Форум » Жилища » дом Курионов (продолжение 1) » Ответить
дом Курионов (продолжение 1)
Мирина: Один из богатейших домов Рима, с парком, садом и многочисленными службами. Принадлежал претору Рима Гаю Куриону, перешел по наследству его младшему брату сенатору Ливию Куриону.
Ливий Курион: Ливий сначала не понял, потом хихикнул, потом засмеялся так что щеки затряслись и тарелки запрыгали, стуча кулаком по столу и хватая ртом: - Прям.. ыхахаа... прям.. как на... ыхааа... как на званом обеде клиенты! И никак не мог отсмеяться, кряхтя и покашливая. Запил водой и пообещал, глупо улыбаясь: - Будет тебе Бона Деа. Завтра же. Скажи она, что поклоняется Баалу, он соорудил бы в садике капище, посыпал цветочками и первым лёг бы под нож. Он, проклинавший Сабину-иудейку, наводнившую Рим и Золотой магами, звездочётами, жрецами Яхве и прочей нечистью. - Выберешь место в саду?
Лупас: >>>Красильня Господин кушал с управительницей и смеялся как младенец. Старый, маразматичный младенец. Ещё день назад Волк плюнул бы и пришел с докладом попозже. Но сейчас её присутствие было на руку. При ней старый идиот вон как растекался. Может и пронесёт. И Лупас сунулся в триклиний с вопрошающим поклоном: - Господин?
Дея: она смеялась вместе с ним, заражаясь от него веселостью, а на место в саду сказала: - Опа, - поперхнулась и опять засмеялась. - А что это будет? - она вдруг представила себе беседку из пяти или четырех колонн под круглой крышей, в розочках или винограде. - Это же ей надо как-то служить, да? А я не умею. Это было странно, чтоб у богини было место, до сих пор она как-то... в воздухе витала, что ли. А жертвы приносить, они потом куда деваются? У Весты вон огонь. А тут просто муравьи сожрут.
Ливий Курион: - А мы узнаем. Может это её муравьи, а может у неё тоже огонь. Ты место выбери и мы уж что-нибудь придумаем, - улыбался Ливий, и это неосознанное "мы" ширило и длило улыбку... до тех пор, пока он не увидел Дентера, и ему не захотелось заорать "нет! нет! пошел вон!". Но он знал этот взгляд. Его Охотник что-то принёс. В зубах. - Что тебе, Лупас? - спросил тоном, в котором "некстати" не узнать было невозможно.
Лупас: "Тебе, может и некстати, а мне в самый раз" поклонился ещё раз Лупас, чтоб скрыть несдержанную усмешку. Подошел и зашептал в ухо: - Выполнено, господин мой, дерзкую убрали. Назидательно. Одна... накладочка вышла - нанятый подрядил с собой другого, они передрались, уходя, прям на крыше, очевидно - за деньги, и второй порешил первого. Но это и к лучшему, второй меня не видел. А дело сделано. Чисто и устрашающе.
Дея: Она притихла и снова стала есть. Дела. Сенатор Империи. По его лицу было видно, поперек чего ему эти дела. Она и сама задумалась - очень уж некстати вспомнился только что отец, а вместе с ним... Она еще не поняла даже толком, нравилось ли ей, что она сюда попала. И чтоб не думать о другом, что сулило слезы, вспоминала лица слуг и мимоходом пожалела, что продали зыркало. Все-таки был хорошенький.
Ливий Курион: Ливий долго пытался понять какую женщину устрашающе убили по его приказу и для чего ему это было нужно, едва сдерживаясь чтоб не шикать "тише! тише!", ему казалось, что могла услышать Дея и почему-то это было страшнее возможной огласки, провала, потери денег, неудавшейся какой-то там интриги. А вникнув, о чём говорит Волк, сузил глаза и спросил издевательским шепотом: - Второй убил первого, на крыше, из-за денег и сбежал? С деньгами? А деньги, надо полагать, ты отдал все, авансом?
Лупас: - Да, господин. Все сразу, - не моргнув глазом подтвердил Лупас. - У меня был подходящий заложник, я был уверен, что дело будет сделано. И оно ведь сделано. "А с тем, что ты думаешь не я ли был тем вторым на крыше, нам все равно придется разбираться... господин".
