Форум » Жилища » Дом Пуппиев » Ответить

Дом Пуппиев

Пуппий: рыбный садок перистиль таблинум

Ответов - 81, стр: 1 2 3 All

Пуппий: 22 авг с утра>>>>>>из дома Кассия 23 авг с утра >>>>>>>>алтарь Вулкана

Пуппий: 23 авг день>>>амфитеатр>>>> - Редкая женщина откажется говорить о себе, - сказал Эрастус, - потому что все остальные темы могут показаться пресными в ее присутствии. Тот, кто способен отвлечься от нее политикой или торговлей, зачастую не стоит ее внимания. Думаю, тебе так часто ориходилось быть основной темой для беседы, что это стало утомлять. - он быстро распорядился об обеде, пожелав, чтоб его подали в экседру.

Тривия Августа: 23 авг день>>>амфитеатр>>>> Осматриваясь, она пыталась по окружающим её предметам узнать больше о собеседнике, но это было непростой задачей. - Когда собеседник хорош, никакая тема не кажется пресной - машинально ответила она, только потом поняв, сколь бестактно это прозвучало. Смутившись, она опустила глаза, не зная, как исправить ситуацию.


Пуппий: "Это о ней говорили, что она ловкачка и интриганка? Хм, я бы принял ее слова за похвалу, да одним этим смущением можно начисто убить попытки вести беседу. Не затем же она приняла мое приглашение, чтоб дать мне понять все мое несовершенство и ввести в уныние!" Между тем он внимательно рассматривал ее красивое лицо, понимая, что впечатление от него никакие ее промахи или колкости испортить не в состоянии. - Какие осторожные глаза, ты словно трогаешь ими дом, проверяя, не окажется ли он наполнен острыми предметами. Да, некоторым его внешность кажется мрачной, потому что вокруг много зелени и даже в яркий полдень бывает темно. Это потому что он очень старый, и деревья его ровесники. Но вон там, в вязе, есть гнездо зябликов. А в атрии... пойдем. Он вывел ее в просторное и прохладное помещение с широким имплювием, и тут его осенило: - У меня есть садок. С форелью. Не желаешь поймать к обеду, красивая хищница? Мое белое вино бесподобно.

Тривия Августа: - Идея хороша - ответила Тривия, и легко коснулась его запястья. Он не вызывал в ней ни страха, ни холодной, змеящейся в душе тревоги. Дом его был не слишком красноречив, но это её не смущало - она не видела в нём никакой опасности и просто позволяла себе ни о чем не задумываться, гибкой форелью плывя от одной мысли к другой. Отражаясь от воды, рассыпались по коже солнечные зайчики, высекая рыжие искры на выбившемся локоне. Ей было хорошо и она улыбнулась Эрастусу так, как давно уже никому не улыбалась - по-детски искренне и открыто.

Пуппий: По коже поползли от запястья мурашки, какие-то внутренние мышцы пришли в движение, так что он даже о голоде забыл на миг. Рука, потянувшись за ее касанием чтоб его не разрывать, поймала снизу ее ладонь. До садка он ее довел, не спуская с нее глаз, и когда показывал, какую лучше выбрать из блестящих на солнце спин, осторожно дышал у самой ее щеки, указывая ей напрвление взгляда ее же рукой: - Эту. Или вот...

Тривия Августа: - ... или вот эту, - Тривия, плавно обернувшись, положила руку ему на плечо - скажи мне, почему рядом с тобой я чувствую себя, как счастливое дитя, не знавшее бед и тягот этой жизни? Прозвучало, на её взгляд, невинно и доверчиво. Чтобы не испортить впечатление, она поспешила опустить глаза.

Пуппий: "Не знаю, - подумал Пуппий, - наверное потому что я кажусь тебе мягким и небалованным... Да ты и недалека от истины." - Разве я не мягкий человек? - продолжил он вслух, чувствуя как кожа у него на плече под ее ладонью колеблется. "как умеет опускать ресницы!" - И зачем вспоминать неприятные события, которых, может быть, и не было... Разве можно причинить боль такой красавице... Он с трудом нашел в себе силы нашарить сачок, чтоб касание продолжало быть ненавязчивым, и, склонив на бок голову, погладил ее руку, лежащую на его плече, прямо щекой. Сачок выскользнул, нырнул в холодную воду и длинная ручка его качнулась над бортиком. - Распугал, - тихо сказал Эрастус, - ничего, сейчас соберутся, - и снова прижал щекой ее ладонь, словно призывая к осторожному ожиданию.

