Форум » Жилища » Дом Понтия Мецената (продолжение 1) » Ответить
Дом Понтия Мецената (продолжение 1)
Меценат: новый, очень большой дом. Обширный дождеотводяший атриум, в который выносится столько стульев или лож, сколько требуется и расставляется в нужном порядке (поскольку гостей бывает довольно много и стол может и не быть общим),перистиль, гораздо более озелененный, в который можно пройти двумя коридорами, остекленные спальни, купальня, открытые веранды и множество световых колодцев. Почти всегда кто-нибудь гостит, не говоря уже о постоянных званых обедах.
Меценат: аппиева дорога, авг, 24, вечер>>>>>Он возвратился домой совершенно разбитый и остерегся послать за Кайеном с вопросом, как поступили с ним в доме ехидного перса. Удостоверился только, что кравчий вернулся в здравии. Чем сохранил иллюзорную веру в пренебрежительное отношенье к ответу аж до утра. Потому как уснул как младенец.
Кайен: Ночью, просыпаясь под сползшим покрывалом, он не нашарил рядом во всей ширине постели заказанного вчера наложника, и пришлось открыть глаза. Он закрыл их снова и отвернулся вверх лицом, едва различил смутные очертания фигуры в кресле, и бесцеремонно громко осведомился: - Тебе там в самом деле удобно, или тебе ничего не сказали? Голос безобразно хрипел.
Юлий: Пожатия плечами в темноте видно не было, хриплый голос - разбудил. И юлий переместился на ложе. Там и правда было удобнее. Фраза как ни странно понравилась. Было в ней что-то, что развернуло лицом к смуглому и провело пальцами по плоской грудной мышце.
Кайен: Кайен не разжимая губ выпустил голос, пропустил руку под талию и за нее прижал, подтягивая головой к голове, заставляя привалиться и расслабится, пока не почувствовал дыхание прямо над лицом. Тогда другой рукой взял за затылок и впился в губы губами.
Юлий: Это было почти неожиданно. И юлий довольно долго не отпускал поцелуй, изменяя его, исследуя губами полные губы кайена, нащупывая как надо с ним.
Кайен: ... хотелось потрясти его, чтоб расслабился совсем, мешала быстрая смена вариантов, от чего создавалось впечатление, что мальчик сбит с толку, а почему - Кайен понять не мог и это вызывало досаду. Но он только поводил его голову и втянул его язык, переворачиваясь поверх него. Поцелуй распался, лицо соскользнуло до шеи и там осталось дышать, пока внизу тела притирались друг к другу. - Сухой? - шепотом в шею удивился Кайен, - значит, все-таки не сказали... - неприятно подступило негодование: в доме не впервые получали от Кайена подобные приказы и Сухарик - чаще прочих. Выместил он на Юлии, вдеваясь жестко, решив, что если и невымыт, отзовется это все-таки и посланному. И понял, что размах надо гасить, чтобы чувствовать что-то кроме ударов костей о кости.
Юлий: ..больше всего он удивился когда Кай втянул его язык и даже не тому, что язык был-его, а это когда-то очень давно обозначало кто кого, и непохоже что сегодня "большой праздник", а тому, что кай казалось знает об этом. Когда же смуглый накрыл его собой, все вернулось на свои места. И да, желание проснулось тоже. Просто расширить - оказалось мало, такого яростного юлий тоже не ожидал от на первый взгляд плавного кайена. Но ритм замедлялся, переходя в тягучий и можно было позволить себе успеть круговые-бедрами. И рукой, не отвлекая от основного пройти по позвоночнику вниз, остановив ее чуть ниже поясницы. Неприятные ощущения ушли, юлий сожалел разве что о том, что не предположил, что подобное возможно и не подготовился... а кай был неплох, особенно теперь, когда не старался сделать больно, проверяя юлиево "ничего, кроме". Его хотелось поцеловать, в чувственные губы, но они были далеко, и он прислонился губами к запястью кайена.
