Форум » Воспоминания » Дом Ветуриев, прошлое » Ответить
Дом Ветуриев, прошлое
Понтифик: Дом, поражающий скорее своими размерами, чем роскошью.
Ответов - 157, стр:
1 2 3 4 All
Электра: Небо потемнело в считанные минуты, накрывая Рим пеленою дождя. Серебряные всполохи освещали комнату Электры и вызывали дрожь в моменты ошеломляющего грохота. Нужны были лампы, как можно больше ламп и разжечь жаровню. Вместе со свежестью дождя пришла и долгожданная прохлада в дом Ветуриев, которая была холоднее желанной. Девушка собиралась вызвать рабыню, чтобы поручить ей все это, как та сама пришла к ней. - Госпожа, к вам гость пришел. - Гость, в такую-то погоду? – Электра обняла себя за плечи и поежилась. Кончики пальцев рук и ног уже замерзли, а сама она не успела накинуть на себя паллу и прикрыть плечи. – Кто же это? - Маркус Корнелий Сципион, госпожа. Вы примете его? – Судя по всему рабыне тоже было жаль пришедшего, и она надеялась, что Электра будет благосклонна и не выгонит беднягу в грозу. - Маркус? – Электра знала кто это и его визит вызвал немало удивления. Лично судьба их прежде не сталкивала, а теперь… - Да что же ты стоишь, конечно я его приму. Или я похожа на тех, кто испытывает наслаждение, наблюдая за мучениями людей? Если гость намок, предложи ему переодеться и проводи в залу. Да прикажи накрыть стол, зажечь лампы, развести огонь. В доме стало слишком холодно. - Все будет сделано, госпожа. – Девушка покинула ее спальню, а сама Электра отошла к окну. Где-то внутри нее зарождалось беспокойство, а погода будто бы способствовала плохим новостям. Несмотря на то, что она не могла ответить взаимностью Публию, его внимание было приятным и она совершенно не желала ему зла. Скорее молилась за то, чтобы боги пощадили юношу и позволили ему вернуться в добром здравии. Что же, волноваться прежде времени тоже не стоит, вряд ли Маркус приехал к ней именно с этой вестью, возможно в дом Ветуриев его привели дела.
МаркКорнелийСципион: Добираться до Целия почти через весь Город было лень. Точнее, лень было бы и так, вне зависимости от погоды. Но в подобный дождь покидать удобное ложе в Кастра Преториа, где Маркус обычно работал, не тянуло ну совершенно. Конечно же он в каком-то смысле завидовал тем, кто могли себе позволить лектику. Не в смысле денег, не об них речь. Но в смысле своей репутации. Потому приходилось выискивать способы поинтереснее. Большой легионерский щит в руку, поднять над головой и вперёд. Грохот в ушах стоял такой, что мелькнула мысль плюнуть на всё и уж лучше вымокнуть... Но по здравому размышлению он всё-таки предпочёл первое. Потом пришлось какое-то время постоять, пока откроют. Не то, чтобы там было настолько же холодно, как среди башен Альпийского вала зимой... Но всё равно ничего приятного. — Аве. Маркус Корнелий Сципион, трибун латиклавий ** преторианской когорты. Я хотел бы поговорить с Электрой. Бросил он одному из слуг, отдавая ему щит.
Электра: Маркуса впустили под крышу и заставили ждать, пока Электре сообщали о его прибытии. На все ушло не более десяти минут. - Госпожа спрашивает промок ли ты, а если да, то приглашает переодеться. - Девчонка переминалась с ноги на ногу. Крепкое тело гостя вводило ее в краску и она старалась на него не смотреть. - Если все в порядке, то прошу следовать за мной.
МаркКорнелийСципион: — Я благодарю её за гостеприимство, но дела не ждут. Гостеприимство было на том уровне, когда оное можно было бы уже и счесть за сарказм, но разъяснять это было ну совершенно лень. Его и так заставили ждать в вестибуле, а со временем было совсем не так, как хотелось бы, потому он быстро проследовал за служанкой. Ему предстоял как минимум не самый приятный разговор. Отвадить бы её от младшего, но сделать это так, чтобы это не узнал никто кроме. Последнее, что ему сейчас было нужно, так это внутрисемейные проблемы и разногласия, вынесенные на всеобщее обозрение. И так из-за этого пожара приходилось работать по двадцать пять часов в сутки и всё равно мало. Плюс лучше бы даже случайно не встретиться с её братом Марком. И уж точно не встретиться с племянником. Маний, у которого в заднице было не шило, а как минимум пиллум, мог свести с ума кого угодно, а Сципион за последнюю неделю несколько раз был близок к тому, чтобы начать срываться на подчинённых, чего за ним никогда не числилось.
Электра: Девушка кинула на него оценивающий взгляд, но ничего отвечать не стала. Если гостю хочется оставаться мокрым - это его личное дело. Мужчину проводили в атрий и Электра не заставила его долго ждать. Она появилась почти бесшумно, выходя из коридора, что вел в ее комнату. - Аве Маркус, - девушка коротко кивнула и подошла ближе. - Если судить по твоему серьезному выражению лица ты пришел вовсе не познакомиться со мной. - Она сдержанно улыбнулась и бросила короткий взгляд на рабыню, которая тут же растворилась. - Могу предложить тебе перекусить и обсудить дело, которое привело тебя ко мне. В ногах правды нет, а голодный желудок плохой помощник. - Голос ее был спокойный и негромкий, хотя в условиях атрия говорить громче и не требовалось.
МаркКорнелийСципион: К счастью, щит позволил оставаться не совсем мокрым. Ну... В смысле, мокрым был лишь самый низ одежды, да и после Британии Маркус переосмыслил значение слова "мокрый". Мокрый — это когда продрог до костей, а у костра не погреться вот уже пятые сутки. И горячей пищи нет те же пятые сутки. — Аве, Электра. Всё та же его обычная вежливость с каплей теплоты в голосе. Все вокруг прежде всего люди. Поэтому, в случае отсутствия оснований для любви или ненависти, а также потребности скрывать своё отношение, он всегда говорил так. Что рабам, что консулам. — Знакомство... Право крови может позволить знать многое о человеке даже не будучи знакомым лично. Я не откажусь от твоего приглашения к столу, но не смею задерживать тебя больше, чем потребуется для этого дела.
Электра: Слова Маркуса зародили небольшую тревогу внутри, но с этим легко можно было справиться. Определенно - он пришел из-за брата или, если перевести его слова правильно, ради него. - Ты не задерживаешь меня, Маркус, я рада гостям и знакомству с тобой. - Она кивнула и жестом показала, куда стоит отправиться. - В такую погоду либо спать, либо находиться вблизи огня. Но, я не думаю, что ты относишься к людям, что склонны тратить время впустую, даже в дождь. - Триклиний встретил их теплом и уже накрытым столом. Рабы знали свое дело и это радовало. - Ты говоришь о праве крови, а значит пришел поговорить о Публии, я верно тебя поняла? - Вопрос был нужен лишь для подтверждения собственных мыслей. Вряд ли иные дела могли привести Сципиона в дом Ветуриев. Никто не хотел бы ее отношений с юным Публием, и, несмотря на то, что она не была увлечена братом Марка, подобное обстоятельство взаимоотношений семейств лишь расстраивало Электру. - Выбирай любое место, что тебе по душе. - Она остановилась чуть поодаль от стола, ожидая выбора гостя.
