Форум » Воспоминания » Дом Ветуриев, прошлое » Ответить
Дом Ветуриев, прошлое
Понтифик: Дом, поражающий скорее своими размерами, чем роскошью.
Ответов - 157, стр:
1 2 3 4 All
МаркКорнелийСципион: — Вот только слова предотвратили больше войн, чем выиграли мечи. И всегда так или иначе требуется говорить. И до, и после. Превращая все эти завоевания в холодные и чёткие строки на папирусе. А ещё подробно изучать всё покорённое. И ещё не покорённое, чтобы знать как покорять. А что до спаты... Знаешь, в Индии верят в трёх великих богов. Первый выжигает всё лишнее в этом мире, чтобы было из чего и где строить новое. Второй — первозданный хаос, что созидает из разрушенного. И третий... Третий защищает созданное вторым, пока первый не уберёт уже не нужное. И всё это лишь для того, чтобы мир развивался. Мы занимаемся одним и тем же, только различными... Сторонами. Не более. Мысль показалась интересной. Стоило поразмышлять над ней на досуге. А вот последующий демарш заставил лишь улыбнуться. — Гай. Всё в норме. Никто меня из равновесия не вывел. И когда я шинковал порося, то каждое движение было точным не меньше, чем если бы я ими брился. И что касается коварства эфиопов... Давай уж на чистоту. Коварство требует спокойной рассудительности. Способности выдавать всегда тот оттенок той эмоции, которая нужна именно в это мгновение. Умения просчитывать всё на часы и дни, на недели и месяцы, на годы и декады. Да и потом... На твоей работе достаточно случайных ушей. Помощник претора перегринов собрался бегать от эфиопов по всему Городу? Лациуму? Италии? Всей Империи? Всё из-за чего? Я готов поверить, что ты забыл с какой стороны браться за гладиус, но эта проблема, надеюсь, не потребует с твоей стороны вспоминать такие вещи. Примирительно проговорил Марк. Стоило или нет отвечать иначе — неизвестно. Но выглядеть это могло со стороны весьма близко к готовности рвануться убивать.
Гай Ветурий: - Так и я об этом, - Гай едва уловимо поморщился, не любил повторять очевидное, - чтобы предотвращать, а не сподвигать на них, - и, да, - сказал, вторя манере Марка, - это вполне вписывается в твое пристрастие к индийской вере в трех богов. Только каждый должен быть на своем месте: ты очищаешь от лишнего, я созидаю. Не наоборот. Он закинул ногу за ногу и продолжил: - А ты в курсе, что для того, чтобы покорить что-нибудь, сначала нужно полностью покориться самому, Марк? - улыбка на лице была задумчивой, но сменилась на более веселую, - вот насчет коварства согласен. Того, о котором говоришь ты, - Пертинакс помолчал мгновение, разглядывая неподвижного Сципиона, - "и не шевелится почти, надо же...как скала. Ощущение, будто с одной головой говорю, - улыбнулся про себя, - вот что значит военная выправка", - но, видишь ли, иногда коварство заключено в простой неожиданности, - и уже совсем весело рассмеялся вопросу, - со свитками бегать неудобно, - отшутился, - кстати, не желаешь присесть? - пригласил жестом руки, - отдохнуть от...удержания равновесия, - Гай говорил шутливо, но вполне дружелюбно, ему нечего было делить с преторианцем, кроме, разве что, взглядов на юг и север, - я потратил достаточно усилий, чтобы, как ты говоришь, забыть, с какой стороны браться за гладиус, и вспомнить, с какой - за свитки, но дело совсем не в этом, - Пертинакс переступил с ноги на ногу, - дело в том, что уши никогда не мешали беседовать, в самом деле, не о тайнах же за семью печатями мы тут говорим, а вот эфиопы... - и Гай посмотрел на Маркуса смешливо и прямо, - всегда стремятся вмешаться в беседу, - и выпрямился, отстраняясь от стола, - вот и все.
МаркКорнелийСципион: — Печально, всё печально. Отказываешься от продвижения данной идеи... Хотя в твоём положении, пожалуй, это было бы проще, чем в моём. Да и вера... Глупо всё это. Кому как не воину судить о том, что угодно Марсу? Но если это верно и для остальных богов, а, по логике, верно, то так ли нужны жрецы? Меня это всегда радовало у нас, в Риме. Каждый ответственен перед богами за себя лично. Каждый сам приносит им жертвы. Каждый чтит тех, кого считает нужным. Государство в храмах, мы перед статуями на домашних жертвенниках... А какой-нибудь нищий или приговорённый просто поднимает взгляд к небу или взирает на те или иные их проявления. Это честно, только и всего. Он тем временем удачно разместился на некрупном ложе, вероятно, предназначавшемся для максимально комфортного чтения свитков, коих тут, по понятным причинам, имелось предостаточно. Хотелось черешни. Много и сладкой. Или персикового сока. И читать, спорить, думать, рассуждать... Как они детьми с братиком и сестрёнкой три-пять лет назад. Дети. Счастливые дети. Абатон сейчас усмиряет Британию, Лана ищет жениха получше, а он должен доказать всем и каждому, что достоин звания преторианского трибуна, несмотря на свой возраст. — Покориться? Ну, в моём случае если только Марсу, но ему я покорен всегда. В конце-концов, меня в честь него и назвали. Неожиданность... Если она не просчитана, то она обычно приводит к принятию ошибочных мер. Беседовать... Наверное, это я уже заработался, везде шпионы мерещатся. Сципион чуть помолчал и добавил. — Домовладыка тут? И, Гай... Она всегда такая? Ну... Готовая сказать ворох гадостей, не задумываясь о последствиях.
бестия: ну как ты можешь? вопрошал он даже хвостом. Безжалостно оторванный от законной добычи, изрядно растянутый Софрон смирился и повис, ожидая своего часа. Да только долговязый держал крепко и ни разу не отпустил, пока не добрался до комнатенки. Слава Диане, тут проветрилось хоть. Сидя на столе, Софрон с сожалением облизывал пустые лапки, снисходительно принимал утешительные поглаживания, да поглядывал прищурено на новую говорящую махину, которую Пертинакс зачем-то притащил в дом. На кой он Софрону, славному, пусть и обделенному богами везением, охотнику? Играть с этим неудобно. Ну ладно, если он знает греческий и будет сам все переводить, тогда еще есть польза; чем больше Пертинакс лежит, тем мягче спать. Однако что это?.. Софрон разрешил себя погладить еще разок и спрыгнул на пол, подошел к усевшемуся на его место большому и зафырчал, принюхиваясь, даже рот приоткрыл и растопырил ушки, чтобы лучше разобрать... никак поросенком пахнет! Сожрал! Он сожрал всего поросенка, пока глупый Пертинакс нес сюда Софрона, который этого даже не желал! На лежанке Софрона, пахнет поросенком Софрона, в комнате Софрона болтает с Пертинаксом Софрона?! Он не выдержал такого нахальства, прижал уши и, подпрыгнув, бросился вперед, дотянулся когтями до нежного мяса ноги и повис, впившись зубками. Не поросенок, но сойдет.
Гай Ветурий: - Она...женщина, - улыбнулся Гай, - если ты знаешь хоть одну женщину, которая таким образом не реагирует на оскорбления в свой адрес, беги, Марк. Потому что ты ей заведомо проиграл. Он внимательно рассмотрел Сципиона: "Действительно так далек от того, что в жизни все не так красиво, героически и складно, как хочется, или притворяется?" - Неожиданность на то и неожиданность, что не просчитана. То, что просчитано, - это план, схема, руководство к действию. Назови, как хочешь, - Пертинакс махнул рукой, - суть не изменится. Вот перед ним был преторианец, некоторое время назад наверняка разозленный Электрой, а Гай смотрел на него и не мог перестать улыбаться: - В мире нет готовых ответов на все, есть только приблизительные схемы, в общих чертах. А потому, - он повернул голову на жалобно-возмущенное мяуканье, - нельзя быть готовым ко всему. И в этом, кстати, прелесть, Марк. Я не призываю отказываться просчитывать, хотя бы потому, - и он попытался успокоить как-то странно разволновавшегося Софрона, но не дотянулся ладонью, глядя, как тот направился к гостю, - что человек будет пытаться просчитывать и предугадывать все равно. Такова натура. Но на деле, просчитав сотни вариантов, все равно рискуешь оказаться в сто первом. А насчет покориться... Да...Софрон! - в кота вселился гневный дух Электры, не иначе, ничем другим такое поведение не объяснялось, - прости, Марк, - и Гай дернулся отцеплять когтистую ярость от очередной жертвы; слава богам, Сципион, видимо, привлекал Софрона не так сильно, как поросенок, - исчадие Плутона, а не кот, - Пертинакс поднял пушистую тяжесть на вытянутой руке, - ты что творишь? Получишь ты своего поросенка, эпикуреец, - и мягко сбросил на пол, - а ты говоришь - почему встречи лучше на работе... Вот, - кивнул на кота, - чем тебе не неожиданность? И кто из нас ее просчитал? Гай отряхнул ладони от кошачьей шерсти, замолчал на мгновение, сосредоточенно припоминая: - О чем это я?.. Да. Я понимаю, что покориться звучит для тебя, вернувшегося недавно оттуда, где покорял ты, почти как измена Риму, - и усмехнулся, - но я не о том. Если ты хочешь покорить, ты должен изучить. Если ты изучаешь - ты впускаешь в себя. Точнее, будь готов к тому, Сципион, что пока изучаешь ты, изучают тебя. Это естественное положение дел. Если хочешь, природное, - Гай провел рукой по краю стола в задумчивости, - и раз уж мы о женщинах... Хотя не скажу, что тема эта интересует меня хоть сколько-нибудь серьезно, есть вещи интересней... Но, если уж, - он глянул Сципиону в глаза, - то фраза про покорность только Марсу, конечно, возымеет воздействие на женщину на первых порах, - и Пертинакс усмехнулся еще раз, веселей, - да в общем и целом пафосна и нецелесообразна. Глупая женщина кинется доказывать, что она лучше Марса, и надоест тебе, как собачка. Умная - докажет, и ей надоешь ты. Ну, и потом вряд ли с Марсом можно, например, испытать банальную радость плотских утех. Помолчал, прошелся и заключил: - Остановимся на том, что каждый чтит тех, кого считает нужным. Я предпочитаю изучать, сомневаться и взвешивать прежде, чем к чему-либо призывать.