Кайен: Он любил, когда его так принимали, и, казалось, прижатые к запястью губы сообщают чувстdительность там, куда не дотягиваются. Когда движение вплотную подвело к пику, у него было чувство, что он уже не только он, что он уже и Юлий тоже. Он опустился на локти, потом - обмякшим животом, некоторое время приходил в себя, снова всосал в себя его губы и долго вытягивал из них вкус, пока не показалось, что из них вот-вот выступит кровь. А потом в такт дыханию медленно пошел на второй заход.
Юлий: Воздуху было тесно в ребрах, а тот, что остался, ритмично выходил..юлий ничего не мог сделать с привычкой не дышать в последние секунды. Впрочем, благодаря ей и этому полу-обмороку, впечатления у него почти всегда были довольно яркие. И он не врал, если у него интересовались - как. Кончил он на полвзоха позже кайена, успев поймать в ладонь. Почти болезненный поцелуй привел в чувства ровно настолько, чтобы осознать, что дышать учиться он начал рано. От медленных движений накатывала волна, неотвратимая как прилив. И он плавился ртутью в ладонях, принимал-как пустыня дождь, всем телом, так что проникающее в него казалось входило глубже, чем могло бы, связывая их в едва ли не равнозначное целое.
Кайен: Юлий становился как воск - вязкий и обжигающе горячий. Его,казалось, можно втереть в постель и скользкой коркой возьмется к утру простыня. Это длилось долго, могло длится долго, потому что находило наименьшее движение наибольшего эффекта и не требовало слишком сильного напряжения, но именно потому, что длилось это долго, это высушивало рот и покрывало лоб испариной. Он смешался с Юлием, и подниматься потом не хотелось, не смотря на то что с каждым вздохом причин для этого становилось все больше. Да, он любил тяжело, тепло и скользко, но в неподвижности это означало тяжесть для лежащего под ним, духоту и липкость между животами, а впоследствии запах. Когда немного вернулись силы, он продвинулся выше, поднимаясь на локтях, подставляя лицу Юлия сперва ключицы, потом почти киль грудной кости, затем живот: - Слижи... - и поднялся над его лицом на колени.
Юлий: Этого можно было и не говорить. Этим дышала кожа "Слижи" значило "слижи все" и это "все" включало и бок и живот и ямку по над бедренной костью и то, что заставляло порадоваться, что вымылся он основательно. Пытаться возбудить его снова было бы наверное глупо. И кайеново "затянется" было бы верно тысячу раз..если бы он хотел и собирался его возбуждать. Но ему было просто приятно скользить по его коже поцелуями, пробовать его на вкус.
Кайен: Расслабиться совсем означало сесть ему на грудь, а не смотря на испытанную крепость его костей злоупотреблять не хотелось. И то, что Кайен стоял на коленях, както уравнивало их позиции... дело было не в том, как сильно, а в том - где: под волей, там, где касались редко, а если касались, то как раз так, как вспоминать не хотелось никогда, а сейчас не напоминало... а если и напоминало - то разве что телу да и то выгодным сравнением, до сжатых век, до напряжения по внутренней поверхности бедра, до захватывающего дух удивления, граничащего со страхом и - до выгутой спины и уроненых за спину рук, безвольно шарящих в поисках какого-то ответа, добавления к тому, до чего не дотягивался сам исходящей желанием промежностью, но на чужом теле.
Юлий: И когда он сомкнул губы в глубоком поцелуе, он был уже готов спорить на что угодно, что смуглый сможет снова..и. он был не слишком неуверен, что сегодня не большой праздник. Но такое лучше делать только наверняка, а не когда что-то показалось. Даже если длинные пальцы дотянулись и ласкают так опасно близко. Отогнувшегося кайена было сложнее достать губами выше, но можно было поднырнуть глубже, и остаться на этой границе, пока длинные волосы кайена щекотно касались его ног. От движений кайеновых пальцев хотелось двигаться быстрее, опуститься наконец сверху неважно чем, главное, чтобы насытилось это тянущее, ноющее сладкое.
