Форум » Жилища » Дом - у - гавани, Остия » Ответить
Дом - у - гавани, Остия
Admin: Довольно большой, но старый и не слишком ухоженый дом сельского типа, без перистиля, с массой более поздних пристроек и хозяйственных помещений. Окно Шогер
Ответов - 92, стр:
1 2 3 All
Тевкор: >>>>>>>Порт. Девчонка, годами его не старше, пустила его напиться - в доме была полуденная тишина и Тевкр перестал вертеть головой как перепуганный воробей. - ...и кто к тебе тут лепился? - спрашивал он, отрывая кусок черствого хлеба, который она ему вынесла после вопроса "кто готовит", но так как не дождался упоминания имени матери, и просто уже лишь бы спросить, когда осенило: - а хозяин? - и он подмигнул. - а хозяин, слава богам, нашел себе такое сокровище, что и от Венеры мужика отлепит.. уж год сами решаем какому моллюску борта подставить. Меньше всего Тевкор хотел сейчас прилепиться, поскольку сбросил не так давно, но и отталкивать девчонку не хотел, подумал лишь неприязненно об обеих и презрительно о себе "дотерпел бы - щас бы получил бесплатно". - и что за сокровище? - да храмовая гетера. - а из старых слуг кто остался? Она принялась перечислять, но имя Шогер так и не всплыло. - а Шогер?- спросил он в потоке чужих имен.
Шогер: Голос она узнала сразу. Он сильно изменился, стал глубже, добавилась хрипота....но интонации остались прежними. Мокрая тряпка которую она выкручивала выпала из рук, Шогер привалилась к стене, прижав руку между грудью и животом, простояла так какое-то время пытаясь успокоить дыхание и заставить двигаться подкашивающиеся ноги. Продышавшись, тихо вышла в атрий и целую вечность (так ей казалось) смотрела на родинку под лопаткой, тонкий прерывистый шрам на плече(с груши тогда упал... шипел как котёнок пока промывала и почти не плакал...) и пыталась понять как это все оказалось на спине чужого взрослого мужчины. Опомнившись при звуке собственного имени, подошла, обняла эту спину и долго стояла так, прижавшись, вдыхая запах и все крепче сжимая руки. Потом отпустила, развернула к себе и молча влепила пощёчину.
Тевкор: Он не услышал, как к нему подошли сзади и сам удивился, что не вздрогнул даже, когда его обхватили чьи-то руки... Только умолк и остановившимся взглядом продолжал смотреть на девчонку, которая менялась в лице. Чувствуя непреодолимое желание закрывая глаза отклонить голову назад, он откуда-то знал, что не достанет затылком, чтоб ее уронить. Она меж тем все клонилась, остановившийся взгляд поднимался...и, когда его развернули, голова мотнулась сперва на расслабленной шее в одну сторону, потом, от пощечины, в другую. И тут он засмеялся. Так и не увидев лица Шогер, шагнул вперед и обнял ее, отрывая от земли.
Шогер: Шогер ойкнула, обняла Тевкра за шею и выдохнула в ухо "живой...". Потом осторожно освободилась от объятий, взяла его лицо в ладони, погладила. - Худющий... Кушать хочешь? Садись. Его нет, неделю не будет, успеем наговориться. Тебя никто не видел из старых пока ты... Не договорив, замолчала и обернулась в сторону комнат на какой-то, одной ей слышимый звук. - Погоди, я сейчас. Она вышла и быстро вернулась, неся на руках годовалую темноволосую девочку. - Смотри, Анаит, братик вернулся... а смотри какой большой, чумазый какой, смешной... Девочка таращила глазенки и пыталась засунуть материн палец в рот. Шогер светло улыбнулась сыну.
