Форум » Жилища » Дом Пуппиев » Ответить
Дом Пуппиев
Пуппий: рыбный садок перистиль таблинум
Ответов - 81, стр:
1 2 3 All
Пуппий: 22 авг с утра>>>>>>из дома Кассия 23 авг с утра >>>>>>>>алтарь Вулкана
Пуппий: 23 авг день>>>амфитеатр>>>> - Редкая женщина откажется говорить о себе, - сказал Эрастус, - потому что все остальные темы могут показаться пресными в ее присутствии. Тот, кто способен отвлечься от нее политикой или торговлей, зачастую не стоит ее внимания. Думаю, тебе так часто ориходилось быть основной темой для беседы, что это стало утомлять. - он быстро распорядился об обеде, пожелав, чтоб его подали в экседру.
Тривия Августа: 23 авг день>>>амфитеатр>>>> Осматриваясь, она пыталась по окружающим её предметам узнать больше о собеседнике, но это было непростой задачей. - Когда собеседник хорош, никакая тема не кажется пресной - машинально ответила она, только потом поняв, сколь бестактно это прозвучало. Смутившись, она опустила глаза, не зная, как исправить ситуацию.
Пуппий: "Это о ней говорили, что она ловкачка и интриганка? Хм, я бы принял ее слова за похвалу, да одним этим смущением можно начисто убить попытки вести беседу. Не затем же она приняла мое приглашение, чтоб дать мне понять все мое несовершенство и ввести в уныние!" Между тем он внимательно рассматривал ее красивое лицо, понимая, что впечатление от него никакие ее промахи или колкости испортить не в состоянии. - Какие осторожные глаза, ты словно трогаешь ими дом, проверяя, не окажется ли он наполнен острыми предметами. Да, некоторым его внешность кажется мрачной, потому что вокруг много зелени и даже в яркий полдень бывает темно. Это потому что он очень старый, и деревья его ровесники. Но вон там, в вязе, есть гнездо зябликов. А в атрии... пойдем. Он вывел ее в просторное и прохладное помещение с широким имплювием, и тут его осенило: - У меня есть садок. С форелью. Не желаешь поймать к обеду, красивая хищница? Мое белое вино бесподобно.
Тривия Августа: - Идея хороша - ответила Тривия, и легко коснулась его запястья. Он не вызывал в ней ни страха, ни холодной, змеящейся в душе тревоги. Дом его был не слишком красноречив, но это её не смущало - она не видела в нём никакой опасности и просто позволяла себе ни о чем не задумываться, гибкой форелью плывя от одной мысли к другой. Отражаясь от воды, рассыпались по коже солнечные зайчики, высекая рыжие искры на выбившемся локоне. Ей было хорошо и она улыбнулась Эрастусу так, как давно уже никому не улыбалась - по-детски искренне и открыто.
Пуппий: По коже поползли от запястья мурашки, какие-то внутренние мышцы пришли в движение, так что он даже о голоде забыл на миг. Рука, потянувшись за ее касанием чтоб его не разрывать, поймала снизу ее ладонь. До садка он ее довел, не спуская с нее глаз, и когда показывал, какую лучше выбрать из блестящих на солнце спин, осторожно дышал у самой ее щеки, указывая ей напрвление взгляда ее же рукой: - Эту. Или вот...
Тривия Августа: - ... или вот эту, - Тривия, плавно обернувшись, положила руку ему на плечо - скажи мне, почему рядом с тобой я чувствую себя, как счастливое дитя, не знавшее бед и тягот этой жизни? Прозвучало, на её взгляд, невинно и доверчиво. Чтобы не испортить впечатление, она поспешила опустить глаза.
Пуппий: "Не знаю, - подумал Пуппий, - наверное потому что я кажусь тебе мягким и небалованным... Да ты и недалека от истины." - Разве я не мягкий человек? - продолжил он вслух, чувствуя как кожа у него на плече под ее ладонью колеблется. "как умеет опускать ресницы!" - И зачем вспоминать неприятные события, которых, может быть, и не было... Разве можно причинить боль такой красавице... Он с трудом нашел в себе силы нашарить сачок, чтоб касание продолжало быть ненавязчивым, и, склонив на бок голову, погладил ее руку, лежащую на его плече, прямо щекой. Сачок выскользнул, нырнул в холодную воду и длинная ручка его качнулась над бортиком. - Распугал, - тихо сказал Эрастус, - ничего, сейчас соберутся, - и снова прижал щекой ее ладонь, словно призывая к осторожному ожиданию.
Тривия Августа: - Дай мне попробовать - сказала она тихо, протягивая руку к сачку - я ведь выросла в Греции. "Сегодня, похоже, день воспоминаний" - подумала Тривия, глядя на гибкие серебристые рыбьи спины. Она вспомнила, как в детстве, сидя на нагретых солнцем прибрежных камнях, мастерила небольшие сети из гибких и тонких листьев, в обилии росших по всему побережью и, закатав одежду, ловила сардин, серебристыми стайками снующих в бирюзовой воде; как потом жарила улов на углях костра, оставленного смуглыми, гибкими молодыми рыбаками на берегу, и маленькие сестрёнки, обжигаясь и дуя на пальцы, лакомились сочным душистым уловом. Воспоминание было хорошим. Осторожно опустив сачок она затаила дыхание и, когда неосторожная рыбина вальяжно проплыла мимо, резко подняла его вверх, протягивая Эрастусу отчаянно бьющуюся "добычу", попутно отстраняясь от него.
Пуппий: - А! - звонко вскрикнул Эрастус. Она была... нет, бессссподобббна, конешшшшно, но... окатить его ледяной водой и сунуть под нос скользкую тварь вместо прежней мягкой и теплой лапки под щекой, на плече... Пуппий не поручился бы, что на его лице отразилось только удивление. Поспешно скрашивая прерывистым смешком неопределенность выражения лица, он захлопал в ладоши и завертел головой, призывая рабов, и когда повернулся к Тривии, искажение рта уже подпадало под определение восторга. - Отличная рыба, превосходный улов, Киний, слышишь, Киний, неси это на кухню! - он бы в жизни не взялся руками за это слизневатое тело, бьющееся в сачке. - Ты предпочтешь ее с грибами, в белом соусе или в овощах и травах? Какая у тебя... верная рука, в голос на последнем слове вкралось даже что-то интимное и он, пользуясь тем, что Киний забрал из этой верной руки сачок с ловом, мягко взял ее и принялся рассматривать, хотя с бОльшим удовольствием пошел бы сейчас переодеться. - А на вид, пожалуй, нежнее любой из виденных мной когда-либо женских ручек... Какие у тебя красивые пальцы! - он умудрился произнести это не пошло, а с искренним, живым удивлением.
Тривия Августа: Она с сожалением посмотрела на выражение его лица - ну конечно, она заметила. Пока он рассматривал её руку, она хранила молчание, изредка окидывая его взглядом, холодным, как только что унесённая рыба.
Пуппий: и тут он поднял голову. Притворство сошло с него естественно и... красиво... - Ты не ответила, - сказал он, не выпуская ее руки. Все что мог сказать взгляд, который ничего не пытался сказать, было доступно пониманию в этот момент: и нежелаеие огорчать ее, и легая горечь от ее холодности.
Тривия Августа: - На твоё усмотрение - Тривия смягчилась, но тон оставался сухим и настороженным. - Прости мне мою...неловкость с рыбой, я не предполагала, что безобидная водная тварь может быть так неприятна тебе. Тривия чуть склонила голову набок, и продолжила уже чуть теплее: - Я гречанка, как я уже говорила, хоть и наполовину, и для меня море со всеми его обитателями было столь же привычным, как для тебя атрий собственного дома. Знаешь, отец мало занимался нами в детстве и мы с сестрами были предоставлены самим себе... - голос дрогнул, Тривия сделала шаг в сторону Эрастуса, но остановилась в нерешительности.
Пуппий: Он растерянно остолбенел от этого шага навстречу. То, что он собирался - или мог - сказать в ответ ее дрогнувшему голосу, вылетело из головы в момент, и он только сильнее сжал ей руку... Он никогда этого не понимал: расстройства по поводу чьей-либо нелюбви. Существовало несколько проверенных на практике слов, которые он обычно говорил в утешение людям, которым недоставало чьего-то внимания, и эти слова действовали. Сейчас же, этим шагом, подразумевалась то ли недостаточность, то ли неправильность слов, и он поддался порыву, шагнул навстречу тоже и обнял почти отеческим жестом, удивляясь себе и совершенно не надеясь, что это подействует. Она могла понять его как угодно, в том числе возомнить, что он ворует эротические ощущения у сочувствия. Ну чтож, он был всего-навсего мужчина, и из своего интереса к ней секрета не делал.
Тривия Августа: "Молодец, девочка" - похвалила она себя. Как хорошо, что довольную хищную улыбку можно было не прятать, а просто уткнуться ему в плечо. Похоже, образ несчастной девочки который раз её выручил - главное было в нужный момент настроиться на сентиментальные воспоминания и лицо делало своё дело - какой мужчина удержится от соблазна показать себя защитником?.. Но игра шла на равных, и победа будет не самой простой, это она тоже понимала, поэтому расслабиться в тёплых мужских руках себе не позволила, выжидая, что он будет делать дальше.
