Форум » Жилища » дом Клавдии Минор » Ответить
дом Клавдии Минор
Клавдия Минор: В богатейшем квартале Рима, между виллой Понтия Стервия и дорогой трёхэтажной инсулой, сразу же после пожара, Клавдия выстроила великолепный домус в классическом римском стиле. Дом полон женской прислуги и сияет чистотой. При доме большой ухоженный сад с фонтанами, термы, бассейн. Убранство дома было поручено декораторам, в нем нет случайных предметов, а личный вкус хозяйки проявляется разве что в избытке мехов, которыми застланы диваны, скамьи, уютные уголки у фонтанов и т.п. Хозяйкой дома получено разрешение принцепса на личный водопровод.
Клавдия Минор: Минор чуть склонила голову и, глядя на гостя исподлобья, долго, пристально искала подвох. И не нашла. "Эстетический аспект" рассмешил. Как и растрепанный цветочек - таких ей лет с пятнадцати не дарили. - Очень помогла, благодарю тебя. И ужин я, действительно, задолжала. Он скоро будет готов. А пока угощайся греческим, такого ты и в Золотом не попробуешь, в честь возвращения подруги распечатали амфору. Так каково же твоё мнение по поводу того, что ты сегодня увидел? Мне интересно, правда не могу обещать тебе, что мое мнение будет не однобоким. В конце-концов я сегодня успела посмотреть на происходящее только со своей стороны. На большее не хватило сил - иронию она и не думала скрывать. Минор хлопнула в ладоши, и пошептав что-то появившейся Ните, вернула внимание собеседнику.
Квинт: Квинт, хитро глядя на нее, потер пальцем плотно сжатую ухмылку. - Теперь я уже не уверен, что оно одно. И, хвала богам, нашлась возможность поговорить прежде, чем их станет больше. У меня сложилось двоякое впечатление: либо наш великий актер внезапно потерял веру в силу своего гения - что, надо сказать справедливости ради, пошло ему только на пользу... - либо он в полном самоослеплении не способен понять, что, когда публике обещают мула, она будет ожидать его выхода хоть в "Царе Эдипе". Не скажу, что такая уж важная дилемма, особенно если учесть, что бОльшую часть представления бОльшая часть действующих лиц не подозревала о том, что она в нем участвует. Однако в данном случае цезарь снова ухитрился обмануться менее прочих - хотя и он обманулся тоже.
Клавдия Минор: Неопределённо усмехнувшись, Минор поставила розу прямо в кувшин с водой. Разбавлять вино она уже не собиралась. - Я вообще не понимаю, что понесло его в актеры. Он гениальный постановщик и спектакли хороши, когда он ставит их сам. Большинство действующих лиц, действительно, не подозревают... Что идет спектаклям только на пользу. А что касается твоей дилеммы - она и правда не слишком важна. Теперь есть кому не дать ему забыться в самоослеплении или утратить веру в собственный гений. Статилия... она относится к людям как семенам, и уверенна, что если правильно поливать, то и из зубов дракона может проклюнуться розочка. Но не удивляется и не расстраивается, если вылупляется дракончик. Был бы симпатичным. Ей это интересно. Жаль, что она интересуется людьми меньше, чем их гениями и музами. С её энергией... Публика могла бы быть в восторге всегда. - Клавдия осушила киликс и решила, что Квинт все равно узнает, так пусть послушает интересное из первых уст - Но в этот раз разочарование публики - моя вина. Тебя не было, по моему, на том пиру, где показывали сатиру на моего Гнея. Я потом затеяла эти жребии. И я же сегодня просила принцепса отменить представление. Актер - человек подневольный. А зачинщик уже наказал себя сам. И меня, заодно. Мы побеседуем с ним о человеческой глупости и подлости в аиде. Это зрелище будет веселее.
Квинт: - однако я согласен ждать его сколь угодно долго и не собираюсь поторапливать постановщика, - хмыкнул Квинт. - Даже под угрозой изменения или полной потери взгляда на проблему. И тебе не советую - чужая глупость того не стоит. Даже если она смертельна. Он протянул руку к вину, пригубил и скорчил одобрительную гримасу.