Тевкор: - Худющий... Кушать хочешь? Кушать. Хм, кушать! Да есть Тевкор хотел всегда!.. Он обернулся на...пустое место, где только что стояла любвеобильная ровесница и, пока мать отвлеклась куда-то, отступил за колонну так, чтоб не отовсюду быть видным. Видел ли его кто из старых? Он надеялся, что нет. И пытался припомнить, не знал ли раньше девчонку, но это упорно не вспоминалось, если и знал, то видел мельком, она в любом случае была домашней прислугой, а его гоняли в порту. И тут мать принесла младенца. У Тевкора расширились глаза. - Анаит?
Шогер: Шогер чуть нахмурилась, уверенно кивнула и сказала на только им двоим понятном языке: - Анаит. Это не его дочь. Её отец... хороший человек. Иди сюда, Артак. Поешь спокойно. Если ты не встретил никого из старых на улице, значит время у нас есть. У соседа свадьба, кормят всех, наши почти все там, пользуются... его отъездом. Она посадила дочь в тенёк на еще теплые плиты атрия, дала ей ложку, разноцветный клубок и захлопотала у очага. Анаит постучала ложкой сперва по полу, потом по клубку, и когда тот откатился, засмеялась и протянула ложку Тевкру с настойчивым "на! на!"
Тевкор: - А эта... - Тевкр проглотил определение, кивая в сторону исчезнувшей девушки, - я ее не помню. Это кто? расскажет же, нет? - он взял не глядя ложку из рук ребенка (взгляд был прикован к матери, и взгляд был напряжен), потом помял другой рукой ушибленный затылок и шею, выдохнул с силой, и сел на прогретый камень рядом с малявкой, вытянув ноги. И ударил ложкой по цветному клубку. - Я его знаю? - спросил на почти забытом языке.
Шогер: - Эта.. новенькая...не расскажет. Я ведь могу рассказать каждому её хахалю про остальных. - фраза которая могла прозвучать жестко и цинично, пролилась спокойным ручейком. Шогер смотрела на обоих детей и думала как похожи их глаза, движения, смех... такой малышки и такого... взрослого сына. Она поставила на стол миску с кашей, жестом подозвала старшего - Нет, Артак, ты его не знаешь. Он купил Дживана через год после того как ты... изчез. У Дживана плохо двигается рука, но он прекрасный счетовод. У него на хорошем счету.
Тевкор: Тевкор взглянул на мать с той неловкостью, которая в хижине рыбака проявилась в плавности поднятых век. Все, что он думал сказать и что собирался делать теперь не прикладывалось к обстоятельствам и висело в стороне несвоевременной тучей. Он молча подошел к столу и стал есть, но с двух-трех ложек остановился и задумался, вглядываясь в черты матери и не понимая, как до сих пор рассуждал. Еще красивая (теперь он это видел как мужчина,знавший женщин), она не могла оставаться незамеченной, да и почему он, Тевкр, решил, что ее продадут ему по первому требованию, не заитересовавшись, откуда у молодого парня желание приобрести во что бы то ни стало эту женщину старше него вдвое и где он мог (если допустить, что это какая-то страсть) увидать домашнюю рабыню и успеть прикипеть к ней, не говоря уже о том, что его просто могли узнать и не помогла бы тут никакая синяя туника. Выкрась? Выкрасть ее он бы мог. Но теперь...от нового мужчины?..с маленьким ребенком? Тевкр усмехнулся и снова почувствовал трещину на губе. Он подумал, что, в сущности, он богат - настолько, что его на выкуп всей теперешней семьи хватило бы...и ему не доставало сущей малости: свести в одну точку деньги и возможность. - Где я найду твоего мужа? - спросил он, рассчитывая что с ним сумеет договориться о способе, который даст им свободу.
Шогер: - Зачем тебе с ним встречаться? - Шогер непонимающе и насторожено посмотрела на сына. Тревожно вглядываясь в его изменившееся лицо, она боялась догадаться, где его могло носить эти годы. "Рос диким котёнком... теперь и вовсе - волчёнок..." - Дживан мне не муж. Даже если бы он нам разрешил... что значит брак рабов? Да и непросто все... я не знаю как тебе объяснить. Артак, ты уже большой, конечно... может и понял бы... но я и сама себе не могу объяснить всего...
