Форум » Жилища » Сад при доме Фуриев » Ответить
Сад при доме Фуриев
Тихик: Фактически, бесконечное продолжение перистиля - к задней стене, которая не является уже стеной жилого помещения, а отделяет сад от улицы. В основном выполняет декоративную функцию, исключение составляют столовые травки и несколько яблонь.
Ответов - 149, стр:
1 2 3 4 All
прислуга: Кефеус быстро взглянул, усмехнулся: - Да конечно! - это смущение к слову "купил" не клеилось никак. - Врешь, богов не боишься. Купил он. Да такой не знаю сколько стоит. Он подумал, что его, пожалуй, припрятывать придется, а то объясняй потом Фуриям, откуда у него такой нож.
Тихик: Взгляд все-таки поднялся, от возмущения. -купил!не веришь-в лавке узнай..50 сестерциев..а говоришь спер.. Было обидно. Потому как нож он честно купил, а что деньги спер это дело десятое
прислуга: Кефеус аж брови поднял, уставившись на него. Сомнений не было, действительно купил. Но в честь чего, спрашивается, Тихик потратил на него 50 сестерциев, за какие заслуги или в счет каких ожидаемых услуг? - Белены объелся? Он смотрел на Тихика во все глаза и перебирал в уме, что ему рассказать, чтоб эти траты оправдались. А на морде у того было написано ну ни с чем не сообразное смущение.
Тихик: Тихик аж отшатнулся-белены.. И не прыгнул через забор на улицу только потому, что его удержало движение бровей. Такого выражения лица Кефеуса он не помнил. И постарался ответить, как можно беззаботней -нет, не ел я никакой белены.. Ножик понравился, а мне вроде как незачем, он пожал плечами, опять пряча глаза, потому как нехорошо вот так вот пялиться на человека, даже когда он поднял брови и виноградные глаза открылись шире обычного
прислуга: Кефеус пожал плечами, смерил его взглядом и снова повертел в руках нож. Особых причин для подарка по прежнему не нашел, сказал на всякий случай: - Я про хозяев особо ничего не знаю.
Тихик: -А никто тебя про хозяев и не спрашивает,-расслабился Тихик,-это так, просто. -чем ты с хозяевами поможешь..ничем. Не младший, так кто другой. Может ей нравится даже. вздохнул. -опять с ним, да?,-Спросил, приподнимая взгляд.
прислуга: - Да... - вздохнул Кефеус. - А что тут сделаешь, ничего тут не сделаешь. Он на нее глаз положил... Хороший нож, дельный.
Тихик: -Слушай, ты может,ей передашь? От меня..,- неуверенно произнес тихик, вкладывая в ладонь серьги. -я не знаю, может меня и не выпустят больше.. от этой мысли захотелось взвыть. Он еще не задумывался что с ним будет когда вернется в дом после такого длительного отсутствия, и перспектива быть выпоротым была в сто раз менее пугающей, чем возможный запрет.
прислуга: - Вот засада, и почему не мне? - спросил Кефеус, принимая другой рукой и разглядывая серьги. Ему снова пришла охота поиздеваться. Впрочем, это он делал не со зла, просто его так озадачило внезапное богатство Тихика, что он уже и такому не удивился бы. И надо же было хоть как-то себя подбодрить, когда у него в руках сроду сестерция не водилось, а тут нА тебе, целые пятьдесят. Даже больше, и на серьги вон хватило. - Передам, чего уж.
Тихик: -Не знал что ты носишь серьги.. легко пошутить не получилось, в тоне прозвучала неловкость. И последние слова она замявшись едва не проглотил. кефеус представился в серьгах,и это вызвало какое-то странное ощущение.
прислуга: Кефеус аж залился. Это ни в какие ворота уже не лезло. В паузу, пока немного попустило, приложил серьги к ушам, спел, пританцовывая, полстроки, изображая женские пляски на плантации свеклы, и не выдержав, заржал опять. Присев и согнувшись. - Ка... кие серьги... нет, ну... а что, - спросил с интересом, - если б я хотел, ты бы мне принес серьги?
Тихик: -Если бы ты их носил-да,-ответил Тихик, все так же глаз не поднимая,но уже чуть спокойнее. Необходимость говорить позволяла держать себя в руках. Хоть как-то.