Тривия Августа: - Дай мне попробовать - сказала она тихо, протягивая руку к сачку - я ведь выросла в Греции. "Сегодня, похоже, день воспоминаний" - подумала Тривия, глядя на гибкие серебристые рыбьи спины. Она вспомнила, как в детстве, сидя на нагретых солнцем прибрежных камнях, мастерила небольшие сети из гибких и тонких листьев, в обилии росших по всему побережью и, закатав одежду, ловила сардин, серебристыми стайками снующих в бирюзовой воде; как потом жарила улов на углях костра, оставленного смуглыми, гибкими молодыми рыбаками на берегу, и маленькие сестрёнки, обжигаясь и дуя на пальцы, лакомились сочным душистым уловом. Воспоминание было хорошим. Осторожно опустив сачок она затаила дыхание и, когда неосторожная рыбина вальяжно проплыла мимо, резко подняла его вверх, протягивая Эрастусу отчаянно бьющуюся "добычу", попутно отстраняясь от него.

Пуппий: - А! - звонко вскрикнул Эрастус. Она была... нет, бессссподобббна, конешшшшно, но... окатить его ледяной водой и сунуть под нос скользкую тварь вместо прежней мягкой и теплой лапки под щекой, на плече... Пуппий не поручился бы, что на его лице отразилось только удивление. Поспешно скрашивая прерывистым смешком неопределенность выражения лица, он захлопал в ладоши и завертел головой, призывая рабов, и когда повернулся к Тривии, искажение рта уже подпадало под определение восторга. - Отличная рыба, превосходный улов, Киний, слышишь, Киний, неси это на кухню! - он бы в жизни не взялся руками за это слизневатое тело, бьющееся в сачке. - Ты предпочтешь ее с грибами, в белом соусе или в овощах и травах? Какая у тебя... верная рука, в голос на последнем слове вкралось даже что-то интимное и он, пользуясь тем, что Киний забрал из этой верной руки сачок с ловом, мягко взял ее и принялся рассматривать, хотя с бОльшим удовольствием пошел бы сейчас переодеться. - А на вид, пожалуй, нежнее любой из виденных мной когда-либо женских ручек... Какие у тебя красивые пальцы! - он умудрился произнести это не пошло, а с искренним, живым удивлением.

Тривия Августа: Она с сожалением посмотрела на выражение его лица - ну конечно, она заметила. Пока он рассматривал её руку, она хранила молчание, изредка окидывая его взглядом, холодным, как только что унесённая рыба.

Пуппий: и тут он поднял голову. Притворство сошло с него естественно и... красиво... - Ты не ответила, - сказал он, не выпуская ее руки. Все что мог сказать взгляд, который ничего не пытался сказать, было доступно пониманию в этот момент: и нежелаеие огорчать ее, и легая горечь от ее холодности.

Тривия Августа: - На твоё усмотрение - Тривия смягчилась, но тон оставался сухим и настороженным. - Прости мне мою...неловкость с рыбой, я не предполагала, что безобидная водная тварь может быть так неприятна тебе. Тривия чуть склонила голову набок, и продолжила уже чуть теплее: - Я гречанка, как я уже говорила, хоть и наполовину, и для меня море со всеми его обитателями было столь же привычным, как для тебя атрий собственного дома. Знаешь, отец мало занимался нами в детстве и мы с сестрами были предоставлены самим себе... - голос дрогнул, Тривия сделала шаг в сторону Эрастуса, но остановилась в нерешительности.