МаркКорнелийСципион: Он сел поближе к огню, решив не отказывать себе в возможности насладиться дыханием Вулкана. Было и правда тепло. И проверять лишний раз здоровье не тянуло. — Взаимно, Электра. К сожалению, я человек подневольный, вот уже четвёртый год. А потому в праве делать лишь то, что нужно... Вне зависимости от погоды. Стол порадовал. Хотя бы не сухие пайки в седле. Хотя бы. А остальное не важно. Да, конечно, он обязан научиться всем тысячам мелочей, чтобы двигаться меж статуй и мозаик с золотым кубком, инкрустированным рубинами и изумрудами, не хуже, чем меж мечей и копий с окровавленными клинками в руках. Обязан. И лучше уже вчера. — Нет, я о праве крови славнейших мужей. Нас не так много, да и не так сложно узнать... Общую информацию. Но, да, ты права, я пришёл к тебе чтобы поговорить о судьбе моего младшего. Призови ты даже самого Меркурия для переговоров... Одобрения этих отношений не будет. "И что он в ней нашёл? Да, хороша. Но и это всё? Если так, то... Мальчишка. Втюрился по уши и теперь от этого у всех одни проблемы... Абатон... Ну..." — мысль свою Марк так и не закончил. Для того, чтобы её закончить, требовалось понимание. А самый молодой из преторианских трибунов латиклавиев понимал как поднять на последнюю битву солдат, которые одной ногой во владениях Прозерпины и Плутона. Как за три секунды не наесться стали и снести полдюжины варварских голов. Как построить легионный лагерь. Как протянуть линии снабжения и как сделать так, чтобы эвокати умирали с этой простой ложью на устах — "Это просто царапина, трибун". Но эти венерины глупости... К чему? Зачем? В доме достаточно чистеньких проверенных рабынь. Дёшево и просто.
Электра: Девушка слушала внимательно и села напротив Марка. Чтобы видеть глаза гостя и оказаться неподалеку от огня. Так было удобнее говорить. Когда же Электра услышала заявление от брата Абатона, она лишь вздохнула. Ей кахалось, что каждый считал своим долгом рассказать ей, что эти отношения нежелательны, что она должна подумать о семье, о чести, о будущем, в конце-концов, но никого не волновало, чего хочет она сама. Ветурия взяла неразбавленного вина, так быстрее можно будет согреться и, не отвечая сразу же, посмотрела в глаза Корнелию. Пусть потомится. А может не стоит так сразу разубеждать его и делать ситуацию проще, сообщая, что ничего кроме дружбы с ее стороны нет? - Вот как? - Она пригубила вино и прислонила стакан к щеке. - И от чего же? Пришел ли ты исполнить свою волю или же справляешь дела за кого-то иного?
МаркКорнелийСципион: Девушка не стала разбавлять вино и это был добрый знак. Значит, не предполагает долгого разговора. Значит они всё утрясут сами, а Марку не придётся скакать четыре с половиной дня до края земли, откуда видны скалы Альбиона у самого Портус Дубрис. Потом четыре часа до Британии и опять в седло, и снова полетят под копытами мили, чуть больше суток и вот он Эборакум, главная операционная база Девятого Испанского. Шесть дней туда, шесть обратно. За две недели управится. А уж личный приезд... Абатон должен понять. Не мог не понять. — А есть ли у кого-то в Городе то, что он делает по своей воле. Калигула вот думал, что в праве по своей воле объявлять войну богам... Но боги его разубедили. А я всего лишь простой смертный. Вино было что надо. Впрочем, это не мешало ему стараться пить понемногу.
Электра: Ветурия внимательно смотрела на Марка Корнелия Сципиона. Настоящий мужчина, да только думающий очень зашоренно, по крайней мере так ей казалось. Серьезен, миловиден, могуч, это словно как нельзя кстати описывало его телосложение и статность. Женщины любят таких, но он у нее самой не вызывал и должной симпатии. По крайней мере пока. Что это - извращенный вкус, избалованность родственниками или же ее личные предпочтения, Электра не думала. - Я думаю есть и таковых больше, чем ты предполагаешь или же стараешься о них не думать. Но в чем ты, быть может прав, так это в том, что древний род, положение и статус семейства обязывает и может связать по рукам и ногам. - Девушка отставила вино и принялась за еду, неторопливо, со смаком поглощая пищу. - И ты не сказал, пришел ли сам просить или тебе сказали отвадить меня от Публия?
МаркКорнелийСципион: — Значит они не видят этой чужой воли, даже если это воля обстоятельств, только и всего. Он чуть улыбнулся, краями губ, и обратился к тому, что презренные разложившиеся варвары каких-то восточных племён смели называть чревоугодием. Марк вообще был не дурак вкусно пожрать, особенно в подобную погоду, когда хороший хозяин и собаку-то не выгонит. — Может быть легионера в спину и толкает приказ, но ведёт вперёд только зов долга. А если и первое и второе направлены в одну сторону... Можно ли различить где заканчивается одно и начинается другое? Разговор становился весьма занятным. Достаточно, чтобы есть не так быстро.
Ветурий: из лупанария, понятное дело. А вот поесть он не успел. Потому что сначала не было сил, а потом он уже слишком торопился домой, чтобы задерживаться в этом заведении, без должной компании из приятелей. Женщины приятелями не являлись, и потому в расчет не шли. В расчет при таком раскладе могли идти только родственницы, а с ними не слишком повезло-слишком мало их было, к тому же с матерью понятное дело не поговоришь. Не обо всем поговоришь. Обо всем не поговоришь даже с сестренкой, точнее, с кузиной или как ее. И тем более не похвастаешься. А похвастаться хотелось, прямо по-мальчишески распирало, даром что довольная улыбка на всю рожу вполне красноречиво свидетельствовала, что день удался, без слов. Похвастаться хотелось, но жрать хотелось больше. Дома на закономерный вопрос про пожрать доложили о госте-Сципионе и Марк с голода забеспокоился, что упустил и проморгал, и поскакал возмущаться в триклиний. Может еще не все слопали. Сципион оказался не Публием, а другим, и, на взгляд Марка, более опасным. Мышцы, положение и все такое. Но то же положение не позволит.. - Аве, Маркус Корнелий Сципион, - он намеренно поименовал его целиком, разве что должность не добавил. - Сестренка, ты же не против, чтобы я присоединился? - "жрать охота..." - Очень есть хочется. - Это же не свидание, я надеюсь, а значит, я не помешаю, - констатировал, уже бухаясь на ложе. Вопрос: - я же не помешаю? - был адресован уже тезке, когда сам Септим устроился удобнее и приличнее.
Электра: - Правильно ли я понимаю, что ты полагаешь, что мне должно принять зов твоего долга и я обязана его исполнить. А тем самым облегчить твои нелегкие мысли и успокоить душу? - Электра чуть склонила голову и посмотрела в глаза Марка. - А что случится, если я не воспользуюсь твоим советом и воспрепятствую просьбе? - Конечно же это была просьба со стороны Сципиона и никак иначе. Приказывать он мог лишь своим солдатам, а женщину требовалось просить и молить Богов, чтобы она услышала их мольбы. Едва вопрос был озвучен, как в триклиний ввалился, не как иначе, Ветурий. Брат сиял как начищенный поднос и явно нес в себе этот свет достаточно долго, чтобы это стало заметно окружающим. Его манера говорить иногда коробила Электру, но ведь Марк тем самым разряжал любую обстановку и заставлял ее смеяться. Это дорогого стоило. - Аве, Марк. Полагаю вопрос был исключительно риторическим, поскольку выпроваживать тебя уже не имеет никакого смысла. - Она скорее даже была рада тому, что тот вернулся домой и не позволит ей одной разгребать сложившуюся ситуацию. А еще больше хотелось надеяться, что Ветурий не станет раскрывать всех карт и не примется сразу же отрицать, что между ней и Публием нет, не было и не будет ничего. Кто как не он знал все тонкости этих отношений, если те были отношениями. Исключительно дружеского характера с ее стороны.
МаркКорнелийСципион: Вопрос прозвучал как-то странно. То ли с вызовом, то ли ещё как-то... Неправильно, что ли. Однако пока Сципион предпочёл сделать вид, что ничего такого не услышал... Да и вообще повести себя самым мирным образом. — В таком случае я буду несколько опечален необходимостью скакать к Публию в Девятый. Шесть дней туда, два дня там, шесть дней обратно... В Британии красиво. Но тех людей, кто хотел бы видеть меня эти две недели в Городе, это также опечалит. И понимай как хочешь это "опечалит". А, особенно, как далеко может зайти эта "печаль". — Аве. Нет, тут помешать сложно... Да и свидания по мне так лучше проводить в более... Конфиденциальной обстановке, да. Ветурии... Ветурии. Пусть знает, если надо — он в седло и на лимес. Конечно, ничего приятного, но сбить цену должно помочь. Если нельзя диктовать условия, то ничего не остаётся, как договариваться. Потому что в Риме все друг другу родственники. И, в каком-то смысле, все свои.