Тевкор: Он сел за столом сведя плечи и выставив подбородок, отчего взгляд казался особенно дерзким, но только казался. - понятно, - сказал он и принялся за еду, поскольку ничего ему понятно не было и нужно было выиграть время у собственной порывистости. Поставив горячее широкое дно чашки в левую руку, доскреб ложкой до дна, вернул на стол и наконец снова взглянул на мать. Что сказать, он уже представлял себе, слова еще не находились. Он хмуро выполз из-за стола, поймал мать, которой не сиделось, присел на корточки перед ней и зарылся головой в ее живот. Так... лучше не думалось, просто... он оттягивал вопрос.
Шогер: Шогер зарылась пальцами в волосы сына, трепала и гладила их, пока не наткнулась на широкую, недавно зарубцевавшуюся полосу. Руки вздрогнули, будто натолкнулись на крепостную стену. - Откуда? Где ты был, сын? - и она прижала его голову к своему животу так, словно не желала слышать ответ...
Тевкор: Он промолчал и тут, но напрягся. Нищий в гавани, предполагая, что это драное солдатье распродаст остатки команды, не ударил по струнам связей так, как задела их мать - тогда он думал, как найти ее, теперь же вспомнил людей, с которыми шел сюда богатый, на которых полагался безоговорочно три года, с которыми делил последний глоток пресной воды - и сердце заметалось как у бегущего. Отпустив Шогер, отклонился и провел ладонью под носом, пытаясь этим детским жестом стереть беспокойство. И вопрос сошел с языка сам: - Что тебе до него?..Свободы хочешь? Только спросив, он уже почувствовал, что такой вопрос означает свободу немедленно и сразу после ответа.
Шогер: Материнское чутьё объяснило ей то, что отказывался объяснять неопытный женский ум - как беглый раб, нищий мальчишка, выживал три года, откуда у него новые шрамы и волчий взгляд.... Её Артак, её стремление к свету, предлагает ей свободу... он пришел за ней, но пришел таким, как тот, который эту свободу отнял. Слёзы тяжелыми каплями потекли по щекам Шогер, но она их не замечала... - В нём... У него никого нет на свете кроме нас, - она кивнула на Анаит, задумчиво мусолящую ложку - и у меня... никого не было в этом мире, пока ты... разбойничал - последнее слово не прозвучало упрёком, скорее - так закрывают изнутри дверь горящего дома, увидев снаружи кровавую резню - Дживан был добр ко мне. Он единственный мужчина, который был добр ко мне, понимаешь? И он обожает Анаит. Шогер замолчала, не зная что еще говорить и боясь спрашивать.
Тевкор: - Вот я тебя и спрашиваю, где мне его найти? - возвысил он голос, но поднялся и снова ее обнял, видя что она плачет. - Я хочу говорить с твоим мужчиной, - "...и он обожает Анаит" поставило все на свои места, с которых сдвинуло "все сложно". Немного подумав, он решил все же, что незачем, на самом деле, и добавил: - Или я буду говорить сразу с... ним. Все равно это будет не сегодня, - договорил он тихо, стыдясь этих слов. Между тем сердце немного успокоилось, поскольку он смутно понимал, что товарищей его все равно сегодня на продажу не выставят, и некоторое время у него есть, чтобы вызволить их, и в голове у него начинало складываться все по-новому. - Он тоже сегодня у соседей на свадьбе? Или уехал с... - довольно было узнать все о человеке, чтоб ставить на него по возвращении в силе, и Тевкр принялся диктовать условия начинающего проясняться плана действий: - Почему он не женится на тебе? Пусть женится. Откуда он, осталась у него родня? Кто, братья, дети? Он рожден как я или... на воле?.. - он вдруг вскинулся, подумав, что этот вопрос не задавал никогда о ней самой.