МаркКорнелийСципион: — Благодарю, Гай. Теперь я знаю, какую женщину мне нужно искать для себя. Ту, которая с ледяным спокойствием снесёт любое оскорбление, выдаст любое выражение лица и любой тон, шаг за шагом продумывая в это время ответные шаги. Подобные женщины это возможность. Возможность выиграть. Не с ней... А вообще. И я люблю выигрывать. В сложных играх. Там интересно играть, а выигрыш достаточно ценен. Его глаза блеснули вызовом, тон же... Сципион понял — в этот дом он пришёл совсем не зря. И уж точно не затем, чтобы поучаствовать в каком-то глупом скандале. Есть вещи и поинтереснее... Однако додумать эту мысль помешал Софрон. — Как интересно. Всю жизнь, сколько себя помню, меня боятся все собаки, но обожают все кошки. От маленького котёнка, что подойдёт и будет проситься за пазуху зимой, до моего ручного тигра... Марсик тоже любит потереться о ноги... Хотя вместо голеней уже выходят бёдра. Досадный факт, что всё-таки не все кошачьи его любят, хотя и не заставил отказаться от того, чтобы нажать на морду с боков, приоткрывая челюсти, но обижаться на негостеприимного хозяина... Смысл? Не Гая то вина. — Именно. Ты в который раз прав настолько, что трудно что-то добавить или убавить. "Есть только приблизительные схемы, в общих чертах". И для этой приблизительной схемы в общих чертах это просто у кота плохое настроение. А не ты его тщательно выдрессировываал день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, чтобы этот клубок шерсти и ненависти вцепился в мою плоть. Только и всего. И Маркус засмеялся, уже не стараясь сдерживаться. Там, за столом, нужно было быть типичным трибуном латиклавием. А здесь... Здесь можно просто быть самим собой. Ну, в разумных пределах, разумеется. — Измена Риму? Ну хорошо... Пальцы во второй раз за час сомкнулись на рукояти спаты. То же движение и вот уже гладкая, зеркальная поверхность ловит солнечные лучи. — Что это без того, чтобы найти в земле залежи и добыть руду? Просто часть земли. Что эта руда без выплавки? Просто руда. Камни под ногами рыжего цвета. Но даже если из уже выплавленного металла кузнец выкует клинок, добавив в него все нужные металлы, правильно нагреет его и закалит... Это просто железка. Без руки, которая одним идеально просчитанным движением вгонит его в щель между лорикой и шлемом, и через долю секунды следующему. И следующему. И следующему врагу. К чему это я? Я знаю, как много Рим взял от покорённых им народов. Или от народов, что перестали существовать задолго до того, как Ромул возвёл цитадель на Палатине. Вот только именно поэтому покоряем мы. Мы знаем что брать. И умеем брать. И развивать. И использовать. Мы это та самая рука, что превращает железку в воплощение смерти. Спата вернулась обратно в ножны. — Что касается доказывать... Мне будет интересно найти ту, что докажет. Но чтобы процесса доказательства я не заметил. А до богов... И сомнений... Это любимая ошибка греков. Верить, что богам до всего есть дело и они придут к каждому, чтобы водить его за ручку... Чушь! Я чту Фортуну, но лорику посреди боя не сниму. Я чту Меркурия, но отправляясь куда подальше или готовясь к сделке я предпочту подобрать маршрут побезопаснее и охрану получше. Ну или же изучить как можно подробнее товар. И из всех я более чту Геркулеса. Потому как и смертный может встать вровень с богами. Потому что мы это новые боги. Когда-нибудь... Когда-нибудь.
Гай Ветурий: Он отшутился на замечание о Софроне: - Да, или слишком хорошее, но никто внимания не обратил, - глаза Сципиона блеснули, и Пертинакс подумал, что все-таки стоит любить женщин хотя бы за то, что они придают мужским взглядам целеустремленности, - ну, искать ты волен какую хочешь. А найдешь ту, которая найдет тебя, - Гай отряхнул хитон от кошачьей шерсти с невозмутимым видом, - знаешь, говорят: мужчина останавливает выбор на той, которая уже его выбрала. Сброшенный на пол Софрон пока признаков войны не проявлял. И слава богам, потому что воинствовал один Сципион, вновь взявшийся за спату. Гай медленно перевел на нее взгляд, вникая в слова, поморщился от бликов и сместился в сторону, чтоб не попадало в глаза: - В воплощение смерти, - подчеркнул он, вновь сложив ладони у переносицы, - но мы все здесь ради жизни, не так ли? Давай-ка представим, - и порывисто уронил руки вдоль тела, - в сущности, что есть жизнь? Право развиваться, как развиваешься, без искусственных вторжений, - Гай сделал движение, будто вынимает что-то длинное и острое из воображаемой цели, - вот рука не вонзает железку между лорикой и шлемом. Вот, - он повернул голову на Марка, - кузнец не кует смерти, которая могла бы быть вложена в чью-то руку. Вот тот самый - как ты его назвал?.. - кусок земли, который нетронут. Земля, которая дана тебе для жизни. И, прежде чем стать добытчиком руды или карающей дланью, у тебя всегда есть выбор: брать, чтобы созидать или брать, чтобы разрушать. Гай вновь облокотился на стол, какое-то время задумчиво глядел в сторону и молчал: - Жизнь не посягает на жизнь без необходимости. Твой домашний Марсик мог бы загрызть тебя в любой момент времени, но он этого не сделал. Просто потому, что ему это не нужно, при условии, что ты сам его не спровоцируешь. И только человек доказывает превосходство над другими просто из прихоти его доказать. И добавил шутливо: - Кстати, о домашних... Домовладыки нет, - и пожал плечом, - но, думаю, вразумить женщину способен и я. Только сейчас Гай обратил внимание, что в таблиниуме пыльно. Свет, привлеченный на спату Сципиона, выхватил на столе мутновато-белесое пятно, и подумалось, что надо бы распорядиться тут прибрать: - Что ж, - и развел руками, - значит, ты недостаточно доверяешь своим богам, раз принимаешь меры предосторожности, - он небрежным движением головы откинул кольцо волос, упавшее на лоб, - и тогда со своим почетом к ним ты, как Ахиллес со своей пяткой. А если ты сам настолько ловок и осторожен, тогда зачем тебе боги? - он задумался опять, глядя поперек солнечного света, и почему-то представил, что сейчас его глаза, вероятно синее, чем есть, высвеченные солнцем; разговор начался с женщин и логично пришел к ним же, Пертинакс стряхнул с себя мысль, с хитона мерещившуюся теперь повсюду пыль и заключил: - Друг мой Марк, - тонкие губы слегка дрогнули в улыбке, - если ты найдешь ту, с которой не заметишь процесса, ты влюбишься окончательно и бесповоротно. То есть так, что рассуждать о собственной непокорности можно будет только для...самоутешения.
МаркКорнелийСципион: — Или же ту, для которой найдут меня. Забавная то была пикировка. Приятная и интересная тем, что делить им, определённо, было нечего. Только Рим, а он всегда ничей и каждого из римлян. И вообще... Кто из сенаторов не родственник в десятом поколении? А уж с учётом того, что у них там было ой далеко не десятое и даже не двадцатое... Рим просто есть. Вечный, неизменный и постоянно меняющийся, что не мешает ему оставаться самим собой. Просто Городом. Который Золотой и Вечный. — Смерть и жизнь это две стороны одной монеты, Гай. И мой пример... Да, я понимаю, заработался. Но смысл тот же. И право... Сначала всегда приходят бравые парни в лориках, с пиллумами и гладиусами. А уж потом строятся дороги и акведуки. Хотя некоторые предшественники Рима, которые кончили очень плохо, считали, что можно обойтись только первым. Но как-то им это не помогало. Как-то было трудно понять, на что тянуло больше: встать и ходить по таблиниуму или же лечь и прикрыть глаза. Странный домус. Странная фамилия. Ещё и не понять, кто из них троих... Нормальнее среди этого семейства. — Мог. Но не поэтому. Желваки резко напряглись. — А потому что только люди способны спутать вежливость со слабостью. Только люди могут предполагать, что они могут безболезненно оскорблять и последствий не будет. А потом не могут понять почему милая и дружелюбная улыбка превращается в оскал. Слишком просто верить, что пушистая шёрстка не предполагает надёжно убивающего человека, когтей, острых как бритва и челюстей, что перекусят позвоночник буйволу. А ещё от чего-то странно обижаются что котёнка можно было пинать, а рвущую их в клочья зверюгу что-то не получается. Я просто стараюсь никогда не забывать этого. Только и всего. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ты не на лимесе. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. — Жаль. Впрочем, я надеюсь, ты сможешь. Нужно, чтобы она не писала моему младшенькому в Британию. Только и всего. Всё равно о браке не может быть и речи. Ну, со стороны нашей семьи так точно. Оставалось лишь надеяться на успех. Скакать до каледонских лесов не было ну никакого желания. Впрочем, возможностей повлиять на это... Не то, чтобы не было... Но всё-таки они были совершенно недостаточными. — Помяни мои слова, сменится достаточно поколений, и люди сами станут себе богами. А пока... Да, пожалуй, ты прав. Богам я доверяю. Но себе я доверяю больше. А то был один бог... Считал что самого Нептуна победил, а гладиус победить как-то не удалось. Было и правда смешно. А то бывают же... Не самые умные боги. — Ты видишь в этом что-то плохое, если я найду ту, с которой не замечу процесса? И... У тебя красивые глаза. Всегда хотел иметь синие или голубые... Ладно, мне и своих зеленых хватает вроде.
бестия: второй раз растягивали, нажимали, щекотали, а потом плюхнули на пол, как какую-то собаку или вообще курицу. унизительно. Софрон прижал уши, но не стал убегать, просто улегся на том месте, где упал - прямо посреди таблиниума, напротив своей лежанки - и уставился на недоеденного, периодически подметая пол хвостом. умываться и спать мешала вопиющая несправедливость, с которой Пертинакс игнорировал молчаливое требование Софрона освободить пространство. один раз блескушка моргнула на стене так упоительно, что Софрон едва не потерял грозный вид, но скрылась она так же быстро, как появилась. он заворчал и перевернулся на другой бок. о чем можно говорить с тем, кто сожрал поросенка, спрятал блескушку и теперь сидит как ни в чем не бывало... Пертинакс дергался и трясся, отрясал с себя что-то, совсем как подевавшийся куда-то тощий Амон из дальней мясной лавки, и Софрон из опасения подцепить от него его блох передвинулся ближе к двери. походят пусть тут еще.