Пуппий: Он растерянно остолбенел от этого шага навстречу. То, что он собирался - или мог - сказать в ответ ее дрогнувшему голосу, вылетело из головы в момент, и он только сильнее сжал ей руку... Он никогда этого не понимал: расстройства по поводу чьей-либо нелюбви. Существовало несколько проверенных на практике слов, которые он обычно говорил в утешение людям, которым недоставало чьего-то внимания, и эти слова действовали. Сейчас же, этим шагом, подразумевалась то ли недостаточность, то ли неправильность слов, и он поддался порыву, шагнул навстречу тоже и обнял почти отеческим жестом, удивляясь себе и совершенно не надеясь, что это подействует. Она могла понять его как угодно, в том числе возомнить, что он ворует эротические ощущения у сочувствия. Ну чтож, он был всего-навсего мужчина, и из своего интереса к ней секрета не делал.

Тривия Августа: "Молодец, девочка" - похвалила она себя. Как хорошо, что довольную хищную улыбку можно было не прятать, а просто уткнуться ему в плечо. Похоже, образ несчастной девочки который раз её выручил - главное было в нужный момент настроиться на сентиментальные воспоминания и лицо делало своё дело - какой мужчина удержится от соблазна показать себя защитником?.. Но игра шла на равных, и победа будет не самой простой, это она тоже понимала, поэтому расслабиться в тёплых мужских руках себе не позволила, выжидая, что он будет делать дальше.

Пуппий: Рука соскользнула по спине и обняла талию, просто потому что не могла не соскользнуть и не обнять. И так же естественно потянула к себе...

Тривия Августа: Прикосновение было приятным и настойчивым. У Тривии мелькнула было мысль, что стоит ещё немного помариновать толстячка, но она отбросила её, расслабленно и лениво. В конце-концов, не за этим ли она сюда пришла?

Пуппий: ...тело подалось как-то не так, как-то неправильно, с заминкой, как если бы он двигал камень или... Да, как если бы женщина не была опытной. Или не была искренней. И естественность отступила, и Пуппий небрежно, по инненрции, легко огладил ее бедро и пригласил к столу. Однако руки не отнял, а рука с решением головы ну никак не могла согласиться, поскольку над бедром была талия, на которую соскользнуть не мешала никакая складка, а чуть выше чувствовались мягкие волны дыхательных движений, а над ними ткань расходилась... и кончики пальцев, обжегшись живой плотью, дали знак провести ее мимо экседры. В кубикулу.

вор: Фокий крался в тени стены, стараясь слиться с ней. Дом выглядел пустынным, но осторожность в его ремесле лишней не бывала никогда, он хорошо заучил это на своей, не раз траченной, шкуре. "Нет, хозяева наверняка веселятся вне дома. А попадётся какой-нибудь раб... Ну что же, каждому предстоит когда-либо умереть, и кто знает, что лучше - попасться такому, как я, или быть насмерть запоротым хозяевами за какую-нибудь провинность?" Что такое хозяйский гнев он так же помнил очень хорошо, благо, глубокие шрамы на спине ныли при всякой перемене погоды. Ощупывая глазами окружающее пространство, Фокий вдруг уловил взглядом какое-то движение в нише стены напротив себя... Приглядевшись, он увидел обнимающуюся парочку - судя по одеждам, вовсе не слуги, воспользовавшиеся отсутствием хозяев. Воришка торопливо отпрянул в густую тень стены, но оступился. Пытаясь сохранить равновесие и тишину Фокий инстинктивно оперся о первое, что попалось на глаза - высокую вазу из незнакомого ему камня, и уже было перевел дух, как основание её качнулось и ваза с гулким грохотом рухнула, увлекая за собой неудачливого вора.

Тривия Августа: Тривия вскрикнула и отстранилась. Не то, чтобы она испугалась, скорее ей стал любопытен источник неожиданного шума. Молодой грек лежал среди обломков вазы с нелепо вывернутой ногой. В его взгляде Тривии почудилось выражение, которое бывает у загнанных зверей, когда чутьё подсказывает им, что их гонят к пропасти. Это было очень знакомо и в душе шевельнулось сочувствие.

