгляд не ласковый, сам будто бы недокормленный. Шийер лишь улыбнулась, найдя его глаза. - Позвать? - А ведь спрашивал на родном. Как много людей здесь говорили на персидском. Создавалось ощущение, что и не Рим вовсе.
Кайен: - Может быть, и не понадобится, - облокотясь о прилавок, он заглянул в лицо, достаточно бесцеремонно для покупателя, хотя и не без теплоты. Он ее запомнил, девушку без жеманства, и, пожалуй, посмотрел бы, как она смутится, когда не обязательно убегать из лавки. - Я пришел слишком рано, чтобы отрывать мастера от дел. Мы условились с ним через три дня, а прошло только два, - потянуть время, проверяя, как с тобой обратится незнакомка, не римлянка. И говорить на языке, незнакомом рабу, которому недавно дружески оказал услугу. Придумывая себе эмоции, заходишь порой и дальше. Хотя, если дальше заходишь, это уже называется "безумствовать", в этом есть широта, что ли... чужими глядя глазами.
Юлий: "О чем он, Аид ему в задницу, лопочет? Еще и смотрит так, на эту, приличную"-продолжал беситься Юлий, пока до него не дошла вся нелепость и глупость происходящего, и это заигрывание с девчонкой не показалось местью за прогулку с Гнеем. Так было даже еще смешнее, чем если подозревать в ревности себя самого. Он поправил браслет и немного отошел от Кайена, делая вид, что рассматривает что-то. Пусть лопочет себе.
Шийер: Щеки грелись под его темным изучающим взглядом. Если с равным себе она могла позволить вести себя дерзко, как с сыном Суламиты, то с господином, облик которого без стеснения сообщал о положении, язык прилипал к небу, а дыхание чуть сбивалось. Тем не менее Шийер выпрямилась и смело заглянула в этот черный омут. - В таком случае чего ищет господин, если нет надобности звать деда? – она облокотилась кончиками пальцев о стол с тканями, сама же взгляда не отвела.
Кайен: - Ясности, - ответил он с мягкой готовностью, - и понимания. И снисхождения к любопытству. Мастеру, который и снять с меня образец посчитал излишним, показалось довольно трех дней, чтобы и камень отшлифовать, и ободок выгнуть, как вздумалось капризному вкусу - значит ли это, что за этот заказ он взялся по свежему следу и яркому впечатлению? Тогда, может статься, перстень мой и готов уже, и можно за него расплатиться, стало быть, деда звать. А если твои прекрасные глаза видели, что в мастерской еще осталось дело, то зачем же тревожить того, кто и без напоминания торопится к указанному сроку. Но, - вскинув брови, поторопился добавить Кайен, - если мастер, в силу возраста своего, умеет читать в чужих сердцах, - (ох как нехорошо лег этот речевой оборот на еще не защищенное сердце!), - и за перстень покуда не думал приниматься, сочтя заказчика избалованным жизнью, не знающим, чего хочет, человеком...
Шийер: Оставил место для домыслия. Губы Шийер приоткрылись, будто бы продолжить это, если хотели. Но внучка ювелира не спешила с ответом, позволяя мысли осесть, утихнуть. Заказчик был не прост и скорее даже прав в собственной оценке: избалован. Об этом говорили его повадки, темп речи, протяжность звуков. Интересно, поет ли он? - Мне кажется, - подала голос Шийер, начиная негромко, - ты не тот, кто позволит относиться к себе со снисхождением. - Она склонила голову чуть набок и бегло осмотрела клиента. - А дедушка не тот, кто дает ложные пустые обещания, пусть даже его сроки способствуют утере важных клиентов. Ювелирное дело не терпит спешки, любая суета вредит красоте металла и лишает блеска камни. Мои глаза не столь прекрасны, какими их ты зовешь, но они видели дедушку за работой совсем недавно. Уверена, заказ будет готов в срок, не раньше.
Кайен: Он ее рот взглядом обвел - так густо, что можно было по движению век угадать, при желании. Так, будто вплотную приблизился и ресницами огладил, и слова снял сначала на них, так что даже собственные губы дрогнули, а потом уже смысл услышал и стал от этого серьезен, однако не ожесточился. Только губы пришлось изнутри языком разомкнуть. Взгляд поднял - медленно по щекам - и ответил без улыбки: - Иллюзия, - на латыни. - Но лестная, - и вновь перешел на родной отцовский: - Я не тот, кто всерьез о снисхождении может просить, но позволяет - легко. Он задумчиво погладил подбородок, вглядываясь в ее лицо, не замечая, что пальцы переползают на губы, словно придержать готовые сорваться слова. - Зная, как его отсутствие может отразится на привычной жизни. А уж если речь идет о прекрасных глазах, то и охотно - поскольку знаю, как они судят. И, может быть, твои глаза не так прекрасны, как того бы тебе хотелось, но живее я встречал нечасто, а это в моем понимании много богаче.