Ливий Курион: - Убирайся. И жди распоряжений, - велел Курион, перебирая варианты кем можно заменить Дентера хотя бы на ближайший месяц, при том, что кого-то надо будет приставить к Дее. Кого-то умелого. Про гетеру не думалось совсем, это было лишним, ненужным, бессмысленным, досадной помехой, испортившей завтрак. Только что смеявшаяся вместе с ним, Дея ела теперь задумчиво и тихо. За одно это волка следовало отравить. Но он не додумал даже этого. Отставил тарелку и попросил, больше для того, чтоб услышать её голос, чем по необходимости: - Дела. Я в таблиниум, разбирать письма. Пришли туда фруктовых отваров и проследи чтоб мне не мешали. Секретарь был, как полагается, на месте, и опускаясь в кресло, мрачно оглядывая гору скопившихся за каких-то пару дней писем, Ливий потребовал: - Самое важное, Еракий. С мелочёвкой разберешься сам, ничего, вникнешь, оно всё одинаковое.
Лупас: Волк поклонился молча и тихо исчез с хозяйских глаз, пока не началось. А входя в свою кубикулу уже твёрдо знал - пора. И челюсти сводило предвкушением. Ведь это была не просто ещё одна охота. Этой - он ждал так долго...
Мудрёный: Одинаковое, предполагалось, остается ему на откуп, стандартно отказывать. Он подал на пробу один сомнительный документ, чтоб как-то определить границы своих полномочий, и - нечитанное письмо, принесенное волком. - доставили ночью, - заметил, начиная после бессонной ночи сомневаться, не следовало ли ознакомиться... но, в конце концов, интересней было посмотреть, что он сможет прочесть по лицу, во-первых, а во-вторых, он хотел оправданного доверия. Хотя бы поначалу.
Ливий Курион: Ливий принял отчёт делатория с брезгливой скукой и принялся просматривать, оживляясь по мере чтения. Кривился, кивал, жевал губу, бурчал невнятное "даже тааак..." и в итоге, потрясая папирусом, воскликнул: - Нет, ты только послушай! - и зачитал, водя пальцем, чтоб не потерять заинтересовавшее место. - Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским [обрезанием], совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире. А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою. Каково? У них для всех наживка есть! Был какой-то варвар - ведь во всяком месте и государстве есть люди не местные, пришлые, привезённые, которым уязвляет гордость их второй сорт, и тут вдруг этот варвар - избранный, приобщённый, и - чуть больше чем равный. Умнооо... Что ты думаешь о таких людях как этот Павел, Еракий? - откинулся в кресле, бросив папирус на стол.
Мудрёный: - Я склонен считаться с любой способностью направлять толпу, - произнес Рурк, - а думать... о нем как о человеке не могу, пока не знаю его лично. Я ответил на твой вопрос?
Ливий Курион: - А я считаю, что людей с такими способностями надо перекупать. По возможности, - кивнул Курион, снова беря папирус. - Жаль, что возможности ограничены, не все из них... Или вот, пассаж, для людей изнывающих от скуки или раздавленных трагедией Посему сказано: "встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос ". Из мёртвых... молодцы какие. Мне бы таких молодцов, вместо шайки этих идиотов... Кстати об идиотах. К играм всё готово или как всегда в последний момент будем уговаривать слона покраситься, а эдила - срочно родить десяток-другой приговорённых?
Мудрёный: "а вот это уже о людях, - думал Рурк, - не все из них..." - К играм все готово, господин, - он едва не забыл присоединить, наконец, этого "господина", поскольку считаться пока было важнее, чем считать. - В приговоренных нет недостатка, и, если мне будет позволено, думаю, представление не станет скучным избиением: некий... Фурий поставил нынче в Город превосходную партию тиррренских пиратов. Жалости он не испытывал. Возможно, потому, что знал этих людей лично.