Гай Ветурий: - Ты еще не остыл от сражений, Марк, - глядя на то, как тяжело задышал преторианец, спокойно произнес Гай, нагнулся и ласково погладил волнующегося Софрона, - то, что ты всегда готов к нападению, не делает тебя сильным, - он почесал кота за ухом, - если кулак сильно сжать, через какое-то время в нем остается только половина силы. Факт. Гай подавил зевоту: - Я не знаю, зачем ей нужен ваш младшенький, чувства это или что-то иное, - Пертинакс прикинул, почти точно уверенный, что не чувства, но надо было убедиться полностью, разумеется, - но если только и отговорить от переписки, приложу все усилия, - он чуть склонил голову набок и застыл так от неожиданного комплимента. Совсем, надо сказать, неожиданного. - Вот уж никак не думал, - усмехнулся Гай, - что мои глаза можно удостоить такой чести... Благодарю, - отвернулся в сторону и повернулся на Сципиона опять, сложив руки на груди, - как по мне, зеленый тебе весьма...идет. Пертинакс умолк на время, подняв на руки Софрона и вновь запустив тонкие пальцы в теплую кошачью шерсть, опасаясь, как бы тот не кинулся на гостя и за этот внезапный комплимент - мало ли, сегодня все ведут себя несколько отлично от повседневного... Наконец, он заговорил с той же, едва проявленной улыбкой, скорее только угадывающейся в подрагивании губ: - Помимо двух сторон есть еще и ребро, Марк. И так для всего. Поэтому вижу ли я плохое в нахождении тобой той, с кем ты не заметишь процесса, или нет - не имеет никакого значения, - Гай пожал плечами, аккуратно переставляя кота на стол, - важно, что видишь в этом ты сам.
МаркКорнелийСципион: — А его не нужно держать сжатым. Да и вообще... Он не всегда нужен сжатым. Проткнуть кому-нибудь глазное яблоко можно и мизинцем. Параллельно при этом улыбаясь и думая о чём-нибудь прекрасном. Разговор постепенно приобретал какую-то странную, почти что необъяснимую доверительность двух чуть ли не первый раз заговоривших всерьёз людей, одновременно завораживающий и пугающий. Марка как минимум. — Пока только это. Понимаешь... Когда я шёл сюда, я... Я просто думал, что это будут... Обычные переговоры, да. Ну, Электра потребует какую-то цену за прекращение переписки, разумеется, незначительную, так как если эта цена будет для меня дороже, чем разговор с домовладыкой, то ей не достанется ничего. Но сейчас... Скажем так, люди, которые оскорбляют тебя на ровном месте, и после этого не ожидают той или иной жёсткой враждебности, представляются мне как минимум опасными. Достаточно, чтобы вообще не допускать возможность общения с ними для моего брата. Он у меня один. Так или иначе. Это было честно высказанной правдой. Также, как и реплика, так поразившая Гая. — Не бери в голову. Вероятно, это обычная особенность человека, приводящая к той или иной критичности в отношении своей внешности. Или же самообожания. Со вторым у меня как-то не сложилось. Особенно относительно внешности. Равно как и остального. Сципион в своё время пошутил, когда учитель с апломбом произнёс фразу Катона-старшего о том, что раб должен работать или спать — "Потому что свободные люди лишены второй возможности в той мере, в которой желают". Попытки делать всё и качественно, конечно же, отнимали много времени, но хотя бы пока не создавали особых проблем. — В смысле? Я несколько не понимаю причём тут тот весьма малый шанс падения на ребро. Монета может упасть с достаточно большой высоты, что её форма сильно изменится... Варианты разные есть... Слишком незначительные, чтобы считать их важными при общем рассмотрении. Он почесал в затылке. Странный разговор. Странный...
Гай Ветурий: - О, я как раз отлично понимаю, - живо отозвался Гай с оттенком иронии в голосе, - я вот тоже, например, думал, что весь день сегодня буду переводить Гомера, - он развел руками, - как видишь, неожиданности подстерегают на каждом шагу. Но опасной я бы из-за этого Электру не назвал, - "хотя бы потому, что назвать ее опасной - подписать ей приговор...", - и я понимаю. Но, видишь ли, Марк, - Пертинакс бросил на него прямой взгляд, - она у меня тоже одна. Поэтому, - он потер ладони быстрым жестом, - думаю, в наших общих интересах развести их по разные стороны. Что же касается самой сцены, - он поморщился, вспоминая и чувствуя, как вновь просыпается досада, - позволь принести тебе мои личные извинения. Как ее старшему брату. Фраза про самообожание его и отвлекла и почему-то развеселила. Поэтому он даже сильней развернулся к Сципиону и застыл: - Ты серьезно? - улыбка была несколько удивленной, - Сципион, давно ли ты где-то отражался? Если в бою ты, понятное дело, не таскал с собой зеркало, то здесь-то ты должен был заметить, какое...масштабное воздействие, - Гай руками наскоро вылепил рельефность преторианского телосложения, - оказываешь на людей. А, впрочем, - махнул рукой и шутливо продолжил, - зачем нужно самообожание, если находятся те, кто подтверждает достоинства, не так ли? Разговор приобретал неожиданный оттенок. Сразу было не уловить, доверительный или настороженный с двух сторон. Казалось, куда качнется маятник в этом выборе, зависело не от того, что будет сказано, а от того, как это будет сказано. Потому, не долго колеблясь, Гай сделал выбор в пользу доверительности: - Э, нееет, - Пертинакс поводил указательным пальцем в воздухе, - как показывает практика, все зависит как раз от этого незначительного... от маленькой детали, сдвигающей общее до едва уловимой погрешности, - глаза Гая заблестели, - погрешность на дистанции накладывается на погрешность, и лишь только спустя длительное время мы можем оценить всю глобальность кривизны. И хорошо, если это все равно приведет к задуманному, но на поверку чаще оказывается, что конечный результат далек от представляемого в самом начале. Это как... - Пертинакс поднял голову вверх, задумавшись, - выйти покорять мир и поскользнуться на камнях недавно вымытой улицы. Боги это, или что еще - но у этого чего-то определенно весьма специфическое чувство юмора, Сципион. Оно не прощает излишней серьезности.
МаркКорнелийСципион: — При всём уважении к тебе, Гай, нет. Нет и ещё раз нет. Я не принимаю извинений за тех, кто старше, чем возраст снятия буллы. Как минимум потому что в таком случае стоит признать, что двадцать три это возраст, требующий весьма значительной опеки. И нам стоит серьёзнейшим образом реформировать всё наше законодательство. Ливия стала женой Октавиана в девятнадцать. Фульвия в третий раз вышла замуж за Марка Антония в двадцать пять. Тоже, вероятно, неся ответственность за свои слова и действия. Причём сама. И, уверен, дело не только и не столько в красоте, сколько в ответственности... Как минимум за себя. Марк всегда был требователен. Ко всем и каждому. Но к себе в первую очередь. Для него было абсолютно нормальным казнить центуриона, занимавшегося вместо подготовки солдат грабежом и назначить на его место декуриона поталантливее... И так раз за разом, пока до всех не дойдёт — здесь римская армия, а не варварский сброд. И в равной степени к себе. И даже к собственному начальству, отправляя доклад за докладом... Пока не отправил тот. Самый главный в его жизни. В памяти всплыли события недельной давности. "— Тебе двадцать. В двадцать пять твой предок командовал тридцатью одной тысячей в Испании. Римских солдат, а не вспомогательных частей, заметь. Пятью легионами. Не спрашивая никого, может ли он... И страшно ли ему. — Я... — Ты. Вас трое в Городе. Командующих преторианскими когортами. Если со мной что-то случится... Ты знаешь что делать... — В соответствии с уставом преторианских частей... — Да, да, да. Тебе не семнадцать. И ты всё понял, трибун латиклавий. Правый кулак к левому плечу. Вскинуть. Щелкнуть калигами. Развернуться и выйти. А потом умыться в фонтане как бы не до пояса. Просил у богов — дано тебе. А что не то что хотел — так то детали." — Отражался где? В воде... Часто бывает. После армии жутко люблю поплавать, хотя и до любил. А на термы нет времени. Потому дома почти каждый день... Там две трети акта длиной бассейн, но мне хватает. Про отражения стало прямо интересно. Он даже повернулся к Гаю насколько получалось. — У какого-то из математиков было... Никак не вспомню фамилии... Ну, что площадь круга нельзя измерить, потому как чем сильнее мы "стачиваем" его с боков, тем больше приближаемся к тому, что начертили, а сточить никак не можем. И также и если "стачивать" изнутри. А он... Граница. Но чтобы ситуация стала именно такой, где подобная мелочь решает, к ней ещё нужно подойти. Что дано не всем.
Гай Ветурий: Гай с ироничным видом сделал вдох, намереваясь перебить, но вклинился не сразу: - Да ты...зануда, Сципион, - и рассмеялся с самым добродушным видом, - ты в курсе? Чем тебе так не угодили женщины, что ты на них так ополчился? - Гай вновь облокотился на стол и скрестил руки на груди, поглядывая то на Сципиона - насмешливо, то на Софрона - искоса. Кто б мог подумать, что получится такой разговор и что причиной ему послужит оскорбленная до глубины души женщина. Которая должна отвечать за содеянное сама. Ну, нет. Она уже сказала все, что могла. И сделала. Теперь либо он сам, либо будет только хуже. "И о какой границе ты, интересно, заговорил?" - Пертинакс задумался, пока Сципион договаривал, и, наконец, так же задумчиво произнес вслух: - В геометрии не существует царской дороги*, Марк, - хотелось молчать и улыбаться, улыбаться и молчать оттого, как упрямо порой человек склонен отрицать свое невсевластие, готовый приводить в качестве довода даже софистические размышления, - чтобы найти то, чего нет на картах, сначала нужно...заблудиться. Гай уронил руки вдоль тела, представил преторианца плывущим, и вдруг ощутил усталость, затертость старого хитона, пыльность таблиниума и острое желание смыть с себя все это, поэтому вернулся к рассказу о бассейне: - Бассейн - это хорошо... Хотя, за неимением, погода в помощь. С той только разницей, что боги перевернули бассейн, как чашу, и льют воду земным на голову, - поежился от мысли о дожде и замолчал. *"бродячий сюжет", который связывают с "Началами"
МаркКорнелийСципион: — Я? Зануда? Это почему это ещё? И, нет, не в курсе, даже если предположить что это так. Точнее, был не в курсе, пока ты это только что не сказал. И вообще, ничем они мне не успели не угодить. Да-да-да, всё как и всегда, срочные попытки объяснить что это тут ни при чём при полной их бессмысленности. Так всегда бывает, те или иные обиды вежливый человек маскирует под картинной вежливостью, или вот как сейчас... — Ну смотри, у Архимеда было про площадь круга. Приближение многоугольниками. С внешней и с внутренней стороны. Нас просто учитель заставлял высчитывать до девяностошестиугольников. Потому и помню этот ужас. Впрочем, лично мне это помогло в своё время. Когда в Британии строили мост через Тамез. Ностальгия... В какой-то момент ты даже заставляешь чуть притупить боль от воспоминаний про болота и комаров... Впрочем, напоминание о дожде испортило всё что можно. Дождей в Туманном Альбионе хватало. — В такую погоду хороший хозяин не выгонит и собаки... Да, о чём это я? Преторианцы полезнее собак, они могут и вынюхать больше, и загрызть лучше. И вообще... Полезнее чаще всего. При всей своей серьёзности Сципион считал что умение смеяться над собой защищает от некоторых весьма глупых ошибок. — Заблудиться всегда риск. Нередко не только и за себя. А эту ношу нести всегда тяжелее, — вздохнул он с лёгкой улыбкой.