Клавдия Минор: - Я тоже не тороплюсь - улыбнулась Минор - мне пока вполне хватает того, что показывают тут. - Ужин подан, госпожа. - сообщила вошедшая Нита. Хорошея на глазах - и от вина, вернувшего румянец щекам, и от отсутствия осуждения или скабрезного участия во взгляде собеседника, она повела гостя в триклиний, где уже возлежало всё семейство, включая унылую плоскогрудую кузину - непременный атрибут семейного ужина в патрицианском доме. - Тётушки, кузина, вы наверняка помните Квинта Эссенция - патриция из почтенного рода, поэта, и известного в Риме ритора. А теперь - и друга нашего дома. Старший сын, посещающий лекции Квинта, встал и почтительно поклонился наставнику. Поданный ужин, наспех перезаказанный Минор, тянул, всё же, на десять преторских пиров. И дом был хлебосолен и оставаться в долгу Клавдия не привыкла.
Квинт: Семейная трапеза - да еще чужая семейная трапеза - это было не то, чего просила душа. Хотя душевная неудовлетворенность не могла считаться достойным поводом игнорировать добротный стол. По отдельности разновозрастное собрание и собрание разносолов не помешали бы Квинту вслух развивать начатую в спальне мысль о гении и муле, но вместе они поочередно отвлекали внимание и перебивали логические построения. Квинт прямо-таки новыми глазами взглянул теперь на одного из своих учеников.
Клавдия Минор: Тетушки мило бухтели о своём, кузина привычно топырила мизинец и чопорно интересовалась у гостя немыслимыми вещами вроде политики наместников южных провинций, сыновья пристойно молчали, Клавдия пила неразбавленное, цитировала что-то из известных произведений гостя, в том числе и, как никогда уместное "Все всё знают, ничего не бойся. Глянешь - отраженье, крикнешь - эхо. Это отличительное свойство всякого позора и успеха."... И уже думала, что спокойный ужин вполне может скрасить ужасный день... Но как всегда отличилась Домиция. Старшая дочь, запустив лапку в десерт, вдруг вскинула подбородок и с детской непосредственностью поинтересовалась: - Квинт, а ты женат? Или как все - будешь свататься? Минор полыхнула на нахалку взглядом, но было поздно. Над столом повисла осязаемая тишина.
Квинт: - Нет, - ответил Квинт,улыбаясь куску на вилке и сделал изрядную паузу, отправляя его прожевать, чтоб девушка выбрала сама, на которое из двух "или" он это ответил. - Я буду свататься не как все. Или, если угодно, как все я свататься не буду. Я подожду, - начал медленно, - когда тебе будет грозить опасность - а судя по твоей бойкости, однажды она будет тебе угрожать, опасности любят пугать бойких - спасу из когтей одноглазых парк и ты в благодарность выйдешь за меня замуж, - последняя фраза просыпалась как спелый горох из стручка, легкая, как всё само собой разумеющееся. - Если, конечно, не испугаешься, - он подмигнул и запил очередной ломтик.
Клавдия Минор: Домиция смутилась, опустила взгляд в тарелку, но подбородок остался на прежнем уровне. Клавдия прыснула и закрепила эффект: - Родная, когда тебя посватают, я сообщу тебе об этом первой, обещаю. И благодарно взглянула на Квинта - до этого ни одному из её знакомых не удавалось так тактично, но твердо осадить её дерзкую дочь. Кузина, возлежащая к бунтарке ближе всех, возмущенно пихнула племянницу локтем, чем эффект несколько подпортила. Опасаясь, что выходка дочери не останется единственной, Минор поднялась, потребовав подать напитки в сад: - Я привыкла завершать ужин в саду, любуясь закатом, составишь мне компанию, Квинт? В беседке она собственноручно налила гостю вина и отпустила Ниму. - Нас перебили, кажется, на поэзии? Ты будешь читать что-нибудь новое послезавтра у Мецената?
Квинт: Квинт набрал побольше воздуху в грудь и, качая головой, так и выпустил его с извиняющейся улыбкой. - тем самым доказать, что сила гения в случайные выходит впечатления?..и он, пытаясь выполнить заказ, в попутном словоблудии погряз..? Нет, пусть уж тот читает кто привычнен к народным ожиданиям двуличным. А я бы, раз толпе обещан мул, навряд ли обмануть ее рискнул.