прислуга: - Да? - переспросил Кефеус, улыбаясь. - Слушай, Тихик, эй, Тихик, скажи мне вот что... - он уже готов был спросить его прямо, но уверенности, по мере наблюдения за лицом, что тот, чего доброго, не расплачется, у него не прибавлялось, и он сказал: - ладно, ничего не говори. Забудь, - и хлопнул по плечу, так, что оно слегка просело. - Пойдем виноград есть.
Тихик: -Тот,который хозяйке не нравится?,-переспросил со вздохом более похожим на всхлип. у него дыхание от удара по плечу и неожиданности выбило, плечо не хотело подниматься и он его потер. -пойдем..
прислуга: - ей никакой не нравится, - пожал плечами Кефеус. - Так что приноси в октябре... Да, представляешь, у нас тут такое делается! - вспомнил он неожиданно. - Хозяин сына выгнал.
Тихик: -Ого,-всерьез удивился Тихик, радуясь возможности отвлечься,-за что? последнюю фразу он уже говорил, срывая виноградину
прислуга: - За это самое. За мальчиков, - и не удержался от фырканья. Судя по тому, как Тихик одаривал, его должно было задеть. Почему-то мучать его было весело. Хотя и немного свербило чувство вины, потому что нехорошо так обращаться с человеком.
Тихик: -Аа..понятно,-протянул Тихик.,-ну и правильно. То, что старший не будет покушаться на второго из тех, кто его держали в этом доме даже как-то обрадовало. с тем что у аниты на него времени не будет он уже почти смирился
прислуга: - Еще бы, - поддернул подбородок Кефеус. - А то прямо как-то не по себе стало даже.. последнее время. Туда ему и дорога. Знаешь, что говорят? Про него. Что его вроде как самого теперь натягивают, - ржанулось само, словно это сам он так все подстроил, в отместку за ту унизительную обязанность, к которой принудил его старший сын. Он заел смешок виноградом, полной горстью, с ладони. Этот был мелковат, но сладкий.
Тихик: -В последнее время?,-переспросил со вдохом, виноградина застряла в горле, пришлось откашляться. Посмотрел с беспокойством, в котором сквозило-"убью гада!". Естественно никого убивать он не собирался, просто очень хотелось. Из за этого "в последнее время", за которым кто его знает что стояло
прислуга: Он едва не поперхнулся. Нет, он был прав, определенно прав. Тихик ревновал его, и к кому! К хозяину! Теперь бывшему, но это дела не меняло. Он справился с виноградом и досмеялся, глядя на него. Весело, открыто глядя в лицо, не то чтобы - над ним, а просто это действительно было смешно.
Тихик: Тихик подумал, даже не подумал, а почувствовал, что если Кефеус каждый раз будет так смеяться, когда он, тихик, поперхнется виноградом, то он готов это делать постоянно. Просто чтобы иметь возможность любоваться как улыбка растягивает губы, рождает ямочки и зажигает глаза каким-то таким блеском, что вообще.
Тихик: Гримаса отвращения когда он произнес -Натягивают? Сменилась любопытством: -Он что, в эти..как их..подался? Теперь задницей работает? И где? Надо было бы еще добавить -Пойдем вставим? но язык не повернулся. Да и противно оно было.
прислуга: - А я не знаю, куда он подался, - легкомысленно фыркнул Кефеус, - сдался он мне!.. Вроде как к новому любовнику. Отвращение, написанное на лице Тихика, поколебало его подозрения. Это немного расстроило, потому что чувствовать себя значительным было приятно, пусть и таким образом и для другого раба. Но все было к лучшему, и можно было издеваться над Тихиком дальше, пока не выяснится, что ему все-таки нужно. А может даже к лучшему было бы ничего не выяснять.
Тихик: Виноград потихоньку наполнял желудок, пальцы были сладкие и вкусные. парень напротив тоже ел, и когда он увлекался, можно было бы безнаказанно любоваться, как ягоды лопаются на языке.. И почти чувствовать вкус тех, у него во рту, ягод. и.. Он все-таки сделал это. прощаясь, он его обнял. Не сильно, на случай если его больше не выпустят. Всхлип вырвался уже с той стороны забора, и был беззвучным-просто дыхание перебили подошедшие к горлу слезы и лицо исказилось. >>>харчевня ксена>>>>>>>>>>>.