Гай Ветурий: - А что, скажешь нет? - мгновенно отозвался и произнес, пытаясь повторить интонацию Сципиона, - Ливия стала женой в девятнадцать... Фульвия в третий раз вышла замуж... - Гай всплеснул руками, - это опасная мысль, Марк, - считать, что раз женщина способна нести за себя ответственность сама, нужно каждый раз позволять ей это делать. Это как... - он пощелкал пальцами, подыскивая пример, - как оставить женщину одну, думать. Ничем хорошим это еще не заканчивалось. В лучшем случае она найдет повод к ревности, а в худшем...подумает, - рассмеялся и перескочил на другое, что привлекло, - я бы сказал, заблудиться всегда есть определенная необходимость, - и Пертинакс с улыбкой покосился на вздохнувшего преторианца, - ну, если, конечно, любишь рисковать на деле, а не на словах, - поспешно поднял палец вверх и подчеркнул, - и если сейчас твоя воинствующая натура вознамерится обидеться на эти слова, не советую, они не конкретно о тебе. Гай глянул на Сципиона слегка исподлобья, усмехнулся и продолжил: - Я понял, о чем ты, но...ты неправ насчет погоды, - разговоры о геометрии всегда проигрывали разговорам о жизни, поэтому Пертинакс отмахнулся от Архимеда и девяностошестиугольников, как от давно пройденного и статичного, отдав предпочтение обсуждению осадков, - погода прекрасна почти поэтически, - с этими словами он патетически воздел руки и взгляд к небесам и тут же опустил и то, и другое, - в такую погоду дети бегают босиком по прибитой каплями августовской пыли, какой-нибудь ревнивец выгоняет нашкодившего любовника из дому, да что там, - Гай взглядом определил местонахождение кота в пространстве и кивнул в его сторону, - даже коты, из тех, правда, которые побойчее и попронырливей, в такую погоду решительно уходят прямо под дождь - обходить территорию и гонять чужаков, всем своим видом подчеркивая, что непогода им нипочем, - он махнул рукой, - а ты говоришь... Кстати, люблю собак, - помолчал и прибавил, оценив шутку и коротко рассмеявшись, - только вот мне ни разу не приходило в голову сравнить с собакой преторианца, - потом помолчал еще и, рассмеявшись уже громче, заключил, - и я уж точно не собираюсь выгонять тебя, если ты об этом. День был настолько странный, начиная вообще с идеи заняться переводами в домусе и заканчивая последними событиями, что сама мысль о том, будто Марк мог подумать, как расхваливанием погоды Гай намекает на его уход, развеселила невероятно. Начав смеяться, Пертинакс никак не мог остановиться, так что в конце концов, вытирая ладонью выступившие из глаз слезы, еле произнес, все еще давясь смехом: - Прости... Просто... Не знаю, что на меня нашло, - он попытался отдышаться, но опять зашелся так, что плечи заходили, - ...я представил, как бы это... - и выдохнул еще, - как бы смотрелось, если бы я в самом деле так грубо и очевидно просил тебя откланяться, ссс... - Гай не выдержал и захохотал, - ..сссекретарь по ученым делам, - видимо, все напряжение, вызванное происшествием, нашло разрядку, и как утихомирить это, он представлял с трудом, - хороооош... ничего не скажешь... Он запрокинул голову, досмеялся и, откашливаясь, произнес почти спокойно: - Хух, прости, - и поднес кулак к губам, - ребячество, конечно, но просто...это действительно смешно, - после чего добавил уже совершенно серьезным тоном, только глаза все еще блестели насмешливо, - надеюсь, ты не разрубишь меня пополам спатой за дерзость и, не приведи боги, неумышленно нанесенную обиду, Марк Корнелий Сципион, - вновь сложил крест-накрест руки и посмотрел на того в упор.
МаркКорнелийСципион: — Нет. Правда, Гай, что во мне такого... Занудного-то? Просто... Если это так, то мне важно знать детали. Не помню чтобы что-то такое говорили мне в последнее время в семье... Хотя да, мне там вообще ничего такого не говорили. Работа... Надо было срочно взять отпуск и сбежать в Байи. Он-то надеялся, что хоть в Риме можно будет отдохнуть от всех проблем, что обычны на лимесе. Наивный... Великим преимуществом этой фамильной виллы Сципионов было её расположение. Двенадцать часов аллюром три креста надёжно защищали любого, решившего пожить там, от новостей из Вечного Города, равно как и от желающих срочно видеть обитателей виллы в стенах Рима. — Скажем так, разделив женщин на способных нести ответственность и нет мы будем вынуждены относиться ко вторым резко иначе чем к первым... Причём как минимум так, чтобы у посторонних не оставалось сомнений в... Принадлежности к той или иной категории. Злость, ненависть и обида постепенно сливались в единую смесь, описываемую этим коротким и ёмким "должен". Должен хотя бы с Гаем навести мосты, или всё потраченное в этом домусе время будет потрачено совершенно зря. Однако вопрос, хватит ли смеси, всё равно оставался открытым. Но вот дальнейшее поведение собеседника заставило Марка призвать всё своё хладнокровие, чтобы ни один мускул на лице не дёрнулся. В каком-то смысле этой бестрепетности он выучился у своего вилика. Docendo discimus*... — Гай. Кажется ты несколько... Как бы так помягче... И повежливее... И чтобы не обидеть... В последнее время слишком много времени проводишь за свитками. Достаточно, чтобы не замечать людей. Так вот. Когда нас, преторианских трибунов, на какое-нибудь заседание собирает префект, я люблю брать с собой много маленьких камушков. И сбрасывать их из окна третьего этажа точно по шлемам дежурящих у ворот преторианцев. Они так смешно оборачиваются, будто грозя самому Юпитеру. Или, например, забавно, когда "случайно" поскользнувшись, плюхаешься в бассейн. В жару. Прохлада. И центурионы срочно пытаются тебя вытащить... Только по глазам понимаешь чья работа. И за это наказывать не будешь. Потому что личности часто важнее сухих строк. За сухие строки труднее умирать. А ещё в домусе у моего префекта огромный перистиль. Правда огромный. Там у одного из фонтанов растёт эбеновое дерево, закрывая скамейку от солнца. Разлапистое такое. И его племянник, ему двенадцать... Мальчишка часто просит меня подсадить его на одну из нижних веток. Это я о чём... Не стоит думать, что опора трона и прочее... Ну, всё что про нас говорят. Что мы неспособны к иронии... И тем более к самоиронии. Смех продлевает жизнь. А я хочу умереть в возрасте не меньшем, чем Октавиан. И... Пока человек способен к тому, что ты назвал ребячеством, он ещё не стар. Только и всего. Он почти не двигался. Нужно было успокоить Гая... Хотя бы как-то. — Секретарь по учёным делам, да-да-да. Когда то состояние, что у тебя, накатывает на меня и надолго, я даю указание рабам, кого я готов принять... Обычно это достаточно узкий круг. А остальные лучше подождут. А то... Ещё поймут чего лишнего. Но в твоём случае я всё понял, ты не подумай. Улыбка. Всё-таки улыбка на лице. Да... Славный он парень, Гай. *Обучая обучаемся. Сенека.
Гай Ветурий: - А, - Гай хлопнул себя ладонями по коленям, - и опять ты хочешь готового ответа? - "нет, он определенно забавный, этот Сципион..." - что может быть занудней, чем рассуждать на тему "женщина должна"? - усмешка скривила губы, - женщина...неопределенная, неуловимая и этим прекрасная, - Гай мечтательно смотрел куда-то сквозь Сципиона, перебирая пальцами в воздухе, - а ты рассуждаешь о каком-то тяжеловесном "она должна", - взгляд стал вернувшимся и осмысленным, а голос мрачным, - зачем? Что даст тебе женщина, способная всегда за себя отвечать? Подробный отчет? - тон был ироничным. "Нет, хитон надо сегодня же отдать стирать..." - Пертинакс неуютно поежился, вращая плечами. - Я рад, что ты понял... - он подумал, - правильно. Знаешь, я ведь терпеть не могу, когда меня отвлекают от работы...бытовым скандалом, - и пожал плечами, - может, ты и прав насчет времяпрепровождения за свитками. Но человек, живой человек должен мыслить, а не тратить время впустую, - Гай распалился, короткая тирада вышла возвышенно, видимо, в память о похороненных переводах Гомера сегодняшним днем, махнул рукой и остыл, - что ж, я рад, что продлил тебе жизнь, - он усмехнулся, - эбеновое дерево... Выглядит так, будто я смотрю на него в окно, - "и окна, окна тоже, надо, гром меня разбери, вымыть!.. Ничего же не видно.." - и, надо сказать, выглядит заманчиво. Но, видимо, я неисправим: я даже на скамье, залитой солнцем, рисую себя склонившимся над свитками. В этом мы, видимо похожи. Работа как призвание, Марк, - Гай положил руки на колени и улыбнулся.