Шогер: - Уехал. Он всегда берёт Дживана в поездки. - упоминание хозяина высушило слёзы Шогер - Ребёнок, ты пропадал три года, приходишь голый, в шрамах, предлагаешь мне свободу и говоришь за кого мне идти замуж. Она отстранила сына и тяжело опустилась на скамью. - Женится... Сначала это было просто... Он мой земляк, как и я он был рожден свободным, как и я - потерял все: семью, родину, свободу. Семью вырезали пираты - она подняла взгляд на сына и посмотрела в его глаза так, как смотрят в глаза самому себе - Его только покалечили. И продали. Это было давно, он был ещё мальчишкой. Чуть моложе тебя. Дживану сорок. Он забыл что такое свобода. Как и я. У нас с ним много общего. А теперь ещё и Анаит. Мы редко видимся, Дживан все время.... при нём. Мы никогда не говорили о браке. Я даже не помню думала ли об этом, пока ты не спросил. Брак - это для свободных. Что ты задумал, Артак? Я знаю этот твой взгляд. В шесть лет ты с таким же взглядом полез рвать для меня грушу...
Тевкор: Вскинувшись, он слушал, что она говорит, принял ее взгляд в глаза и отшатнулся - не опуская глаз,не мигая. - Так не бывает, - тихо сказал он, после одной из ее фраз перестав слышать, - так не бывает. Это нельзя забыть. Он сделал шаг в сторону, потом два в другую и заходил между подпорок атрия как зверь в клетке. - Кто знает здесь, кем вы были? - спросил он, едва сдерживая горячность. Кровь стучала во всем теле. Голова горела.
Шогер: - Чего не бывает, сын? Не бывает виноградника отца, ленивой болтовни с подружками у речки, нового платка в приданное, соседского парнишки, который стащил самую сладкую дыню для первой красавицы на три селения? Бывает. А большего я запомнить не успела. - Анаит, которая никак не могла дотянуться за убежавшим клубком расхныкалась и Шогер посадила ёе на колени, поцеловала темную макушку - Он знает. Он как-то обещал мне свободу, если я буду... как все его... повеселее. Какое-то время я даже в это верила...
Тевкор: Взгляд, который он метнул в нее, был мгновенно изменившимся взглядом на ситуацию, и в нем было если не замешательство, то что-то близкое к тому: он наконец понял суть происходящего. Остановился, перевел дух и, продолжая метаться только глазами, да и то обращенными внутрь, сел опять на каменные плиты и обхватил голову руками... Под левой вдруг нашелся шрам, мельком почувствованный под материнской рукой, и вспомнились глаза человека, которые он видел перед потерей сознания...Того легионера грек повез сегодня в Рим...Сегодня?..В это с трудом верилось. Накатившая ярость была ослаблена пожаром в раненой голове. И немного его охладила - противоположностью направления мысли. Вздохнув уже свободней, он махнул головой как конь, отгоняющий муху.
Шогер: Шогер мучительно хотелось подойти к сыну, обнять и, как когда он был малышом, тихо, долго объяснить то, чего он не понял. Он всегда злился, когда чего-то не понимал или объяснял себе что-то со своей метровой высоты, а потом оказывалось, что его объяснения смешат взрослых до слез... Но раньше его вопросы были простыми - как работает прялка, почему ларам нельзя давать красивые камешки, зачем хвост Таргу... Теперь он спрашивал такое, на что она и сама не знала ответов. И она осталась сидеть, качая на коленях дочь и украдкой от них обоих вытирая вновь набежавшие слезы.
Тевкор: - А если ты не будешь...как все его... - спросил он уже обычным хмурым голосом, не спросил даже - едва пробормотал, не поднимая глаз, - то что он тогда... обещает сделать?...
Шогер: - Обещал, что я об этом пожалею. Но я не знала, что не только я. Я и представить не могла, что можно так... с собственным... - Шогер с трудом выдавила из себя последнее слово - сыном. Она опустила глаза и больше не нашла в себе сил поднять их на Артака.