Клавдия Минор: - У словоблудья странная привычка - в нем гений предстаёт в таком обличье, что не под силу после оде строгой за мулознанье слушающих трогать. Но публика, увы, умом не блещет, идущая смотреть на эти вещи. Не отличает мула от коня. Так может, почитаешь для меня? - Минор плеснула богам и из-за кубка лукаво посмотрела на Квинта - Кто-то, помнится, обещал мне оду...
Квинт: - Оду? Тебе ее обещали собственная фантазия вкупе с моей находчивостью. Впрочем, твоя печаль избыта в несколько фраз, и я нахожу предмет достойным подобной почести. Оды поют победам - так неужели в малом? хотя по силам ли было б кому другому даже по возвращении из дальних завоеваний не склонить в подобном положении голову. Полководцы при этом глупы и грубы и все же к чужим ногам возлагают путь, полный свершений, а это - слабость, так почему бы ей при этом не выглядеть как-нибудь... менее претенциозно, смиренней, что ли: больше достоинства было бы в их позах. К примеру, среди застолий и развлечений, когда затих гомон, вдруг, без прав на то и причин, без разрешения, не получив никакого империя распоряжаться чьим-то сердцем, повинуясь только своей прихоти, интуиции или стреле бога, который не целясь теряет стрелы, над властелином власть взять - не заботясь о том, что за эту смелость быть собою завтра придется пасть... Не потому, что закон суров - но закон, а потому что гордости нет закона, и властелин предпочтет привести силком, чем самому босиком за тобою с трона... Так что вот тебе ода победе над видимостью, иллюзией превосходства, и не обессудь, что кратко. Плесни вина - не в благодарность: во рту пересохло просто.
Клавдия Минор: Пока поэт декламировал, Клавдия задумчиво крутила жемчужную нитку и, ещё какое-то время не отрывалась от неё, обдумывая услышанное. - Ты говоришь сложно о простом... если бы это была ода моей женственности - ты говорил бы просто о сложном. - подлила ему вина, потянулась налить и себе, но остановилась, не позволив себе дальнейшее панибратство с Бахусом. - Но она прекрасна. Я бы даже посоветовала её опубликовать. Без посвящений... - вино ли шутило или она сама, Минор уже не понимала.
Квинт: Квмнт, отпивая, благодарно кивнул: - Я бы даже рискнул тебя послушаться, тем более что женственность - слишком объемное и общее понятие, чтобы иметь конкретную принадлежность... Да, вот теперь мне удалось высказаться проще. Последнее время все мои попытки создать форму заканчиваются сложно... причем форме от этого не легче! - из того, что Клавдия Минор приняла его подопытную попытку за оду, не дав себе труда задуматься , он сделал вывод,что вина она успела хлебнуть еще до его прихода. И после ее рассказа он ее прекрасно понимал.
Клавдия Минор: Поскольку сама она никаким творчеством не занималась, то и посоветовать Квинту ничего дельного не могла, а от выражения банального сочувствия избавила няня, доложив, что младшие уже укладываются. Минор, извинившись перед гостем и на ходу велев слугам собрать в салфетку побольше и повкуснее, дала в придачу к гостевой салфетке мальчишку-провожатого и закончила суматошный и грустный день прижимая к груди голову сопящей младшенькой.