Анита: Ани проснулась ни свет, ни заря, тихонько скользнула из постели и направилась прямиком в сад. Солнечный свет был еще нежен, только поднимающийся над городом, и бросал на изгородь мягкие, просачивающиеся в ее прорези лучи. Ани подставила ему ладони так, будто его можно было в них насыпать, и постояла так некоторое время, прикрыв глаза, сосредоточившись на ощущении тепла и ни о чем не думая. Работы предстояло много, одних фруктов в саду поспело дня на два сборов, если Кефеус не поможет, а прямо перед ней на изгороди покачивались венчики вьюнка, тронутые легким сквозняком, чьи молодые побеги уже расползлись зелеными змейками по всем направлениям. "Надо успеть до жара", - решила так и, не откладывая, принялась. Вьюнок не жегся, но почти над самой землей стебли были толще и крепче, приходилось прилагать больше усилий в рывках, а кое-где выплетать их из дыр изгороди, что замедляло работу. Но Анита привычно задумалась, и так казалось, что время летит незаметней. Привыкшие, огрубевшие подушечки пальцев ловко танцевали над этим зеленым сплетением, несколько мгновений - и Ани делала шаг в сторону, замирая у следующего участка еще на несколько мгновений. Настроение было из тех необъяснимо грустных, когда это чувство прокрадывается внутрь с самого утра, словно приснился дурной сон, или кто-то обронил вскользь ранящее слово. Однако ни того, ни другого с ней не происходило, и Анита разгадывала причину, руки танцевали, а солнце постепенно ползло ввысь. Она задумалась настолько, что двигалась неосознанно, и если бы сейчас кто-то подошел - Кефеус, например, или хозяйка, -и, тронув ее за плечо, спросил что-то, ответила бы она не сразу.
прислуга: - Где-где! - пробухтел Кефеус, выйдя в сад чудом: после того как хозяйка его отправила, он едва отвернулся как свел в кучу широко разверстые глаза, да так и пошел плавным зигзагом. Хотя, конечно, и улыбался при этом, да. Как человек, которому при пожаре на голову что-то тяжелое упало. - Что это с ней? - спросил он Аниту, обдирающую вьюнок. - Зачем это ей вдруг понадобилось, чтоб улыбался? Прямо как сглазил.
Анита: Слова дошли издалека, и, даже узнав голос Кефеуса, Ани обернулась не сразу: - На то и хозяева, чтоб хотеть, - сказала, еще стоя спиной, - или не улыбается тебе? - она с силой дернула пучок стеблей и листьев, отряхнула руки и обернулась, - ты бы подсобил, Кефеус, без тебя, боюсь, не управлюсь... - выдохнула и улыбнулась, такой он был чудной из себя весь и задерганный, - что там случилось у тебя? Выкладывай.
прислуга: - Да ну ее, - отмахнулся Кефеус, накручивая на кисть толстый пучок травы, как патлы какого-нибудь варвара. Или, чего там, хозяйские. - Улыбайся тут ей еще, - подергивая все сильнее, Кефеус в итоге повис на траве, раскачиваясь задом. Это как-то примиряло с улыбкой, которую на него нацепили, делало ее естественной. Пучок в конце концов выдрался с корнями и уронил Кефеуса. Он хохотнул и взялся за другой такой же. - Она тут бродила недавно, наприказила всякого, сходу и не упомнишь. Девку прогнала, эту кошку твою, что тебя хотела... - он снова шлепнулся, потер пониже спины и договорил: - купаться звала. А! Тихик приходил. Он тебе... я сейчас, - и помчался в каморку за серьгами. Вспомнив Тихика, он уже не мог остановиться, и ржал аж спотыкался. - Гляди. А мне нож. Во, - похвастался, одной рукой протягивая серьги, а в другой сжимая рукоять, любуясь при этом на клинок. - Пятьдесят сестерциев заплатил, говорит. Ты это, ты его не отшей, случайно, - осторожно посоветовал. - А ну как разбогатеет. А то этот младший хозяин... дело-то хозяйское.