Ветурий: "Конфиденциальная обстановка" вовсю умилялся Ветурий."Кон-фи-ден-ци-аль-на-я!" - А кому-то зачем-то очень нужно в Британию?- искренне недоумевал вслух. - Жаль. По тебе будут скучать многие. Но не факт, что их некому будет утешить,- улыбнулся белозубо,- по крайней мере, уж одну-две из них, я думаю, осилю. Да, наверно, по две.. Их как раз хватит. На полтора дня. Что делать в остальное время, понятия не име..Ты права, дорогая, выпроваживать меня бесполезно и незачем. - ю. Тут Ветурий подозревал, что ему светит в челюсть. И, оценивая размер кулака, предполагал, что мало ему не покажется. Ну хотя бы что-то загрызть успел. Какую-то сладкую сушеную дрянь.
Электра: Электра слушала и только глубоко вздохнула. Брат был в своем репертуаре и нарывался, впрочем, как и всегда. Что такого в битье его наглой физиономии - она не понимала, тем не менее, мужчины любили распускать руки и силой доказывать свое превосходство или же свою истину. - Я не вижу причины, по которой требовалось бы прикладывать столько усилий и отправляться в Британию. - Девушка поставила бокал и строго взглянула на Марка, что так и норовил оказаться под столом. - Марк, когда же ты повзрослеешь? Еще бы платили нам звонкой монетой за каждый раз, когда ты нарываешься.
МаркКорнелийСципион: — Я правильно понимаю, Электра, что подобный ответ означает, что ты не воспрепятствуешь просьбе, а, скорее, совсем наоборот, не так ли? Выражение Маркуса представляло собой столь часто встречающуюся у него смесь заинтересованности и незначительного дружелюбия. Общее согласие — начало содействия. И вообще, готовности к сотрудничеству. Он чуть повернул голову, всматриваясь в Ветурия так, будто сейчас отстранёно изучал, куда бы вогнать спату. — Хм... Я, конечно, понимаю, что проклятие Венеры может состоять и в желании соития со всем, что движется, а также вообще с тем, в чём есть щель нужных размеров... И я, даже, пожалуй, готов продать кого-нибудь из наших домашних рабынь, если это поспособствует прекращению попыток вмешиваться в разговор. И, да, Электра, тогда бы он был уже гораздо богаче принцепса, только и всего. Ну, если бы с ним ничего не случилось ранее.
Ветурий: -Подарить рабыню-мысль неплохая, -протянул Марк,-только от моего вмешательства в разговор это тебя не спасет. Собственно, именно это и принято называть беседой. Обмен словами. А обмен слов на монеты называется совсем по-другому и если тебе, сестренка, интересно, Сципион Корнелий расскажет тебе об этом больше чем я, со знанием дела, как специалист по простиранию крыльев пернатых над территориями и кормлению оных печенью. - Или печеньками. С медом,-сразу не прилетело и потому можно было расслабиться, пока. Значит, и не прилетит. - Кстати, о Британии и прочих неуютных местах, а точнее, об их обитателях. Я слышал, медведь стережет свои угодья и уничтожает всех остальных сладкоежек. Это так? Сорвалось почти случайно, при взгляде на пропорции гостя и из-за аналогии, по этому же признаку, а также сладкоежести и Британии с другим человеком, недавно исчезнувшим, которого искали, похоже,вяловато. Если искали вообще. Не то чтобы Ветурий был с ним дружен, вспомнилось просто. И он поспешил заесть фразу чем-то несладким,на этот раз. Вряд ли медведь станет угрожать открыто, при Электре, девушка же.
Электра: - Нет, Марк Корнелий Сципион. Ты понял меня не верно. Я буду слушать исключительно свое сердце, но также я считаю, что отправляться теперь в Британию не стоит. Твой брат находится сейчас в определенной опасности, а при таких условиях человека должно что-то поддерживать. Не только вера в Богов, но и вера в нечто большее. Совершив разговор с Публием, ты совершишь большую ошибку. - Электра окончила мысль и вновь взялась за еду. - Вы оба похожи на детей! - Ветурия гневно посмотрела на брата. - Хотя нет, скорее больше на птиц, что смотрят друг на друга, но чуть что - готовы клюнуть и тогда будете клевать друг друга ровно столько, чтобы один из признал поражение. В нашем доме достаточно рабынь, а подарок от Сциипионов в качестве дополнительных девушек будет не самым уместным. Что же до моего брата, то он действительно знает толк в женщинах и твой замечание, Марк, касательно всего движущегося можно воспринимать как зависть? Порой я считаю, что нашим солдатам очень и очень не хватает выходного дня, чтобы проводить их в лупанарии с утра до вечера. Быть может тогда вы заговорите иначе.
МаркКорнелийСципион: Самоконтроль какое-то время боролся с воспитанием, и, хотя ему и удалось победить, так оставлять ситуацию нельзя было ни при каких обстоятельствах. Хотя — хвала богам — эта борьба никак не отразилась на лице, решение Сципион принял и занялся воплощением оного, невзирая ни на что. Пальцы правой руки сжались на рукояти спаты. Достать клинок из ножен. Развернуть левой рукой к себе молодого поросёнка... Взмах. Движение то имело весьма отдалённое отношение к резке пиши. Скорее уж его можно было встретить в процессе экспресс-допроса. Третья фаланга левого мизинца... Прижечь рану. Вторая фаланга левого мизинца... Прижечь рану. И так пока не сознается, пальцев много. Меч сорвался, оставляя глубокую борозду на столе. Непростительная ошибка в оценке расстояния и силы удара... Если не учитывать того, что именно этого Марк и добивался. — О, ради такого я не пожалею денег на покупку какой-нибудь хорошенькой девчонки с дурной болезнью*, а то и обеспечу этим подарочек перед дарением. От этого, говорят, внешность становится сильно привлекательнее. Произносилось всё это с каким-то слишком уж отстранённым, хладнокровно-ледяным тоном. Ещё один взмах, практически тот же и с теми же результатами. Преторианец с детства знал — злость никуда не девается, её всегда нужно во что-то преобразовать. И потому не скупился на расчленение поросёнка. — Не знаю насчёт медведей, это весьма туповатые, подслеповатые и глуховатые твари, к тому же неуклюжие, которых легко убивают даже варвары, а то и ловят и продают нашим торговцам, чтобы после медвежья кровь орошала песок арен под ударами бестиариев и венаторов. А вот львы или тигры сжирают заживо даже детёнышей, если они у самки не от них. Ещё взмах. Бедный поросёнок. Ему даже после смерти, приготовления и подачи к столу не суждено познать вечный покой. — Да. И гарантия того, что в Городе его ждут те, кто готов сейчас рвануть до лимеса, поддержит его там! Последнее было уже громче, впрочем, аккомпанемент спаты не менялся. — Бездействие есть большая ошибка, чем неудачная попытка. И за свои ошибки я буду отвечать перед собственной честью, взором богов и масками предков! Ещё громче. До той громкости, с какой примипил объясняет легионерам их ошибки далеко, но дорога и в тысячу миль начинается с одного шага. — Некоторые люди считают, что должны попробовать в жизни всё. Вплоть до конского дерьма или же соития с рабами в той позе, что не пристала клариссиму. Хвала богам, я к ним не отношусь. Где-то в голове прокручивался свиток того, что он успел наговорить, но Маркусу это было уже без разницы. Есть случаи, когда молчать нельзя. — Кажется у старшего Сенеки было о том, что "женщина может сохранить лишь ту тайну, которую не знает". Так вот, Электра, эту тайну тебе больше не хранить. Легион всегда сопровождает достаточно шлюх, не считая местных, варварскую кровь которых всегда можно облагородить. Так что легионеры не испытывают подобных затруднений, как бы ты этого не желала. Очередной взмах. Сейчас бы отогнуть свиные рёбрышки и вполне был бы кровавый орёл, как это делают германцы. Хотя, кому за столом это было бы так уж интересно? *разумеется, сифилис.
Ветурий: А между тем, жесты и слова гостя вызвали почти физическое возбуждение, не такое как при общении с женщиной, но все же..это было интересно и ново, и выглядело как забавная игра, которую люди по привычке принимали слишком всерьез. Угрозы семье не понравились, но не ему, младшему, об этом беспокоиться, есть старые и мудрые, а он так, погулять вышел. - Очень любезно с твоей стороны предупредить, что твои подарки стоит перепроверять, очень мило. Марк взял поросенка за ножку, когда над ним перестал сверкать грозный Марк Корнелий. - Зря не ешь, Сципион, оно не отравлено. Тебя принимают здесь за гостя. То есть как гостя я хотел сказать.
