Форум » Жилища » дом Элиев » Ответить
дом Элиев
Авл Элий: один из богатейших домов в риме. В той части, где живет сын Авла Элия старшего Авл Элий младший - поистине восточная роскошь. Много приятных безделушек и кругом подушки. При доме - довольно большой сад (где правда большинство деревьев не фруктовые, а декоративные) и небольшой зверинец. в саду и доме довольно много цветов, преимущественно красных. Конюшни - несколько поодаль и размерами почти не уступают дому. Рабы иногда подшучивают, что Авл и там бы все подушками устелил. Коням действительно живется лучше чем людям.
Ветурий: -Зашел переодеться,-признался честно. -Есть что-нибудь?
Авл Элий: —Конечно нет,-произнес сварливо —ну и воняет же от тебя. И шикнул на Амона, чтобы поторапливался и заодно передал чтоб принесли ему какие-нибудь лохмотья для старого друга. … А когда их принесли, лично проследил, чтобы задрапировали как полагается. «лохмотья» были относительно новые и на вид не дешевые. А что не ношенные, так это цвет виноват, точнее, расцветка. Авл уже сам забыл, по какому случаю и на какое мероприятие готовился этот наряд.
Амон: Амон всхлипнул и выскочил из кубикулы
Публий: >>>Из цирка Нерона через дом парфянского посла Визит к послу повторился с такой точностью, что Публий решил внести разнообразие и от души съездил привратнику по морде. Результата это не возымело никакого, кроме повторённого ещё пять раз "не принимает", только костяшки разнылись и переполнявшая энергия исчезла на жаре. По запахнул все занавеси и пологи, огораживаясь от вредного выделывающегося мира, скомандовал "К Элию!" и, прибыв, выходил из лектики так, словно пробовал ногой воду. Он совершенно не был уверен, что ему сюда надо, именно сейчас, к концу сиесты, рискуя неуместно помелькать перед суровым купцом, а потому не присматривался, не принюхивался, а причуивался к дому, где жила белоснежная мечта. Тут впустили как бывавшего, без разговоров, и, заслушавшись отдалёнными звериными рыками, Публий опомнился только когда бессознательно заметил и дикую расцветочку на Ветурии, и видимую по едва уловимым приметам - слишком алым припухшим губам и лёгкому румянцу - разгорячённость Авла. - Мааальчики, - протянул Публий томно, совершенно не заботясь о производимом впечатлении, - я вас, конечно, очень жду, но не думал, что вы готовитесь к симпосиуму настолько загодя. Аве.
Ветурий: "Уж кто бы говорил про запах" думал Марк, принюхиваясь к Авлу и пытаясь угадать, что именно он пил и, если очень повезет - где. Он мог поспорить, что в комнате пахло женщиной. Хотя.. ..но тут принесли наряд и Ветурий заржал, разглядывая тканые и вышитые пятна. - Буду как варвар, в шкуре. Ааткуда у тебя такое? Никогда не видел на тебе. Ну примерь, порадуй старикаа. К счастью, к приходу Публия он уже успел успокоиться и облачиться. Встречать Публия неглиже было бы..слишком - Аве, Публий. Надо же как-то развлекаться, когда все невесты сбежали в Байи, а друзья поразъехались по всяким Парфиям и Иудеям. Делать им больше нечего. Вот, только Авл мне и верен. Обещал дать поносить свой любимый наряд. Он кокетливо развернулся к По: -Мне идет?
Авл Элий: -Рад видеть, Публий. А что, мы приглашены? Он, собственно, не сомневался, просто пришла охота покапризничать.