Тевкор: Он тихо встал, так же тихо подошел к Шогер и сел прислонившись спиной к спине. Сказать ей в утешение он ничего не мог. Слова "отыграться на сыне" он, может быть, и связал бы с собой до того как увидел Анаит, но и тут вряд ли понял бы, в чем заключается хозяйская жестокость... Так что нарисовалось ему убийство младенца, однако не напугало, а вызвало усталость и неприязнь - он не стал верить собственному воображению, но и расспрашивать испугался. Отчего-то снова отчетливо заболели мышцы. Сидя так и чувствуя ее тепло, странно приятное коже на послеполуденном солнце, закрыл глаза и попытался передать матери тишину, залегшую накрнец в голове.
Шогер: Просидев так какое-то время, согретая теплом детей, Шогер успокоилась, встала, положила сыну добавки, принесла из кладовки отличный овечий сыр, с выражением лица "а гори оно..", разделила между детьми и снова, но уже спокойно спросила: - Так что ты задумал, Артак?
Тевкор: Тевкр подался за ней невольно,когда она поднималась, но качнулся, теряя опору и вернулся в ссутуленное положение. Всученный сыр он сжал в руке, взглянув на Шогер снизу и ответил точно так же, как отвечал, бывало в детстве: - Ничего. Обещать ей что-либо было глупо. По крайней мере до тех пор, пока он не имел ни денег, ни хотя бы относительно надежного убежища. Ни достаточного представления о...хозяине. На воспоминания в этом деле полагаться было нельзя.
Шогер: Она только головой покачала, услышав это знакомое "ничего", и подумала что упрямство у сына точно дедово. Тот, бывало, вот так же говорил её матери "ничего", а потом на все годами откладываемые деньги покупал то участок соседа, то хороших волов, а однажды и вовсе купил золотой браслет в приданное ей - любимой дочери-красавице... Мужчины... они решают, и разве станут они спрашивать женщину? А сын то уже - мужчина... Шогер вздохнула: - Что же мы будем делать, Артак? Скоро наши вернутся со свадьбы, оставаться тут тебе нельзя... У тебя есть где жить? Что есть? Как я увижу тебя снова?
Тевкор: - Есть, - сказал Тевкр задумчиво. Поднялся, с глазами, обращенными внутрь, попросил: - Расскажи мне о нем. Не бойся от меня зла. Ты моя мать, он твой мужчина. Расскажи мне, чтобы я знал, что делать. Пока они не начали возвращаться.
Шогер: - Да я тебе уже рассказала все что знаю, Артак. Жизнь раба не такая затейливая штука, чтоб о ней можно было долго говорить. По крайней мере наши жизни. - Шогер подумала, что про странного доброго бога, которому поклоняется Дживан лучше никому не рассказывать, даже сыну - Ты видел мир, видел разных людей... Через неделю Дживан вернётся - я вас познакомлю. Может, ты увидишь в нем больше чем я... Когда ты придешь ещё, сынок? Ты ведь не уйдешь опять... так надолго?
Тевкор: У него дрогнула и изогнулась верхняя губа: о любом из тех, с кем он делил палубу, он он мог бы рассказать больше, чем услышал от матери о ее... муже. Она не доверяла Тевкру, и он, противясь этому сердцем и гордостью, головой понимал, почему. Это в купе с необходимостью тотчас оставить ее вызывало ярость. Через неделю! Он не хотел ждать неделю. Зарождающаяся мысль требовала действия, иначе начинала представляться неисполнимой. Но ее нужно было отточить, чтобы этот нож взрезал обстоятельства, плотно облепившие Шогер, одним махом. А не застрял в них, как... Он стоял и смотрел на зажатый в руке кусок сыра. - Почему я должен идти, - угрюмо спросила та часть его сердца, которую успела усмирить голова. - Ты с кем живешь?.. - последнее он хотел знать как в надежде остаться, так и из расчета на следующую встречу. - Я не знаю,когда приду. Где твое окно?..все так же?.. я тут все помню...Есть кто-нибудь, кому ты можешь доверять?...Появляйся у левого крыла. Там проход в атрий, через клети...был... и трава высокая.