Пуппий: Рука соскользнула по спине и обняла талию, просто потому что не могла не соскользнуть и не обнять. И так же естественно потянула к себе...
Тривия Августа: Прикосновение было приятным и настойчивым. У Тривии мелькнула было мысль, что стоит ещё немного помариновать толстячка, но она отбросила её, расслабленно и лениво. В конце-концов, не за этим ли она сюда пришла?
Пуппий: ...тело подалось как-то не так, как-то неправильно, с заминкой, как если бы он двигал камень или... Да, как если бы женщина не была опытной. Или не была искренней. И естественность отступила, и Пуппий небрежно, по инненрции, легко огладил ее бедро и пригласил к столу. Однако руки не отнял, а рука с решением головы ну никак не могла согласиться, поскольку над бедром была талия, на которую соскользнуть не мешала никакая складка, а чуть выше чувствовались мягкие волны дыхательных движений, а над ними ткань расходилась... и кончики пальцев, обжегшись живой плотью, дали знак провести ее мимо экседры. В кубикулу.
вор: Фокий крался в тени стены, стараясь слиться с ней. Дом выглядел пустынным, но осторожность в его ремесле лишней не бывала никогда, он хорошо заучил это на своей, не раз траченной, шкуре. "Нет, хозяева наверняка веселятся вне дома. А попадётся какой-нибудь раб... Ну что же, каждому предстоит когда-либо умереть, и кто знает, что лучше - попасться такому, как я, или быть насмерть запоротым хозяевами за какую-нибудь провинность?" Что такое хозяйский гнев он так же помнил очень хорошо, благо, глубокие шрамы на спине ныли при всякой перемене погоды. Ощупывая глазами окружающее пространство, Фокий вдруг уловил взглядом какое-то движение в нише стены напротив себя... Приглядевшись, он увидел обнимающуюся парочку - судя по одеждам, вовсе не слуги, воспользовавшиеся отсутствием хозяев. Воришка торопливо отпрянул в густую тень стены, но оступился. Пытаясь сохранить равновесие и тишину Фокий инстинктивно оперся о первое, что попалось на глаза - высокую вазу из незнакомого ему камня, и уже было перевел дух, как основание её качнулось и ваза с гулким грохотом рухнула, увлекая за собой неудачливого вора.
Тривия Августа: Тривия вскрикнула и отстранилась. Не то, чтобы она испугалась, скорее ей стал любопытен источник неожиданного шума. Молодой грек лежал среди обломков вазы с нелепо вывернутой ногой. В его взгляде Тривии почудилось выражение, которое бывает у загнанных зверей, когда чутьё подсказывает им, что их гонят к пропасти. Это было очень знакомо и в душе шевельнулось сочувствие.
Пуппий: "еще одна рыба" - подумал Пуппий, привлек к себе отстранившуюся и понял, что мокрая одежда прикосновения не украшает. - Кто тебя впустил? - холодно спросил он, упершись руками в бока и живо оглядел перистиль в поисках, к кому обратиться. Лицо было незнакомым. Не решаясь спросить его при этой неуютной женщине, кто его прислал, он искал верные слова, которые сразу прояснили бы ситуацию. Хвала богам, на грохот выскочил привратник и на недоуменный взгляд отрицательно замотал головой, падая в ноги. - Встань, возьми его и проверь, не стащил ли чего. Раб кинулся исполнять и заломив лежащему руку, попытался поднять. Пуппий крикнул охрану. Двое были уже здесь.
Тривия Августа: Тривия посмотрела в глаза бедолаги и всё поняла - и то, зачем он пришёл в дом, и то, какая участь его ждёт. - Эрастус, - она чуть коснулась его шеи кончиками пальцев, - Эрастус, едва ли парнишка успел что-то украсть. Давай не будем омрачать дивный вечер человеческими страданиями. Если ты не жаждешь крови - Тривия облизнула пересохшие губы и приблизилась ещё на полшага - отдай мальчишку мне. Мои слуги присмотрят за ним, и он никуда не денется, взгляни на его ногу... А стоимость вазы я, пожалуй возмещу - она перешла на чуть слышный шепот - сегодняшней ночью. Ей показалось, что в глазах воришки мелькнул огонёк надежды, но она знала, что сейчас всё решит только слово Пуппия.
Пуппий: Первые ее слова вызвали опасение, что она хочет перехватить посланца, но взгляд убедил, что перед ним действительно просто вор. - Забирай, - в обещание ночи он не поверил, а то, что Тривии представилась возможность приручить вора, он понять мог, и только на всякий случай добавил: - если ему нечего сказать в свое оправдание.
Тривия Августа: Она ещё раз кинула взгляд на бедолагу, и в глазах её ясно читалось: "хочешь жить - молчи!" Тривия обернулась к Пуппию и по-детски дёрнув его за мочку уха рассмеялась, а потом заговорила быстро, не давая ему вставить слово: - Ты вовсе не такой, каким хочешь казаться, Эрастус. И я вовсе не такая, какой хочу казаться. Ты ведь не веришь мне, ты ждёшь подвоха, и это очень умно, потому что я сама себе не всегда верю. Но я не сбегу - она пристально посмотрела ему в глаза, - что бы обо мне не говорили, я всегда плачу по счетам. Не обращая внимания на таращивших глаза охранников, Тривия обвила его шею руками и горячо поцеловала. - Одолжишь мне одного из своих слуг, кого-нибудь покрепче? Этого несчастного придётся тащить - и вновь, шепотом - клянусь Дианой, я вернусь до темноты... Веришь мне?
Пуппий: Эрастус удивился :"Хм. а каким я хочу казаться?.." а потом удивился еще сильнее, потому что на поцелуй отреагировать попросту не успел. В ответ на просьбу рука сама похлопала обнимающую его женщину по нижней округлости, так же не спросясь заползла кончиками пальев между, после чего отыскался и дар речи, в удивлении своем звучащий солидно: - Конечно, нимфа моя, выбирай... - взгляд же отрядил одного геракла и вернулся к нимфе. Спустив ее с рук точно котенка, в сторону выбранного охранника, Пуппий посмотрел на нее склонив голову."а тебе есть разница, верю ли я тебе?"
Тривия Августа: От нахального прикосновения по коже побежали мурашки. Приятно-тёплые. "Позже..." - подумала она, и прошествовав мимо охранника с гордо поднятой головой, она сказала, не оборачиваясь: - Бери этот мешок с дерьмом, и неси вслед за мной - слог был грубоват, но действительность отражал вернее всего. >>> Дом Тривии Августы
Пуппий: "Грубоватая бабенка... по лицу не скажешь". Эрастус без сожаления проводил ее взглядом и пошел сперва переодеваться, а потом в экседру, где приказал накрыть. К тому времени, как он управился с мясом, подоспела форель. Пока он ел, стало смеркаться. За чем бы ни привелась эта Тривия, она упустила момент непосредственной живости, после еды Эрастуса трудно было раскачать до игры, но, кто ее знает, может, ей было что-нибудь от него нужно... Он отхлебывал вино и думал о ее настороженных глазах. Пожалуй, он был в эту минуту доволен, что она не осталась на обед. Лесть на ум не шла, да и вино пролить на одежду было и без того довольно легко.
Тривия Августа: Дом Тривии Августы >>> Подходя к дому, она увидела того самого привратника, который заламывал руку Фокию. Говорить нужды не было, и она молча предоставила рабу проводить себя к хозяину дома. Ночь с этим бочонком сала не очень-то вдохновляла Тривию, но за всё надо платить. А её безошибочное чутьё подсказывало ей, что мальчишка-грек стоит того, чтобы за него сполна расплатиться.
Пуппий: Реакцией на ее появление был приказ вытащить и зажарить еще одну форель, после чего Эрастус извлек из зубов щепочку и заговорил: - присаживайся, моя дорогая. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: ты в самом деле думаешь, что должна мне, и пришла, чтобы расплатиться собственным телом, или все-таки понимаешь, что тебя тянуло силой, которую тебе неприятно признавать в себе?.. По той простой причине, что я каким-то твоим представлениям не соответствую? Он щелкнул пальцами, хорошенький виночерпий разлил белое, и мысль, вспыхнувшая в голове, оставила приятный след внизу живота. Но она требовала уточнения в кое-каких деталях, и Пуппий велел мальчишке привести одного из тех же охранников.
Тривия Августа: Тривия сделала глоток и хитро прищурилась: - Разве я говорила что-то о своём теле? Я говорила о ночи, а ночь иногда годится и для увлекательной беседы, которая вполне может стоить жизни какого-то мелкого воришки. Но твой вопрос не пропал даром, Эрастус, он пролил свет на те черты твоего характера, которые ты, возможно, не хотел бы показывать - голос из бархатного стал ледяным, - зачем тебе охранник?