Юлий: "она ему еще и льстит" мысленно возмущался юлий, жадно уловив несколько знакомых слов. При этом, ему даже удалось себя убедить, что возмущён он в первую очередь несоответствием производимого впечатления действительности. По большому счету, ничего из этого значения не имело.Гней. Гней его заберет, насовсем. Совсем скоро. Глупо беситься из-за случайной лавочницы, не претендующей на основной куш. Куда ей Гней? Он мысленно поставил его на место Кайена и девчонка сразу перестала бесить. Он даже рассмотрел ее лицо внимательней, не предвзято и не губы (что он там не видел, чтобы губы ее взглядом ласкать, да так явно. Зря Кай так, нарвется на родичей, будет ему), а глаза.
Шийер: Что это? Какой цели добивался мужчина, имени которого она не знала? - Мне достаточно того, что дали мне мои родители. - Шийер чуть прищурилась, словно понять пыталась, что же имел ввиду покупатель, и чего он топчет порог лавки, коль уверен, что за заказом пришел раньше. - Нельзя знать совершенно однозначно того, чего знать не можешь, каков бы опыт тебе не подарили Боги. И тут заметила, как руки трогают лицо и губы медленно ласкают. Ее смутил сей факт совсем. - Могу ли я помочь чем-то? - как отвесть того, кто измучен текущим днем?
Кайен: - Уже помогаешь, - ответил Кайен, - вопреки опыту внушая надежду. И, чуть прижав большим пальцем ее нижнюю губу, чтоб едва приоткрылась, еле коснулся - не поцелуем - вдохом, перехватив ее дыхание, будто за выдох можно было потянуть к себе. Да и отклонился сразу, плавно и будто проглотив взгляд. Будто и не приближался, будто с самого начала и глядел не более чем благосклонный покупатель, оценивший не только товар. - Что верно, то верно: родители твои были щедры в своих чувствах. Юлий! - полуобернулся, не сводя с нее глаз. - Что-нибудь приглянулось?
Шийер: Глаза широко распахнула, когда до лица дотронулся. Воздух взорвался благовониями, а время растянулось на веки вечные. Лицо мужчины оказалось так близко, слишком близко, пугая, и она дернулась в сторону, рукой заслонившись, спиной сбивая товары. - Ты... - рука дрожала, выдавая волнение. Нарушает правила, не чтит обычаи... - Не стоит меня трогать, - ее чистый голос немного охрип, но уверенности в нем меньше не стало,- для легкой руки есть те...- ее язык не поворачивался сказать мысль. Что-то было подслушано, а что-то являлось логичным,- кто предназначен для скуки!
Юлий: -Да,-заявил Юлий, срочно выбирая хоть что-нибудь, под невидящим взглядом все украшения сливались в одно. Это, оказывается, были перстни. "Хорошо, если купит мне что-нибудь" Это давало шанс сравнять счет. Но это не должно быть чем-то запредельно дорогим -не Агенобарб же. - Вот это, со змеями. На кольце две змеи обвивали и, вероятно, пытались задушить, почти круглого таракана.
Кайен: ...позади нее падали ткани, но сама держалась достойно. Кайен вытянул к Юлию длинную руку, подтягивая к себе вместе с: - Ну что там... А сам покачал головой, в одночасье грустнея, и поделился опытом - во всю глубину голоса, но тем же, если не более мягким тоном, поскольку милая честная девушка не знала, с кем говорит сейчас, и не догадывалась, что оскорбить могла не только Юлия: - Поверь, никто не предназначен для скуки. Могла, если бы Кайена можно было оскорбить прошлым. Приобнять Юлия за плечо и запустить руку ему на грудь через пройму туники было уже необходимо ради справедливости к себе. - Хотя, конечно, никто от нее и не защищен. Взгляд размазался по прилавку, остановился у Юлия в руках, на скарабее, и вздох залетел аж за ворот: - Удивительный выбор.
Шийер: Наконец молодой человек отвлек заказчика Маруха, а Шийер отвернулась и принялась раскладывать все по местам. Если сейчас запросят цену, то придет дедушка и будет удивлен, если не раздосадован тем, что учинила его внучка. Рассказать о произошедшем следовало бы, но это могло означать только одно: никогда более она не ступит на порог лавки деда. Нет, лишать себя той единственной возможности связи с большим миром Шийер не собиралась, а потому просто молча раскладывала, пока эти двое пытались определиться, будут они что-то брать или нет. Когда все вроде бы оказалось по местам, она попыталась остудить свои щеки. - Судя по всему мне все же стоит позвать дедушку? -зацепилась глазами за перстень, ничего особенного, если не думать про то, что некоторые считают такие охранными. Змеи и скарабей.
Юлий: Его совсем отпустило, как только Кайен заправил свою длинную ладонь за вырез туники. "и чего это я развел на ровном месте?" Теперь собственные мысли, ощущения и даже неприязнь к торговке казались такими, какими и были : бессмысленными, глупыми и бесполезными. Кивнул, соглашаясь, шекой по ладони: - По-моему, необычно. А как тебе?,- придавая большее значение выдоху, чем словам, но, тем не менее, слушая ответ. От него зависело как минимум будет ли у него это кольцо.
полная версия страницы