Ливий Курион: - Фурий... - задумчиво уставил указательный палец в потолок Ливий. - Фурий. А разве они ещё не в Капуе? Хотя, с нашей волокитой... Тогда впиши в программу, что перед их выходами распорядитель должен в объявлении упомянуть мужественного Луция Фурия, верного слугу народа Рима, отважного победителя пиратов. И погромче. Что бы там про него ни решили, а захват пиратов общеизвестный факт. Просто факт. А кто не рискует совсем - злит Фортуну. Самообладание секретаря Куриона впечатлило, учитывая что выяснили доверенные люди у продавцов. Он даже взглянул на Еракия почти уважительно. - А этот оборот, - ткнул в папирус, - выпиши, сгодится вставить в какую-нибудь речь. Это вот, тут: Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы. И ещё - пересмотри охрану, кроме Дентера Лупаса, выбери подходящего человека который сможет охранять Дею незаметно для неё, деликатно, ни при каких обстоятельствах не светясь. Думаю, с твоим опытом тебе это будет не сложно, - кивнул, сузив глаза.
Мудрёный: - Их не отвезли в Капую, в преддверии комиций и праздников, пишет... Урсус из Остии. Одну вещь он мог бы посоветовать прямо сейчас - а именно касательно Дентера Лупаса, но тогда уж заодно и себя справедливости ради. - Будет сделано, - кивнул он на все, внутренне согреваясь от такой умилительной, такой мало сказать человеческой, просьбы - такие чувства длились недолго, и стоило наслаждаться, пока охрана не получила приказа докладывать. А он последует, и не важно, будут подозрения порождены им или предшествовать ему. Вот ради таких моментов стоило еще наблюдать людей. Потому что отбиваться можно было и с меньшим, не утруждая головы.
Ливий Курион: - И сам с ней повежливее, - предупредил на всякий случай, вскрывая следующее письмо. Печать отошла подозрительно легко, но Ливий забыл об этом прочтя первое же предложение. Ливий, я думаю, ты хорошо помнишь дорожные дела своего легиона. Твой недруг обнаружил ряд любопытных бумаг на этот счет, которые сейчас на пути в Золотой дом. Я знаю и кто отправитель, и кто гонец, и где гонца можно перехватить. Но мои знания стоят дорого, и стоимость лучше обсудить при личной встрече. Тривия. Он перечитал письмо трижды, не веря собственным глазам, прежде чем заорать: - Огня сюда!!! Аидовы куклы, сколько ж вас! - и тут же передумать. - Постой. Пиши... пиши.... Шантажировали его не в первый, и даже не в сотый раз, но чтоб баба? И вот так, в открытую, с подписью? Варианта было только два - либо она глупа как курица, либо раздобыла нечто такое, чего до неё из навоза дорог не раскопал никто. Курион обхватил лоб, прикрыв глаза ладонью, пытаясь успокоиться. - Пиши: приглашаю прекрасную на скромный семейный ужин нынешним вечером. Подпись - Ливий. Доставить Валерии Терции, прозванной Тривией, незамедлительно.
Мудрёный: ...и если он искал, суживая взгляд в веках, признаков чего-то о чем не догадался спросить... Рурк не додумывал такого, хватая сверху либо - судя по себе в той части, в которой тоже ел, спал, испражнялся, видел и слышал. Он зря ожидал вопроса.. хотя, если быть честным с собой, он не ожидал - он хотел. Хочется же пить, не смотря на то, что штиль, в бочонке иссякло и на небе ни облачка. И наблюдать лицо далее было равносильно тому, как наблюдать конвульсии ужаленного, не имея противоядия. Записывая, он радовался моменту этой женщины. Иногда, вернее прежде, когда наблюдал их... (неподходящее теперь слово) как отдельную породу живых существ, он рассматривал любой такой случай как акт божественной справедливости: он видел разные формы насилия. И некоторые применял сам.
Ливий Курион: Пока секретарь размеренно скрипел, Ливий Курион, патриций, сенатор империи, пытался вспомнить все кучки дерьма, тщательно прикопанные по обочинам широких римских трактов. Но память услужливо подсовывала пиры, прибыли, речи... и рецепты ядов. - Отправь письмо, позови Дею и пусть принесут в жаровню огня. До ужина свободен. "Если он будет - этот ужин. А может быть хватит одной устрашающе убитой гетеры, чтоб перебесившиеся бабы Рима задумались".