Квинт: Квинт, повеселенный этой заботливостью, выходил в темную улицу мурлыча легкомысленный мотив, то и дело сбиваясь на хихиканье... >>>>>>>>Улица, ведущая от и до
Клавдия Минор: Письмо от сестры принесли ближе к полудню и, прочитав, Минор набросала ответ быстро - разговор повторялся не первый раз. Дорогая, ты могла бы зайти сама, сегодня я не кусаюсь. Но раз ты доверяешь папирусу больше, чем собственным глазам и ушам, так тому и быть. Ты в сотый раз спрашиваешь меня, почему я отвергаю такие блестящие предложения, чем меня не устраивают такие хорошие партии как... впрочем, долго перечислять. Ты упрекаешь меня в холодности, в том, что я не хочу идти дальше, замерла в одной точке, что упряма - всех твоих упреков я уже и не припомню. Но посуди сама, и если можешь, наконец, суди не предвзято. Ты знаешь, что с детства я не умела хотеть робко, скромно и половинчато. Такова моя натура. Но жизнь заставляет расставлять приоритеты. В какой-то момент я запретила себе хотеть чего-либо от людей. Мне так долго и пространно объясняли почему нельзя этого делать, что у меня не осталось другого выхода кроме как согласиться с доводами. И я оставила себе только те желания, мечты и запросы, воплотить которые могу сама. Тогда это казалось единственно разумным выходом. Да и теперь это избавляет меня от многих забот и разочарований. Но у любой монеты есть две стороны. Со временем я перестала понимать зачем они мне вообще - те люди, которые не связаны со мной кровным родством. Чтоб любить кого-то у меня есть дети. Прочее не так существенно, но все же: чтоб заботиться обо мне - есть тётушки и слуги, для милой болтовни и поддержки в сиюминутных женских горестях - подруга, для упреков и критики - ты, дорогая моя сестра. Для плотских утех можно взять почти любого, не обременяя себя обязательствами и страданиями, которые сопутствуют любым отношениям кроме "переспали-разбежались". Так скажи мне - зачем? Если ты найдешь хоть одну причину, хоть один веский довод - я выберу одного из них и выйду замуж. С любовью, твоя Минор.
прислуга: >>>>>>Лавка, она же дом Суламиты Юноша вполне благополучно доставил фрукты. Ему до сих пор было неловко за съеденные вчера гостинцы, хоть и не сразу удалось старому слуге Квинта совратить его - да и то лишь обещаниями благополучного исхода поутру и вороватым видом, который побуждал к мысли "все равно ведь он все слопает...почему я должен на это смотреть". Ну а теперь было неловко. И фрукты он вручил даже почти правильно передав напутственные слова. И даже чуть не проговорился о своей прожорливости, поскольку она в тексте упоминалась. Вовремя остановился на угрозе не пробовать.
Клавдия Минор: - Если ещё раз пошлю, - рассмеялась Минор, - пойдешь с дощечкой. За ним записывать надо, сам он наверняка забывает. Груди, говоришь... ну это младшим отнеси. А остальное тётушкам. Может не будут терзать оригинал за ужином, - отщипнула прямо из рук виноградину. - Светится локон её завитой... Поэты... ....................... После того как Гней попросился на скачки (Минор, разумеется, отказала), тётушка имела неосторожность обрноить "очень правильно, как на людях показываться после такого скандала". Клавдия наклонила набок голову, почти искренне вздохнула и хлопнула в ладошки. Прислуга закрутилась по дому небольшим пылевым вихрем, подавая, одевая, укладывая, вскидывая опахала и выстраиваясь в длинную процессию во главе с номенклатором. - Мам, мы в Золотой что-ли? - тоскливо поинтересовался старший. - Мы - на скачки. Но если тебя смущает Тиля с собачкой, то я могу их не брать, - подмигнула Минор. Тетушки кутались в плотные покрывала и чуть ли не стонали, кузина, то краснея, то бледнея, пыталась прикрыть поминутно распахивающуюся до состояния Венеры Домицию, но Минор была непреклонна. >>>Цирк
Клавдия Минор: >>>цирк Домиция уже вовсю гоняла по саду лохматого пони, по-детски (по-женски?) забыв про цирковую неприятность, и Клавдия, обошедшись и без утешений, и без нотаций, вызвала к себе Тилю. С пристрастием допросив её какого мужа она себе хочет вместо усопшей собачки, Минор подписала заслуженной рабыне вольную и написала одному из своих постоянных поставщиков письмо с описанием достоинств Тилиного нрава, величины приданного и приветами его среднему сыну. После того как сияющая вольноотпущеница побежала собирать вещи, Клавдия всерьёз задумалась о судьбе кузины. Давно уже надо было что-то делать, немаленькое приданное пылилось по сундукам, и подходящим кандидатом казался Квинт... но как ни старалась она подумать о нём в этом ключе, все рассуждения перебивала ехидная мысль "а не жирно ли будет кузине?". Так ничего и не решив, Минор отдала распоряжения касательно завтрашнего наряда, и ко сну отходила недовольная собой, упрекая себя в черствости и эгоизме.