Пуппий: - Охраняй, - обратился Пуппий к призванному, что и было на вопрос Тривии исчерпывающим ответом. - Приглядывай, чтоб еще что-нибудь госпожу не отвлекло. - ...Ваза эта развалилась без твоей помощи, парень этот мне не принадлежал, так что привел тебя все-таки интерес, а не что-либо иное. Видишь ли, чтобы меня обмануть, играть надо тоньше... или тогда, когда я думаю о другом. А чтобы я думал о другом, нужно увлечь меня. А увлечь меня обманом трудно. Так что давай будем честны друг с другом хотя бы до тех пор пока мы еще друг друга не знаем... Мы только что выяснили, что ты ничего мне не должна - даже беседы. Поэтому смотреть на меня не обязательно, - сказал Эрастус, щекотнул ее за ухом, потом соскользнул пальцами по овалу лица и повернул это лицо за подбородок так, чтоб перед глазами оказались эти двое: тонкий юноша и широкоплечий зрелый мужик, покрытый шерстью.
Тривия Августа: "Самоуверен на грани глупости" - подумала Тривия. Что ж, это было даже хорошо: человек, считающий себя хитрецом, оступается куда чаще, чем осторожный скептик. Пока же она доставила себе удовольствие рассмотреть охранника.
Пуппий: - ...К чему отрицать очевидное... - продолжал Пуппий, закусывая орешком и любуясь ее профилем, - и ловить на очевидном меня... В первую же встречу настораживать, увиливать... не доверять... Вызывать недоверие... То, как ты мне обещала возвращение, любой мужчина истолковал бы однозначно. И ведь я тебе поверил в ту минуту, заметь. - он вздохнул. - Я даже мог бы пребывать в заблуждении, будто понравился тебе. А поскольку мы уже выяснили, что у тебя есть какой-то свой интерес, хоть и не тот, что мне как любому взглянувшему на тебя мужчине хотелось бы, это могло бы принести тебе пользу... Так что лучше оставим это до лучших времен, и поговорим на тему, которая была бы приятна для нас обоих. Или ты хотя бы скажешь мне все-таки, чем я заинтересовал тебя... или сразу изложи свое дело, которое тебя ко мне привело. Потому что поучениями я вряд ли могу расположить тебя к себе, и мне самому неприятно это. В такой вечер... Она была очень хороша. Очень. Сейчас, когда она на него не смотрела, вообще безупречно хороша.
Тривия Августа: - О чем же ты хочешь поговорить в такой вечер? - спросила она, сделав ударение на слове "такой". Ей было всё равно о чем говорить, на неё накатила волна усталости и безразличия. Даже думать не хотелось.
Пуппий: А вот то, что она была явно подавлена, было плохо, и ему теперь захотелось прояснить, любовалась она охранником или он ее насторожил, как показалось Пуппию по ее реакции на вызов. И Эрастус отослал виночерпия. Может быть, это было жестоко, но она не ответила до сих пор ни на один вопрос, а вернуть мальчика было никогда не поздно. - Налей госпоже, - сказал он охраннику. - Взгляни, - обратил внимание Тривии на дно килика, в который плеснула тонкая стуя вина, смешанного с водой, плеснула не хуже, чем из рук виночерпия, точность движений воина и бойца, внимание к деталям - все это было у Акида, а к тому же он был похож на рисунок, который только что залил вином. - Взгляни, какое сходство.
Тривия Августа: Она рассеянно посмотрела на рисунок и на охранника, неопределённо кивнула, и снова безразлично замерла. Мыли путались: "Боги, боги, если бы вы знали, как я устала от всех этих игр. Неужели я просила у вас много - дом, семью, мирную жизнь? Неужели у этих простых радостей такая жуткая цена? А если нет - сколько можно? Выведывать чужие секреты, терпеть чужие прикосновения, проливать чужую кровь..." Тривия устало вздохнула и посмотрела на Пуппия, догадываясь, какое раздражение в человеке могут вызвать молчание и неподвижность. Ей было всё равно.
Пуппий: "неужели обидел? Но чем?" Причины резко накатившей на нее апатии он не видел, кроме двух, разве что: страх и голод. Пуппий вздохнул - она подозревала всех и во всем. Ни одного ответа на вопрос. Она будто ожидала, что сказанное тут же начнут использовать против нее. Почему? Может быть потому что сама так поступала неоднократно? Он провел по ее волосам ладонью, расправил пальцами бровь. - День был душный и шумный. Ты бегала по жаре... Отдыхай. Сейчас принесут форель. Закрой глаза и не нужно ничего ждать от меня. Ты ничего никому не должна.
Тривия Августа: Тривия вздрогнула и резко вскинула глаза.Неужели он сказал это искренне? Ничего не должна... Напряженные до предела нервы не выдержали и по её щеке покатилась слеза, но она и не думала её прятать - просто смотрела на Эрастуса с благодарностью уставшей от интриг женщины.
Пуппий: "С третьего раза поняла... - подумал Пуппий, в глубине души в который раз удивляясь, насколько глухи женщины к доводам разума, и пытаясь сообразить и запомнить, что такого особенно эмоционального он высказал в последнем утверждении. - И чем только они рукрврдствуются..?" Протянув руку снова, он прервал мокрую дорожку на ее щеке большим пальцем и, если б не полный живот, потянулся бы и поцеловал ее, но после обеда по разным причинам это было нежелательным действием, начиная с тех же запахов: ей вряд ли понравились бы губы со вкусом жареной рыбы, да еще в такой трогательный момент. Так что он удержал порыв при себе, хотя в нем проявилось бы и сочувствие тоже, и без снисходительных оттенков. Такие вещи он различал тонко. - Совершенно ничего, - подтвердил он будничным тоном, стараясь сбить ее трагичный настрой, - только форель все-таки попробовать, уверяю, она того стоит. У меня едва ли не лучший в Риме повар.
Тривия Августа: Тривия слабо улыбнулась: уж она-то знала, что самая лучшая в мире стряпня выходит из-под рук её доброй няньки Мелетии. Вспомнив о ней, она вдруг встревожилась - не опасно ли было оставлять воришку в доме, где рабов-мужчин можно по пальцам перечесть, да и те либо мальчишки, либо старцы... Но потом подумала и рассудила, что с такой ногой вреда от него ждать не стоит, да и хоть он похож на затравленного зверя, кусать спасшую руку будет едва ли. Ещё не вполне доверяя охрипшему голосу, она сказала: - Благодарю, я и правда голодна и утомлена. Не суди меня строго, я последнее время сама не своя и поверь, у меня есть на то причины.
Пуппий: Отголоском ее улыбки и сменившей ее тревоги мелькнула мысль: "ну вот, теперь она думает, что я хочу ее отравить". Но потом она согласилась и Эрастус вздохнул с облегчением. В конце концов, если ей нужно что-то от него, она все равно об этом заговорит, когда почувствует себя в безопасности. -Так отдыхай и насыщайся в свое удовольствие, этот сыр, например, неплохо сочитается с маслинами и орехами, а если угодно с яблоком, вот красное фалернское. Вкус чуть терпковатый, оно не очень сладкое и хмельное, так что составит сыру с яблоком отличную компанию. Паштет... Практически нетронут, но я могу положить и себе, чтоб у тебя не возникло опасений. А то можешь начать со сладкого, яблоки пропеклись отлично. Некоторые любят, чтоб мед немного вытек и взялся корочкой, но у меня они всегда выглядят целыми, не люблю перепеченые. Но рыба уже пахнет, выбери сама, чем оттенить ее вкус. Насколько я понял, с овощами...
Тривия Августа: На его словах "чтобы у тебя не возникло опасений" она вздрогнула. Она не задумывалась об этой возможности до его вскользь брошенной фразы. Отогнав от себя тревожные мысли и слушая его скорее рассеяно, чем сосредоточено, она, присмотрев себе яблоко, протянула к нему руку, немного повертела его в пальцах и с хрустом откусила. Вкус был таким, как описал Эрастус, и сыр тут был явно кстати. На минуту представив, как она выглядит с алым плодом в руке, Тривия сказала с усмешкой: - В Иудее, я слышала, в одной из священных книг поминается женщина, из любопытства вкусившая яблок, и тем лишившая себя и своего спутника безбедной жизни и покровительства своего бога...
Пуппий: - Плодов познания, насколько я слышал. И, как говорил мне один иудей, это была фига, а не яблоко... Кстати, упущение, на столе нет фиг. Ты не слышала, оно того стоило?.. Евреям в этом смысле верить нельзя, все, что касается божественного, у них скорей практично, чем справедливо. Скорей всего плод был либо зелен, либо переспел, потому и недозволен, и у нее случилось несварение. А в своих ошибках евреи винят обычно бога... Да и не только евреи, если быть откровенным.
Тривия Августа: - Мне кажется, практичность - не худшая черта. Даже в евреях. Справедливость - удел богов, а смертным куда лучше прислушиваться к голосу разума, нежели сердца - она снова впилась в яблоко и, прищурившись посмотрела на Пуппия. Перемолов безупречно ровными зубами очередной кусок, она продолжила, перейдя почти на шепот, пристально глядя ему в глаза: - Практичные люди дольше живут, Эрастус.
Пуппий: - согласен, и именно потому мне лично в некоторых людях она неприятна, - усмехнулся Пуппий. - Справедливость скорее дар богов, чем их удел или обычай, и, потому, сама понимаешь, в пристрастиях своих я справедлив не более чем большинство из них. - продолжил он воркующе под воздействием ее шепота и взгляда. И тут наконец принесли форель и поставили перед Тривией блюдо. - Тебя часто баловали справедливостью? Мне хватило того, что о них написано. Я имею в виду богов. Людей мы, пожалуй, обсудим после ужина... - и тут он заинтересовался и не удержался чтоб не нарушить собственного только что высказанного условия: - Ты считаешь, сердце человека справедливо? - спохватился и жестом дал понять необязательность ответа, по крайней мере пока на столе свежее произведение его повара.