Анита: Он упал как-то совсем неуклюже, и Ани звонко расхохоталась, запрокинув голову и прикрывая рот ладонью: - Кефеус! - взялась отряхивать спину, - как сам не свой, ну!.. - и все еще посмеивалась, пока он не брякнул что-то про сережки какие-то, не убежал в каморку и не вернулся еще чудесатей, чем был, - чего это? Мне? - Анита цепко схватила из протянутой руки серьги, приложила одну к уху и разулыбалась, - ну как? Идет? - на его "не отшей" уронила руки вдоль тела, нахмурившись, - да ну! Что ты?.. - а последующее вообще не поняла, но чуть-чуть обиделась, на всякий случай, - а что младший хозяин?.. - умолкла, держа на ладони блескучий подарок, отерла вторую руку о подол и пальцем принялась сосредоточенно ворошить камушки сережек.
прислуга: - а, - махнул рукой Кафеус, видя ее смущение, и завершением взмаха нож засунул за пояс. - Будто я не вижу, кто чей. Я, может, самый свой и есть, потому как до меня дела только Тихику, и то непонятно, какое. А ему разбогатеть раз плюнуть, если не станет швыряться деньгами, у него добрые, - насколько у Тихика добрые хозяева, Кефеус не знал наверняка, но хотя бы по принципу "у соседа и орехи крупнее и яблоки слаще" они должны были быть лучше, чем свои.
Анита: Спохватилась, что про нож-то ничего ему и не сказала - уцепилась, как дура, сразу в сережки. Одно слово - девка. А он...показывал: - Этот-то, - повела немного подбородок вверх, указывая, - красивый... Ну-к, покажи еще, можно? - и спросить же ведь надо, а то сейчас еще по рукам даст, они, мужики-то, такие - свои игрушки трогать разрешают только с особого позволения, - нож-то. Ладонь замерла, приподнятая, готовая по разрешению взяться за рукоять. Страсть же как было любопытно, какой он - тяжелый или легкий на вес, шершавый или гладкий. Да и просто... любопытно. Кивнула на "добрые" и вкрадчиво так произнесла: - Ты-то? Свой, конечно, свой, - приласкалась чуть-чуть, на всякий, и все же спросила, потому что а чего это он начал и не договорил, - так а что младший-то хозяин?.. И поскорее скороговоркой досказала, чтоб не так очевидно было: - То ли надеть? - глянула в сережки, в самый блеск, - а? Или хозяйка заругает... Чего скажет, дурища, в саду и в сережках...
прислуга: Кефеус выпучился: - А чего б нельзя, - чуднАя, спрашивает! а от уточнения - "нож-то" - не был бы черным - покраснел бы, подавая, и даже ясно себе представил, как эти белые люди краснеют (неудобно, кошмар! не соврешь по-человечески). - А что младший хозяин. Ты меня спрашиваешь? Так он не ко мне пристал, хвала ему, - быстрый благодарный жест, прилипший еще из детства (как будто что-то с неба собрал в обе руки) опередил имя, которое где-то потерялось: - этому, как его. Просто хозяин он и есть хозяин - фюить - и женился. А эта может и не заметит. Чего б ей на тебя смотреть.
Анита: Ани уже на полуразрешении схватилась за рукоять, аккуратно вытянула и положила лезвие на ладонь, прямо поверх сережек: - Блестит, - разулыбалась прямо в Кефеуса, - смотри-ка, - дернула головой в бессловном "ишь ты" и аккуратно отдала обратно. - Женится? - и губы надула обиженно, - ну, и женится. Мне-то чего? А ну как не из господских, ловить-то нечего. Да я и не зарюсь, - отрезала почти с вызовом, - а пока ласковый, так и пускай, - и перебила сама себя смехом, - не заметит? Да сам ты...чудной, - и легонько кулаком в плечо ткнула, - чтоб одна женщина на другой сережек не увидела, тем более хозяйка на рабе, тем более такие, - запоздало загордилась и прихвастнула, - да где это видано?