Гней Домиций: >>>дом Элиев Скинув в своей кубикуле мокрую тунику на руки не скрывающему всю дорогу до дома недоумения номенклатору, Гней бросился на ложе лицом в подушки. Выросший в Греции, он уже к десяти годам знал об эросе всё, и большинство из того, что знал, считал естественным и, теоретически, не стыдным. Но переехав в Рим, за пять лет успел наслушаться от приятелей-соучеников столько, что имперские представления об этом до сих пор не желали укладываться в голове. "Он не патриций даже... я выше его статусом и... но он меня старше... как я могу предложить ему...?! Дурацкие условности! Я не могу ему такое предложить. А предложить себя... даже не зная.. нет, может быть он захочет, но это недопустимо и... и я уроню себя в его глазах? Ооо..." Гней готов был растерзать подушку, окончательно запутавшись в римских правилах, а услужливое воображение, подсовывавшее варианты обхода правил и условностей, заходило так далеко, что, опять же, к этим условностям возвращало. "Нет. Это невозможно". Но уснул он с надеждой, что Элий будет на завтрашнем пиру. В том чтоб посмотреть на него хотя бы издали, не было ничего предосудительного и позорящего одного из них...
Клавдия Минор: Она прискакала ранним утром, как какая-то древняя римлянка старых нравов, привыкшая вставать с первыми лучами солнца. Статилии всегда было плевать на приличия, если они ей мешали, и Минор не сильно удивилась раннему визиту подруги, заставшей её ещё в постели. Но по хитрющему выражению нестареющего (как она умудряется? ни одной морщинки!) лица, поняла, что той есть что сказать, и хочет она или не хочет, а слушать придется. И, когда подруга нырнула рыбкой к ней под покрывало, тормоша и щекоча холодными руками, только вяло отбрыкнулась, смиряясь с небоходимостью вставать и оттягивая момент. - Ай.. хватит, ну перестань, ай... Посмотри погода какая противная, и не лень тебе... - Лень, - честно призналась та, - но мне надо было сбежать из Золотого, пока я не организовала против него какой-нибудь заговор. - Ты же только приехала. Уже надоел? - Скотина он, - подруга пожала плечами, - а то ты не знаешь. Ему там наплели что-то насчет умерших весталок, он кругом видит знаки и мрачен как кусок навоза в дождливый день. И в Грецию ехать не хочет. Ну... это мы ещё посмотрим. Я ушла, и на пир к Понтию с ним не пойду. А перед тем как уйти, приняла одну милую побрякушку от поклонничка. Виллу в Капуе. Пусть поразмыслит хорошенько. Он конечно принцепс, принцепсее некуда, но мир полон интересных мужчин, - она подмигнула. - Похоже, Рим лишится на этой неделе ещё одного патриция. И не жалко? Их так мало осталось... приличных-то, - проворчала Минор. - Он купец, - весело возразила подруга, - купцов у нас мнооого. Ну а ты как? - и снова полезла тормошить, - Как твой артист? - Он не мой и он поэт, - Минор, зевая, переползла на кресло перед зеркалом. - Я и говорю - артист. Замуж пойдешь? - И ты туда же! Не пойду. - Почему? - подруга соорудила невиннейшее лицо. - Не хочу. - Почему? - взгляд стал невинее только что выбраной и посвященной в ученицы весталки. - Ах ты... - "всё равно вытянет" Минор потянулась за расчекой. - Стати, я уже любила человека, который не любил меня. И была замужем за человеком который меня любил, а я его нет. И то и другое сперва очень больно, а потом одинаково утомительно. - Так в чем проблема? Выходи по любви. Взаимной. - Ты так говоришь, дорогая, как будто она на кустах растет, взаимная. - Ну, положим. Но и не банан она заморский. - Стат, отстань. - Да и слышала я про Квинта, ещё когда он был молод... О! а ты читала его? Столько страсти! И не говори, что не сможешь его зажечь. Ты женщина... видная. Минор привычно пропустила подколку подруги про свой вес и лениво отмахнулась расческой: - Он поэт. Ему положено. И вообще, служители Муз непостоянны, Стати, тебе ли не знать. Да и мне не столько лет, чтоб от одного взгляда заполыхать. Хотя... мужчина он конечно... - Ммм? - В моем вкусе. Отстань, я обижусь. Что в ней было хорошо - она всегда знала меру. Тот тонкий край, за который никогда, ни в коем случае нельзя было переступать. И позавтракали они болтая о нарядах, драгоценностях, моя косточки знакомым и ещё усерднее - малознакомым. С ней это не было скучным занятием - столько юмора не было ни у одного поэта в Риме. Минор даже иногда жалела, что подруга не пишет. И расстались вполне довольные друг другом, договорившись прокатиться на побережье, как только исправится погода.