Пуппий: "еще одна рыба" - подумал Пуппий, привлек к себе отстранившуюся и понял, что мокрая одежда прикосновения не украшает. - Кто тебя впустил? - холодно спросил он, упершись руками в бока и живо оглядел перистиль в поисках, к кому обратиться. Лицо было незнакомым. Не решаясь спросить его при этой неуютной женщине, кто его прислал, он искал верные слова, которые сразу прояснили бы ситуацию. Хвала богам, на грохот выскочил привратник и на недоуменный взгляд отрицательно замотал головой, падая в ноги. - Встань, возьми его и проверь, не стащил ли чего. Раб кинулся исполнять и заломив лежащему руку, попытался поднять. Пуппий крикнул охрану. Двое были уже здесь.

Тривия Августа: Тривия посмотрела в глаза бедолаги и всё поняла - и то, зачем он пришёл в дом, и то, какая участь его ждёт. - Эрастус, - она чуть коснулась его шеи кончиками пальцев, - Эрастус, едва ли парнишка успел что-то украсть. Давай не будем омрачать дивный вечер человеческими страданиями. Если ты не жаждешь крови - Тривия облизнула пересохшие губы и приблизилась ещё на полшага - отдай мальчишку мне. Мои слуги присмотрят за ним, и он никуда не денется, взгляни на его ногу... А стоимость вазы я, пожалуй возмещу - она перешла на чуть слышный шепот - сегодняшней ночью. Ей показалось, что в глазах воришки мелькнул огонёк надежды, но она знала, что сейчас всё решит только слово Пуппия.

Пуппий: Первые ее слова вызвали опасение, что она хочет перехватить посланца, но взгляд убедил, что перед ним действительно просто вор. - Забирай, - в обещание ночи он не поверил, а то, что Тривии представилась возможность приручить вора, он понять мог, и только на всякий случай добавил: - если ему нечего сказать в свое оправдание.

Тривия Августа: Она ещё раз кинула взгляд на бедолагу, и в глазах её ясно читалось: "хочешь жить - молчи!" Тривия обернулась к Пуппию и по-детски дёрнув его за мочку уха рассмеялась, а потом заговорила быстро, не давая ему вставить слово: - Ты вовсе не такой, каким хочешь казаться, Эрастус. И я вовсе не такая, какой хочу казаться. Ты ведь не веришь мне, ты ждёшь подвоха, и это очень умно, потому что я сама себе не всегда верю. Но я не сбегу - она пристально посмотрела ему в глаза, - что бы обо мне не говорили, я всегда плачу по счетам. Не обращая внимания на таращивших глаза охранников, Тривия обвила его шею руками и горячо поцеловала. - Одолжишь мне одного из своих слуг, кого-нибудь покрепче? Этого несчастного придётся тащить - и вновь, шепотом - клянусь Дианой, я вернусь до темноты... Веришь мне?

Пуппий: Эрастус удивился :"Хм. а каким я хочу казаться?.." а потом удивился еще сильнее, потому что на поцелуй отреагировать попросту не успел. В ответ на просьбу рука сама похлопала обнимающую его женщину по нижней округлости, так же не спросясь заползла кончиками пальев между, после чего отыскался и дар речи, в удивлении своем звучащий солидно: - Конечно, нимфа моя, выбирай... - взгляд же отрядил одного геракла и вернулся к нимфе. Спустив ее с рук точно котенка, в сторону выбранного охранника, Пуппий посмотрел на нее склонив голову."а тебе есть разница, верю ли я тебе?"

Тривия Августа: От нахального прикосновения по коже побежали мурашки. Приятно-тёплые. "Позже..." - подумала она, и прошествовав мимо охранника с гордо поднятой головой, она сказала, не оборачиваясь: - Бери этот мешок с дерьмом, и неси вслед за мной - слог был грубоват, но действительность отражал вернее всего. >>> Дом Тривии Августы

Пуппий: "Грубоватая бабенка... по лицу не скажешь". Эрастус без сожаления проводил ее взглядом и пошел сперва переодеваться, а потом в экседру, где приказал накрыть. К тому времени, как он управился с мясом, подоспела форель. Пока он ел, стало смеркаться. За чем бы ни привелась эта Тривия, она упустила момент непосредственной живости, после еды Эрастуса трудно было раскачать до игры, но, кто ее знает, может, ей было что-нибудь от него нужно... Он отхлебывал вино и думал о ее настороженных глазах. Пожалуй, он был в эту минуту доволен, что она не осталась на обед. Лесть на ум не шла, да и вино пролить на одежду было и без того довольно легко.