Мудрёный: Он молча вышел с письмом, на пути в триклиний уже ловя себя на удивлении, почему, собственно, туда идет. Послал с кухни углей, выбрал кого отправить к Валерии Терции, прозванной Тривией. И присматривался... присматривался теперь к людям в доме так, как смотрел, когда по возвращении из Кушан гаул пропорол себе днище. - Господин зовет в кабинет, стрекоза. Как отпустит, выходи в сад поиграть в прятки.
Дея: Она грустно доковыривала еду, представляя себе сначала пожертвования, которые разбирают по крошке муравьи, потом подумала, что обязательно прилетят птицы и передерутся, и почему-то прямо как видела перед собой маленький круглый столик из мрамора, вроде тех, что под фонтанами только плоский и на высокой ножке обязательно, ну, вроде большого стола Весты с огнем, только совсем маленький и с хорошим ломтем хлеба на нем и вокруг воробьи, двигающие его во все стороны, дергая, как дети мамку за одежду. Грустно было не потому даже, что тут мужчин - хоть на волчару вешайся, все как одним сандалем по морде прихлопнутые, причем как-то не по очереди а одновременно, и в город прогуляться не выйдешь раз она теперь проданная а значит рабыня, а потому, что даже не хотелось... прогуляться и навестить... И тут пришел старикан и как холодной водой полил. - Какие прятки?
Мудрёный: - Шучу, - вздохнул Рурк. - Спать хочется, пойду в сад.... так что когда ему там снова понадоблюсь, искать придется. Иди давай. А сам - оставил только бугая в дверях, такого не спрячешь, остальных собрал на кухне и выговорил за показное рвение. Вспомнил им слышанные от девочки жалобы на нечистоплотность. Разъяснил задачу. "Господин заебался на вас натыкаться"... Сомневающемуся в его полномочиях молча и пристально в глаза посмотрел, ища довод, но в процессе рассмотрения довода не потребовалось. Мысленно отсеял больше двух третей...
Дея: Дея пришла в таблинум с мыслью "вроде не дурак, а смеется", увидела горящую жаровню, подумала "вроде не дурак, а дом спалит" и, молча поглядев в лицо, утвердилась в этой мысли почти наполовину. - Может, не надо? - спросила робко, стараясь перевести в шутку и посмотрела по сторонам.
Ливий Курион: Наглое письмо скручивалось в трубочку в жаровне, а Ливий, стоя по колено в груде скинутых с полок свитков, дочитывал искомый - с рецептом яда... и противоядия. Редкому мужчине не застит разум известие о том, что он отравлен, а противоядие только у врага. А уж баба вложит всё, вплоть до того ногами её рожали или головой... Робкое - Может, не надо? застигло Ливия врасплох, он замер, едва ли не сжавшись - ребёнком, сжигающим отцовские важные бумаги, чтоб папа не занимался делами, а сходил с ним в зверинец. Помял в руке свиток, оглядел сотворённый, в поисках, свинарник и положил свиток обратно. - Нет, я... это... бардак! Ничего найти невозможно же!
Дея: - Ага. Сейчас, - сказала она задумчиво и принялась собирать разбросанное. Вздохнула, рассматривая один свиток с большими отдельными друг от друга буквами в конце - показалось, что они знакомые вроде, и догадалась: - А ты их храни как эти закорючки по порядку. Или, там, про что написано. Вон, например, про этих, виликов - отдельно, на "в", про... про что у тебя есть еще?.. Про Грецию есть? На "г". Или про актеров?