МаркКорнелийСципион: — Возможность не бегать потом за гостями, объясняя им, что не всё семейство хуже эфиопов? Ладно я, простой трибун, к тому же приученный, что те или иные оскорбления лучше копить, никогда не знаешь, какое и когда потребуется, древность рода так или иначе приучает. А если кто из новых, который за такое уцепится и устроит настоящий скандал? Не все же умеют отскакивать что от парфянского катафрактария, что от бокала с вином. Сейчас в тоне Марка сарказма было не занимать. Нет, и он ещё и спрашивает, когда тут всё совершенно на виду. Ни добавить ничего, не убавить. Но дальше он предпочёл говорить уже более примирительным тоном. — Нет, от способной отвечать за себя подробного отчёта как раз потому и не нужно. Её не надо держать за руку, думать о том, какое безумие она собирается совершить... Скорее наоборот. Это она может увидеть и понять то, что не удастся мне. Преторианец проследил взглядом в сторону окна. Вот, вот они преимущества жизни одному. Можно сразу ввести график работ, никто никого не отвлекает, рабы делают то что нужно и их не гоняют по поводу и без повода. — А свитки... Что в этом плохого, в работе на улице? Я всегда просил присылать на лимес свитки... Да и вообще, что можно было туда привезти ещё? Деньги? Я не играю ни во что азартное, для воина подобное есть оскорбление Фортуны. Вино? При всём желании, выпить фалерна, я, конечно, не откажусь, но пьянство не по мне. Кстати, будешь? Он снял с пояса свою фляжку с Аквиллой. Утром там было два секстария, но, раз день выдался дождливым, как минимум три четверти должно было там остаться.
Гай Ветурий: Оценив ехидную интонацию преторианца, Гай с расстановкой ответил: - Ну, что тебе сказать... - улыбнулся сдержанно и понимающе, - Электра, конечно, не янтарь*. Что не отменяет того, - и он коротко рассмеялся, - что по одному...эфиопу не судят обо всем племени. Кивнул Сципиону, и неожиданно - фалерну, взял флягу и сделал добрый глоток, вернув обратно. Переводить помешало бы, разговаривать - нет, тем более, что сколько себя помнил, Пертинакс никогда не предпочитал помутнение рассудка трезвому уму, потому ограничиться парой глотков для разбавки произошедшего ему ничего не мешало. Во время замечания Сципиона о все тех же ответственных за себя, Гай перевел на него внимательный взгляд: - То есть отвечающая за себя хороша еще и тем, что видит все твои порывы? Тогда есть риск расслабиться настолько, что она станет отвечать за двоих, и ей очень быстро надоест... Как любому, отвечающему за себя, а, значит, требовательному к другим, человеку, - привлекло его, однако, другое, - но ты сказал сейчас очень...интересную вещь, - Пертинакс наклонил голову, - дай-ка еще фалерна, - и продолжил иронично, - сказал "не надо думать, какое безумие она может совершить" и следом "увидеть и понять то, что не удастся мне", - Пертинакс отклонился и какое-то время, наслаждаясь мыслью, без улыбки, но смеющимися глазами рассматривал лицо преторианца, - от какого-такого твоего безумия она должна уберечь тебя, Марк? Сейчас, скорее всего, последует ответ, вроде "ни от какого, ты ошибся". Но Гай был уверен, что какая-то донная, глубинная страсть присутствует в каждом. Выигрывает тот, кто себе в ней признался, но не всматривается в нее с такой частотой и любовью, при которых бездна начинает всматриваться в тебя в ответ. - Кто знает, - начал медленно, чувствуя, как фалерн до сих пор греет, разлившись чем-то теплым, - может, поэтому ты так много времени и сил отдаешь работе, - Гай вытянул руки за спину и оперся на стол, - отсюда рассуждения о юге, этот голод, - и добавил, сделав на это упор, - в хорошем смысле голод по неизведанному и необретенному, - Гай помолчал, окидывая взглядом таблиниум, - кто знает, может, ты тоже видишь Рим частью Земли, Марк...** Пертинакс снова перевел взгляд на преторианца: - Кто, кроме нас самих знает, к каким звездам нас тянет? - и опять такая частая за сегодня улыбка тронула губы и исчезла с лица, - но все мы ищем того, кто может либо разделить с нами наше собственное безумие, либо излечить нас от него. Во всяком случае, я склонен думать так. *Эле́ктрум (также электр[1], лат. electrum, от др.-греч. ἤλεκτρον — янтарь, назван в связи с цветом) — минерал, разновидность самородного золота; представляет собой сплав серебра с золотом. Древние греки (а вначале и римляне) использовали одно и то же слово для обозначения как электрума, так и янтаря. Даже по отношению к произведениям Гомера не ясно, как следует понимать это слово. ** отсылка к "Сну Сципиона" Цицерона
МаркКорнелийСципион: — Не янтарь... И не золото с серебром. Тем не менее, привычка отвечать за себя так или иначе присуща... Некоторым женщинам. Потому можно сказать что я не сужу о всём племени по одному эфиопу, а просто ищу... Ну, кого считаю нужным найти. Марк вообще никогда не напивался по весьма простой причине — не пил ничего кроме фалерна, а переводить добро на то, чтобы свалить себя с ног... Зачем? Да и вообще, зачем? Потому всегда предпочитал делать несколько глотков и откладывать фляжку до жажды. — Скажем так, все не видит никто. Может видеть. Ну, те или иные. Так как только это позволяет так или иначе уживаться с человеком при тесном контакте, а на любовницу, при всём желании, у меня времени не будет, работа. Всё-таки, по кому судить о семействе? По Гаю или же нет? Или же он тут белая ворона? Вопрос был важным, но как найти ответ... Не спрашивать же напрямую, да и не ответит честно. Маркус бы точно не ответил. — Ну не знаю, мои безумства пока являются для меня не безумствами, а успешными действиями. Но так, да, в каком-то смысле ты прав... Молодость требует кого-то, кто бы сдерживал... Или способствовал, как пойдёт. Он посмотрел по сторонам. И правда, захотелось в перистиль, а то и просто в какой-нибудь парк. Сейчас там же никого. Главное чтобы дождь перестал идти и солнце хотя бы чуть подсушило землю. — Я вижу Землю частью Рима. И сожалею, что не доживу до дня, когда бравые парни под знаменем с Аквиллой промаршируют по Луне. А что до голода... Мы все ищем. Знаешь, когда я изучал историю, то обратил внимание вот на что. Крит, Финикия, Греция, Карфаген, мы... Мы хотим обойти землю. Исследовать вдоль и поперёк. И сделать её лучше. И каждый раз всё успешнее и успешнее. Рим... Рим просто смог исправить больше всего ошибок предшественников. И сделать невозможное.
Гай Ветурий: Гай улыбнулся одобряюще этому "золото с серебром", удовлетворенный тем, что понят, и заговорил о другом: - В твоем сне интересно, - он откинул лезущую в глаза прядь со лба, - Земля, как часть Рима... Ты мечтатель и максималист, Сципион. Вдохнул, подумав прежде, чем сказать: - Впервые слышу, что умение видеть все, - Пертинакс пожал плечами, - да даже стремление видеть все помогает ужиться вместе, - он посмотрел на преторианца с шутливо-не верящим выражением лица, - ну, допустим, она будет знать, что ты работаешь дольше, чем длится день, ради работы и, - Гай замедлился, сказав нараспев, - блага Рима готов вскочить в седло и скакать три дня и три ночи, куда будет угодно провидению богов, - он говорил серьезно, но постоянная ироничная настроенность по отношению к миру давала о себе знать то проявляющейся улыбкой, то блеском в глазах, - и что на любовницу у тебя не остается ни времени, ни, - и Пертинакс с оценивающим прищуром оглядел Марка с головы до ног, - сил... Хотя насчет сил с трудом верю даже я, - и усмехнулся, - допустим. Что еще? Что ты иногда, вероятно, впадаешь в ребячество. Что влюблен в спаты и шум боев больше, чем в женщин, - Гай вновь оценивающе оглядел преторианца, - что у тебя есть бассейн и развесистое дерево со скамьей под ним. Пертинакс вздохнул, продолжая: - И вот она одна да одна, - выгнул руку ладонью вверх, подчеркивая слово, - например. В те редкие моменты, когда ты дома и не думаешь о работе, - глянул весело, - а есть такие, Марк? О, ну разумеется. Ведь ты отдаешь себе отчет в том, что в эти редкие моменты ты должен быть целиком с ней, безумно ласков, потому что даже все понимающая женщина, способная видеть все, - Гай поднял палец вверх, - особенно понимающая и способная видеть все женщина имеет полное право получать что-то, окупающее с лихвой такое ее мудрое поведение, - Пертинакс кашлянул, глянув на дождь за окном и подумав, не прохватило ли где, иначе откуда этот кашель, - так вот в те редкие моменты, когда ты рядом и ласкаешь ее за все дни своего отсутствия, а потом вы засыпаете...втроем с твоей спатой... - он улыбнулся, давая понять, что сейчас иронизирует, - а, может, с твоим сном о Земле, как части Рима, что мешает твоей женщине думать о том, что понимание пониманием, а ей тебя мало? И, главное, что с этим делать, если умом она это принимает, но это все равно причиняет ей расстройство? - Гай встал на ноги и заходил по таблиниуму, - а теперь что касается тебя, - бросил взгляд на Сципиона, - женщину нельзя надолго оставлять одну. Это мы уже определили раньше. Ты способен жить, зная, что ей в какой-то момент стало скучно в твои частые отлучки, у нее два любовника и очаровательная юная любовница, груди которой, при всем твоем аполлоновском телосложении, - Пертинакс почти почтительно склонил голову, - несоизмеримо прекрасней и нежней твоей груди, она привыкла быть одна и наполнять свое свободное время, как ей заблагорассудится и тебя воспринимает с холодком, как довольно чужого человека? Тебе способность видеть все это позволит лучше с ней ужиться? Ты серьезно, Марк? - Гай остановился и развел руки в стороны в улыбчивом недоумении. Потом посерьезнел: - Интересно, и как тебе удалось сподвигнуть меня, человека, который считает, что помимо женщин в уже одном только Риме есть вещи куда более увлекательные, так долго о них говорить... - он нахмурился на мгновение, - мы все ищем, - "а я так внезапно для себя еще и объяснение того, почему рядом со мной до сих пор нет женщины, видимо..." - что-то. Или кого-то. Что касается твоей...безумной идеи обойти землю, - Пертинакс усмехнулся и посерьезнел, - она не безумна. Я признаю за человеком ум, Марк, как то, что должно быть первично. Я горжусь Вечным за его достижения. Я за исследование и изучение, за расширение границ...но не земельных. А границ познаний. И я верю, что можно изучать, не захватив. Потому что любое вторжение искажает первозданный вид вещей. А для меня, - и на этот раз улыбка имела грустный оттенок, - как переводчика и переписчика вещи ценны именно в их первозданном виде.