Тривия Августа: Рыба была превосходна, но ожидания оправдались - Мелетия готовила куда лучше. Да и кто лучше гречанки может приготовить то, что послало плещущееся почти у самого дома море? Все же, следовало отдать должное повару Пуппия, чем Тривия увлеченно и занялась, обдумывая ответ на вопрос. Пауза грозила затянуться надолго, и она проговорила, чтобы разбить тишину: - Я считаю справедливым много необычного и здесь моё мнение в счет не идет.
Пуппий: Этастус выгнул бровь и с новым интересом воззрился на Тривию. - С чьим же мнением мне считаться, если не с мнением гостя? Или, где же особенно стоит прислушиваться к мнению женщины, которая тебя привлекает, как не за вечерним столом, наедине, и собираясь предложить ей остаться на ночь... - он перебил сам себя, чтоб не перебить ответа, который не совсем удачным порядком слов мог вызвать у этой странной особы (он лучше всякого другого понимал, что к мнению женщины следует прислушиваться отнюдь не в торопях, и - постоянно, а особенно тогда, когда она меньше всего этого ждет и даже думает, что не дождется никогда в жизни): - У этого дома много достоинств, одно из них - толстые стены. Поэтому даже летом в кубикулах холодно. Кого послать развести огонь у твоего ложа - девушку или мужчину? "к чему", - подумал он тут же... но выражаться грубее не хотелось. - Толстые стены к тому же обычно туги на ухо, а девушка может принести лишнее одеяло или лечь прогреть постель сама... - он задумчиво вздохнул, давая понять, что прибегать к этому средству сегодня и именно сегодня не хотелось бы. Но не сказал этого вслух, поскольку... хм, справедливо было предположить, что эти ее усталые слезы облегчения не помешают ей высказать свой интерес, сегодня или завтра, если на нее не давить. Конечно приятней было думать, что она оценит намек и гостеприимство и благодарно прильнет к плечу под одним, хоть и не слишком толстым, одеялом, но она имела право на отдых. И не было... справедливой причины отказывать ей в этом праве.
Тривия Августа: Тривия улыбнулась. Ей часто предлагали переночевать под чужим кровом, но под предлогом толстых стен - впервые. - Я благодарю тебя за гостеприимство и с радостью бы осталась, Эрастус, но сердце мое неспокойно. В моем доме, как ты помнишь, чужой человек, и человек не самый миролюбивый, а крепкими и сильными рабами для охраны покоя в своих стенах я пока не обзавелась - она подумала про себя, что не стоит упоминать о достоинствах своих рабынь, каждая вторая из которых могла быстро и легко справиться с увальнем на голову выше себя - да и погребение Куриона стоит того, чтобы успеть к нему привести себя в подобающий вид. Она подалась Пуппию, и коснувшись его руки дружелюбно продолжила: - Надеюсь, ты не затаишь на меня обиды за отказ.
Пуппий: - Не затаю, - сказал Эрастус, поглядев на нее с поднятыми бровями. - И чтоб тебе было спокойней, возьми его собой, - он кивнул на импровизированного виночерпия, - уже ночь, одной ходить в это время по городу не годится. И можешь не присылать обратно, чтоб в следующий раз не прерывать беседы. Он поймал и коротко и мягко сжал ее пальцы.
Тривия Августа: Вежливо кивнув, Тривия подумала про себя, что этот увалень ей в доме едва ли пригодится, как бы ещё не навредил. Плавно освободив руку, она медленно проследовала к выходу, не оборачиваясь и не ища взглядом провожатого. >>>>дом Тривии Августы
Пуппий: 24 авг утро. Утро принесло напоминание о позабытой было обязанности. Отец разбудил лично и не очень приятным способом. Эрастус потратил на приготовление к выходу чуть больше времени, чем обычно, поскольку не отказал себе в одевающем его. Таким образом душевное равновесие было восстановлено, и отправиться, вернее, сопроводить отца в дом курионов уже не казалось тягостным одолжением. >>>>>>>>Дом Курионов
Пуппий: >>>форум, аппиева дорога>>>>> 25 авг утро Не хотелось ничего совсем. Вчерашний марафон вымотал, и Эрастус валялся уже второй час как проснувшись, подтаскивая раба к постели за неприличную деталь, когда ему казалось, что тот слишком медленно подает завтрак. А завтрак состоял из шести или восьми подходов, и каждый раз, когда Эрастус вынужден был поторапливать раба, раб потом вынужден был вытирать ему руки полотенцем, смоченным в розовой воде. Всякий раз новым. Не потому что раба это доводило до результата - при всем уважении. Но не смотря на очевидное и естественное изменение в фигуре, раба это все-таки доводило - до точки кипения или до отчаяния. Разница в присутствии дюжего охранника за дверью была невелика. Пуппий наблюдал за лицом и развлекался, на своем храня непробиваемо тупое и снулое выражение.
письмо: В сложившихся для Города обстоятельствах я не считаю возможным долго торговаться, а потому отправляю сим сумму, которую нельзя не счесть соответствующей, в надежде на твое благородство и с пожеланием употребить ее на исправление ситуации. Руф. пост скриптум: мои люди уже высланы твоим на смену, так что о сохранности в этот раз можешь не беспокоиться. К письму приложено что и обещано.
Пуппий: Письмо подали в постель. Эрастус прочитал и зевнул. И ему не понадобилось двинуть ни единым мускулом для того, чтоб отразить отношение к написанному: после зевка губы сложились недовольно и презрительно. Мысли, вернее, знание того факта, что любой благородный порыв заканчивается неизбежной глупостью, выразилось формулировкой: "подумаешь отец народа", - и он повернулся на другой бок спокойно доспать до обеда.
Пуппий: 26 авг утро. Бесконечно отдыхать приедается тоже. Несколько писулек с разного рода информацией об интересующих его людях утомить были не способны. Скучный вчерашний день он коротал в постели и библиотеке, зачитываясь каким-то совершенно дурацким произведением , где все друг с другом спали и все всех в итоге продали. Сюжет, вспомнившийся с утра, вызвал сегодня только брезгливость и недоумение. Ни одного вызывавшего симпатию персонажа не встретилось, описания постельных сцен грешили однообразием и слюнявостью и он решил не дочитывать. >>>>амфитеатр>>>>>>>>>>
Пуппий: >>>>26 авг вечер из амфитеатра>>>> ...Кроме того, было от всего этого некое ощущения подвоха, наглость имела подтекст гораздо глубже постельного или сортирного, насколько глубокий, даже задумываться не хотелось, а хотелось добраться домой как можно скорее. Эрастус задал темп, катясь на маленьких ножках, удививший даже рослого охранника. И вспотел он, конечно, изрядно. Срочно нужно было обмакнуться в купель, но не в холодную же, пришлось ждать, пока согреют воды, и просить успокаивающих масел. А заодно попросить, чтоб поужинать подали прямо в купальню. Только когда, погрузившись по плечи, он прикрыл глаза и вздохнул, стала немного отступать эта глупейшая, в сущности, тревога, не основанная ни на чем, кроме суеверия и совпадений. И пришла мысль, что если кассиев раб и в самом деле мастер, умеющий фехтовать с умом, то нет такого ума, который нельзя перекупить за деньги. - Ну, где там моя форель, - капризно спросил он, не шевелясь в теплой воде.
МаркКорнелийСципион: http://spqr.forum24.ru/?1-7-0-00000011-000-80-0-1396564102 Улица¦ведущая от и до¦ (продолжение 1) ==> Заскочив предварительно в казармы и захватив с собой полнокровную декурию тщательно отобранных и экипированных для подобных дел преторианцев трибун латиклавий расставил девятерых из них вокруг здания во главе с декурионом, приказав замаскироваться и наблюдать за зданием, а также входящими и выходящими из него, а также быть готовым занять его, если внутри будут слышны звуки схватки, зов о помощи, или же несколько часов его не будет. Остальные двое были переподчинены лично для солидности, на всякий случай, да и формально для того, чтобы было проще вязать в случае возможного сопротивления. А то мало ли там. Тем временем в дверь раздался сильный стук...
Пуппий: Вместо рыбы принесли такое, что Эрастус чуть под воду с головой не ушел. - Что значит "преторианец под дверью"? Вот он не думал, что сегодня снова придется одеваться! А не принять было нельзя, отца не было дома ("и где можно пропадать после игр? Стемнеет скоро!"), да и страшнее, чем принять. - Ужин в триклиний, - он требовательно тряхнул рукой, - и проводите его туда, живо! Пока незваного гостя привечали, расставляя перед ним на столе всяческое съестное разнообразие, а Эрастуса вытирали и драпировали, он успел, поторапливая, разозлиться, сперва на то, что заставляет волнующего гостя ждать, потом на то, что тот имел наглость явиться. Однако, когда он вышел к столу, если сквозь раздражение все еще и могла просвечивать озабоченность, то при виде гостя с лица стерлись все предыдущие выражения - мгновенно и невольно взлетевшими бровями: это был тот самый, из амфитеатра. С какой-то своей тайной. - Аве! Должен признать, ты умеешь выбирать время для визита. Я как раз собирался ужинать.