Кайен: напряжене стало потряхивать и выбивать. Выход был либо рядом - проехаться по этим сумасшедшим губам всей длиной и войти в них, либо в том, чтобы признать, что это приятно... И он выбрал оба. Он резко согнулся вперед, надел Юлия ртом, придержал за затылок и потянул за собой вниз. Сдвинулся так, что роль языка где-то в опасной близости от смены ролей исполнял уже налившийся юлиев фаллос. Это было опасно, потому что он баллансировал на грани, но это заводило. Первыми изменили глаза, закатываясь и увлажняясь, потом легкие и горло, выдавая степень изнеможения. Потом, рушась под напором разрядки, дрогнули пресс и позвоночник и, чувствуя, как горбится спина и закидывается до залома шея. И сладко, отвратительно сладко предали, самовольно расширяясь и снова захлопываясь мгновенно, те мышцы, мимо которых, слегка спотыкаясь о неровность, скользил Юлий... Нет!Не! Не допустить! Нет... паника мозга обессиленно закончилась, Кайен рухнул на руки, в последний момент их подставив, чтоб не расплющить животом Юлию лицо.
Юлий: Насчет праздника он похоже не ошибся, но дело было даже не в празднике и не в том, что от одной мысли о том, что можно и он сам похоже хочет кружилась голова и что-то вибрировало под ребрами изнутри, суть в том что он впервые за долгое-долгое время терял контроль над собственным телом и как следствие телом партнера,не думая как выглядит и что потом. Кай излился и рухнул, проскочив уже освободившийся, но еще не совсем обмякший член юлия, как сыграла круглая мышца гигиптянина он заметил и не мог не отметить этого резкого рывка, который мог быть просто рывком если бы не забившееся быстрее сердце. Кая бы стало жалко, если бы об этом думалось. Пока юлий просто не понимал зачем отказывать себе если хочется - высокородным смуглый не был, хотя кто его. В любом случае, юлий бы больше просто не смог. И да, определенная гордость ощущалась. За то что он вроде как покрепче кайена оказался..и стараясь доказать себе самому это живость, он попытался сжать руку в кулак, но понимая что такой разжал бы и ребенок, расслабил руку с выдохом, обозначавшим высшую оценку. Глаза закрывались, но смежить себе он их позволил не больше чем на пару тройку вздохов.- 'не спать' было одной из самых строгих заповедей.
Кайен: Он сначала опустился лбом ко лбу, и в глазах его была благодарность, та самая, которой он никогда не высказывал вслух, потому что в поведении зачастую она была достаточно откровенна. Подобное давали нечасто. И не имело значения, что и сейчас он это получил потому что не позволял себе забыться до конца, хоть и довел до забытья человека, подарившего это. Но имело значение это забытье, которым Юлий, не зная того, купил его нежность. Он что-то стер большим пальцем из угла рта Юлия, чуть прогнул шею, чтоб прижаться уже не лбом, а губами, не pазжимая их, а потом, не отрывая их почти, сказал: -Наверное, стоило тебе доверять.
Юлий: Причем здесь доверие Юлий не понял, и даже не потому, что некоторые менее всего склонны воспринимать логические построения сразу после, да и сам он этим часто пользовался, заморачивая голову и в случайных полусонных оговорках выуживая интересующее. Разговоры о доверии дружбе и тем более любви доверия ему не внушали никогда и он слабо улыбнулся: - Доверяй, но проверяй. Прозвучало чуть нежнее чем хотелось бы и он пояснил: - если ьы я сказал, что будет хорошо и ты бы мне поверил на слово..было бы не так приятно, как проверить на деле.. -пойдем мыться? и добавил -чуть позже., - понимая, что сам никуда сейчас встать не сможет
Кайен: Кайен услышал это "но проверяй" и отвалился на спину. Объяснение заставило продеть руку Юлию под шею и открыть рот для ответа, а это юлиево "чуть позже" рассмешило, и ответ прерывистым скрипучим баритоном расцарапал горло и Кайен вкатил мальчишечью голову себе на плечо: - Ты же понял, о чем я... - смех сошел и он добавил: - Как видишь, это возможно в принципе, но, поверь мне, не в этот раз.