Ливий Курион: - Эээ... мге... я-то храню, - пожевал Ливий, умиляясь её сообразительности, и опустился обратно в кресло, понимая - не рассказывать же ей, что за последние годы у него и у брата сменилось несколько не первой опрятности секретарей и куда они делись. И главное - чувствуя что не сможет он. Не сможет, пока она в доме. Если не услышит, не увидит сама, так будут шушукаться по углам. А если получится тело - тем более. Он смотрел как она подбирает свитки и понимал, что готов отдать любые деньги, лишь бы она и дальше так спокойно и беззаботно при нём... - Брось их, Дея. Уберут. Я не за тем звал. У нас к ужину будут гости. Ба... женщина. Патрицианка, избалованная вся, такая, знаешь... - пошевелил пальцами, - впечатление произвести надо. Чтоб лучшее серебро, блюда, но не кричаще, а сдержано. Но чтоб красиво. И на кухне скажи пусть мне подадут такое, чтоб было непонятно, гм, что мне нельзя многого.
Дея: "ба... женщина". Она хихикнула, продолжая собирать, потому что ну как это - бросить, не на пол же обратно. Озадаченно посмотрела на охапку, на полки и, попытавшись втиснуть, ну, просто чтоб не валялись под ногами, спросила себя: - Или как они тут сидели... Я поняла, поняла. То есть, вот же... не так, - и, запихивая другой стороной всю... вязанку, опять поправилась: - Нет, я про бабу все поняла. Капризная. Понравиться надо, - "вот... чудной." - Только если ты это на ней хочешь жениться, то она же все равно узнает потом, чего нельзя, - она наконец "бросила" и пожала плечами. - Ну мне-то какое дело. Скажу все, и про серебро и чтоб во вкусе.
Ливий Курион: Ливий задохнулся от этого, так похожего на женскую ревность, замечания, и долго вспоминал зачем он вообще женится, если на свете живёт она. И вспомнил только когда сквозь общий смысл дошли конкретные слова - "всё равно потом узнает". Любой женщине он мог навязать силой свои общество и обрюзгшее, больное, потливое тело. Любой, кроме неё. Любой, которой сочтёт нужным. - Жениться? На этой? - проворчал глухо, когда вернулось дыхание и воля сказать что-то осмысленное. - Да она отравит меня прежде, чем я успею сделать ей сына. Поговаривают, у неё вся прислуга в доме женская, даже конюхи. И прозище у неё странное, все бабы как бабы, а эта - богиня... И задумался, не дообъясняв. Ведь если Тривия раскопала нечто действительно серьёзное, и обладает при этом хоть каплей разума, она не захочет жалкие крохи, она потребует всё, то есть - жениться на ней или одной из её многочисленных сестёр. А через годик - не тех грибочков в блюдо и... "прости, любимый, так получилось". Будь он незамужней патрицианкой не самого богатого рода он и сам бы так поступил. А значит... значит надо дать понять, что грибы могут быть не только в одной тарелке. И, как ни жаль, без Волка было не обойтись. - Дея, пришли мне Дентера.
Дея: " И прозище у неё странное, все бабы как бабы, а эта - богиня..." Дея рассмеялась - потому что и сама была... дея, и быстро оборвала смех. Потому что мало ли за что могли дать странное прозвище. - А какая она богиня? - спросила серьезно. И добавила: - сейчас позову, - и уточнила: - Дентера.
Ливий Курион: - Охоты, ночи и перепутий, - недоумённо ответил Курион на её смех, вспомнил про Бону Дею, сообразил что ляпнул и добавил, перепугавшись, - с претензией такая богиня... с намёком. В общем.. э... этой богине амброзии, мне - что-нибудь такое, после чего я буду в состоянии решать финансовые дела, по которым она придет, и сама не бегай, пусть слуги подают, лучше поужинай нормально не на бегу, - бормотал Ливий то, что никак нельзя было назвать приказами, и смотрел, на неё, смотрел, ловя выражение лица - не обиделась ли? Но она не была богиней. Даже не претендовала. И, может быть, поэтому ему так хотелось поставить ей алтарь.
Дея: - Перепутий, - выдохнула Дея. - Амброзии. И Дентера. Сейчас. И пошла сперва на кухню. Все изложила подробно про амброзию и прочие изыски, чтоб выглядели изысканно. И про то где со вкусом а где без него. Долго обсуждала меню, вникая в детали. Думала при этом, где найти волчару. Плюнула, спросила, ей указали. Она пришла и постучалась, вытягивая лицо: "в мою сторону смотри пореже, охохо!" И даже входить не стала, сказала из-за двери: - Господин зовет, - чудом успев подменить на "господина" своего обычного "старичка".