МаркКорнелийСципион: Выглядел Маркус в этот момент весьма и весьма специфически — у сидящего на скамье под тогой весьма заметны оба клинка, а парочка слоняющихся из стороны в сторону по триклинию во всеоружии подчинённых тоже говорила о многом. — Аве, Эрастус, и да будет этот вечер ещё более благотворен для воплощения интересов и разрешения проблем, чем предшествующие вечера. Да и время визитов выбираю я, на всё воля бессмертных богов... Ну и богоподобного принцепса с ними. Я человек подневольный, как поклялся служить Сенату и Народу Рима, так и служу, знать такова судьба моя тяжёлая... О своих проблемах и тяжкой жизни офицер мог долго и обстоятельно, причём кому угодно. Другой вопрос, что это обычно несколько не вязалось с его подвижной мимикой лица, уверенными жестами и постоянными перемещениями по работе, но это уже совсем детали. Кто-то пусть верит первому, кто-то второму... Слухи всякие штука полезная, может когда и поможет в работе. — Что же касается ужина... Право, не стоит его затягивать. Нет, разумеется, я не из тех, кто отказывается вкушать плоды земли или же моря, разве что когда желудок полон, но это мне пока не грозит, но сейчас... Мой визит скорее рабочий, так что стол на двоих в таблиниуме без лишних ушей будет как нельзя удобнее.
Пуппий: Эрастус повел глазами по триклинию туда-сюда, провожая взглядом солдат и удивленно заметил: - К чему нам затягивать ужин, перемещая его в кабинет, если я могу подвинуться, а стены в доме такие толстые, что я порой и виночерпия докричаться не могу. Если б не мысль, что ему, чего доброго, сейчас приоткроется та самая тайна (маловероятно, но к чему бы такая секретность?), Эрастус бы негодовал. Отсутствие отца было очень, очень некстати. Солдатня распоясалась как у себя дома. "Ну, если и это увесистое тело, при всех своих ножах и псах, будет юлить как покойная Тривия на вопрос, что ему нужно, то да простят меня боги!.. Нет, сам пришел, пусть сам говорит." И Эрастус придвинулся, отмахиваясь от слуг, всем своим видом символизируя любезность, но от рыбы все-таки откусил. Соседство нервировало. Кроме того, приходилось сидеть. Хотя бы заесть этот факт он имел право, в собственном доме.
МаркКорнелийСципион: — О, ну ладно, ничего не мешает сначала предаться наслаждениям, что дарует наполнение желудка, а уже после продолжить в таблиниуме. Привычка, всего лишь привычка со времён службы в Британии. Брюнет улыбнулся, быстро приступив к поглощению рыбы, сочтя, что так, скорее всего не отравят точно — есть именно из нужной половины, а травить вторую половину блюда мягко говоря не считалось надёжным. — Да, именно с тех времён. Из еды только сушёное мясо и тому подобное, что не нужно особо готовить, потому привык есть на бегу, а обсуждать рабочие вопросы уже отдельно, с картой и в палатке легата. Рассказы о прошлом ему казались лучшим способом потянуть время, чем о погоде.
Пуппий: - Палатка... легата, - осторожно заметил Эрастус, - с твоего позволения, останется все-таки палаткой легата, и мне, скромному его подчиненному, не хотелось бы, чтоб он поставил мне на вид самоуправство в его владениях, - чувств было много, неприятных и разных: во-первых, гость не спешил прояснить причину своего визита, и это пугало. Не настолько, чтоб отбить аппетит, скорее наоборот. Стремление в таблинум вызывало опасение, что гостя привели дела отцовские, и это пугало еще сильнее - в отсутствии отца даже не хотелось отдать себе отчет, чем именно. А в довершение ко всему, торопясь насытить снова подступающее к желудку беспокойство, Эрастус ревниво отмечал, как гость щиплет рыбу, и это порождало брезгливость: гость боялся, что его отравят. Именно, в присутствии солдат. Стоило больших усилий не передернуться от отвращения. Было особенно противно думать, что о нем, Эрастусе, ходят невообразимо мерзкие слухи, не основанные ни на чем, кроме нерасполагающей внешности. Даже страх пропал. - Так что, если ты не против, мы побеседуем в экседре, - выбор места определило воспоминание о такой же подозрительной покойнице. И наконец можно было усесться или даже улечься поудобнее, подальше от наглеца, и, что называется, предаться наслаждению. Запретив себе думать, пока этот поборник закона не объяснит, ради каких богов Эрастус обязан его принимать.
МаркКорнелийСципион: "Ага... Что-то его не тянет в таблиниум... Как интересно... Значит, он что-то скрывает. Точнее, тот факт, что скрывает, ясен итак. А вот что скрывает стоит узнать. Желательно, как можно подробнее..." — раздумывал между тем преторианец, стараясь придать своему лицу максимально скучающее выражение. Он никуда не торопится. Совсем. Даже поужинал. Если надо — поспит хоть на улице, под охраной подчинённых, ему не привыкать. Вставал другой вопрос, насколько много Эрастус Пуппий может реально знать...И что может рассказать. А рассказывают, бывают, не только меньше, чем знают, но и больше, Маркус знал это по расследованию римского пожара. Иногда за лжесвидетельство стоит наказывать также, как если бы оговорка была правдой, иногда — награждать. Политика... Не жизнь, а сплошная политика, с её бесчисленными компромиссами... Ничего, каждый разящий удар клинка должен быть выверен до идеала. Так и только так... — Ну так самоуправство разным бывает, за некоторые его виды можно быть приколоченным к доскам и выставленным на прокорм льву какому на арене амфитеатра, а за некоторые... За некоторые можно и стать пожизненным диктатором... Как стал таковым сокрушитель галлов у Алезии. Намёк был вполне себе... Оговаривавший, что за одно и то же иногда светит очень различное... — И всё-таки я пришёл по государственной важности... И обсуждать этот вопрос лучше в таблиниуме. Проговорил Сципион, вытирая руки.
Пуппий: Эрастус побледнел, последний кусок прожевывал особенно долго и проглотил с трудом. Это было не то, чего он боялся. Это было много хуже. Вопрос государственной важности в отсутствии отца - в таблинуме, за чем могло последовать пожизненное диктаторство - образ был при всей чрезмерности говорящий достаточно. То есть, отец, возможно, еще жив, и этот человек думает, что в таблинуме найдет основания исправить это. Между тем законных оснований он там не найдет. Возможно, отца уже нет, и этот человк надеется, что таблинум прольет свет на причину. Тогда, конечно, неважно, есль ли у него право что-либо искать, но почему он издевается, не говоря, что случилось? подозревает? Тогда за что обещает награду, за уже совершенное самоуправство? "Стоп, - сказал себе Эрастус и даже палец поднял к виску, вспомнив, что не собирался ни о чем думать, пока не узнает причину визита, и прибавил к этому наглость руки, берущей из одного блюда, - может, он просто дурак". И тяжело поднялся. В таблинум он шел не оглядываясь, следуют ли за ним. А там указал гостю в отцовское кресло и после паузы негромко выронил: - Я слушаю.
МаркКорнелийСципион: Военный трибун латиклавий шёл в таблиниум в демонстративно приподнятом расположении духа, смотря по сторонам и широко улыбаясь. Его всё устраивало, всё было более чем прекрасно. Закрыв дверь, он пару раз прошёлся по помещению, а после как-то странно оглядел стены. — Стены в доме толстые... Это хорошо... Обаяния в его улыбке определённо хватило бы акуле, идущей в разы быстрее либурны к уже облюбованной жертве последним смертоносным броском. — В восемьсот восьмом Агриппина чуть не отравила богоподобного, в восемьсот восемнадцатом мятеж Пизона... Всего-то год назад... У принцепса в последнее время какое-то... Особенное настроение. Не хочет он себе лютой смерти. Сильно не хочет. Говоря короче, Эрастус, ему не нужно много доказательств о каком заговоре... В прошлый раз четверых сенаторов отправили к Плутону, а уж всадников... Это я к тому, что в наше время даже уважаемые граждане Рима могут сначала пропасть без вести, а после уже будут составлять за что они пропали. И кричать не стоит. Дом оцеплен, если я отсюда не выйду живым через два часа, то его возьмут штурмом мои ребята. И живым не уйдёт никто. Это понятно?
Пуппий: "Ну, может, и не совсем дурак, но ему нравится, когда его боятся, - рука, берущая с одного блюда, могла принадлежать не глупцу или трусу, а человеку, привыкшему подавлять. Это уже было легче, по крайней мере не плавать вокруг солдата как вокруг этой несчастной измотанной интригами женщины... - Ну что ж, я уже боюсь, дальше-то что?" Сердце стучало быстро, губы были сжаты плотно. "Это-то понятно. Непонятно, какого хера нужно от меня! - думал Эрастус, потея. Разъяснений не поступало. - Игрушки ему тут! Скажешь ты наконец, проклятый солдафон, что с отцом?" Но вот вслух лишнее слово сказать было страшно. Эрастус замкнуто молчал - с одной стороны, страх, как и попытки овладеть им, были очевидны без слов, с другой - надежно укрывали работу мысли. Сопротивляться он не собирался, но говорить было вообще не о чем, пока не прозвучала суть дела. Эрастус надеялся, что это тоже станет однажды понятно. Когда-нибудь.