Тривия Августа: Дом Тривии Августы >>> Подходя к дому, она увидела того самого привратника, который заламывал руку Фокию. Говорить нужды не было, и она молча предоставила рабу проводить себя к хозяину дома. Ночь с этим бочонком сала не очень-то вдохновляла Тривию, но за всё надо платить. А её безошибочное чутьё подсказывало ей, что мальчишка-грек стоит того, чтобы за него сполна расплатиться.

Пуппий: Реакцией на ее появление был приказ вытащить и зажарить еще одну форель, после чего Эрастус извлек из зубов щепочку и заговорил: - присаживайся, моя дорогая. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: ты в самом деле думаешь, что должна мне, и пришла, чтобы расплатиться собственным телом, или все-таки понимаешь, что тебя тянуло силой, которую тебе неприятно признавать в себе?.. По той простой причине, что я каким-то твоим представлениям не соответствую? Он щелкнул пальцами, хорошенький виночерпий разлил белое, и мысль, вспыхнувшая в голове, оставила приятный след внизу живота. Но она требовала уточнения в кое-каких деталях, и Пуппий велел мальчишке привести одного из тех же охранников.

Тривия Августа: Тривия сделала глоток и хитро прищурилась: - Разве я говорила что-то о своём теле? Я говорила о ночи, а ночь иногда годится и для увлекательной беседы, которая вполне может стоить жизни какого-то мелкого воришки. Но твой вопрос не пропал даром, Эрастус, он пролил свет на те черты твоего характера, которые ты, возможно, не хотел бы показывать - голос из бархатного стал ледяным, - зачем тебе охранник?

Пуппий: - Охраняй, - обратился Пуппий к призванному, что и было на вопрос Тривии исчерпывающим ответом. - Приглядывай, чтоб еще что-нибудь госпожу не отвлекло. - ...Ваза эта развалилась без твоей помощи, парень этот мне не принадлежал, так что привел тебя все-таки интерес, а не что-либо иное. Видишь ли, чтобы меня обмануть, играть надо тоньше... или тогда, когда я думаю о другом. А чтобы я думал о другом, нужно увлечь меня. А увлечь меня обманом трудно. Так что давай будем честны друг с другом хотя бы до тех пор пока мы еще друг друга не знаем... Мы только что выяснили, что ты ничего мне не должна - даже беседы. Поэтому смотреть на меня не обязательно, - сказал Эрастус, щекотнул ее за ухом, потом соскользнул пальцами по овалу лица и повернул это лицо за подбородок так, чтоб перед глазами оказались эти двое: тонкий юноша и широкоплечий зрелый мужик, покрытый шерстью.

Тривия Августа: "Самоуверен на грани глупости" - подумала Тривия. Что ж, это было даже хорошо: человек, считающий себя хитрецом, оступается куда чаще, чем осторожный скептик. Пока же она доставила себе удовольствие рассмотреть охранника.

Пуппий: - ...К чему отрицать очевидное... - продолжал Пуппий, закусывая орешком и любуясь ее профилем, - и ловить на очевидном меня... В первую же встречу настораживать, увиливать... не доверять... Вызывать недоверие... То, как ты мне обещала возвращение, любой мужчина истолковал бы однозначно. И ведь я тебе поверил в ту минуту, заметь. - он вздохнул. - Я даже мог бы пребывать в заблуждении, будто понравился тебе. А поскольку мы уже выяснили, что у тебя есть какой-то свой интерес, хоть и не тот, что мне как любому взглянувшему на тебя мужчине хотелось бы, это могло бы принести тебе пользу... Так что лучше оставим это до лучших времен, и поговорим на тему, которая была бы приятна для нас обоих. Или ты хотя бы скажешь мне все-таки, чем я заинтересовал тебя... или сразу изложи свое дело, которое тебя ко мне привело. Потому что поучениями я вряд ли могу расположить тебя к себе, и мне самому неприятно это. В такой вечер... Она была очень хороша. Очень. Сейчас, когда она на него не смотрела, вообще безупречно хороша.