Электра: Когда Сципион достал спату, она замерла, настороженно наблюдая за действиями гостя, когда он принялся разделывать ужин - вздрогнула, но после того, как клинок вспорол стол, Электра вскочила и уставилась на старшего брата Публия. Сколь же они были отличны, как день и ночь. - Значит именно ты и разносишь эту неприятность по Риму, раз уж готов поделиться этим с бедными рабынями и отдать их для развлечений? - Ее губы напряженно вытянулись, чем дольше слушала она Марка, тем сильнее поднималась в ней волна отвращения и желания реализовать то, что должен был сделать брат, но тот не собирался ударить и палец о палец. - Тебя приняли как гостя, Марк Корнелий Сципион, тем не менее ты ведешь себя не подобающе своему роду, как бы сильно ты его ни защищал. Ты решил поиграть словами и выразить свое мнение касательно брата, причем ему в лицо - это ваше личное дело. Но сравнить меня со шлюхой, втоптать чувства людей в то самое конское дерьмо. - Ветурия глубоко дышала и теперь ее щеки пылали, она готова была его заклевать, заплевать ядом. До недавнего момента Электра была лучшего мнения о Марке, тем более что для Публия тот был дорог. - Я не вижу более смысла твоего нахождения в нашем доме. - Голос ее начал понижаться, но от этого не стал тихим. - Я не желаю тебя видеть не то, чтобы за одним столом, а вообще буду молить Богов, чтобы не видеть тебя на улицах и в домах Рима. - Вряд ли Ветурий мог частенько видеть Электру в столь распаленном состоянии, но именно сейчас ей хотелось обратиться кошкой и защитить то, что испытывал Абатон по отношению к ней. Ее руки сжались в кулаки, от чего ноготки впились в ладони, вызывая неприятные ощущения, но девушка не чувствовала боли. Сейчас все ее внимание было обращено к этому мужлану, который кроме приятной наружности ничего из себя не представлял.
Гай Ветурий: Гай вышел на шум не столько потому, что его привлекало что-то шумное, сколько объяснить, что при нем не представляется возможным точно определить племенную принадлежность Гомера на основе сочетаний ионийского и эолийского диалектов древнегреческого языка. Идти к мешающим было острой необходимостью при полном отсутствии желания. Просто работать было невозможно! Пертинакс вышел, не особо заботясь, в чем был, поскольку совершенно не ожидал увидеть кого-то постороннего. Он предполагал обычные семейные разборки, причиной которых, как обычно, явилось легкомыслие Марка в чем-либо откровенно важном для Электры. Поэтому он начал еще прежде, чем кого-то увидел, довольно громко и с нескрываемым неудовольствием: - Электра, тебе давно уже пора понять, что в моем брате напрочь отсутствует элемент серьезности, которого ему, скорей всего, не досталось при рождении. Равно как и тебе, брат мой, пора бы усвоить, что нет, шутки твои она смешными не считает, и не старайся, даже если ты разломишь спатой стол напополам - кстати, откуда у тебя спата, человеку с твоим складом к ней и близко-то подходить не стоит - ты только разозлишь ее и, как следствие, вы оба будете только чудовищно мешать мне рабо... Марк Корнелий Сципион. "Понятно, откуда этот раздражающий звук спаты. Хорошо, хоть не на коне в домусе": - Аве, Марк, - Гай окинул свой не особо подобающий домашний хитон и подарил присутствующим формально извиняющийся взгляд, - если по несчастливой случайности тебя привлекли разрешить бессмысленный спор, то ты напрасно избрал в помощь шум - поверь, они и без тебя в этом достаточно поднаторели, - невооруженным глазом было видно, что вся рознь из-за гостя, и хоть больше всего досталось поросенку, а после - столу, им-то терять было нечего - опасность угрожала домашним, - кстати, что-то не вижу тебя в Золотом. Странновато, не так ли? Недоволен новой должностью? - он предпочел сохранить невозмутимый вид, ровно настолько, насколько всклокоченный он был у всех остальных. Электра. Взгляд злой, кулаки сжаты, губы дрожат. Вот-вот кинется на Сципиона, который с большой вероятностью разрубит ее напополам спатой. Впрочем, если сориентируется и не растеряется от этой женской ярости. Не разрубит, как бы не вышло хуже. И Ветурий...как всегда, ни вашим, ни нашим. Смешливая улыбка, пружинящие движения - при любом исходе попытается упорхнуть подальше, оставив один или даже два трупа на попечение того, кому неймется переводить Гомера дома. Ну, разумеется. Гай вздохнул: - Люди разучились ценить моменты радости. Взгляните, какая интересная погода, - он простер руку в сторону, - это я к чему... Почему бы вам не беседовать в саду, например? Что за привычка быть единственным источником звука в доме? - последняя реплика была обращена к своим. Сципион все-таки был гостем, и надо отдать ему должное, явился без коня. Хотя, учитывая, как немного времени прошло с момента его возвращения оттуда, где в ходу совсем иные манеры, вполне мог.
МаркКорнелийСципион: — Умный человек, запятнавший свои губы теми словами, что только что запятнал ты, в любом случае стал бы проверять подобные "подарки". Впрочем, умный человек точно не стал бы их так пятнать. Возможно, стоило продолжить процесс расчленения, да вот только поросёнка из-под спаты у Марка отняли. А переходить от поросёнка к кому-либо из хозяев... Ну в самом деле, мы же славнейшие мужи, а не зарейнские варвары. Потому пришлось ограничиться не менее демонстративным, чем шинкование некогда радостно хрюкавшего создания, вытиранием клинка о скатерть и убиранием сего детища римской металлургии в ножны. Нельзя, нельзя боевым оружием резать еду, и преторианец ещё принесёт жертвы и омоет оружие во вражеской крови, смывая это оскорбление, нанесённое наследию самого Вулкана... Но уходить было определённо ещё рано. — Странная оговорка. Впрочем, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А я сильно сомневаюсь, что при столь частом посещении лупанара можно часто оставаться трезвым. Ещё один укол. Становилось всё понятнее и понятнее, на кой его в детстве учили этой проклятой риторике. Чтобы правильнее всего наносить оскорбления, во! И чтобы потом никто не смог обвинить в нарушении римского законодательства. Dura lex, sed lex*. Он чуть повернул голову, сталкиваясь взглядом с девушкой. — Как мило. Обвинения на основе собственных желаний, а не верных умозаключений. Поздравляю, Электра, с подобными умственными способностями можно далеко пойти. Впрочем, куда именно, с твоего позволения, я умолчу. Не в приличном обществе так выражаться. Хотя... Кто сказал что здесь приличное общество? Пересказывать все сплетни на тему того, с кем, как, когда, в какой позе и в каких группах успела за последний год переспать Электра, Маркус счёл ниже своего достоинства. Как минимум потому, что был абсолютно точно уверен — не знает и четверти. — Как. Хорошее слово. Но вот только в отличие от приводящего сейчас к покорности Британию мальчишки я достаточно хорошо разбираюсь в людях, чтобы даже случайно не пригреть ядовитую змею у себя на груди! В голосе уже медленно, но верно прорезались вполне себе рычащие звуки. Такое случалось очень, очень редко. Вот только обвинения в том, что он не делал, заводили Сципиона практически мгновенно. — Как интересно. Способность выбирать из чужой фразы лишь то, что хочется, а после достраивать своими бредовыми умозаключениями до совершенно не соответствующего истинному состояния это у вас семейное? O tempora! O mores!** И в это выродились свидетели основания Города, потомки создателя Одиннадцати Щитов... Хотя чего ещё можно ожидать от потомков того, кто покрыл Орла несмываемым позором, заставив своих легионеров идти над вражеским копьём по одному, безоружных, лишённых брони, в одних субгаликумах... И всё лишь из-за трусливой неготовности отдать жизнь во имя и во славу Республики...