Публий: Публий склонил голову на бок, неспешно оглядывая Марка, медленно остывая от отказа и жары в прохладе кубикулы и почти не включаясь в игру: - Как тебе сказать, дорогой... Если ты собрался послом в Колхиду, то самое оно. Ну и к глазам подходит. И к месту... здесь всё так прекрасно рычит... Но если ты в таком виде собираешься на пир к Агенобарбам, боюсь, эта раскормленная кобра твоей звериности не оценит, а маленькая попытается освежевать. Говорят, у неё острый язычок. Перед глазами встала недавно виденная картина молодого красивого трио, с двумя, думающими, что они хищники, по бокам и как-бы невинностью по центру. Женщины такого рода... таких родов - забирали лучшее и Публий чуть раздражённо дернул бровью, прежде чем улыбнуться Элию: - Радость моя, настолько приглашены, что я явился сказать об этом лично, а к Марку ещё и раба отправил, чтоб меня не опредерила какая-нибудь пронырливая Ицилия, - пронырливости в Ицилиях не было ни на асс, ни в старшей, ни в младшей, настырность разве что. Но у Публия было устойчивое ощущение, что насытив в одном, весь мир сговорился ему не давать. Ничего. Во всём остальном. И Парфия, куда услали надёжного и привычного связного, была даже не последней каплей, нечаянно капнутой Веутрием, а одной из.
Ветурий: - Если она собирается освежевать меня своим острым язычком, то я очень даже не против. Она правда прехорошенькая. Даром что ребенок еще. - нет, я в театр, спектакль досматривать. Надеюсь, хоть в этот раз все будут смотреть не на сцену. - как думаешь, Авл, у меня есть шанс затмить мышцатую Елену? - а для тебя, Публий, у меня есть головоломка, как раз как ты любишь. Будет желание потренироваться в построении фраз и смыслов - только дай знать.
Авл Элий: — разве что Елену,-буркнул Авл. — кстати о кошках (эта тема должна была повысить настроение, хоть немного) Идем, покажу. Ты не видел еще. Марка он демонстративно игнорировал, за похабный отзыв о Домиции
Публий: - Марк, радость, ты поставил рядом два моих любимых слова - "любишь" и "желание". Все бы так предваряли головоломки... - только и успел промурлыкать заинтересованность По, как Авл перескочил на тему, к которой он собирался подбираться осторожно, по-кошачьи. И Публий позволил себе потянуть, раз уж хозяин сам завёл разговор: - О, у тебя пополнение? Привыкший, как всякая гетера, что при его появлении зачастую бросают всё, всех и занимаются только им, По практически никогда не терял здравый смысл настолько, чтоб потонуть в самолюбовании и не заметить, не услышать скрип пазов, с которым детали реальности не хотели срастаться в гладкое, понятное, без зазоров. Элий, не любящий мальчиков, разгорячённый, вдруг забурчавший на Ветурия... не укладывался в довольно привычную лестную картинку "я пришел, машите на меня опахалами". На краю сознания крутился, почему-то, Овий и ярко проступала девочка, забирающая, перебирающая лучшим - Сципион, львёнок-Фурий, душка-Ветурий... Дочь Агенобарба, ещё с Байи, вызывала у него вполне осознанное желание скормить её какому-нибудь Скавру, или вот хоть Элию с его зверюшками. Но По не хотел думать кого он ревновал. Он хотел думать кто кого к кому ревнует тут?.. И ощущение ревности, прилипшее почти невесомо, как августовская паутинка к коже, потрогал мягким: - Дети, которые могут делать детей - уже не дети. Недавно в театре она показлась мне совсем невестой. Разве что слегка угловата и в материнских опалах.
Амон: Никто не заставлял идти в зверинец, и тем более, лезть в клетку. Просто настолько грустно и плохо было, что хотелось сделать себе еще хуже, чтоб хуже некуда. Или просто обнять кого-нибудь большого и теплого. Пока дошла, она уже отрыдалась и только изредка всхлипывала от обиды и от стыда, что все видели, как она (он?) ревет и теперь поймут, что она не он. И что после этого будет. Только значения это не имело: в клетку ее запустили, и зверь не спал. Нападать, правда, тоже не собирался. Облизнулся и положил белую голову на лапы. - Скучно тебе здесь, да? Кииса,- нежно, как только с единственным другом и говорят, когда одиноко и плохо. - Хочешь, за ухом почешу? Ты любишь, когда тебе уши чешут? Лев мотнул головой и рыкнул. Для порядка. Амон подобрался ближе. - Ты красивый кот. А хозяин наш..- тут он снова всхлипнул и уткнулся в белый бок носом, да так и сидел, пока его лапой по спине не придавили. Да и тогда только сел-лег поудобнее и в гриву лицом закопался.