Юлий: - Верю, - легко согласился Юлий, которому сегодня вполне хватило впечатлений любого рода и которому пришлось бы здорово поднапрячься, доверься Кайен ему прям сейчас. Замечание про "праздник" он оставил при себе, не сумев сформулировать так, чтобы в нем не было ни язвительности, ни упрека,высказывать их он не хотел, потому как не ощущал их - все было на высшем уровне, а у кого какие звери на чердаке водятся это его, Юлия, не касается. У него свой зверинец. И он добавил честное, что уже давно висело на кончике языка: - Кожа. Приятная наощупь.
Кайен: Кайен снова улыбнулся, готовой рассмеятся улыбкой - очень уж приблизило это "чуть позже", было внем что-то роднящее, допуск, капитуляция, отступление от правил... Повернул голову и прилепил губы куда-то меж виском и бровью. - Ты не похож на меня.
Юлий: На плече у этого человека было приятно лежать. Приятно было не думать, так как думать было не о чем, разве что о том, что за все эти годы он ни разу не был третьим.. и что возможно это бы ему понравилось. Мысль аукнулась за ребрами при воспоминании как он хотел внутрь, когда Кай стоял на коленях и притягивал его голову к себе. И тут подумалось, что тогда уж сразу трое.. Представшая перед глазами многорукая и многоногая масса показалась комичной в своем шевелении и юлий откинул этот образ, как раз чтобы услышать это "не похож". И он не стал допытываться, что имел в виду смуглый, потому как тот мог подразумевать, что кожа у Юлия грубее, просто принял, впитал поцелуй в висок и поинтересовался - Это плохо? Вместо того, чтобы спросить "Чем?"
Кайен: В oтветном "нееееееет" осталась только протяженность гласной, насыщенная довольной усталостью и окрашенная несказанным "что ты!". Немилосердно приближался сон, и "чуть позже" грозило оттянуть омовение до утра, а утром будет неприятно вплоть до того, что смажется ночное впечатление. - Надо, - вздохнул Кайен, виляя в возможностях и склоняясь к первоначально планированному варианту намочить полотенце в кувшине и не ходить далеко... но планировал-то он исходя из обыкновения, а случившееся в него не укладывалось. Нужно было менять постель. Нужно было даже... вымыть волосы. - Надо.... Пойдем.
Юлий: - поползли,-согласно улыбнулся юлий, понимая и эту лень и это надо и едва кайен встал, сдернул и скомкал простыню, повертев ее с невысказанным вопросом "куда бы" и вышел следом за кайеном в уже известную ему купальню.
Кайен: Сухарика он разбудил по дороге. Греть им воду, конечно, никто не собирался, так что Кайен рассчитывал наскоро отмыться и надеялся, что постель к тому времени перестелят. Слишком холодой вода не была, но после нее хотелось в тепло и желательно не одному, поэтому он, не говоря ни слова, потянул Юлия обратно к себе, едва тот успел обтереться.
Юлий: Спать он с ним не собирался, то есть он не собирался с ним именно спать, потому как никогда не спал с теми, с кем спал, но его не спросили, да и идти к себе было лениво. К тому же тело после прохладной воды быстрее согревалось не в одиночестве И он лег на достаточном расстоянии, чтобы это не выглядело ни избеганием, ни попыткой липнуть. Почему-то очень хотелось лечь ему на плечо, но было нельзя, чтобы не портить впечатление. Нельзя, несмотря на то, что он сам утянул его к себе на ложе..и юлий ограничился невнимательным разглядыванием той ямки между ключицей и плечом, куда можно было бы пристроить свой висок.
Кайен: Кайен, не чувствуя прикосновения после того, как продавилось ложе, открыл глаза и повернул голову. - Утебя остались от меня тайны? - устало спросил он,удивляясь этой церемонии. Он привел к себе человека не за тем, чтоб любоваться, а затем, чтоб греться об него, лечь на него и уснуть на нем или укрыться им и уснуть под ним. - Твое место сегодня у меня между ног.