Тривия Августа: - О чем же ты хочешь поговорить в такой вечер? - спросила она, сделав ударение на слове "такой". Ей было всё равно о чем говорить, на неё накатила волна усталости и безразличия. Даже думать не хотелось.

Пуппий: А вот то, что она была явно подавлена, было плохо, и ему теперь захотелось прояснить, любовалась она охранником или он ее насторожил, как показалось Пуппию по ее реакции на вызов. И Эрастус отослал виночерпия. Может быть, это было жестоко, но она не ответила до сих пор ни на один вопрос, а вернуть мальчика было никогда не поздно. - Налей госпоже, - сказал он охраннику. - Взгляни, - обратил внимание Тривии на дно килика, в который плеснула тонкая стуя вина, смешанного с водой, плеснула не хуже, чем из рук виночерпия, точность движений воина и бойца, внимание к деталям - все это было у Акида, а к тому же он был похож на рисунок, который только что залил вином. - Взгляни, какое сходство.

Тривия Августа: Она рассеянно посмотрела на рисунок и на охранника, неопределённо кивнула, и снова безразлично замерла. Мыли путались: "Боги, боги, если бы вы знали, как я устала от всех этих игр. Неужели я просила у вас много - дом, семью, мирную жизнь? Неужели у этих простых радостей такая жуткая цена? А если нет - сколько можно? Выведывать чужие секреты, терпеть чужие прикосновения, проливать чужую кровь..." Тривия устало вздохнула и посмотрела на Пуппия, догадываясь, какое раздражение в человеке могут вызвать молчание и неподвижность. Ей было всё равно.

Пуппий: "неужели обидел? Но чем?" Причины резко накатившей на нее апатии он не видел, кроме двух, разве что: страх и голод. Пуппий вздохнул - она подозревала всех и во всем. Ни одного ответа на вопрос. Она будто ожидала, что сказанное тут же начнут использовать против нее. Почему? Может быть потому что сама так поступала неоднократно? Он провел по ее волосам ладонью, расправил пальцами бровь. - День был душный и шумный. Ты бегала по жаре... Отдыхай. Сейчас принесут форель. Закрой глаза и не нужно ничего ждать от меня. Ты ничего никому не должна.

Тривия Августа: Тривия вздрогнула и резко вскинула глаза.Неужели он сказал это искренне? Ничего не должна... Напряженные до предела нервы не выдержали и по её щеке покатилась слеза, но она и не думала её прятать - просто смотрела на Эрастуса с благодарностью уставшей от интриг женщины.

Пуппий: "С третьего раза поняла... - подумал Пуппий, в глубине души в который раз удивляясь, насколько глухи женщины к доводам разума, и пытаясь сообразить и запомнить, что такого особенно эмоционального он высказал в последнем утверждении. - И чем только они рукрврдствуются..?" Протянув руку снова, он прервал мокрую дорожку на ее щеке большим пальцем и, если б не полный живот, потянулся бы и поцеловал ее, но после обеда по разным причинам это было нежелательным действием, начиная с тех же запахов: ей вряд ли понравились бы губы со вкусом жареной рыбы, да еще в такой трогательный момент. Так что он удержал порыв при себе, хотя в нем проявилось бы и сочувствие тоже, и без снисходительных оттенков. Такие вещи он различал тонко. - Совершенно ничего, - подтвердил он будничным тоном, стараясь сбить ее трагичный настрой, - только форель все-таки попробовать, уверяю, она того стоит. У меня едва ли не лучший в Риме повар.

Тривия Августа: Тривия слабо улыбнулась: уж она-то знала, что самая лучшая в мире стряпня выходит из-под рук её доброй няньки Мелетии. Вспомнив о ней, она вдруг встревожилась - не опасно ли было оставлять воришку в доме, где рабов-мужчин можно по пальцам перечесть, да и те либо мальчишки, либо старцы... Но потом подумала и рассудила, что с такой ногой вреда от него ждать не стоит, да и хоть он похож на затравленного зверя, кусать спасшую руку будет едва ли. Ещё не вполне доверяя охрипшему голосу, она сказала: - Благодарю, я и правда голодна и утомлена. Не суди меня строго, я последнее время сама не своя и поверь, у меня есть на то причины.



полная версия страницы