Электра: Марк расстраивал, но стоило ли от него ожидать чего-то иного? Электра сжала руки в кулаки и почти сразу же их расслабила. Еще не хватало, чтобы кто-то помимо присутствующих в атрии, увидел ее в подобном состоянии. И уж точно ей совершенно не хотелось, чтобы увидел Маний. Этот любопытный мальчишка примется задавать массу вопросов, а на них у нее не всегда бывают ответы. Ветурия остановилась в коридоре, пытаясь понять, куда же она все-таки идет. Дождь продолжал сливать накопившуюся влагу на головы людей, а именно сейчас хотелось выйти в сад. Остается лишь набраться терпения. Терпение. Какое самообладание нужно иметь, чтобы с достоинством сносить все насмешки этого солдафона? Как непредсказуемы оказываются люди, когда ты перестаешь отвечать их ожиданиям. Электра поняла, наконец-то, чего хочет и спешным шагом отправилась в свою комнату. Дорогой друг! Я знаю, что слишком давно тебе не писала, чтобы иметь честь называть тебя другом. Надеюсь ты все понимаешь. Впрочем, ты всегда меня понимал, как никто другой. Я думаю, что пришла пора поставить точку и более не мучить тебя, не давать ложных надежд. Стоило сделать это еще раньше, но ты дорог мне как друг, как человек незаурядного ума и высоких способностей. Мне искренне жаль, что я не могу принести слова извинения лично. Но в наше время с некоторыми новостями следует поторопиться. Ветурия перестала писать и уставилась перед собой. Внутри нее все дрожало. Этот юноша не заслуживает подобных писем. Тем более он не заслуживает их на войне, где воины ждут тепла своих жен, улыбки детей и веру в светлое будущее. Они верят, что дома их ждут и им есть куда возвращаться. Электра смяла письмо и кинула его в огонь. Золотистые лепестки немедленно обхватили бумагу и принялись поглощать ее с ужасающей быстротой. Еще немного и от письма осталось лишь "Дорогой друг!"
Маний Ветурий: - Бамбалиииоооооон! Бестия Бамбалиооооон!!! – изо всех сил орал Маний, блуждая по домусу, заглядывая под каждый стул, стол и прочую мебель, засовывая руки в вазы, заглядывая за статуи. – Аидовы отродья, а не сестры! Я знааааю, знаю, что это вы его утащили! – мальчишка злобно ворчал, но в глазах его уже стояли слезы. – Мерзкие девчонки… Отдайте моего хамелеона! Маний вышел к перистилю и с ужасом уставился на то, как буйствовала там гроза. Страшно представить, что сестры могли выпустить Бамбалиона в сад. Он же запросто утонет в какой-нибудь из этих мореподобных луж! - Бам… - начал Маний, выходя под ливень. – Я вас ненавижу, ненавижу, глупые курицы! – он топнул ногой, раздосадованный своим бессилием, и вернулся под крышу. Сестры не сознавались. Но Маний был абсолютно уверен, что это именно они похитили из его кибикулы хамелеона, на которого давно уже строили планы. Маний иногда разрешал им гладить питомца и издалека показывал, как Бамбалион умеет менять окрас. Но допустить, чтобы Бестия попал в их мелкие неаккуратные ручонки, которые обязательно бы сломали зверюшку, он не мог. Поэтому, конечно же, коварные девчонки дождались, пока Маний оставит хамелеона одного, и украли его. Где-то спрятали, а может быть, выпустили, как однажды размышляли вслух, и теперь не сознаются. На них обязательно должна найтись какая-то управа! Отец в отъезде, мать мучается мигренями… Дядя Марк… Рабы сказали, что он только что куда-то ушел. Дядя Гай? Он мог бы их застыдить какой-нибудь пламенной речью, убедить их отдать Бамбалиона… Но Маний обнаружил, что тот с кем-то беседует, и даже заходить к нему не стал. Потому что в голову пришла еще более гениальная идея! Он подговорит тетю потихоньку выспросить у этих подлых девиц, куда они дели Бамбалиона, а потом спасет его и… и будет торжествовать! Маний даже рассмеялся раскатисто и коварно. И стремглав понесся в кибикулу к тете Электре, скользя мокрыми сандалиями на поворотах. - Любимейшая! Прекраснейшая! – едва успев постучать ради приличия, Маний влетел к ней в кибикулу. – Я так соскучился, тетя! Как твои дела? Как настроение в эту ужасную погоду? – мальчишка тараторил, оглядываясь по сторонам в поисках хамелеона и лишь изредка кидая сияющие улыбки в сторону Электры. – Чем ты занимаешься? Я надеюсь, не отвлек тебя от важного дела? – он, наконец, замолк на пару мгновений, уставившись на тетю, но потом не вытерпел и добавил: - Ты, случайно, не видела тут моего хамелеона?
МаркКорнелийСципион: — Знаешь, Гай... Я так подумал... Кто не мечтатель, у того нет сердца. Кто не способен к подобным... Материалистическим обобщениям... У того нет мозгов. Произнёс преторианец с каким-то романтично-философским выражением лица, которое столь редко можно было наблюдать, особенно в последнее время, в отличие от уверенной исполнительности в ответ на приказы вышестоящих и не менее уверенно отдаваемых приказов подчинённым. Затем он аж скрипнул зубами, представив картину во всех подробностях, но на этот раз холодный аналитический ум быстро победил эмоциональную горячность, и, пару раз зевнув, Сципион начал отвечать. — Ну, положим, и три недели, хотя три недели... За три недели можно проскакать от Каппадокии и до Восточного моря, что омывает Серес, были бы только дороги и постоялые дворы. Силы... Силы штука хорошая, да, какой уродился, да и сколько из палестры не вылезал и не вылезаю... Если кто скажет что у него отличное тело с рождения — бей в морду сразу. Не бывает таких. Но времени и правда не хватит. Кстати... Он почесал выбритый с утра подбородок и продолжил уже гораздо более мягким тоном. Так, пожалуй, рассказывают анекдоты в близком кругу. — Рассказываю. Лет семь назад... Да, семь. Я купил раба, лет восьми. Скажем так, я предпочёл заранее решить вопрос с тем, чтобы в походах обходиться минимумом прислуги, да и, если что, способной за себя постоять. Сейчас он мой вилик, хотя как правильно бить людей не забывает. Да и вообще... Крупный парень и в хорошей форме, когда лень идти в палестру я на нём отрабатываю фехтование и не только. Так вот. Один... Желающий дать на лапу и не знающий как к этому подступиться про это пронюхал и сделал вывод, что мне нравятся мальчики. И приходит ко мне это нечто, полу неопределённого, и начинает пытаться объяснить что оно подарок. Хохотали всем семейством. Марк посмотрел в окно, как будто пытаясь за стеклом найти для себя ответы. — Спаты... Спаты это хорошо. А ребячество это лекарство от закоснелости мышления. Ты прав... Иногда, будучи дома, я не думаю о работе. Спат у меня две. А ещё пугио. Так что, пожалуй, тогда впятером. Кстати, это так неудобно. Ну, спать в лорике и шлеме. А я за последние три года так спал точно больше раз, чем без брони. И, да, я, разумеется, подберу ей слуг и охранников так, чтобы они мне рассказывали всё. Абсолютно всё. Больше и лучше, чем как я предпочитаю смотреть за сестрёнкой. Так как она может сделать меньше глупостей... И, да! Маркус резко развернулся на ложе, чтобы быть поближе к Гаю, разглядывая детали мимики и жестов. — Гай, тебе двадцать пять. Ты много думал о женщинах. И ты до сих пор один. Как же разрешается это противоречие? А о безумии... Понимаешь... Когда-то пленных просто убивали. Потом стали обращать в рабов. Потом стали не грабить проигравших, а брать контрибуцию. Потом взимать налоги. А сейчас мы строим у разгромленных нами варваров дороги и акведуки. Возможно, когда-нибудь... Когда-нибудь Городу не понадобится прямого правления и держать в каждой провинции своих солдат. Кто знает что будет через столетия?
Гай Ветурий: Гай внимательно наблюдал, пока Сципион говорил и говорил. Вот лицо беззаботно и почти мальчишески одухотворено. Тон расслабленный, слова так и льются. Вот - зевнул, но как-то напряженно, как будто сдерживал...нет, не зевоту. Конечно, не ее. И снова - мягче, спокойней, расслабленней. "Да с тебя целую картину настроений можно написать - глядеть только повнимательней, - мимоходом подумал Пертинакс, не отвлекаясь от движений и изменений тона, - и реакций...замечать только, о чем и каким тоном ты говоришь": - Ну, часть рабов благополучно подкупается, часть - соблазняется... вдруг ей бы приглянулся какой-то из них, - эти перепады тона преторианца, как и постоянная смена тем, одна за другой, одна за другой, были, как волны, на которых Ветурий то приподнимался, то опускался, то загорался интересом, то вновь возвращался к ровному слушанию, - а совсем неподкупные рискуют...так и помереть дураками, столкнувшись с коварством оскорбленной или раздраженной женщины. Поскольку слишком прямолинейны. А прямолинейность, - он улыбнулся вскользь, - предсказуема. Рассказ, который Гай мысленно назвал "Семь-восемь" рассмешил, он искренне рассмеялся вместе с Марком, мотнув головой и весело глядя преторианцу в лицо, и посерьезнел, когда речь зашла о военном, знакомом и ему тоже, хотя и не в такой степени. Он-то всегда знал, что военная карьера - не для него, знал, для чего ему это преодолевать и чем он будет заниматься, когда вернется. Оставалось надеяться только на то, что вернется - и, слава богам, чем-то он их благосклонность, видимо, заслужил. Раз он здесь. Сципион так резко развернулся на ложе и оказался ближе, что от неожиданности Гай с улыбкой вздрогнул и отклонился назад. Но гораздо интереснее было даже не само сокращение дистанции, а вопрос, который за этим последовал. Как бы то ни было, Пертинакс сначала ответил на финальные фразы. Та последовательность, какую намечал ему Сципион, не могла быть ему не интересна. Как римлянин и подлинный гражданин своего города и - как сам же заявил до - созидатель Пертинакс чувствовал в себе потребность на нее откликнуться: - Никто не знает, ты прав, - он все еще пребывал в отклонившемся назад положении, будто пойманный так мыслью собеседника и застывший, - и было бы весьма заманчиво, если бы, - Гай мягко оттолкнулся, медленно выпрямляя спину, чтоб снова сесть ровно, - когда-нибудь все можно было бы решать не солдатским контролем, а мирным изучением и взаимопроникновением, - и развел в воздухе не опиравшимися больше ни на что руками, - то есть, взаимодействием, продуктивным для обеих сторон. Мне двадцать пять, - плавно перешел к тому, что оставил напоследок, - и о женщинах я думал только тогда, когда замечал среди них ту, которая была способна чем-то меня заинтересовать. И, говоря "чем-то", я имею в виду ум, - он, наконец, принял прежнее положение, оказавшись лицом к лицу с гостем, и со спокойной улыбкой вернул Сципиону его вопрос на вопрос, - ты интересуешься тем, как разрешается противоречие, с какой-то конкретной целью, Марк? - и остановил свой взгляд на его глазах.