МаркКорнелийСципион: Преторианец так и продолжал стоять, смотря по сторонам своими ясными изумрудными глазами. Не хочет сразу во всём сознаваться? Ну и не надо, некоторые блюда стоит подавать исключительно холодными. — Молчишь? Ну ладно, молчи. Молчи, Эрастус, а я пока продолжу. В городе зреет очередной заговор. И некоторые... Слишком неуверенные в себе заговорщики... Или слишком уверенные, пока трудно сказать. Так вот... Маркус размял кисти. Ничего такого, вот только размял он именно тем движением, которое, будь у него в руках клинки, превратилось бы в одну из комбинаций, когда левая блокирует, а правая бьёт. Ну, ещё добавить энное количество движений рук, ног и плеч, но это уже детали. — Какие отношения связывали тебя с Тривией Августой? Что тебе пообещал Ливий Курион за молчание относительно её убийства? Сейчас спрашиваю я. И я не думаю что ты хочешь узнать, как спрашивают... Другие. В таком холодном подвале, в кандалах... Там многие голуби начинают петь получше соловьёв. Вот только на волю оттуда уже не выпускают. Если только, хе-хе, на мясо.
Пуппий: Напряжение нагнеталось. "Итак, - думал Эрастус, следя за движениями и стараясь хоть какой-то выделить намек в бесконечных угрозах, пока не закончились два часа, - ты будешь выхаживать тут передо мной, показывая, как ты ужасен, и дожидаясь, когда ворвутся твои собаки. Прекрасно! Перед кем ты красуешься? Я здесь один, и когда дом возьмут штурмом, меня не останется, чтоб рассказать всем, как красиво ты меня допрашивал. Задай свой вопрос или уходи". А когда наконец вопрос прозвучал, у Пуппия закружилась голова от внезапной легкости. Эрастус вздохнул, пошатнулся, дошел до отцовского кресла и сел, потерев лоб. А потом заговорил, стараясь вернуть чувствительность похолодевшим и взмокшим рукам. - Беда, мой дорогой трибун, в том, что я не успел завести с ней никаких отношений. Может быть, мне удалось бы ей помочь, если бы она удостоила меня такой чести. Жаль только, что ты веришь, по всей видимости, исключительно людям, ползающим у тебя в ногах - подобный народ обычно пользуется самой скользкой разновидностью правды, так что не удивлюсь, если однажды ты будешь обманут, - он нещадно хрустел пальцами, мстя выговором за незаслуженные оскорбления. Голос звучал слабо, но слов это не смягчало. - Я таковой, к великому своему сожалению, не располагаю, иначе надул бы тебя не без удовольствия... И не стыдно офицеру..? впрочем, задаешь вопросы ты, и тебе вряд ли интересно, что я о тебе подумал. Итак, Тривия Августа... - он сделал паузу, собирая в памяти по крохам, как она себя вела, что говорила, и... что ему обещал Ливий Курион за молчание... Какой, однако, интересный оборот. Эрастус не отказался бы, чтоб ему что-то пообещали, только вот припомнить не мог, после столь усердного давления, действительно ли ничего?
МаркКорнелийСципион: В-принципе, Маркус считал запугивание не то, чтобы основным методом контактов с людьми. Более того, вообще далеко не самым полезным. Но так... Так провалиться... Нет, ну он же боялся, боялся... Ладно. Значит и правда заходить стоило несколько не с этого конца. — Предположим. Предположим, что ты и правда "не успел завести с ней никаких отношений". Тогда вы о чём разговаривали с ней? И какие отношения связывают тебя с Ливием Курионом? Ты, Эрастус, был предпоследним, с кем жестоко убитая Тривия Августа контактировала. Поэтому, скорее всего, ты обладаешь кое-какой информацией на тему того, как она себя вела, как выглядела, что говорила... Ситуация мягко говоря нравилась всё меньше и меньше. Ещё и теперь подозреваемый будет вести себя нагло и уверенно. От такого всего можно будет ожидать. Надо бы поскорее отвадить оного от подобной манеры вести разговор. — Офицер делает то, что должен. И предпочитает разговаривать. Много и с каждым. А не вязать всех и допрашивать, мелкими каплями разбрасывая по обнажённой коже расплавленный свинец. Тон не предвещал ничего хорошего. — А с Курионом определённо какие-то отношения тебя связывают. Да и эта Тривия... Что-то же заставило её прийти к тебе. А после её убили. Думай, думай, Эрастус. Те, кто сразу во всём сознаются и сдают подельников, они могут избежать кары Фемиды.
Пуппий: Эрастус еще трясся. И от ослабленного давления дрожь делалась крупнее, как от холода, зато освобождалась мысль, приходили на память ее женские ужимки и курионовское :"да как она смела". Но едва он собрался и открыл рот, чтоб начать говорить, как преторианец снова взялся за старое. Это никуда не годилось. Это выбивало из колеи, это изматывало. И Эрастус закрыл рот, борясь с желанием ответить так, как того заслуживает большой, здоровый, молодой и знатный человек, бесконечно хвастающий полномочиями. "Думай, думай, Эрастус"... Если бы офицер счел возможным помолчать, Эрастус бы, возможно, подумал с ним заодно. После повторной угрозы у него такого желания не возникло. - ...я разговаривал с ней потому, что она была красивой женщиной, - широко вздохнул он, пытаясь успокоиться, и взвел глаза к потолку. Смеркалось. В таблинуме становилось темно и душно. - А выяснить, чего хочет от меня она, мне так и не удалось. С Ливием Курионом меня абсолютно ничто не связывает. Если тебе угодно, я покажу под пыткой обратное, - устало продолжал Эрастус, покачивая головой, - а потом снова обратное, потому что я всего лишь дряблый кусок мяса, пока не понимающий даже того, в каком заговоре меня подозревают, а, как ты заметил некоторое время назад, обвинить можно кого угодно и в чем угодно, - голос был все так же вял, и даже мягок, да и откуда было взяться звучности, если приходилось даже прерываться из-за тремора. - Поэтому я благодарен тебе за то, что ты предпочитаешь разговаривать, но я был бы еще более благодарен, если б у тебя нашлось терпение выслушать человека, которому ты задал вопрос, человека, в чей дом ты пришел незванным, с угрозами расправы и без малейшего уважения к отсутствующему хозяину. Итак, ты позволишь мне почувствовать себя человеком, или мне не подадут даже воды, чтоб допрашивающий меня офицер мог меня слышать?
МаркКорнелийСципион: Принципы правильного ведения допроса Марку вбивали в голову не первый год, да и сам он примерно знал как оно надо. Беда была в том, что обычно требовались двое. Один, намекающий на долгие и мучительные пытки вкупе с не менее долгой и мучительной смертью, перед которой предполагалось также мучить родственников на глазах допрашиваемого, а второй должен был подробнейшим образом рассказывать о том, какой прекрасной будет жизнь у того, кто согласится сотрудничать со следствием. У парня всегда лучше всего выходила первая роль, здесь же приходилось играть обе, что, мягко говоря, не способствовало качеству и эффективности. Требовалось выкручиваться хоть как-то и он решил попытаться зайти несколько с другой стороны. — Эрастус. Я думаю ты достаточно слышал обо мне. Я не беру взяток... Если только их не даёт та сторона, в интересах которой я итак приму решение. Меня не волнуют деньги, моя семья достаточно богата. Меня не волнует должность, выше меня только префекты претория и сам принцепс, а метить в двадцать два на такую должность... Даже если бы и хотел, но у меня нет достаточного опыта. Меня волнует исключительно безопасность и величие Города. Сципион устало вздохнул и продолжил, всем своим видом показывая, что он не относится к маньякам и садистам, а лишь выполняет свою работу... Очень, очень грязную работу, стоит заметить. — Так вот. Если бы у меня были личные претензии к тебе... Поверь, разговаривали мы бы совсем не здесь. Или не разговаривали бы. Нападения разбойников... Пожар... Всякое бывает. Хоть гастрафетный болт со стадии так... Но лично к тебе у меня претензий нет. И я знаю, что ты далеко не самая крупная рыбёшка. А знаешь ой как много. Так вот. Если ты мне подробно и обстоятельно расскажешь всё что знаешь о Ливии Курионе и Тривии Августе, то даже если этого будет достаточно, чтобы отправить тебя на корм львам на арене... Твоего имени внезапно не окажется в документах. Ну или же тебе помогут отбыть куда-нибудь в Иберию. Предварительно продав здесь всё, купив там что нужно... Добрые люди. Мы оба знаем, что с Курионом тебя связывают определённые контакты... Не самые законные, надо заметить. Поэтому лучше расскажи о них. Ведь сообщивший о преступлении имеет право на долю имущества виновного... Офицер саркастически усмехнулся, доставая откуда-то из-под тоги кожаную фляжку и делая из неё некрупный глоток. — С водой помочь не могу, а вот с фалернским очень даже... Здесь где-то пара секстариев... Осталось больше половины. Думаю оценить вкус тебе хватит. Он протянул сосуд, где-то в голове усмехнувшись: отпил. Значит точно не собирается травить.