Лупас: ...и когда "господин позвал" устами своей, подобранной в главном лупанарии империи, шлюхи, волку уже было плевать кто оставил тот знакомый знак на стене - второй наймит или хромой собрат. Интереснее было кто успеет первым - он или потерявший хватку облезлый пёс. - К твоим услугам, господин, - согнулся Лупас в почтительном поклоне в миллионый раз, с облегчением отметив, что вина, которое могли бы ему предложить прямо сейчас, в таблиниуме нет. Это означало фору. Небольшую, но всё же.
Ливий Курион: - К услугам... - медленно проговаривал Курион, снимая с руки массивное, новое и дорогое кольцо. - Не я ли, - он сделал паузу, чтоб посмотреть в лицо "номенклатору" тяжелым саркастичным взглядом, - не я ли с десяток лет тому назад купил тебя у хозяина, которого казнили через неделю после этого вместе со всеми доверенными слугами? Он покатал кольцо по ладони и отпустил катиться по мрамору к ногам раба.
Лупас: Лупас выдержал взгляд ровно столько, чтоб это не показалось дерзостью и опустил глаза: - Ты, господин. И я благодарен тебе за все эти годы жизни, - добавил, кланяясь как можно ниже и внутренне усмехаясь "не ты ли. я месяц устраивал дела так, чтоб ты меня купил".
Ливий Курион: Кольцо дозвенело и успокоилось, а Ливий оглядел Дентера сверху вниз так, словно сидел не в кресле, а на втором этаже. - Ты не нравишься мне последнее время. Ты непочтителен, слишком заметен и допускаешь ошибки. Но ты можешь вернуть моё расположение, начав, наконец, хорошо работать. И даже сможешь пополнить кубышку, в которую ты и так положил слишком много от моих щедрот. Кольцо тебе, подними.
Лупас: "Поздно... господин. Слишком поздно. Ты тоже стал совершать ошибки". Оправдываться было бесполезно, отрицать - бессмысленно, спорить - опасно. И он поднял кольцо, давя глухую ярость. - Я готов исправить свои ошибки как ты прикажешь, господин.
Дея: Она ушла в сад. Не в прятки играть, конечно, а так. Абрикос поесть. Сидя уже на дереве, вдруг засомневалась, подавала ли сегодня лекарство. Будто да. Тогда что? Абрикосы... Отвар! Фруктовых отваров он просил прислать, а она не прислала. В таблинум. И, свесившись с дерева, она закричала в сторону, где маячил кто-то из рабов: - Эээй! Да, ты. Скажи там на кухне чтоб в таблинум фруктовых отваров послали. Что?.. А я почем знаю, каких обычно?.. Да, сейчас! Старикана, насколько было видно с дерева, в саду не наблюдалось. Или правда прятался. Она хихикнула: если б не закричала, ее бы вряд ли кто отыскал. ______________ заживающие царапинки
Ливий Курион: - Сегодня придёт ужинать патрицианка. Накроют в первом малом триклинии, где занавес на двери. Будешь слушать за ним. Когда я отошлю Куплета, выберешь момент, войдёшь и, рассыпавшись в извинениях, скажешь, что не осмелился бы побеспокоить меня, но гетеру Дахи убили и поставщик присылал уже трижды - справиться отменяю ли я заказ. Кстати, предупреди Куплета, что он играет за ужином и пошли к ювелиру сказать, что брошь не нужна. В том, чтоб держать таких как Волк было много пользы. Но был и существенный недостаток - когда они начинали думать, что могут обыграть хозяина в сенет*, заменить их сразу не было никакой возможности. Сенатор скептически оглядел слишком ценного раба, ни мгновения не сомневаясь, впрочем, что незаменимых нет, и отпустил: - Пока что всё, свободен. *http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%82
Лупас: "..скоро буду" додумал Лупас, поклонился и пошел исполнять, обдумывая следующий бросок. Он тоже считал, что незаменимых нет, особенно - незаменимых хозяев.
полная версия страницы