Ветурий: Марк подождал, пока Авл пройдет чуть вперед и как ни в чем ни бывало продолжил, прямо на ходу: -Вот, например, представь: захотел кто увидеть богоподобного. И будучи человеком серьезным, например купцом, решил подождать удобного случая, скажем, на пиру и сделать все по правилам, то есть обратился к преторианцу, чтобы тот устроил встречу или хотя бы не мешал. Преторианец в свою очередь счел своим долгом охранять покой богоподобного и не подпускать к нему с делами во время развлечений, еще и какого-то подозрительного иностранца. Вполне справедливо решил, кстати, ибо богоподобный уже вовсю развлекался и прерывать такую гениальную игру - оскорблять Художника и величайшего из актеров. Но речь не о том. Купец случайно наткнулся на нож. Естественно, ничего сказать не успев. А преторианец, вернувшись из увольнения, чешет репу и мучается совестью и любопытством. Дом, естественно, обыскали. Но ничего не нашли. А теперь внимание вопрос: виноват ли преторианец. А если виноват, то в чем именно. И что ему, бедняжке, теперь делать. -О, пришли.
Авл Элий: - Ну вот и мой новый..новые,- представил Публию черно-белую скульптурную композицию.
Публий: Чёрное на белом открылось взгляду очень вовремя, потому что, ожидая от кого угодно и где угодно кроме тут и от этого, Публий не сдержал ошарашенного: - Как это... - договаривая, - необычно! - уже не глядя на Ветурия. Обнимающийся лев, конечно, тоже впечатлял, но... но! "Что это, мммать... вввеликая?! Провокация, проверка, вброс дезинформации?! Трёп и совпадение из рода "а мой император случайно вашей бабушке унктор"??? И от кого?! От этого празднослова!" Публий не верил в совпадения. Нет, он верил, разумеется, что у Великой ко всему привязаны ниточки, и да... но нет. Такое мог бы сказать противник. Или связной. В любом случае человек осведомлённый кому и зачем говорит. Но он?! - Не правда ли, они прекрасны? Особенно тот, что сверху. Даже если на мгновение допустить, что Марк - новый связной, фразы никак не складывались в замаскированный пароль, на который можно услышать отзыв. По осторожно подошел к клетке на точно выверенную длину протянутой сквозь прутья лапы, ровно на такое же расстояние отойдя от Ветурия.
Ветурий: -оба хороши,-согласился Марк, не собираясь продолжать беседу о головоломке, которая и головоломкой не была. Так, способ сказать, не сказав. Женщины такое любят. Всех его знакомых это обычно бесило, а ему нравилось, потому как имея сноровку и какую-никакую голову на плечах их легко можно было превзойти в этом искусстве. А играть всерьез ему не нравилось никогда. И тем более корчить из себя какую-то важную птицу. Это было скучно и утомительно. Наблюдать же за тем как По завис между небом и землей в нерешительности это редкое зрелище. Марк решил оставить все на выбор случая. Если Публий неглуп, то поймет что к чему, учтет, и выводы правильные сделает. А если нет, то и незачем ему знать лишнее.
Авл Элий: - Красавцы,-польщенно согласился Авл, и тут же уточнил: - Ты о ком?