Пуппий: "неужели дошло, - слабо удивился Пуппий, уже ожидая в речи собеседника упрямого нарастания оскорблений, но в итоге найдя степень давления настолько более терпимой, что недовольства счел возможным уже не высказывать. Не смотря на то, что нюхнув неразбавленный фалерн, подумал: - интересно, таким как он в самом деле помогает крепленое, когда и без того во рту сухо и нутро выжигает, или это очередное издевательство?" Ему хотелось пить, на воздух, и какой-нибудь источник освещения уже - хотя бы одно из трех. Но он удовлетворился и тем, что ему относительно ясно задали вопрос, хоть и разукрасили ничтожный факт перспективами и возможностями, половиной из которых он и так пользовался, не называя это никак. Держа непригубленную флягу в руке, он вздохнул и начал тоном доброго совета: - Не знаю, из чего ты сделал вывод, что я имею дела с Ливием Курионом. Если с чужих слов, то от этого информатора лчуше сразу избавиться, - тут он приложил флягу к губам, делая вид что глотает, опрокинув. Только потому, что это было стратегически правильно - не отказываться от любезности влиятельной персоны, решившей сменить гнев на милость и ничего личного против Эрастуса не имеющей. Он бы тут же спросил, действительно ли уважаемому трибуну удобно разговаривать, четко не видя лица в сумерках, но побоялся, что в голос прорвется язвительность, и сказал себе - ладно, начальству, как известно, виднее и в темноте. Говорить между тем стало легче. - О Тривии ходили противоречивые и двусмысленные слухи с тех пор как она появилась в Риме. За время недолгого разговора с ней я успел понять, что она из тех женщин, что делают тайну даже из своих гастрономических вкусов - она не ответила прямо ни на один мой вопрос, какими бы они ни были невинными. Мне кажется, она боялась всего, и в том числе - что против нее используют любое ее слово. Думаю, в силу должности ты понимаешь, насколько это мне было обидно, - не удержался он, намекая, что хватит уже подкармливать недоверие. - Когда при мне зачитали купчую, я, вероятно, связал эту ее особенность и тот факт, что Курион строил со своим легионом дороги в Греции, а Тривия там родилась и жила. То есть, четко я этого тогда не вспомнил, приходит на ум лишь теперь, особенно после того, как бурно Ливий Курион отреагировал на известие о ее смерти. Эрастусу стало неприятно, что он так свободно и искренне рассуждает в присутствии этой личности. Человек, которого принимают как гостя, получая взамен разбойничье обращение, сам виноват в грядуших своих неприятностях, поскольку далеко не каждый квирит стерпит подобное безропотно. И Эрастусу пальца о палец ударить не придется ради мести. - А теперь, с твоего позволения, я все же выпью воды, - сказал он и поднялся на едва окрепшие ноги. - Вино отличное, но жажды не утоляет. Кстати, могу я задать тебе личный вопрос?
МаркКорнелийСципион: Издевательством, как ни странно, предложение неразбавленного фалернского не было ни в какой мере: преторианец просто-напросто не любил мешать воду с вином, предпочитая употреблять и то и то по отдельности, соглашаясь на разбавление лишь когда не был уверен в качестве той самой воды, а пить хотелось. — Информатора... У тех слуг Города, Сената и римского народа, что служат, пряча кинжал под тогой, у них много глаз и ушей. Когда надо и стены рассказывают всё, что происходит перед ними. Маркус старательно пытался выдерживать тон допроса не слишком угрожающим, но и не слишком располагающим к дружеской беседе. Разумеется, на такую скользкую змею как Пуппий рано или поздно его парни что-то да накопают... Весь вопрос был в этом "рано или поздно"... — Хм... Греция, Греция... Не знаешь, Эрастус, где можно ознакомиться с материалами хм... Сколько средств потрачено на строительство, сколько дорог построено, ну и так далее. А также, не знаком ли тебе некто Ацероний, приходившийся родственником Тривии Августе. Хотелось послать всё куда-нибудь подальше и смотаться на Капри, или ещё на какой курорт, или же просто отдохнуть... Но не когда ощущения такие, как у почувствовавшего вкус крови хищника. Что-то здесь не чисто. — Вопрос задать-то ты можешь, только вот отвечу ли я... Вот будь ты богоподобным, тогда дело другое, а так... Не сказать, что последнее было какой-то попыткой пошутить, но, определённо, идея показалась довольно весёлой. Пуппий в пурпурной тоге смотрелся бы несколько... Специфично, что ли. В раздумьях на тему Эрастуса в тоге принцепса ещё один некрупный кусок сырного пирога с изюмом отправился из-под своего обычного места под тогой в желудок. В голове крутились идеи касательно завтрашнего дня. Вечером в любом случае нужно быть у Агенобарбов. И не важно, насколько сложным будет разговор с Клавдией, без него никуда. Утром... Утром Луций. Парень, хвала богам, пошёл не в своего старшего брата. Мозги на месте, причём не только в отношении того, как перестраивать центурии своей когорты, но и в отношении понимания того, как решаются дела в Городе и как их нужно решать. В любом случае, с младшим Фурием следует поговорить наедине, закончить прерванный разговор. А потом и со старшим, которому, несмотря на возраст, ой как далеко до старческого слабоумия. Значит, встретиться с ними надо точно до ужина. К завтраку такими темпами он определённо не успеет, лучше уж выспаться у себя дома, хоть это и не правильно, дела стоит решать до обеда. Значит обед... Короткий деловой обед у Фуриев... В памяти тут же всплыли картины внутреннего дворика, с его некрупным фонтаном в тени цитроновых деревьев и запах роз, от которого хочется зажмуриться, лечь где помягче и ни о чём не думать, вдыхая этот прекрасный аромат и благодаря Цереру за подобную возможность...
Пуппий: Пуппий усмехнулся: - Ацероний... - разные бывают люди, но чтоб к молодому трибуну приходилось ластиться, как к замученной женщине, доказывая поведением, что выказанное недоверие не способствует продуктивной беседе!... Впрочем, у людей разные причины приводят к одинаковым реакциям, и чиновник не торопится с ответом скорее потому, что набирает себе солидности, чем потому что просчитывает последствия своей мягкости. Хотя раздражает это не меньше. "Ну не доверяешь ты собеседнику, но зачем это демонстрировать?" Эрастус пожал плечами, выглянул и обратился к одному из солдат, стоящих за дверью таблинума: - Будь любезен, принеси... или распорядись, чтобы сюда принесли огня и стакан воды. А ты бы присел, почтенный, весь день на ногах, наверное! - и додумал: "и под мухой." - Ацерония лично не знаю, но доходили слухи, что это весьма амбициозный... чиновник, не готовый удовлетвориться своей должностью прокуратора и имеющий виды на сенатское кресло. Что касается документов... даже если ты пойдешь в городской архив, они тебе вряд ли помогут, там все равно официальные цифры, - размышлял он в ожидании воды, и благословлял собственный страх, заставивший нынче сложить два и два. - Не исключено, что помянутый Ацероний имеет какие-либо подозрения о неофициальных, - задумчиво закончил он, снисходительно закрывая глаза на то, что не обязан помогать трибуну думать. Лампу и воды все-таки принесли, Эрастус, наконец, напился и спросил в свою очередь: - Ты в самом деле считаешь, что я мог бы отравить гостя за столом, еще не зная, зачем он пожаловал, да еще и в присутствии его подчиненных?..
МаркКорнелийСципион: — Официальные цифры... Ну, во многих официальных цифрах можно при желании найти цифры неофициальные. Это как с лицами. Что такое официальное лицо или неофициальное? Всё это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на предмет, всё это, Эрастус, есть материя весьма условная и зыбкая. Сегодня в амфитеатре я неофициальное лицо, а сейчас, глядишь, официальное! А бывает и наоборот, Эрастус. И ещё как бывает! Нет, запугиванием особым это всё не было, но при всём стремлении относиться к людям не предвзято слухов о его собеседнике ходило столько, что даже распускать их казалось ну совершенно излишним. — Эрастус, поверь, если бы десятая часть ходящих о тебе слухов была подтверждённой истиной и передана огласке, то даже я был бы не в силах помочь тебе принять быструю и лёгкую смерть. А слухи дело такое, всегда что-то да скрывают. В данный момент "кошачья" улыбка более напоминала оскал голодного тигра перед прыжком, но "зверь" был сосредоточен на завтрашних планах. Купить коня у Авдиев, потом к Фуриям, потом к Агенобарбам... Тот конь будет стоить минимум тысяч пять, а то и десять сестерциев. Разумеется, животное будет того стоить, им проще не обманывать, благо так могут получить заказ уже на транспорт для всей его когорты, а то и не только его... Всё равно дорого. Хоть и можно провести как служебные траты. Фурии... Тит хитёр и Луций пошёл в него. Стоит присмотреться к Ирине... Да и не только присмотреться. Потом Клавдия. Вот ей-то вполне логично будет завести себе пантеру, не то что младшему Ветурию. Или кобру? Змея ещё та, и яду много, даром что клыки прячет... Но кобры защищают свою кладку. А Сципион собирался предложить в каком-то смысле именно это. Точнее, защитить всю территорию, в том числе и с кладкой. — А где живёт этот Ацероний? Мне бы не хотелось тратить полночи на его поиски.