Электра: Перед глазами все еще стояли строчки письма, гипнотизируя, напоминая ей о невозможности управления собственной судьбой. Не от того ли она избегала любых отношений с мужчинами? Даже дружба оказалась во вред обоим. Ветурия прошла к столу и налила себе бокал вина. Быть может данную ситуацию она приняла к сердцу сильнее, чем следовало, но... Публий смеялся красиво, смущался так, что Электра готова была использовать свое женское обаяние, лишь вновь увидеть этот румянец. Но в груди так и не ёкнуло. Она подошла к окну и прислонила бокал к пылающей щеке, сейчас же на ее щеках румянец и вовсе не от смущения. Стать бы дождем... - Любимейшая! Прекраснейшая! Она даже вздрогнула, едва не выронив вино. Маний, вечный егоза и угроза плохо закрепленных предметов в доме. Электра хотела было ответить на один из вопросов, но племянник почти что сразу продолжил говорить, едва ли удостоив ее саму вниманием. Становилось понятно, что тот пришел вовсе не узнать как ее дела или справиться о самочувствии. Догадка подтвердилась, когда последовал вопрос про хамелеона. - Так на какой из всех вопросов ты хочешь услышать ответ первым? - Ветурия отошла от окна, оставляя вино на стол. А ведь к нему она так и не прикоснулась. - Иди ко мне, мой мальчик. - Девушка протянула руки, чтобы обнять племянника. Лучшим средством от дурных мыслей всегда был Маний. Рассуждая нелогично, из два плюс два получая пять - он мог решить сложные задачи. - Хочешь мы поищем твоего Бамбалиона вместе? - Поцеловать эти светлые волосы, вдохнуть аромат ветра, чистых детских локонов,почувствовать крепкие объятия рук Мания - это как раз то, что могло помочь перестать хандрить.
Маний Ветурий: Маний испытывал странные противоречивые чувства к объятьям. С одной стороны, ему казалось это малышонством. Взрослые так любят тискать, хватать зачем-то за щеки, перебирать волосы, сажать к себе на колени…Это, считал Маний, позволительно по отношению к совсем маленьким детям. Но не к нему, уже почти взрослому! С другой стороны, это все же было приятно. Особенно когда обнимала Электра. Теплая и мягкая Электра. Еще лучше, когда обнимала мама. Сказать по секрету, Манию иногда даже не хватало материнских объятий. Конечно, никому он этого не говорил. В особенности сестрам. Кстати, с сестрами Маний вообще обниматься ненавидел. Он понял, что его сомнения затянулись. Маний осмотрелся по сторонам, не прячутся ли где эти коварные гарпии, и только потом раскинул руки. Надо было как-то объяснить все эти нежности, хотя бы даже себе, и мальчик затараторил: - В первую очередь хочу о тебе узнать. Мне показалось, ты грустная. Мне иногда бывает грустно, когда дождь, - Электра поцеловала его в волосы, и Маний зажмурился, моля богов, чтобы тетушка не усадила его к себе на колени. – О Бамбалионе позже… Это был чистой воды героизм – отложить разговор о хамелеоне ради беседы о ее настроении. Маний надеялся, что тетя это осознает и оценит. Потому, выпустив ее, наконец, из объятий, заложил руки за спину и принял важный вид.
Электра: Электра глубоко вздохнула, когда целовала эту растрепанную макушку и почти сразу отпустила. Она конечно любила племянника, но не сверх положенного. Каких-то особенных материнских чувств по отношению к нему не было. По большей части не было и этот момент порой ее настораживал. - Дела хорошо, - губы Ветурии растянулись в улыбке, - разве может быть иначе? У меня есть крыша над головой, любящий племянник, - она кончиком пальца коснулась его носа и почти сразу же отошла к столу, - замечательные братья. Я живу гораздо лучше многих, а потому не буду сердить богов своим возможным нытьем. - Электра села и расслабленно откинулась на спину, оценивающе глядя на своего племянника. - Думаю тебе стоит подстричь челку. Все время норовит залезть глаза, не думаю что это способствует твоей учебе. Кстати, как она? Ты меня порадуешь сегодня? - Ветурия прекрасно понимала, что подобным образом оттягивает тему, так мужественно отложенную Манием на потом. И тем самым проверяет терпение своего юного родственника, что было отчасти даже забавно и несомненно полезно обоим.
Маний Ветурий: - Челку? – воскликнул Маний и обеими руками прижал ее ко лбу. – Ни за что! Отец мне разрешил! – чуть успокоившись, он снова принял важный вид и тряхнул головой так, чтобы светлые кудряшки взлетели. – Разве тебе не нравятся мои кудри? Они такие… - «Какие?!» - Мягкие, пушистые… - «Что еще?!» - И почти такие же золотистые, как твои, тетя, - Маний улыбнулся заискивающе. Стричься он ненавидел. Во-первых, его раздражали эти лезвия, снующие совсем близко к ушам и глазам. Во-вторых, ему действительно нравилось, когда волосы разлетаются от ветра. - Ни сколько не мешает моей учебе, - он уверенно качнул головой. – Даже наоборот очень помогает, - это произнес уже с вызовом. – И да, ты можешь радоваться: я учусь. Маний считал, что учиться – само по себе достижение. Усидеть на месте в принципе было очень сложно. А еще и слушать при этом, чего там бубнят преподаватели – и того подавно! - Если ты не грустишь, - начал Маний, подкрадываясь к волнующей его теме так же осторожно, как и ступая к Электре, - я бы хотел тебе предложить развлечение. Как я тебе уже сказал, из моей комнаты исчез Бамбалион. И, я уверен, не без помощи моих очаррррровааательных сестер! – он важно приподнял брови, а взглядом опустился куда-то к полу. Выдержав паузу, которая, на его взгляд, означала, что сия прискорбная склонность сестер вредить его жизни известна всем, он продолжил: - Но я бы не хотел унижать их скандалом, а потому придумал способ, как решить эту проблему мирным путем, - теперь он поднял голову, пытаясь установить с Электрой зрительный контакт. – И я прошу тебя помочь мне в этом.
Электра: - Маний… - Ветурия лишь качнула головой, когда услышала заявление можешь радоваться: я учусь. Быть может в его возрасте и стоило думать об учебе, но совершенно точно не столько, как утверждал Гай. – Ходить на занятия и подпирать голову во время сна – не та учеба, которую от тебя ожидают. В нашем роду … А, не буду я той теткой, которая читает морали о древности нашего рода, о возможностях, которые перед тобой открываются… Я думаю ты все это слышал от отца, не так ли? – Электра пригубила вино. Его терпкий вкус отвлекал, а свойства приводили состояние духа в порядок. – Развлечение? Знаешь, за последние пять лет моим развлечением являешься ты, родной мой племянник! – Девушка широко улыбнулась и поднялась, отставляя бокал в сторону. – И что же ты задумал? К какому оружию мне прибегнуть, чтобы ты остался доволен, вернул Бамбалиона и в то же время твои вредные сестры остались проученными? У тебя есть план? – Она обошла племянника вокруг, разглядывая того и отмечая, что на его коленках стало чуть больше синяков и ссадин.
Маний Ветурий: - О да, - подтвердил Маний, жадно глядя на вино в бокале Электры. Так хотелось попробовать, что слюна во рту, казалось, стала тем самым вином, и мальчик сглотнул громко. Об учебе говорить не хотелось, поэтому Маний поддержал желание тети закрыть эту тему своим согласным молчанием. Как здорово, что Электра даже не стала сомневаться в местонахождении хамелеона. Может быть, она видела, как сестрицы тащили Бамбалиона в укромное место? Маний прищурился, подходя к ней ближе: - Возможно, у тебя есть догадки, куда эти коварные чудовища подевали моего любимца? Я был в их кибикулах, но не обнаружил там хамелеона, - он говорил и вертел головой, следя за тетей. – Я думал, ты могла бы вызнать у них о Бамбалионе. Аккуратно, как будто ты ничего не знаешь. Они ведь тебе скажут! Они любят хвастаться. Особенно перед тобой. А потом бы ты их отвлекла, чтобы я спас хамелеона из плена. Маний поморщился: так себе план. Чего-то ему не хватает…
Электра: - Хм... - Электра обняла себя одной рукой, вторую прислонила к подбородку, в задумчивости. - То есть, ты предлагаешь все обернуть таким образом, чтобы сестры не прознали, что меня подговорил именно ты? Или же ты отправишься в бой вместе со мной, но будешь подглядывать из-за угла, пока я беседую с девочками? - Ветурия пыталась сдержать улыбку и пока что это удавалось. - А может купим тебе нового хамелеона, подменим его девочкам, тебе отдадим Бамбалиона. И девочки довольны и ты со своим другом? Может они тоже хотят зверушку, а ты не делишься? - она остановилась напротив мальчика и наклонилась, заглядывая в его внимательные глаза.