кефеус: Не зарится! Ржанул, любуясь на возвращенный нож, и поигрался с ним в легионера: - Да захочет навесит себе по полтыщи, будет она на твои какие-то зариться! А что морду на себя не перевесишь, - жалобно развел руками и плечом пожал, смущаясь чужим невезением, - так она в курсе, чо... Зоя эта ее и то когда-никогда как мукой присыпанная ходит такая "у тю-тю!", - растопырил пальцы юбочкой, - и нос-то задирать не умеет а туда же. Не, у этой прям гордость из всех щелей, хоть ты их позатыкай, какое там ей дело, чем ты увесишься. Ты вообще видела, чтоб она в зеркало смотрелась? Охота ей, чтоб про нее говорили "гипппопотам разрисованный"? Во, - изобразил. - СтатУя. Они ж не красятся. И вообще, если б их спрашивали, они отбивались бы.
Анита: "А много б ты понимал!.." - зажала серьги в кулак. Но изображал смешно и вон к чему клонил. Так что и развеселил. Ани захохотала заливисто: - Ой, - махнула обеими ладонями на гиппопо..гиппо.. на этого, кого показывал, - да кто их разберет, хозяйских, - было не очень ясно, поворчал Кефеус или ей так приятное сделал, мол, ты и без сережек хороша. "Не заметит она сережки, ага... как же. А кто ее знает, может, и не заметит, если только себя и замечает". - Поди знай, чего на уме-то, - и надела серьги, так, из противоречия.
кефеус: Кефеус аж засмотрелся. Пристально так, прищуриваясь, чтоб ясно было - не смущается ничуть, когда сказал: - Кррасивая ты, - и головой повел. - Не, ну Фурий подумает, что это для него. А у тебя раньше мужчины были? - подмигнул. - Какого цвета? - и, отчасти чтоб не думала особо, а больше потому что на одном вопросе висеть не умел, как ни старался, вскинул брови: - А представь меня с серьгами! Неее, не так, как греческие эти носят, по одной в ухо, вообще непонятно зачем, какая-такая там красота, а как твои.
Анита: "Вот тебе и здрасьте!.." - подумать успела аж несколько раз, по мере того, как говорил. Да так и не решила, куда это "здрасьте" вслух лучше произнести: - Да брось, - и аж руки уронила, а потом опять к сережкам подняла. Ну, никак не выбиралось, то ли смущаться, то ли красоваться. - А чегой-то ты про цвета мужчин у меня интересуешься? - протянула вкрадчиво, все еще определяясь, и звук голоса вверх пополз, и аж сама шею вытянула, будто вслед, - тебя? С двумя? - переменилась враз, снова хохотнув, и зажмурилась на мгновение, - нет, не представляю! - распахнула опять глаза широко, чуть ресницами по бровям не чиркнув, - но чудно оно как-то... Сложила ладони лодочками, подставив под каждую серьгу и чувствуя приятную тяжесть, и определилась, наконец: - Ааа, - и плечо пошло полукруг описывать, по-женски так, игриво, пока движение не перетекло в отмашку ладонью, - пускай думает... если ему так хочется.
кефеус: - А чего бы мне не интересоваться? - он улыбался во весь рот и кивал, подмечая все эти ее размышления, которые аж видать было по лицу, - а я вот представляяяяю, - и, чтобы лучше представлять, тоже руки поднес к ушам, своим, ясное дело, а то как залепит - хозяйская же зазноба, мало ли что там Кефеус умеет, его дело крючок закинуть, сама потом придет и присмотрится, что там за наживка, а Тихик... ну а что Тихик, его дело смущаться и краснеть, он белый, а помимо этого, пока Кефеус в ладонях серьги воображаемые качал, он будто и сам почувствовал, как Ани. Аж щекотно под диафрагмой стало до взвизга, и он залился хохотом, хлопая себя по коленям.
Анита: - Да и что тебе с того? - и всмотрелась, как он сережки-то изображал, будто и впрямь они в ушах у него болтались, - Кефеус!.. - Ани прислонила ладошку к груди и замотала головой, показывая, дескать, откуда и сил уже взять смеяться, - а вот щас хозяйка увидит, чем мы тут... - грудь уже начала подрагивать под рукой, - вместо того, чтоб фрукты собирать, - Ани все примеряла к его ушам несуществующее, - и каааак даст тебе по... серьгам!.. - не выдержала и расхохоталась так, что аж сама испугалась громкости да поскорее рот зажала обеими ладонями сразу.
полная версия страницы