Пуппий: Пуппий рассмеялся негромким желудочным смехом. - Полночи? А разве он успел прибыть из Афин в Рим?.. Не слыхал. Можешь считать, что ты уже пустил слух! - он хотел было подчеркнуть шутку жестом, обнаружил в одной руке стакан, в другой флягу, понял, что еще боится и протянул трибуну его вино. - Благодарю... Слухи на то и слухи, чтоб уметь их делить на десять, но и тогда им нет никаких документальных подтверждений, а римские граждане любят поговорить. К тому же, для тебя, вероятно, не секрет, что люди, готовые признать свои ошибки, встречаются крайне редко. Большинство из них предпочитает обвинить в своих неприятностях кого-нибудь другого. То им совет дали неправильный, то кто-то на них косо посмотрел и решение было принято под влиянием эмоций... А на меня кивать легко, поскольку я, в отличии от большинства римских граждан, не считаю проявлением доблести призывать к ответу за свои слова через суд. Я оставляю клевету на совести клеветников - мне дешевле опровергнуть ее поведением или убеждением, общаясь с человеком лично, чем настраивать против себя с виду уважаемых людей громкими и пустыми процессами, - и он попытался допить из стакана оставшиеся капли, понимая, что слишком много разговаривает, а некоторых чувств выказывать не стоит. Пусть лучше трибун видит страх и чувствует себя польщенным. "И, можешь мне поверить, при таком отношении к делу я осведомлен о большинстве распущенных обо мне сплетен... чего о тебе не сказал бы. Знал бы ты, какие слухи ходят о тебе, ты не напирал бы так на этот источник информации..."
МаркКорнелийСципион: — Из Афин в Рим... Как это печально... Ну да ладно... Шестнадцать часов на полёт почтового голубя, ещё пусть восемь на сборы ему и четверо суток чистого времени в море. Если очень надо, то дела делаются весьма быстро. В голове крутилась история с этим прокуратором Ацеронием. Хочет в сенат... Это похвально. Значит, придётся ему немного поработать. Во имя и на благо Сената, Народа и Граждан Рима, как выбито что на печатях, что на арках. — Так что если того потребуют интересы Города, то через пять суток тот самый Ацероний окажется в Риме. Что ещё известно тебе, Эрастус, о Курионе, кроме того что он занимался строительством дорог в Греции? Предпочёл преторианец перевести разговор на деловые темы. Разумеется, копать, копать и ещё раз копать. Как бы теперь правильно выбрать точное место для этих самых раскопок? Думай, Марк, думай... — А то как-то странно, Тривия пришла от тебя нервная, потом никуда не выходила до визита к Ливию. А оттуда и не вернулась. Темнишь ты, Эрастус, а в твоём положении... Сам понимаешь, если окажется потом что ты имел отношение к убийству, знал чего... Принцепс в наше время очень даже скор на расправу. И я бы не стал советовать испытывать его терпение даже своим врагам. А то после той казни на арене... Офицер загадочно ухмыльнулся.
Пуппий: - Ну, если кто-то лично берется приложить руку к тому, чтоб слухи исполнились на деле, я действительно могу оказаться причастен к убийству, чего доброго! - ехидно заявил Эрастус, швыряя проигнорированную флягу на стол и усаживаясь обратно в отцовское кресло. - Это я уже слышал, что будет со мной в случае твоих "личных претензий"! А если я не обладаю той информацией, которую ты так надеешься из меня вытрясти? Чего ты от меня ждешь, чтоб я ее придумал, как ты свои обвинения?.. Откуда мне знать, почему Тривия пришла от меня нервная, если я убил превосходный ужин на то, чтоб она успокоилась, и, в конце концов, охрану ей выдал, проводить до дома! Я вижу, в этом городе только мое терпение можно испытывать бесплатно! Он отвернулся, хмурясь, приложив к губам большой палец свернутой в кулак руки, и подумал о том, что может скрываться за словами "в твоем положении", если отца до сих пор нет. - У Куриона в ложе сегодня сидели женщины, каких трудно было бы там ожидать. Рискну предположить, что молодая имеет к нему какое-то отношение, если судить по тому, как они были одеты. Если не ошибаюсь, она... акробатка? - закончил он удивленно и посмотрел на трибуна, или даже сквозь него, будто ждал получить своему выводу объяснение. И моральный облик повернулся вдруг крупной гранью: - А становится интересно, отчего это Ливий был в последние годы с покойным братом в таких... напряженных отношениях? - подумать хотелось без помех, и он, забывшись, все так же глядя сквозь гостя, произнес: - Я сказал тебе все, что знаю. Не смею более задерживать.
МаркКорнелийСципион: — Да зачем личные претензии, Эрастус, не усложняй жизнь ни себе, ни другим римским гражданам. Узнаешь чего или вспомнишь — сообщишь. Куда ты сам знаешь. Ну или я заскочу тут на днях. Марк взял фляжку и, глотнув ещё немного, закрепил её под тогой где она и была ранее. Всё ли рассказал Пуппий? Или не всё? В любом случае, вероятно, далее запугивание уже не поможет, надо дать страхам проникнуть глубже в сознание. — Женщины... Акробатка... Напряжённые отношения с братом? Как интересно. Знаешь, Эрастус, я, наверное, и правда тебя оставлю. Ты пока подумай... Повспоминай... Может чего и припомнишь. А то как бывает, кто-то помог найти врага принцепса, сената и римского народа, глядишь — и отблагодарили его. Креслом каким повыше. Всякое бывает. Так что ты уж постарайся, вспомни. Теперь дружелюбие. Вот так всегда с людьми, страх и деньги. В большинстве случаев этих двух факторов более чем достаточно для всего. Они рождают покорность. А лояльность... Её гораздо, гораздо сложнее достигнуть. — А парней своих я вокруг твоего дома пока оставлю. Мало ли, вдруг кто и тебя прирезать попытается. Ты же у нас такими темпами ценным свидетелем можешь оказаться. Или не можешь? Думать надо. С этими словами брюнет поднялся из-за стола. Сложный вопрос, чего тут было больше, скрытой угрозы или искренней заботы о возможном свидетеле. — Ну, я пошёл. Да хранят этот дом боги. Как и многие остальные дома Города. Оставив четырёх из шести преторианцев вести скрытное наружно наблюдение он двинулся прочь. ==> http://spqr.forum24.ru/?1-11-0-00000013-000-0-0-1394050124 Харчевня Ксена (продолжение 2)
Пуппий: "И возле каждого дома, в который ты войдешь с вопросом, ты расставишь когорту своих солдат?" - подумал Эрастус и вышел, наконец, на воздух из кабинета. Нервно мечась по дому, полунапуганный, полуразгневанный, он наткнулся на непочиненную вазу и вспомнил о воре. "По Риму шастает всякое отребье, а солдаты охраняют патриция! В этом весь принцепс - может, и в самом деле поджечь город было его идеей! Интересно, заинтересовал бы трибуна этот парнишка, если б я о нем вспомнил?" Кроме всего прочего, Эрастус никак не мог взять в толк, какой смысл вкладывал трибун в это нескончаемое запугивание. Насколько знал Эрастус от отца, именно в данный период как раз и не складывалось в политике подходящей ситуации для заговора. Так что все это сгущение красок вокруг убийства с изнасилованием (он поморщился, вспомнив тело Тривии) отдавало... специальным распусканием слухов. О заговоре. Желудок сжался: Эрастусу показалось на миг, что ему только что предложили в нем участвовать. Когда вернулся отец, это показалось уже несвоевременным. Хотелось подумать без вмешательства.
Пуппий: Приятное утро (27 авг), стоило вспомнить вчерашний визит преторианца, приобрело сразу грязно-кислый осадок. С затаенным волнением Эрастус спросил отца, насколько законно было оставить дом окруженным, и ему пришлось, подавляя раздражение, повторить свой вопрос с объяснениями, прежде чем отец удивился. - Ему есть что тебе предъявить? - Нечего. В том-то и дело... голословные заявления, не подкрепленные ни фактами, ни даже свидетельствами. Хотя, казалось бы, я вправе был узнать имена тех, кто меня оговаривал. - Я разберусь, - скупо бросил отец и, поджав губы, после томительной паузы отчитал Эрастуса за недоскональное знание права и за легкость, с которой он впустил в дом человека, не спросив его полномочий. Он считал, что вырядиться можно во что угодно, и еще неизвестно, не пропало ли из дому что-либо ценное, что и не замедлил высказать сыну в самых резких выражениях исключительно официальным тоном. Отдельно влетело, как отроку, за то, что Эрастус соизволил информировать его лишь теперь. Когда отец возвращался домой, он якобы усиленной охраны не заметил. Возможность оправдать свое гостеприимство у Эрастуса появилась нескоро, так что от легиона его возражений под конец осталось только недовольное замечание, что старшего сына Сципионов трудно с кем-либо перепутать. Оставаться дома после подобного разноса ему показалось слишком утомительно, и, нервно собравшись, он вышел в театр Помпея,>>>>>>>>>>> храня на лице оскорбленное выражение, прикрывающее неровный пульс.
полная версия страницы