Публий: - Ммм... о белом, - взял себя в руки Публий, после выглядевшей вполне созерцательно паузы. В конце-концов, если допустить... то вербовщик мог быть не так уж и безумен - легенда получалась ничуть не хуже его собственной. Словоохотливый малый, душа компании, разгульная золотая молодежь, слишком легковесный в своём безделье и неженатости, чтоб принимать его всерьёз... - Чёрным я впечатлюсь, если он выйдет оттуда таким же целым как лежит. И вообще, ты же знаешь, Авл, дорогой, мне больше нравятся те, что сверху. А эту белоснежную роскошь я так и вижу на каком-нибудь безымянном корабле*, плывущим из далёкой-далёкой Нубии, и сжирающим в день по черному обеду. Только довезти его, должно быть, стоило целое состояние! *корабль/и без имени - пароль. озеро - отызв, если вдруг что)
Авл Элий: — а потом отмывать его в каком-нибудь не менее безымянном озере, или другом источнике, чтобы блестела перед продажей,—согласился Авл, кивая,—нет, это слишком. Слишком расточительно и не полезно для зверя. Я слышал, если кормить только людьми, у них лезет шерсть.
Ветурий: Марк открыл и захлопнул рот, один-в-один сонный Лев или рыба на берегу пресловутого озера, о котором он не успел сказать, а Авл сдуру ляпнул. Случайно. Или не случайно. Великие боги, это было бы даже забавно, если его Авл ляпнул такое не случайно. Однако он бы посмотрел на того идиота, который стал бы вербовать Элия, и тем более выдавать один пароль-отзыв для троих. Если это не знак, что его хорошо если отстраняют, а не ликвидируют. И не авла ему прикрывать надо, а бежать куда подальше и побыстрее. — Любимый, а озеро это идея. Может, искупаться вдвоём? Или втроем, раз мы все в одной лодке оказались. Поймет. Должен понять. Если не случайно ляпнул
Публий: Если бы ему выдали на руки ежа и удава и приказали их скрестить на благо империи, По не настолько бы оторопел. Да и шея бы дёрнулась меньше, в попытке поймать взгляд Ветурия... который настаивал на двух озёрах. - Это уж слишком!.. - "охренели они там все что ли?!" пришел к единственному выводу Публий, после того как всё великолепное разнообразие вариантов просыпалось в голове, - только людьми... Согласен с тобой, дорогой. Нет, Марк, не с тобой, с Авлом, моё последнее купание в Байях было таким многолюдным и утомительным, что я, кажется, накупался на полгода вперёд. Он резко отвернулся от клетки, чтоб видеть лица обоих. ...ведь если к нему приставили двух, руки у сенатора оказались подлиннее, чем думал По, а Сципион - обычным преторианским подонком, для которого слово - не больше, чем пара монет, уплаченных за донос, и что-то он в нём не разглядел... или разглядел больше, чем было на самом деле. Стало так досадно, что Публий даже не стал приводить в готовность пружину на браслете, чувствуя острое родство с тем чёрным за спиной, отдавшимся в могучие лапы Кибелы.
Авл Элий: -да задрал ты со своим любимым,-отмахнулся авл,- это уже полгода как не смешно. Даже в ребра тыкать не хотелось, а тем более драться при госте. Все это до неприличия напоминало семейную сцену, разлад между двумя любовниками, Марком и Публием из-за него, авла. И попытки заявить на него свои права с обеих сторон.Это было настолько гадко, что даже желания подыграть не возникало. — Амон, прекращай обниматься и выходи из клетки.
Амон: - Да, господин. Он произнес это беззвучно, так, чтобы не слышал Белый. Кажется, он не слишком любил человеческую речь. И он вынырнул из-под лапы, как вынырнул бы из-под уснувшего любовника. Господин звал его, он хотел его видеть. И так отчаянно стыдно стало за слёзы, побег этот дурацкий, за то что от него теперь наверное воняет шерстью и клеткой, за то, что он мешает гостям господина любоваться зверем, за все-все.
Ветурий: — Да, я признаться, сам не ожидал, что мир настолько мал и так насыщен людьми и событиями. хотя в некоторых местах это ощущается особо остро. Выпад про несмешную шутку он предпочел игнорировать. Чтобы еще и чувство собственного достоинства не пострадало, иначе что останется. — этот выберется, я видел его в танце против копья. Здесь его не любили, обзывали скучным и предпочитали ему раба. Самое время уходить, чтобы не испортить себе день окончательно. — Ладно, Сладкие мои, я пошел.