Шогер: - Потому что ты должен. Второй раз я не переживу... - Шогер вспомнила язвительное "утонул твой щенок. туда ему, неблагодарному, и дорога" и вцепилась в складки юбки так, что костяшки пальцев побелели - Окно то же... но оно уже давно зарешечено. Я живу с двумя новенькими. Одну ты видел... Он купил их, потом охладел... а решетка осталась. В этом доме не доверяют ничему кроме решеток... Я буду у клетей каждый вечер, Артак. Каждый. Она шагнула к сыну и обняла так, словно хотела наобнимать на сто лет вперед.... и на три назад.
Тевкор: Он застыл, связанный ее руками. И когда она его отпустила, все еще готов к этому не был. Когда он, не взглянув на нее, покинул атрий, ему хотелось завыть вголос. Порт
Шогер: Утро как всегда прошло в хлопотах, а в сиесту Шогер уже невыносимо было смотреть на надутые губы и злобный взгляд девчонки, которой она пригрозила разоблачением шашней, если она посмеет хоть одной живой душе рассказать про появление Артака в доме. Поэтому, покормив Анаит, она взяла дочь, прихватила вязание и ушла к клетям, подальше от людей, в тишину и подобие покоя.
Тевкор: >>>>>>>Устье Тибра,Остия Он выбрал тень рощицы не так далеко от левого крыла дома и, пробуя на баланс ножи, несколько раз метнул по стволам. Успокоенный привычными действиями, он вышел из тени, так чтоб синяя туника сверкнула за травой для человека, ожидающего с этой стороны, и продолжил свое занятие, бросая вбок взгляды в поисках ответного движения из дому. Когда раздваивать внимание надоело, просто собрал разбросанное. Ножи замотал в кожу. И спрятал все в колчан, уплотнив жидкое количество стрел. И стал вглядываться.
Шогер: В послеполуденной тишине окраины разморенного городка, звук глухих ударов по дереву разносился далеко, и вставшая, чтоб принести воды дочери, Шогер невольно обернулась. Артак, в богатой одежде, метал ножи. "Боги, смилуйтесь! Откуда? Когда успел?!". Шогер метнулась в дом, отдала малышку старушке-поварихе и заспешила к сыну. Он уже убрал ножи и смотрел в сторону дома. Шоегр помахала ему рукой, показав на закуток между клетями.
Тевкор: Шаг непривычно сминал траву. Видит ли его кто-то из дому, кроме матери , было безразлично, пока он был один. Тевкор нырнул в указанный закуток, как нырял в воду: без размаха, без логического начала движения, просто исчез с просчитываемой траектории. Мать казалась сегодня совсем маленькой, сграбастать ее и унести было...бы совсем легко, если б спрятать ее с ребенком было так же просто как потеряться самому...и он только сграбастал и поднял.
Шогер: Сердце заныло, полупредчувствуя, полузная недоброе, и Шогер застыла в руках сына, не желая чтоб он её отпускал, не жалея смотреть в его глаза. Но руки её охватили мягкую, богатую ткань туники, а перед глазами все ещё летели ножи. Зачем беглому рабу два длинных ножа могла понять даже она. И она быстро зашептала в ухо сыну, повиснув у него на шее: - Не уходи, Артак. Я всю ночь думала, приедет Дживан, у него есть знакомые, они спрячут, помогут, не уходи! - вложив в это "не уходи" все, что она думала и боялась сказать про ножи.