Гней Домиций: август, 22, утро Глаза открывать не хотелось сразу по трем причинам: снился Авл, погода была плохая, как только он приоткрывал их - перед ними всё плыло. И Гней, разумеется, разлепил их усилием воли, пробежался до лаватрины, макнул себя в холодный бассейн, вышел в портик, чтоб сделать положенные упражнения... и понял что чуть не проспал второй завтрак тоже. Стало мучительно стыдно, что подумала о нем мать даже думать не хотелось. А ещё он испугался... что после вчерашнего пира посещение сегодняшнего она ему запретит. За завтраком он не смел поднять на мать глаз, но под конец решился спросить: - Мам, во сколько сегодня пир? Я собирался покататься...
Клавдия Минор: Минор посмотрела на сына, прислушалась к отдалённым раскатам грома и насмешливо вскинула брови: - Покататься в грозу? Желаешь освежиться после вчерашнего пира? Ешь. Там видно будет. "Взрослый. Совсем взрослый... и такой ребёнок. Что c ним будет если... если Статилия увезет? А если не увезет? Если кто-то доберётся до меня? Надо жить. Крутиться, прогибаться, стоять насмерть, решать... Но гарантий даже боги дать не могут. Кто его поддержит?" Она устала думать об этом одна пять лет подряд. Пусть теперь об этом думает и его отец. Его настоящий, кровный отец. - Оставайся дома и приведи себя в порядок. У нас сегодня будет очень важный вечер.
Гней Домиций: - Да, мам, конечно, - он бы и хотел скрыть засиявшие глаза, да не умел этого делать. Зеркало радость поуменьшило - на щеке лез прыщ. Огромный, мерзкий, и на самом видном месте. Он нашел косметку матери и взмолился, краснея: - Риси, ты можешь что-нибудь сделать с этим уродством до вечера? - С каким, господин мой? - не поняла раба. - Да вот же! Вот! Видишь? - С этим крохотным розовым пятнышком? - засмеялась Риси. - Сию минуту, господин. Сделаю примочку, к вечеру и следа не будет, - подумала, осмотрела мальчика опытным взглядом, - и заодно лицо почистим. И с руками надо что-то делать. Гней покорно вздохнул, соглашаясь на всё.
Клавдия Минор: Домиция в последний момент решила распомираться, и, как ни убеждала её Минор, что ежемесячое женское недомогание не смертельная болезнь и не повод не появляться там, где появляться надо, с ложа подняться не соизволила. Тетушки остались с ней, а кузина стояла у дверей в полной боевой готовности раньше всех. Раздосадованная капризами дочери, Клавдия забыла третью жемчужную нитку, послала за ней уже от дверей Понтия...
Гней Домиций: Он никогда не проводил столько времени в пару и перед зеркалом, и в конце концов ему стало и совестно, и досадно, но взявшись за книгу вместо того, чтоб сотый раз придирчиво осмотреть щеку, Гней понял, что смысл читаемого безнадёжно ускользает. Позвавшая его на выход девчонка была одарена такой улыбкой, что заалела и ладошкой закрылась. >>>дом Понтия Мецената
письмо: Передано волооким посланцем строго лично в руки Гнея либо Домиции. Дорогой Гней, Я обещал пригласить тебя на конную прогулку – и приглашаю. Буду рад видеть тебя и твою очаровательную сестру, а также кого решишь необходимым взять с собой, скажем, завтра, после жертв и до Игр. Надеюсь, Домиция так же неравнодушна к коням, как и ты. Для нее можем запрячь колесницу, у меня довольно умелых возниц, многие из которых не раз побеждали в цирке. Ты рассказал ей про кошек? Квинт, чьим мнением ты так дорожишь, считает, что они бы ей наверняка понравились, Эссенций не упускает случая посмотреть на них, мне иногда кажется, что я сам свой собственный зверинец вижу реже. Даже если слегка задержимся на игры, ты знаешь, я могу устроить зрелище не хуже. Кстати, я его отпустил, так что выжил он – свободным человеком. Дата. Подпись: Элий Авл.