*** "Всё веселее и веселее... Интересно, что мне скажут после такого дома?" — как ни странно, такие мысли уже начали просачиваться ему в голову. Нет, эта мысль является верной в отношении отнюдь не каждого военного — "Стрела катапульты попала в голову, мозг не задет." — Забавно. неужели ты думаешь, что после такого я пожелаю тебя видеть. Хотя, в твоём случае, ничем помочь не могу. Хотя, если ты сбежишь куда-нибудь Нижнюю Мёзию... Раскрыть всю тему относительно Нижней Мёзии и прочих далёких провинций помешало ещё одно действующее лицо, встрявшее в разговор совершенно внезапно, и притом слишком вежливо, чтобы в его отношении можно было выражаться не меняя ни слов, ни тона, и одновременно не прослыть мягко говоря не самым порядочным человеком в Риме. — Аве, Гай. Как я могу быть недоволен из-за должности, ради назначения на которую мне пришлось выложиться на полную последние три года? А в Золотом... Я только приехал. Пока разобрался с бумагами и прочими текущими проблемами случился этот Пожар. Ещё месяц без сна и отдыха, со всеми этими вопросами, которые в лучшем случае должны были быть решены позавчера. Я и с префектами претория-то общаюсь чаще всего отчётами. Да и Золотой... Одно название пока. Его строить и строить... Перед глазами встала картина: какой-то эквит из нуворишей, требующий, чтобы никто не смел и подумать о чём-либо, кроме как о спасении его драгоценного домуса, угрожавший дружбой с одним из городских чиновников. И горящие глаза Марка. И этот преисполненный абсолютной уверенности в себе тон — "Именем Сената и народа Рима, или ты уйдешь в сторону, или после пожара собаки растащат твои кости". В тот раз он сделал себе имя. Возможно, нажил врага. Но не только. Гая же отталкивать не хотелось совершенно. Как минимум потому, что доступ к библиотекам был бы очень, очень полезен. — Там ливень. Погода совершенно отвратная. И, кстати, Гай, что ты думаешь о перипле Ганнона? Ну и прочих, относительно Африки. А то я тут так подумал на досуге... Низовья Нила под нашим полным контролем, протока в сторону Аравии — тоже. И далее можно юг, через Арабский залив**** до самого острова Диоскорида***** и потом направо. Если мы платим столь многой кровью за провинции на севере, не лучше ли повернуть легионы на юг? Там слоновая кость, золото и рабы... Я просто не занимался ещё особо этим вопросом, но, может быть, у тебя есть более подробная информация на этот счёт? Ничего не мешает закинуть пробную кость. А там уже как выпадет. *Закон суров, но он закон. **О времена! О нравы! ***Битва в Кавдинском ущелье. ****Красное море. *****Сокотра.
Ветурий: Нет, Маркус был прекрасен. Как и Электра. В мраморе изваять и поставить..да хоть здесь, только от стола подальше, чтобы более впечатлительные не заработали проблем с пищеварением. За прямое оскорбление сестренки надо было бы двинуть, но, судя по Сципионовским габаритам, двинут скорее ему, Ветурию, так что задача была из нерешаемых. И тут явился братец и давай устраивать преждевременное примирение, никого не спросив. Например Марк еще не налюбовался. Серьезные люди всегда вызывали в нем любопытство. И, почему-то, жалость. - И тебе привет, Гай. У нас тут, если ты еще не заметил, занимательнейшая беседа. Сципион, не дожидаяь слуг, любезно разделал поросенка. Жаль бедную тварь.
Электра: Ветурия едва ли не задохнулась собственным возмущением, сейчас она видела только Сципиона, который все говорил и говорил, считая себя здесь центром самой Вселенной. Давно ее не выводили из себя настолько, чтобы Электра позволила себе забыть о воспитании и действовать согласно велению сердца. Ни Марк, ни Гай для нее сейчас почти что не существовали. Девушка схватила свой кубок и плеснула содержимое в лицо Маркусу. - Пошел. Вон. - Девушка сцепила зубы, сохраняя последнее самообладание и достоинство. Говорить что бы то ни было она не собиралась. Наступил тот момент, когда честь семьи требовалось отстоять не только ей, неужели Гай стерпит, промолчит? Что же до Ветурия младшего, то в лице него она не ожидала обнаружить труса, хотя и прежде наблюдала за ним подобное.
Ветурий: -О-о,-Марк тихонько присвистнул и, развернувшись на пятках, поймал Электру за ладошку. Ее надо было уводить отсюда, и быстро.Уже давно надо. А Гай разберется, если что. Он большой и умный. влез без очереди.могу перенести или удалить
Гай Ветурий: "Похоже, поросенка, наконец, оставили в покое, чтобы заняться мной, - Гай бросил задумчивый и оценивающий взгляд на спату Сципиона, - тяжкое, крепкое; им избивала Афина героев, гнев на себя навлекавших богини могучеотцовной. Ринулась бурно богиня с высоких вершин олимпийских..."* - пришли те, на которых он прервался, сейчас невольно навеянные зрелищем, и Ветурий не сразу вник в слова Марка, считая, что тот по-прежнему занят ерундой, поддерживая распри в домусе. Что ярость Электры вышла из-под контроля, как и содержимое кубка, он заметил поздно. И это было досадным упущением. Поскольку особой роли оценка Гая, что цели гнева Электры он ничем помочь не сможет, и остается лишь рассчитывать, что трибун вероятней всего обладает хорошей реакцией, раз до сих пор жив, и должен бы уклониться, не играла. И даже то, что сам Гай успел отступить назад, не спасло. А вино, надо сказать, имело обыкновение отвратительно долго выводиться из ткани: - Как к историческому документу, составление которого относят к 253 году от основания Рима, Марк, - но раз уж с Гомером вышла проволочка, а теперь еще начались винные возлияния, на которые он никак не рассчитывал, возможно, хотя бы разговор о перипле Ганнона скрасит ему день и развеет неприятные ощущения от того, что его перебили на самом интересном месте, - действительно впечатляющее путешествие, божественный греческий... - Пертинакс увлекся, как с ним бывало всегда, когда удавалось говорить о чем-то стоящем, добавляя мимоходом, - я знаю, мы вернулись почти одновременно, - "или не скрасит", - мелькнуло в голове. "Политика, политика...почему все склонны заниматься политикой?.." - на одежду попало все равно. Да и ситуация складывалась прескверная. Марк Ветурий, который не возвращался недавно из пыла сражений и чья реакция (слава богам, хоть не в бою они все сейчас) была не столь безупречна, поймал Электру за запястье поздно. Однако с впервые за долгое время разумным намерением увести. Гай слегка нахмурился: "Переводил бы сейчас Гомееераа, никого не трогааал..." Чувствовалась необходимость чем-то разбавить, благо тема перипла была кстати: - Видишь ли, Марк, - как можно невозмутимей продолжил Пертинакс, небрежным движением попытавшись смахнуть капли с хитона и бросив это безнадежное занятие, - я занимаюсь учеными делами, но одним богам известно, почему политика считается у нас ученым делом, - тонкие губы Гая дрогнули в улыбке, - я долго думал над тем, почему римлянам так необходимо кровопролитие, и даже ты, недавно вернувшись из гущи событий, говоришь о новых землях, - он соединил ладони, прижав указательные пальцы к переносице, - и, кажется, нашел ответ. Мы - захватчики по натуре, нация, которая берет: все, что, как нам кажется, плохо лежит, мы непременно норовим взять. Я люблю запах свитков и не люблю запах крови. Ты любишь запах крови, но, насколько я успел заметить, питаешь слабость к чтению, - Гай убрал руки от лица, - на поверку оказывается, что многим, к кому вторглись римляне, они не нужны, как те консулы самнитам, - и он улыбнулся еще раз, - однако сама мысль - а я тоже римлянин, она не чужда и мне - о том, что могут принести новые земли, воодушевляет, не так ли? Диоскорида... - Гай зажмурился, уже почти совсем забыв об инциденте, - черный жемчуг, амбра, ладан и мирра, - и открыл глаза, - налаженное судоходство. Заманчиво. Правда, у одного из островов архипелага, говорят, в сезон сильных ветров не развернешься, - и, прервав эту пространную мечтательную речь, заключил, - не мне решать, стоит ли оставить север ради юга. Не мне держать в руках спату. Я в первую очередь перевожу тексты, Сципион, но если отправишься - переправь мне все свитки, какие сможешь найти. Из нашей общей любви к историческим документам. Да, - он прямо посмотрел на преторианца, - главное, найти шестьдесят пентеконтер и тридцать тысяч народа... И не нарваться на козни эфиопов, - и прокомментировал: - К слову об эфиопах. Хуже них могут быть только женщины. От них никогда не знаешь, чего ждать, - и сдержанно кашлянул в кулак. * Гомер "Одиссея"
МаркКорнелийСципион: К счастью, с реакцией у Маркуса проблем не было. А, более того, с наблюдательностью. Да и вообще, с умением постоянно готовиться к тем или иным перипетиям в жизни. А потому он просто не стал садиться сразу после расчленения поросёнка. Таким образом, уклониться от вина ему удалось одним быстрым движением, каким легионеры его славного предка отскакивали с пути бега карфагенских слонов. — Да, ты прав, Гай. Женщины определённо хуже. Хотя эфиопы как минимум более искушены в метании копий... Да и вообще полезнее в хозяйстве. Если приучены, то и на гостей нападать не пытаются. Кажется, от истеричной бабы Марка наконец-таки решили избавить. Но лучше поздно, чем никогда. Да и вообще, настроение было испорчено напрочь, скакать в эту всеми богами проклятую Британию, шесть дней туда, шесть дней обратно... Хотя бы поговорить с умным человеком можно было. — Политика у нас считается учёным делом потому, что политик, чей разум не способен вместить многих знаний, полезен для Империи менее, чем мятежный варварский вождь. Первый хотя бы позволит натренировать легионеров пока они будут подавлять мятеж, а вот после такого политика... Проблем может быть столько, что все отцы-сенаторы потратят не одно десятилетие на их исправление. И одни лишь боги ведают сколькими жизнями за это придётся заплатить. Желание начать собирать компромат на это семейство медленно, но верно пошло на спад. Вообще, странно. Интересно, кто из этих троих был в своей семье белой вороной. Хотелось, чтобы таковым оказался всё-таки не старший.