Публий: Авла он легко представлял в подвальчике Нерио, и даже не привязанным, а подающим инструменты. "Ради всех богов, он же ленив как три греческих философа в сиесту!.." Но лень, как известно - отсутствие сильного интереса. А заинтересовывать в арицийской умели. Правда взвился он на "любимого" куда показательней, чем не отреагировал на Байи. "...сам не ожидал, что мир настолько мал и так насыщен людьми и событиями" больше походило на искомое. - Марк, радость моя, ты как всегда полон гениальных идей! Танец против копья... ммм! Приводите его на симпосиум. Пусть станцует. Копья обеспечат мои мальчики.
Ветурий: — Если бы все зависело только от меня, - вздохнул Марк, - это ты Элия уговаривай — он своего любимчика никому не дает. Он всегда так с любимчиками. Может и правильно, наденут еще на какое-нибудь не то копье... ну мне не понять, по многим причинам. - Будет скучно, заходи, поразвлекаю тебя головоломками. Может быть. - Тебя это тоже касается, ненавистный, - обратился к Авлу уже на пороге, - и спасибо за шкуру. Все это стоило обдумать, и потому он пошел не в театр, как собирался, а домой. Дом Ветуриев >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Амон: Амон невольно попятился и чуть не наступил на льва. Слишком хорошо вспомнилось, что имел в виду любопытный гость господина. Радовало только одно - действительно же не дает никому больше, не давал, пока. Лев приподнял голову и проследил как человек вышел из клетки, после чего потянулся, зевнул и встал пройтись. Амон подошел к Авлу и уткнулся ему носом в плечо - только что осознал, насколько рисковал.
Авл Элий: - Наговариваешь. Во всей Ойккмене не найти большего жадины чем ты, Марк. Конечно, я приведу его. Хотя Ветурий несколько преувеличил, как всегда, таланты моего раба. Если гости будут разочарованы, винить вот его,-он указал пальцем на удаляющуюся спину.
Публий: - Иногда копьё это просто копье, милый, - помахал вслед По, с каждым удаляющимся шагом Марка все отчетливее ощущая две совершенные ошибки - он не дал себе труда пристально присмотреться к Ветурию; прося раба, рассчитывал на отказ, чтоб потом попросить меньшее и отказа не получить, из-за изумления упустив из вида, что это Авл, для которого звери чуть меньше игрушки, чем люди... Льнущее к Элию чёрное существо казалось нездоровым, как если бы в подвале Нерио между смертью быстрой и милосердной выбирало медленную и мучительную. Публий скользнул по нему взглядом и напомнил себе, что иногда медленную выбирает не человек, а его надежда, неукротимо ищущая выходы там, где человек видит тупик. Ищет, и, иногда, даже находит. Сам же он поиск выхода из затруднения с отзывом решил отложить, в меру восхищённо плеснув тканями в сторону льва: - Ну нееет... Авл, как ты мог так со мной поступить накануне симпосиума? - изобразил собой заманчивую жертву, стараясь не пересолить, а только отвлечь от черного. - Если гости чем и будут разочарованы, так это моим невниманием. Я почти влюбился и буду теперь думать только о нём! Ты, конечно, не захочешь уступить его мне по славной цене... Но, может быть, налюбовавшись, захочешь на что-нибудь обменять?
Авл Элий: - Ты делаешь успехи,- подмигнул черному Авл. Естественно, в произведенное Амоном впечатление он не верил, но то, что Публий его не раскусил едва увидев уже была небольшая, но все же победа. - Жаль, что ты предпочитаешь тех, что сверху,- подхватил под локоть Публия Авл,- Я бы тебе его одолжил, пока не затянется рана в сердце. Но он весьма хорошо смотрится в нижней позиции. И к прочему я не хочу его даже приучать.