Нита: Выйдя, увидела юношу, сжимавшего в руке свиток, потянулась к письму, но юноша отдернул руку: "Лично хозяину или хозяйке велели мне передать его..." Нита взглянула на свиток, на тонкие пальцы, на легкий хитон, заметив, как жилка чуть выше ключицы набухла и полнится пульсом. Во взгляде посланца читалось упрямство и гордость, присущая слугам богатых. Холеные руки, не знавшие черной работы, в гонце выдавали скорее игрушку хозяина или хозяйки... Хозяина, верно. Хозяйка не стала бы в свиток вплетать то, что можно вложить в говорящие вещи -в кольцо или камень, цветок или спелые фрукты. - Хозяин в отлучке. Хозяйка уже отдыхает. Нельзя нарушать ее сон. Но возможно, пожалуй, оставить письмо на пороге в хозяйскую спальню. Я проведу тебя, только старайся бесшумно ступать, чтоб она не проснулась. Гонец, ободренный успехом, сжимая по-прежнему свиток, прошел коллонаду. Дойдя до одной из дверей, что была приоткрыта, Нита кивнула: "Сюда". Свиток неслышно на мрамор лег, как ложатся листья на сонную воду. Нита гонца провела, попрощавшись любезно, благодаря, что Домиции сон не нарушил. Тихо прошла через атрий к лежащему свитку и удалилась, спрятав его под хитоном.
Клавдия Минор: >>>дом Понтия Мецената Мальчишка привратник дремал привалившись к стене и плотнее запахнувшись в плащ. Клавдия тронула его за плечо, паренёк открыл не просыпаясь, потом встрепенулся на холодном ветру и вздохнул, увидев, что хозяйка вернулась одна, а значит ему ещё ждать остальных снаружи в эту ненастную ночь. Едва войдя, она принялась расстёгивать жемчужные нити, но застёжка самой тяжелой низки, неловко защелкнутая кузиной, никак не поддавалась. Минор нетерпеливо дернула и крупный жемчуг запрыгал по мрамору вестибула, гулко будя сонную тишину дома. - Ах, чтоб тебя... Риси, вынырнувшая из бокового коридорчика, сперва кинулась подбирать разбежавшиеся жемчужины, но увидев гневную складку на лбу госпожи, повела её в купальню, растирала, скребла, до перламутровой розоватости, тихих вскриков болезненного удовольствия, и, только когда непривычно молчаливая хозяйка уснула в своей кубикуле как пришла из купальни - завёрнутая в нежный мех барса, угревшись теплой витушкой на рабских коленях, Риси осторожно положила ей под голову подушку и вернулась в вестибул. Долго ползала ища последнюю, недостающую, кругляшку и, разумеется, нашла - в этом доме ни у чего хозяйского не вырастали ноги.
Гней Домиций: >>>Дом Понтия Мецената Мальчишка у входа просиял, встречая, и Гней его прекрасно понимал - ночь была не из тех, в которые хочется торчать на улице. Да и вообще не была приятной. Несколько теткиных ханжеских реплик он, по дороге, привычно впустил в одно ухо и выпустил из другого, скорее радуясь, что хоть что-то в этом мире прочно и неизменно, чем раздражаясь её лицемерием, а думал в это время, что пиров с него хватит, и надо бы встать завтра пораньше (это уже душераздирающе зевая на ложе) и готовить заданную учителем речь, и хватит гулять, вот разве что... и всю ночь Пегас нес его по полю, умытому дождем, за кем-то неуловимым и смеющимся.