бестия: на предложение выйти в дождик побегать да погонять котов Софрон только фыркнул, дернул хвостом, он достаточно ловкий и сильный, чтоб все коты не совались на его землю, такой сильный, что даже проверять не надо по десять раз на дню, как некоторым. на протянутую фляжку тоже фыркнул, потребовал, но ненавязчиво, больно надо что-то там такое вкусное пробовать, от чего Пертинакс снова понес мышиной скорости околесицу... вот ведь жадины. Софрон растянулся на столе, прислушиваясь к голосам и задремал незаметно, разомлел, заурчал, даже подставил пузико, и не почувствовал, чтобы его кто-то чесал! Софрон открыл один глаз, но Пертинакс был увлечен похитителем барашков настолько, что ничего не замечал: вертелся себе, разводил руками... не поворачиваясь на живот, Софрон махнул хвостом по столу и что-то зашелестело... он махнул сильнее, добавил лапкой и шуршаки покатились со стола. Софрон довольно муркнул и сел, глядя прямо на непонятливого Пертинакса и лапкой подталкивая еще один сверток к краю... ближе.. ближе... шлеп. ну и что ты теперь сделаешь, м?
Маний Ветурий: «Да. Да», - важно отвечал Маний на вопросы Электры, но услышав ее предложение подарить девчонкам такого же хамелеона, вытаращил глаза и возмущенно воскликнул: - Ни за что! – для большей убедительности даже головой помотал весьма энергично. – Нет, нет и нет. Этого нельзя делать ни в коем случае. Терпеть такое не было сил, а уж стоять на одном месте – тем более. Маний начал метаться из стороны в сторону, измеряя кибикулу большими шагами. - Тетя, ты, наверное, не совсем понимаешь, - он кинул на нее взгляд, полный надежды. Надежды на то, конечно, что с тетей не все потеряно. – Девочки не будут довольны, подари им хоть десять хамелеонов взамен одного моего. Им просто хочется иметь то, что есть у меня. Все мое им кажется гораздо интереснее и лучше своего. Он, наконец, остановился и взглянул на Электру сурово, как обычно смотрит отец на провинившихся. - Ты ничего не решишь, заменив Бамбалиона другим хамелеоном. К тому же ты поставишь под сомнение мой авторитет. Я их брат, пусть и младший. Придет время, мы вырастем, и я буду нести за них ответственность, - сам того не ведая, он повторял то, что говорили ему отец и мать. – Они должны будут слушаться меня. Они должны быть уверены в том, что я отстаиваю то, что считаю своим. Сегодня это Бамбалион. А завтра, возможно, они сами. Поэтому извини, тетя, но нет. Маний вдруг почувствовал себя взрослым и мудрым сыном древнего рода. И ответственным даже за Электру. Вот если бы сейчас пришлось ее защищать, он бы сделал это без малейших сомнений. Он задумчиво пощипал подбородок: - Что ж…Соглашусь, что мой план тоже не достигнет цели в полной мере.
Электра: Маний явно нервничал. Ветурия знала, насколько ему важен хамелеон, но наблюдать за размышлениями мальчика было особенно приятно. Можно было сказать – он ее развлекал, смешил, заставлял задуматься. Но вот когда тот перестал мерить ее кубикулу своими небольшими шагами, взглянул всерьез и увидела она не его, а отца Мания. Серьезный взгляд, если представить другого, взрослого мужчину, то в нем можно увидеть и презрение с холодом вперемешку. Но племянник еще не успел дойти до того возраста, когда действительно отдаешь себе отчет в том, как ты смотришь. Электра поджала губы, когда услышала, что продолжил говорить Маний и это ей совсем не понравилось. Прогнать неприятное ощущение внутри себя оказалось не так просто. Она подошла к мальчику и, наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне с лицом, негромко проговорила: - Значит ты считаешь, что женщина должна слушаться мужчину? – Надобно выбить эту дурь из его головы. – Все верно, вы, мужчины, несете ответственность за женщин, но лишь тогда, когда вам вверена их судьба или же они не обладают достаточным умом, чтобы не суметь отвечать за свои действия и слова. – Ветурия выпрямилась и, развернувшись, направилась к двери. – Чтобы ставить авторитет под сомнение – надо его сначала заработать. Будет авторитет, появится и уважение сестер. А пока вы просто дети и надобно этим наслаждаться. – Она распахнула дверь. – Пошли, будем зарабатывать тебе авторитет.
Маний Ветурий: Маний не ожидал, что лицо тети внезапно окажется так близко. Он отпрянул и насупился еще сильнее. - Да, я считаю, что… - но не успел договорить, как Электра продолжила. – Так судьба и будет мне вверена! – возмутился он уже ей в спину. Было совершенно непонятно, почему его благие намерения обернулись, как пыталась показать тетя, ошибочными суждениями. От такой явной несправедливости Маний начал сердиться еще больше, уже и на Электру. А когда она сообщила, что авторитета и вовсе пока нет, он чуть не задохнулся от гнева. Как это нет?! Правильно, если его все время будут считать маленьким и внушать это сестрам, авторитет никогда и не появится. Предложение Электры в данном контексте прозвучало едва ли не угрозой. Маний подумал, что теперь от нее можно ожидать чего угодно. И как бы не получилось хуже, чем было. А пока…лучше смолчать. - У тебя есть план? – напряженно спросил он, догоняя тетю. – Давай поступим так, как сказал я? А потом ты подаришь им другого хамелеона? Только он им не нужен. Давай ты спросишь у них, чего они хотят, и после того, как я освобожу Бамбалиона, я подарю им эти вещицы! «Почему я вообще должен что-то дарить этим гарпиям! Крапивы им в постель подарить надо», - мрачно думал Маний, вычеканивая со злости каждый шаг. Разве не прекрасно уже то, что он ищет мирный способ решения этого конфликта? Почему тетя этого не видит и не ценит?!
Электра: Ветурия дождалась, когда мальчик окажется подле и только тогда неспешно и прямо пошла по коридору. - У меня есть план и он не соответствует ни твоему старому, ни мною предложенному до этого. - Она глубоко вздохнула и задумалась, что же на самом деле стоит сделать в данной ситуации. Дети довольно часто прибегали к влиянию взрослых, но при этом совершенно не слушая их наставлений. Пожалуй самым лучшим уроком для всех будет - позволить им разобраться во всем самим. - Мне бы хотелось, милый Маний, чтобы ты понял некоторую мысль и прислушался к ней. Быть может не сейчас, а несколько позже. Сейчас тебе все: и отец, и учитель, и дяди внушают и часто употребляют идею подчинения женщины мужчине. Но разве я похожа на рабыню? В чем мужчина выше женщины и по какому праву он должен ею управлять? - Она наконец-то глянула на хмурого племянника. - Судьба твоих сестер зависит в первую очередь от них самих. Если в их юные головы не придет ничего сверх меры и они не наделают глупостей, - а если и придет, то пусть уж лучше будут осторожны и мудры, - то в итоге они смогут себе сами выбрать мужей и стать счастливыми женами, - хотелось верить, что к тому времени, как придет пора решать судьбу девочек, женщины их семейства и правда смогут быть столь вольны в выборе, сейчас же Манию знать этого не стоило. - Но даже когда нет возможности выбирать, мудрая женщина идет на союзы, для счастья всего семейства и спокойствия старших в поколении. Сейчас же ее свобода была условной и не менее условным было право выбора. Если выберет партнера, угодного Манию старшему - ее счастье, нет - несчастны будут оба. Может именно потому Электра и избегала хоть каких-то отношений. А даже если бы она прониклась несколько больше к Публию - их союз был бы невозможен совершенно. И его служба в Британии теперь была лучшим исходом дружбы. Стало как-то холодно, влажный ветер с улицы оголил ноги и откинул волосы назад. Становилось все более тоскливо, а еще этот разговор с Манием. Может она зря оттолкнула Марка? Он мог бы ее развеселить, да хотя бы пустыми разговорами или просто теплом своих рук. - Давай поступим следующим образом, дорогой мой, - Электра остановилась на повороте неподалеку от кубикулы девочек. - Ты пойдешь к девочкам и просто попросишь их вернуть своего питомца. Взамен предложи им брошь для паллы и веер. Скажешь, что давно присмотрел эти подарки для них, потому что они дороги для тебя, но сейчас вынужден торговаться. Если спросят какой веер - скажи из белых павлиньих перьев, а брошь из серебра с тиснением и гранатовой крошкой, - Электра улыбнулась и ласково посмотрела на Мания. - Иди и ничего не бойся. В любом случае они выигрывают больше, чем в случае отказа.
Маний Ветурий: Разговор выходил странный. И Маний не мог взять в толк, с чего вообще вдруг его просьба о помощи переросла в рассуждения о судьбе женщин. Подумаешь, обронил неосторожную фразу!.. - Нет, конечно, не похожа ты на рабыню, - удивился он. Вопрос…был не просто странный, а очень странный. Зачем она вообще сравнивает себя с рабынями? Как она могла такое даже представить! И почему за таким непонятным вопросом последовал такой внезапный вывод? Маний взволнованно покосился на тетю: может, ей стало нехорошо из-за грозы, и поэтому она говорит такие бессвязные речи? - Причем тут вообще мужья?! – прошипел он в сторону, не в силах сдержаться. В небе вспыхнула молния. Маний тоскливо прислушался к гулким раскатам грома. К чему все эти рассуждения о мужьях и сестрах, когда бедняга Бамбалион томится в плену! Где он сейчас? Вдруг ему плохо? - Давай поступим следующим образом, дорогой мой, - наконец, тетя вернулась к делу, и Маний сосредоточил свое внимание на том, что она говорит. Электра предлагала сделку. Так вот как, оказывается, авторитет можно заработать! Купив его веерами и фибулами. Маний был в корне не согласен с этим планом, но за неимением другого решил поступить так, как предлагала тетя. Иначе, пока они будут спорить, хамелеон состарится и умрет. Спасать его нужно немедленно. К тому же…такой способ, пожалуй, будет даже проще. - Серебряное тиснение, гранатовая крошка, - повторил Маний, запоминая. – А ты со мной пойдешь? Или здесь ждать будешь? В голосе было полно надежды. Надежды на то, что Электра останется с этой стороны дверей.
письмо: Вымокшего до нитки, оставляющего грязные следы Постума прислуга вела в таблиниум вздыхая и морщась. Но тихо и - за спиной. Всё же преторианец. А Постум думал, что лучше бы ему было родиться голубем - голубя бы в такую погоду не послали. Но при виде трибуна взбодрился, подобрался, весь и сразу, как будто яйца на альпийском морозе втянул. А непроницаемое выражение на лице образовалось само. И отсалютовал так, что окатил дождевыми брызгами шкаф и стол с котом, восседающим на нем с видом хозяина таблиниума. - Приказ. Срочно. Лично в руки, - доложил без запинки, протянул свиток и только поле этого утёр мокрой пятернёй мокрое лицо. Срочно. Секретно.
полная версия страницы