Юлий: Это звучало. Причем звучало как-то не обидно, скорее возбуждающе - небрежностью с которой это было произнесено. И откровенной прямолинейностью. Юлий улыбнулся, перебираясь как сказано между ног и опуская голову чуть выше живота, чтобы позиция не выглядела угрожающе активно и кай мог расслабиться, но между тем чтобы он мог дышать свободно. И чтобы его собственному телу было максимально удобно.
Кайен: Накрыв его плечо ладонью и ласкательным движением подправив, чтоб удобней распределялся вес, Кайен запустил пятерню в волосы на затылке извечным движением. В свежих прохладных простынях после воды у Кайена некоторое время держалась иллюзия бодрости и опасение, что он не сразу уснет, ему надоест положение тела и придется беспокоить так уютно, наконец, устроившегося мальчика, но под его теплом разморило. Обманчивая бодрость смежила веки и, как только колени согрелись, продавила подушку отяжелевшая голова.
Юлий: Не засыпалось. И даже не из-за мыслей, которые роились в голове, отказываясь облекаться в слова, образы или мало-мальски ясные ощущения. Несмотря на усталость, сон не шел. В таком ритме он мог бы провести еще пару..человек. только выцедить бы из него больше ничего не удалось, но это мелочи. Голоден он не был, на сегодня вполне могло быть достаточно, особенно если забесплатно, а вот поди ж ты.. и он аккуратно сполз с кайена, перевернулся на спину, затем на живот, обхватил холодную подушку как только что смуглого и только тогда смог уснуть ...................................25 авг утро Юлию снился Золотой. Отчего-то более душный, чем богатый и более сковывающий, чем предоставляющий большие возможности и проснувшись, он некоторое время слушал собственное дыхание, которое, казалось, двоилось и имело разный ритм будто он обрел еще одни легкие. И еще эхом сна подумалось, что должно быть все действительно так и вышло, все у них получилось (а значит, у него есть пять сотен, и даже больше и можно пойти "гулять!") и собираясь высказать это "гулять" он нащупал чувствами, -так присутствие человека сминает ткань пространства, - второго. Но он Нероном не был и сон, возможно к счастью, был только сном. Воспоминания о ночи накатили неожиданно, поднимая знакомую теплую волну и погружая с головой под одеяло. Нежно, тягуче, благодарно...хотя бы за то что это был только сон, а вчерашнее сном не было.
Кайен: в полусне ощущения были скорее острыми, чем приятными, иногда щекотало, и, поймав под одеялом за волосы, он вытащил Юлия на свет и простонал, улыбаясь: -подождиии... Уложив мальчишку на себе и придерживая за затылок, чтоб снова не уполз, покатал его лицо по своей шее, обнял и стиснул, потягиваясь. Эти его поползновения хороши были второпях, а Понтий, отстоявший вчера на жаре, наверняка раньше полудня не изволит глаза открыть. Можно было понежится, поискать и потискать.
Юлий: "Подожди" было не слишком обычной просьбой - в этом обычно торопили, инстинктивно, даже вопреки собственному желанию. И когда его притиснули, притиснулся, едва заметным круговым движением бедра. Скорее машинально, чем пытаясь чего-то добиться. Понимая, что вчера все-таки надо было уйти. Чтобы ночное не смазывалось утренним. Поцелуй под ухом мало что менял и потому его-можно было. И можно было огладить ладонью по ребрам.
Кайен: Кайен расслабился: похоже, его поняли и для этого - редкий случай - ничего не пришлось говорить. И поползновения поползли другими путями, что наполняло истомой и напрягало без участия чувства долга. Вобщем, так потягиваются. Он и продолжал потягиваться. Кожа двигалась. Благодаря подобным движениям он и напоминал змею больше, чем кошку. Животом подвинул лежащее на нем тело и вдохом, извивающим позвоночник, подхватил и протянул еще выше.