Электра: Происходящее все больше поражало. Ветурий младший так некстати перехватил ее руку, а ведь она готова была запустить в этого, Электра даже слова подобрать не смогла, что-нибудь еще. Гай частенько удивлял, его мысли находились все чаще далеко от грешного Рима, вот и сейчас он готов был пропустить оскорбление сестры. Или оскорбление Ветурии в его понятии не было оскорблением всего семейства? - Кезон! Септимус! - Электра повысила голос и триклиний наполнился голосом девушки. Она дернула рукой, освобождая свое запястье от хватки брата и медленно обошла стол, глядя прямо в глаза Марка. Если тот не умеет слышать, слушать и понимать прямых слов, то видимо он понимает исключительно язык силы. - Госпожа? - За какую-то минуту в проходе появились двое. Кезон был выше другого раба и пошире в плечах. Они конечно уступали величиной мышц Пухлому, но были натасканы и обучены охранять здоровье и покой своих господ. Ветурия коротко им кивнула, обозначая, что вызов был отнюдь не ложным. - Проводите Маркуса Корнелия Сципиона к выходу, дом у нас большой, вдруг заблудится. - Электра холодно улыбнулась "гостю", а рабы подошли к Марку с обеих сторон, ожидая, что тот последует за ними. Хотелось добавить еще много чего, но этот человек не заслуживал и того сказанного, что было сегодня. Кезон и Септимус были умны, ведь не каждого просили проводить до выхода.
Ветурий: Марк окинул взглядом происходящее, и понял, что надо срочно уводить отсюда Электру, потому как если ее не увести, Гаю не удастся все разрулить быстро и безболезненно. - Все, сейчас они его проводят,-успокаивающе бормотал Электре, на сей раз ладошку из руки не отпуская, то есть поймав крепче, - а мы пойдем.. Держал он крепко, чтоб не вырвалась, и потянул за руку в сторону, назад, оказавшись таким образом между Маркусом и Электрой. - Прошу извинить нас, брат,-Гаю - Приятно было повидаться,- Сципиону.
бестия: наконец-то! двери в этой комнатенке все-таки открываются. разумеется, из всех завернутых в тряпочки двуногих Пертинакс наиболее приятен своей ненавязчивостью и нарочитой небрежностью в почесываниях, но этот спертый запах! этот Гомер на эолийском диалекте! этот голод! невозможно. Софрон* выскользнул на мягких лапах следом и побежал, пригнувшись, высматривая по дороге в триклиний хоть что-то, лежащее настолько плохо, что способно утешить его оскорбленное обоняние. может, у мания что из рук выпало, вечно скачет, никакого покоя. конкуренты из числа бугаев едва не настигли его у самых дверей триклиния, где члены семейства уже делили что-то настолько вкусное, что даже Пертинакс выбежал, ну надо же. Софрон прижался к стене, пропуская конкурентов, завернул за дверь и присел, делая вид, что умывается. никто не обращал внимания... он подкрался ближе и принялся начищать усы... сестра Пертинакса взвизгнула и куда-то пошла... он подошел к самому столу, привстал - поросенок! сочный, жирный, ароматный поросенок, кусочек аппетитно свисал со стола и манил, манил... Софрон попробовал уцепить лапкой, но слишком высоко... Пертинакс заговорил, огромный бугай, окруженный бугаями, заговорил, они смотрели друг на друга, решая, кто же вонзит зубы первым. Софрон подобрался и взмыл вверх на крыльях голода, вцепился в свиную ногу и повис на ней, прижав уши и грозно урча... ммм, за такое стоит умереть, это тебе не Гомер. * Софрон — мужское имя греческого происхождения, состоящее из частей «соф» — здоровье и «фрон» — дух, разум. В переводе с древнегреческого языка имя будет означать «благоразумный», «здравомыслящий», «мудрый», «разумный» человек. Или кот. Скорее всего, кот.
Гай Ветурий: Электра вела себя так, словно мифы про амазонок не являлись вымыслом для нее одной. Так что Пертинакс всерьез задумался, как опрометчиво решил, что на коне мог явиться Сципион. В самом деле, зачем ему - Марк Корнелий с легкостью может одолжить его у сестрицы в любое время, поскольку именно на коне она, очевидно, сейчас себя и ощущала. Брат все мялся и никак не мог сгрести Электру в охапку и решительно вывести как можно дальше от преторианца и последствий, и Гай едва сдержался, чтоб не присвистнуть и не хлопнуть в ладоши, чтобы хотя бы воображаемый конь унес отсюда ко всем лярвам эту несносную женщину: - Похоже, я один не в курсе, что у нас в роду скифские корни, - подчеркнуто язвительно бросил он обоим удаляющимся, коротким повелевающим жестом отправив рабов, откуда пришли; преторианца нужно было срочно чем-то отвлечь, чтобы ему исключительно из любви к женщинам не пришла в голову светлая мысль через несколько дней перетравить всю семью, - послушай, Марк, - честно говоря, применительно к сестре Гай сейчас с раздражительностью, какой усилием воли не выказывал в голосе, перебрал все возможные способы наказания, начиная с выхватывания сципионовской спаты и самоличного разрубания ее на две части, заканчивая как раз отравлением, - до... - и, на ходу решив не уточнять, до какого события, оставившего след даже на его хитоне, поправился, - некоторое время назад ты упомянул о юге, и я... - нет! Не от того животного он ждал в домусе беды! Какой тут конь, когда его собственный кот решил довести ситуацию до непоправимо провального финала, - ошибка Дианы, Софрон! - "сегодня боги особенно разгневались на меня и эту злосчастную свинью!.." - бросив сочувствующий взгляд на терпящее какое подряд унижение блюдо, Гай обеими руками схватил мохнатое животное, рискуя уронить на пол вместе с балансирующим поросенком; кот вцепился намертво, и возникла неловкая пауза, - я хотел спросить... - "Да чтоб еще хоть раз Плутон оторвал, - на этом моменте кот и поросенок все-таки стали двумя отдельными частями единого целого, - меня от работы!.." Гай выдохнул. Не семейка, а кто знает что. И он - секретарь императора по ученым делам! - перед гостем занят тем, что оттаскивает кота от стола. Пертинакс подхватил Софрона под мышку, тронул Сципиона за плечо и предложил: - Давай-ка перейдем в таблиниум. Уж там точно спокойно. На ходу, отдышавшись и вновь почувствовав себя нормальным и серьезным человеком продолжил: - Так вот о юге. Если серьезно, то, может, и имеет смысл. Повторюсь, решать не мне, но я нахожу в этом множество возможностей, - Ветурий развел руками, - от боевых слонов, - и слегка поморщился, зная, что даже Сам пытался заменить бои театрами, что радовало, - до свитков и еще не изученных нами построек, - даже глаза заблестели, - сколько всего можно найти, сколько можно будет перевести... Один только Адулис* чего стоит. *Адулис был портом Аксумского царства, расположенным на побережье Красного моря. Аксумское царство — эфиопское государство, существовавшее в II — XI веках на территории современных Судана, Эритреи, Эфиопии, Йемена и Аравии. Первые сведения об Аксумском царстве относятся к I веку н. э. Оно упоминается в «Перипле Эритрейского моря» как важный источник слоновой кости, а его правителем называется Зоскал. Аксумиты вели торговлю рабами, золотом, слоновой костью, благовониями и ароматическими смолами, изумрудами, а также африканскими зверями и их шкурами.