Публий: Поймав себя ещё и на том, что не отследил закрыл ли раб за собой клетку, По вознёс Великой которкую молчаливую молитву, полную тех слов, которые уличные мальчишки не стесняются использовать и у алтарей, но за щёчку черного потрепал вполне обычным жеманным жестом. - Заманчивое предложение, если ты говоришь о его ране, мой апполоноликий Элий, - подколки в эпитете было столько же, сколько мягкой лести, - если ты ранил его, я могу пользоваться чужим рабом пока мне не надоест его кормить. Я прав, душка? - Публий приподнял подбородок раба, чтоб тот хотя бы попытался посмотреть ему в глаза. И не обнаружив кадыка, сказал только негромкое: - Ооо... А если тебя ранили так, что ты смотреть на него не можешь, я не стал бы забирать у тебя горькое лекарство.
Амон: Амон запаниковал, когда его предложили. Вряд ли всерьез, но вдруг. И лапать позволили, считай пригласили. И как тут скрыть очевидное? А этот еще и подбородок поднял, как на рынке делали, еще до шелковых платьев, когда волосы длинные были. Он дернул подбородком и зыркнул зло и надменно.
Авл Элий: Амон молодец, но дергаться надо было раньше. Впрочем, Авл был уверен в По по части хранения пикантных тайн. Но доиграть стоило по правилам, из любви к искусству и завершенности. И он отвесил Амону пощечину, с расчетом, чтобы боли было меньше, а звука - больше. И чтобы голова от хлопка повернулась. Голос звучал тихо, спокойно и холодно: - На колени. И проси прощения у господина. Как раз в этот момент в комнату сунулся нос одного из отцовских слуг, очевидно проверить, чем он тут и с кем занимается (о госте ведь наверняка донесли, равно как и об уходе Марка), а официально - сообщить, что его хотят видеть "с чего бы?"
Публий: "Лучше б такое купил вместо белобрысого" одобрительно-досадливо пронеслось на надменный взгляд "белых и рыжих стадами пригоняют, а чёрные всегда деликатес". Пощечина не произвела никакого впечатления, завершенный жест и только. Но, по сравнению с совсем недавним временем, когда в нём кроме самолюбования и жестокости не было почти ничего, Авл казался неспокойным, не сказать - дёрганым. Это его даже как-то красило. Как любая загадка. Что это было - роман с Ветурием? Недавняя вербовка? Проблемы с отцом? Женщина? Люди полны тайн, даже если просты как курица, изжаренная на воровском костерке. А Элий был не так прост. В любом случае По хотел это знать, потому что хотел - от него. Теперь ещё и - в утешение. Даже если ради этого льва понадобится поднять на уши полгорода или найти у Элия точки побольнее очевидной гордыни. По с прохладным интересом посмотрел на черное нечто. Оно могло знать...
Амон: Амон опустился на колени как сказали и прикоснулся губами к узкой ладони. Душили слезы. Которых, в довершение всего нельзя было показывать. И хотелось сбежать. Сейчас, до ухода господина. Чтобы не оставаться наедине с этим.
Авл Элий: Авл поднял его ладонью за загривок как котенка и как котенка же - швырнул в сторону двери. Извиняясь, вздохнул в сторону Публия: - Прости, дорогой. Отцу приспичило собственноручно выдать мне вечерние наставления. Не менее, чем на пяти табличках, я полагаю.
Публий: - Как я тебя понимаю, - уличный мальчишка мелькнул лишь на долю мгновения, столь малую, что не успели пробиться ни брезгливый жест от прикосновения чужих губ к коже, ни сочувственный взгляд вслед тому, кто только что эту брезгливость вызвал. - Мой папаша тоже любил понаставлять. К счастью, в городе время от времени случаются пожары. Когда захочешь от него отдохнуть... от них всех, ты знаешь, где ты можешь это сделать. За город отеческие наставления не доносятся. >>>Остийская дорога
Авл Элий: Авл сомневался в способности парня-гетеры понять суть отцовских наставлений как таковых. Но предложение было куда кстати. В кубикуле, куда он отпинал Амона было тесно вчетвером, с двумя каменными, но не позволять же ему шататься где ни... - Как щека?Жив? Все правильно сделал, но лучше до того, когда подбородок поднимут. Отец как и стоило предпологать ничего особенного не хотел. И после беседы Авл вышел освежиться на воздух, в город.
полная версия страницы