Клавдия Минор: август, 23, утро У маленькой невзрачной самочки неудержимо рос хвост. Она озадаченно крутила головой, пока длинные переливчатые перья тянулись к полу, недоумённо моргала, протестующе вскрикивала и мелко вздрагивала всем телом. Потом, словно смирившись с приобретением, издала громкое призывное "мняяяя", гордо раскрывая великолепие... И Клавдия проснулась, отпуская странный сон, ворочаясь, разминая затекшее тело и лениво вспоминая когда последний раз была в храмах Геры или Весты и к чему такая ерунда снится. Стоило подумать что-то осознанное, как холодными водопадом за шиворот (словно после дождя задел низкую мокрую ветку) хлынули воспоминания о пире. - Аааррр.... - она потянулась, мотнула головой, отгоняя, - Нитааа!
Нита: "...ааа!" Еще не успевший затихнуть голос хозяйки Ниту застал у порога кубикулы, куда она шла, драгоценный свиток сжимая, теплый еще от хитона и рук. Вспомнив привычные утра Минор, спохватившись, на кухню вернулась и там молока от души без воды и вина прямо в киликс плеснула, капель лишь пару на темную руку свою уронив - впрочем, сейчас же губами собрала жемчужины сладкие, чтоб ни одной не пропало напрасно. С этим уже через миг она в спальне хозяйки была, первым подав все же киликс.
Клавдия Минор: - Что там, всё дождь? - простонала Минор, утирая молочные усы и не спеша вставать, - мужики сволочи, Нита, - заявила она без перехода, - завела бы себе женщину, как сестра, но они все как одна - язвы и змеи, яд из под языка каплет, - констатировала, нисколько не смущаясь тем, что и они с рабыней были женщинами. - Письма ещё какие-то с утра пораньше... - хотелось капризничать, и, отчего-то - кого-нибудь разозлить. Надеясь, что письмо от сестры, и готовя, мысленно, ядовитый ответ, Клавдия спешно пробежала послание, нахмурилась, встала и сама раздвинула шторы. - Этого ещё не хватало, - сказала то ли погоде за окном, то ли... - А в тебе я не ошиблась, золото мое нильское... Всё правильно сделала. Ступай, я сама оденусь. Ей надо было поразмышлять в одиночестве.
Гней Домиций: Глаза ему открыла мысль, что он снова проспал. Окунувшись, поупражнявшись и наскоро поклевав первый завтрак, Гней засел за Горация, надеясь до второго завтрака позаниматься ещё и географией. А почувствовав голод, рассеянно кивнул тарелке, потому что заботливо принесшей её Риси кивнуть не успел.
Клавдия Минор: Минор вошла в комнату сына, села на ложе и протянула папирус, глядя мимо Гнея, но на самом деле - внимательно отслеживая меняющееся выражение его лица.
Гней Домиций: Читая письмо, Гней не смог(да и не считал нужным здесь, в собственном доме, перед матерью) скрыть ни радостного возбуждения, ни сменившей его горечи, ни недоумения: - С каких пор ты читаешь мои пиьма, мама?
Клавдия Минор: - С тех пор как мне их приносят. И очень надеюсь, что мне не придется делать этого впредь, - Минор легко прочитала на лице своего ребенка разочарование и приписать его ничему, кроме интереса Элия не к Гнею, а к его сестре не смогла; помолчала, обдумывая. - Он обаятелен, этот сын торговца. Я понимаю. Но пойми и ты, что при всех твоих несомненных прекрасных качествах, тебе всё-таки пятнадцать, а он взрослый мужчина. И если близость с юношами входит в область его интересов, то только таким образом, который расстроит нас обоих. Например - подобраться поближе к твоей сестре и очаровать её. Хочется верить, что ты не пособничаешь сестре в таких... ненужных знакомствах. Он ей не пара.
Гней Домиций: - Почему? - вскинулся Гней, до этого молча теребящий папирус и дернувшийся только при слове "например". - Он молод, красив, богат и...
Клавдия Минор: - Скоробогат, - сухо перебила Минор. - И не он, а его отец. Я их вспомнила, они живут неподалеку. А вспоминала долго, потому что их фамилия не из тех, которые задерживаюся у меня в памяти, - она достаточно выразительно подчеркнула "у меня", - и ты понимаешь о чем я.
полная версия страницы