МаркКорнелийСципион: — Не знаю, не знаю, насколько я читал, скифы менее... Варварские. Но жаль, что эта драма так быстро закончилась, я уже собирался предлагать пари на хвост дохлой крысы, удавится ли героиня, али нет... Нет, не покончила. Кажется, я отстал от жизни. Возможно, теперь, после приезда в Город, мне стоит ходить в театр, а не на игры, как я любил всё детство, пока не понял, как много там всего постановочного... У ты какой лапочка! Кота в ближайшее время ждало поглаживание шёрстки и почёсывание за ушками. Кошачьих Марк любил... Причём вне зависимости от размера, хотя и предпочитал тех из них, что покрупнее. Он вздохнул, настраиваясь на приятные воспоминания. — Смогут другие создать изваянья живые из бронзы, Или обличье мужей повторить во мраморе лучше, Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней Вычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю: Римлянин! Ты научись народами править державно — В этом искусство твое! – налагать условия мира, Милость покорным являть и смирять войною надменных!* Эти строки были для Маркуса истиной в последней инстанции, аксиомой, не требующей никаких доказательств, верным ответом на что угодно, подтверждённым каждой из сторон мироздания. Шестилетний мальчишка с плеч отца, на глазах которого маршировали четыре победоносные легиона, за две недели приведшие к покорности остров по ту сторону Mare Britannicus. Лица, лица, лица. Легаты и трибуны. Придёт время и он встанет в строй с ними, обнажив клинки. Двенадцатилетний старательный ученик, с горящими глазами отвечающий свой урок. Галлия и Испания, Мавритания и Египет... Миллионы и миллионы подданных божественного Августа, сотни тысяч миль дорог, вознёсшиеся на высоту во многие акты акведуки... И это громовое "За Рим! Марс да восторжествует!" почти семнадцатилетнего трибуна, которое подхватывают центурионы, от которого преображаются лица тех тысяч из Четырнадцатого и Двадцатого, что уже были готовы отправиться к Плутону. — Славен не тот, кто умеет брать, а тот, кто умеет это всё удерживать. Не тот, кто не терпит поражений, а тот, кто встаёт после каждого. Взять хотя бы того же македонского выскочку. Дошёл аж до самой Индии. Ну и? Где его "империя"? Его наследников хватило лишь на то, чтобы вылизывать пятки проконсулам Вечного Города, пока им не стало слишком смешно от этой щекотки и сенат не обратил эти марионеточные "царства" в собственность народа Рима. Мы не просто покоряем. Мы строим. Мы превращаем варварские племена в цивилизованных людей. Я как-то был в Греции... Никогда не забуду этих бесчисленных надписей в мраморе — "Скажите богоподобному, что мы счастливы быть под его дланью." А что до Африки... По текущим оценкам там на пространстве между меридианом Афин, Эритрейским морем**, нашими южными форпостами в южной части Египта и параллелью Опона*** живут шесть с половиной миллионов. Представь только, Гай: шесть с половиной миллионов варваров, которых можно будет обратить в рабов, разграбить их земли и вывести всё это в Рим! Я верю в тебя. Я верю в то, что ты сможешь донести эту мысль до многих. "И эти многие поймут полезность этой экспедиции для того чтобы им разбогатеть, которая позволит собрать стальной кулак достаточной силы, чтобы на обратном пути его удар оказался неотразим..." — об этой мысли, разумеется, Сципион и не заикнулся. Время придёт. А наполнение таблиниума его очень даже интересовало, позволяя Гаю увлечь за собой. Сколько всего различных свитков и каких... *Разумеется, бессмертная "Энеида" Вергилия, строки 847-853. **Индийский океан. ***Город в современном Сомали. Население современных Судана, Южного Судана и Эфиопии приводится по изданию Angus Maddison, Contours of the World Economy I-2030AD, Oxford University Press, 2007.
Электра: Определенно она перегибала палку и была не в себе. Сейчас разум отказывался соглашаться с сердцем, а сердце требовало отсутствия инородного гостя в доме Ветуриев. Вместе с тем, братья были не согласны с подобным положением дел, а уж тем более ее поведением, ее выбором и методами действия. Губы Электры задрожали, а чтобы никто из присутствующих этого не увидел, девушка отвернулась и позволила Марку помочь ей уйти. Горло неприятно сжали тиски, а глаза защипало, размывая реальность, но пара глубоких вдохов и способность говорить вернулась к ней. Ветурия вновь вырвала свою руку из крепкой хватки брата и если бы он потянулся вновь, то ни за что не позволила этого сделать. - А ты, - развернулась к Ветурию, являя ему искаженное гримасой злости, боли и презрения, лицо, - впрочем, к чему тратить слова. Ты был как всегда на высоте! - Ярость, накопившаяся и вышедшая, теперь была обращена к Марку. - Еще братом зовешься... Не смею более тратить твое драгоценное время, - начиная шипеть и говорить сквозь зубы, -Марк. -Электра развернулась и быстрым шагом направилась в свою комнату. Ей было о чем подумать.
Ветурий: - На одном с тобой уровне, милая. Не, это выражение лица сестренке не шло, определенно. Марк было дернулся успокоить, ясно как, но после такого выпада все желание пропало. Как не было. Легко им, женщинам, чуть что, мужчина должен за нее драться, даже если расклад очевиден. Легче ей было бы, если бы ему сломали пару ребер? Конечно легче. Женщины. Драгоценное время можно было потратить еще несколькими способами. От пойти послушать как Гай разгребает заваренную ими кашу, до пойти прогуляться, восстановить испорченное настроение. Друзей повидать. Он выбрал второе.
Гай Ветурий: Опасную мысль Сципион вменял ему донести... Гай смотрел, как воодушевляется тот, чей голос в мирном Риме был слишком звонок, и видел кровь и пыль сражений там, где думали, что их смыли. Нет, Марк определенно еще воевал, еще слишком жаждал рубить направо и налево "во славу Рима": "Интересно, а Риму нужно...все это, во имя своей славы?.." - Пертинакс слушал, не перебивая, легким жестом избавив от себя кота. Положение, обусловленное произошедшим конфликтом, явно стесняло свободу в словах, но Гай привык к собственной, ни к чему не обязывающей людей, прямоте: - Превосходная речь, - отозвался он с улыбкой, - ода Риму. И, как римлянин, я не могу на нее не откликнуться, - Пертинакс прислонился спиной к столу и сложил руки на груди, - а потому не думаю, что мысль эту до многих стоит доносить мне. Я, видишь ли, не силен налагать условия мира*. Пертинакс вытянул руку и аккуратно погладил Софрона по спине: - Ты воин - тебе и воодушевлять. Я переводчик - мне увековечивать, - он задумчиво убрал руку, - так что о преимуществе юга перед севером я могу только повторить сказанное. Если спросят. * ну, разумеется, она же)
МаркКорнелийСципион: — Я думаю, что это достаточно долгий разговор, чтобы мне потребовалось прийти ещё не раз под эти гостеприимные своды. Фраза была несколько громче, чем следовала бы. Марк ещё не привык к тому, что слушателей не легион? Или же он просто не был уверен, что иначе её точно услышит кто-то, кроме Гая... Кто знает, кто знает. — Сложно не петь подобные оды, когда историю Ойкумены изучал по номерам легионов, что хранят её, годам консульств тех, кто вёл эти легионы и городами, на форумах которых звучит латынь. Есть Ахейя и Эпир, Македония и Фракия. И никак иначе. А кто не понимает — тем напомнят судьбу слишком заметно страдавшего непониманием Коринфа.* Требовалось хоть немного сыграть на чувстве гордости римского патриция, параллельно подтверждая, что умение правильно махать спатой вовсе не единственный из талантов Марка. Хотя и весьма заметный. — От чего же? Умение переводить учит говорить и писать лучше. Так или иначе. А свитков на юге хватит на твой век. Кстати, свитки свитками... Мне тут недавно попалась одна книга из Сереса. Не спрашивай сколько этот ужас стоил, парфянский купец, что продал мне это содрал по мне так столько, будто продавал инкрустированное драгоценностями цветное стекло, но мыслей дельных хватает... О чём это я? Ах, да. Оно на парфянском. Пока с языка Сереса на парфянский, пока с парфянского на латынь... У тебя там нет никого, кто бы знал как пишут люди в стране шёлка? А то у меня стойкое ощущение что ошибок понаделали достаточно... Ну, в парфянском переводе. *В 607 году от основания Города за развязывание войны между двумя союзниками римского народа во исполнение воли Сената Луций Муммий привёл к покорности эти территории, сравняв с землёй город, а население продав в рабство. За что был удостоен прозвища "Ахейский".