Тевкор: - Да, - сказал Тевкр, - спрячут. До первых собак. И жить, голову не поднять, в какой-то яме, - взгляд стоял вперенный в возможность действия, голос перебивался придыханием ироничного недосмеха, - люди? помогут. потом спросят. за помощь. Я завтра в Рим, говорить с твоим мужем. Или с... отцом. А потом за деньгами. Сразу. Вернусь через месяц. Если поженитесь, будет все просто, - договорил он спокойно и тихо. И все время, пока говорил, ровный голос звучал как будто перечисляя товар на распродажу, только в конце тронулся ласковым теплом, снова уйдя в оттенки, прежде звучавшие как знак неуверенности. - Не бойся, - добавил он тем же голосом...неуверенность принадлежала нежности.
Шогер: - Только не с ним! Он не выпустит тебя! Скорее убьет. Или ты его... - Шогер замолчала, чтобы глотнуть воздуха, который вдруг куда-то изчез - Послушай... послушай, сыночек... что бы ты ни решил, только с ним не говори. - она разрывалась, как разрывалась всю ночь, говорить это было нельзя, совсем никому, Дживан много раз просил, объяснял... но это был её ребёнок! - Знакомые Дживана - христиане. Это такая секта, их преследуют, они прячутся. Они умеют прятаться. Среди них есть и беглые. И они в каждом большом городе. Они не выдают своих. Вот - она сняла с пальца серебряное колечко с замысловатым орнаментом - возьми. Это Дживан подарил мне на рождение Анаит, отдай ему, скажи что я прошу помочь. В каждом большом городе, понимаешь? Помогут, накормят. Тебе по дороге не надо будет... - она не смогла договорить и спрятала лицо на груди сына. Простит ли её Дживан, ей было уже не важно. Ёе Артак, её свет, должен вернуться к ней целым и невредимым.
Тевкор: - Нан... - все то же спокойствие было в глазах, все та же неуверенная нежность в голосе. Ненадолго плотно зажмурясь, он думал, как сказать ей. - Я не хочу прятаться. Помолчал, вертя в пальцах кольцо и наблюдая за тем, как свет пробегает по узору, все так же ровно и неловко возразил, вздохнув: - Он не убьет меня. Да и рано мне его видеть. И потом, может, и не понадобиться совсем. Кольцо было сродни вчерашнему сыру. Вызвало те же чувства. А потому и суеверную мысль ,что и применить его получится похожим образом. - Отдам. Хотя зачем это ты мне...Он же говорит по-нашему. Муж твой. Все равно поймет, что от тебя я.
Шогер: -Я.. -Шогер запнулась, подыскивая слова - я тебе уже говорила, что мы с ним не разговаривали ни о чем таком... кто мы дуг другу. А когда дарил кольцо, сказал один раз, что дороже нас с Анаит у него никого нет. Я не уверенна, что он поверит тебе. Он же тебя никогда не видел. А кольцу поверит. - Шогер погладила сына по щеке и наконец посмотрела ему в глаза - Ты смелый, мой Артак. И свободолюбивый как твой дед... твой второй дед. - она вздохнула, отстранилась от сына и прислонилась к стене клетушки - Тебе было полгода, когда к хозяину пришел какой-то человек. Ты был беспокойным ребенком, и громким - Шогер слабо улыбнулась - не отпускал меня никуда. Но хозяин позвал прислуживать именно меня, когда сел пить с этим человеком. Он думал что я не понимаю. А я уже все понимала, хорошо понимала язык, даже говорить могла... просто мне с ним не хотелось. Они напились, сильно. Много смеялись и долго разговаривали, прошлое вспоминали. Твой... отец - беглый раб. Твой дед бежал из Помпей с женой и восьмилетним сыном. Разбогатели они на контрабанде. Хозяин и сейчас ещё этим занимается - несколько лодок, верные люди. Мы видим и слышим больше, чем думают хозяева. Они привыкли что мы вещи, а мы не мебель, с нас след не сотрешь... Он опасный человек, Артак. И упрямый. Будь с ним осторожен, прошу тебя.
полная версия страницы