Юлий: Губы соскользнули вверх от заушья к виску. Выдох шевелил волосы, вдох притягивал к чужой голове. Движения были скорее растительными, чем животными, в них было больше притирания друг к другу и поиска точек опоры, чем желания или тем более страсти.
Меценат: Впрочем, его беспокойство его разбудило раньше, чем все, в том числе и он сам, полагали: сон ему был нехороший, тревожно стучало сердце, когда, неумелым пловцом из кошмара вынырнув, резко глаза он открыл, задыхаясь. Но, тем не менее верен себе оставаясь, Понтий нашел выражение негодованью в выводе, де не пристало ему заниматься чьим бы то ни было нравственным несовершенством, дел и своих у него предостаточно было; и поддержать себя в этом стремленьи он вызвал в первую очередь сына, потом счетовода, а под конец и Кайена, когда успокоен был его дух до того, чтоб рассматривать даже сети интриг, до чего снисходил он не часто.
Кайен: Еще немного, и Юлий над ним распался от непроизвольно разламывающего стремления удержать его сверху на себе обеими руками, а ладони, сьезжая по бедрам, поддернули в итоге под колени и... шаги за стеной не насторожили, а напрасно. Он уже готов был расслабить руки, потому что еще несколько вдохов и выдохов, и будет чем удержать, чтоб не скатился, без их помощи... но Сухарик вошел, канул снова за косяк и прокашлялся. Кайен вздохнул и расслабил руки.
Юлий: Шаги он слышал, но мало ли кто где ходит, да и не повод это прерываться или прятаться за косяк, разве что Кай стеснительный, на что не похоже. Появление сухарика казалось маленькой местью за ночное пробуждение. Или Кая звали. Во что вполне можно было поверить. Утро. А весь вечер они провели вместе. Понтий наверное соскучился..и с этой мыслью он скатился с Кайена на покрывало... Даже немного сочувствуя смуглому.
Кайен: Спрятался бедняга правильно, потому что, останься он как вошел, вместо протяжного "ну чтооо?" его настигло бы что-нибудь, брошенное в досаде, что мальчишка все-таки сполз. Вряд ли это было бы что-то тяжелое или острое - Кайен не имел обыкновения людей калечить, но Сухарик полагал, что если что-то может полететь в принципе, то оно и острое может быть тоже. - К Понтию, - сказал он из коридора. И Кайен закинул руки и снова потянулся так, что спина надолго образовала глубокую арку. Потом со стоном небрежно уронился и сел рывком. Губы сжались до морщин. Он встал; одеваясь, вспомнил о кольце, которого так и не отдал, а, найдя его, наткнулся и на мешочек с деньгами Юлия. - Вот, - сказал ему, бросая его на кровать, - за это я и предпочитаю волкам слепней, - и ненадолго исчез в балахоне..
Юлий: Он бы подумал (а он и подумал), что это плата (и довольно щедрая) за эту ночь и фразу про слепней примерил на себя.Кто был волками было любопытно, но не настолько чтобы об этом спрашивать или не прикинуть сколько там-на вес. А взяв в руки, узнал кошель. Который, если это тот самый, должен быть чуть тяжелее. И брови несколько удивленно поднялись в сторону уже облачившегося.
Кайен: Признаваться в таком было неприятно. - Дентер, - неохотно сказал он, передернув плечами, и, со слабой попыткой не показать омерзения, от чего оно только стало более естественным, добавил: - за хранение. И вышел, чтоб не увидеть ожидаемого недоверия, презрения и жалости. ... - хорошо ли спалось, Понтий?.. Готов ли ты услышать неприятное сообщение, что теперь я готов связать себя узами брака?.. - он был зол, хотя в голосе это не проявлялось.
Меценат: Понтий в лицо виночерпия взгляд удивленный вперил, и понял, что речь тут не о Гименее. - Шутки оставь, потому что спалось мне неважно, их оценить остротУ не проси: мне довольно видеть, как ходишь ты сам по их краю порою. Мне же хотелось бы ясную видеть картину всех твоих действий. Я жду о вчерашнем отчета.
полная версия страницы