Гай Ветурий: "Какая...недурная демонстрация невоенного в военном", - теперь он рассматривал Сципиона почти с любопытством, как рассматривал бы завиток буквы или характерным образом надорванный край на свитке, явившие возможность иного взгляда на его происхождение: - Говорить, Марк, - не значит вооружать, - улыбнулся Гай, - я держу в пальцах тексты. Если бы я держал их так крепко, как ты спату, я бы разрушал. А я предпочитаю созидать. Пертинакс отставил обе руки за спину и оперся ими на стол: - Не хотел бы показаться негостеприимным, - "боги, почему люди так жаждут превратить все в римский Сенат, сбиваясь в толпы?.." - Гай только на мгновение представил, что возможно повторение недавней сцены и поднял глаза вверх, вздохнув, - но ты недавно вернулся с боев и находишься в боевой готовности ровно настолько, чтобы один подвернувшийся эфиоп смог вывести тебя из равновесия, - "и меня, и всех...подумать только, одна хрупкая женщина, а..." - он мотнул головой, - конечно, можно встречаться здесь, в моей вотчине, - расставил руки и потряс ими в воздухе, будто охватывал пространство, - на страже которой Софрон, - Гай улыбнулся еще раз, встал и прошелся, размышляя, - но мы оба знаем, что главное коварство эфиопов в том, что они и сами не ожидают от себя коварства, - Пертинакс остановился перед Сципионом и посмотрел ему в лицо, а затем шутливо продолжил, - кроме того, я, знаешь ли, всегда побаивался оказаться в роли Гитона*. Так что я предпочитаю избрать местом встреч работу, если позволишь, - он чуть наклонил торс вниз, будто отталкивался для очередного хождения и в продолжение мысли, потом резко разогнулся и вернулся к исходному положению у стола, - и, да... Думаю, среди моих помощников найдется тот, кто поможет тебе исправить ошибки... Ну, в парфянском переводе. Как раз и повод зайти. * слуга Энколпия и Аскилта, который на протяжении всех их похождений, помимо прочего, постоянно играет на ревности обоих своих спутников.
МаркКорнелийСципион: — Вот только слова предотвратили больше войн, чем выиграли мечи. И всегда так или иначе требуется говорить. И до, и после. Превращая все эти завоевания в холодные и чёткие строки на папирусе. А ещё подробно изучать всё покорённое. И ещё не покорённое, чтобы знать как покорять. А что до спаты... Знаешь, в Индии верят в трёх великих богов. Первый выжигает всё лишнее в этом мире, чтобы было из чего и где строить новое. Второй — первозданный хаос, что созидает из разрушенного. И третий... Третий защищает созданное вторым, пока первый не уберёт уже не нужное. И всё это лишь для того, чтобы мир развивался. Мы занимаемся одним и тем же, только различными... Сторонами. Не более. Мысль показалась интересной. Стоило поразмышлять над ней на досуге. А вот последующий демарш заставил лишь улыбнуться. — Гай. Всё в норме. Никто меня из равновесия не вывел. И когда я шинковал порося, то каждое движение было точным не меньше, чем если бы я ими брился. И что касается коварства эфиопов... Давай уж на чистоту. Коварство требует спокойной рассудительности. Способности выдавать всегда тот оттенок той эмоции, которая нужна именно в это мгновение. Умения просчитывать всё на часы и дни, на недели и месяцы, на годы и декады. Да и потом... На твоей работе достаточно случайных ушей. Помощник претора перегринов собрался бегать от эфиопов по всему Городу? Лациуму? Италии? Всей Империи? Всё из-за чего? Я готов поверить, что ты забыл с какой стороны браться за гладиус, но эта проблема, надеюсь, не потребует с твоей стороны вспоминать такие вещи. Примирительно проговорил Марк. Стоило или нет отвечать иначе — неизвестно. Но выглядеть это могло со стороны весьма близко к готовности рвануться убивать.
Гай Ветурий: - Так и я об этом, - Гай едва уловимо поморщился, не любил повторять очевидное, - чтобы предотвращать, а не сподвигать на них, - и, да, - сказал, вторя манере Марка, - это вполне вписывается в твое пристрастие к индийской вере в трех богов. Только каждый должен быть на своем месте: ты очищаешь от лишнего, я созидаю. Не наоборот. Он закинул ногу за ногу и продолжил: - А ты в курсе, что для того, чтобы покорить что-нибудь, сначала нужно полностью покориться самому, Марк? - улыбка на лице была задумчивой, но сменилась на более веселую, - вот насчет коварства согласен. Того, о котором говоришь ты, - Пертинакс помолчал мгновение, разглядывая неподвижного Сципиона, - "и не шевелится почти, надо же...как скала. Ощущение, будто с одной головой говорю, - улыбнулся про себя, - вот что значит военная выправка", - но, видишь ли, иногда коварство заключено в простой неожиданности, - и уже совсем весело рассмеялся вопросу, - со свитками бегать неудобно, - отшутился, - кстати, не желаешь присесть? - пригласил жестом руки, - отдохнуть от...удержания равновесия, - Гай говорил шутливо, но вполне дружелюбно, ему нечего было делить с преторианцем, кроме, разве что, взглядов на юг и север, - я потратил достаточно усилий, чтобы, как ты говоришь, забыть, с какой стороны браться за гладиус, и вспомнить, с какой - за свитки, но дело совсем не в этом, - Пертинакс переступил с ноги на ногу, - дело в том, что уши никогда не мешали беседовать, в самом деле, не о тайнах же за семью печатями мы тут говорим, а вот эфиопы... - и Гай посмотрел на Маркуса смешливо и прямо, - всегда стремятся вмешаться в беседу, - и выпрямился, отстраняясь от стола, - вот и все.
МаркКорнелийСципион: — Печально, всё печально. Отказываешься от продвижения данной идеи... Хотя в твоём положении, пожалуй, это было бы проще, чем в моём. Да и вера... Глупо всё это. Кому как не воину судить о том, что угодно Марсу? Но если это верно и для остальных богов, а, по логике, верно, то так ли нужны жрецы? Меня это всегда радовало у нас, в Риме. Каждый ответственен перед богами за себя лично. Каждый сам приносит им жертвы. Каждый чтит тех, кого считает нужным. Государство в храмах, мы перед статуями на домашних жертвенниках... А какой-нибудь нищий или приговорённый просто поднимает взгляд к небу или взирает на те или иные их проявления. Это честно, только и всего. Он тем временем удачно разместился на некрупном ложе, вероятно, предназначавшемся для максимально комфортного чтения свитков, коих тут, по понятным причинам, имелось предостаточно. Хотелось черешни. Много и сладкой. Или персикового сока. И читать, спорить, думать, рассуждать... Как они детьми с братиком и сестрёнкой три-пять лет назад. Дети. Счастливые дети. Абатон сейчас усмиряет Британию, Лана ищет жениха получше, а он должен доказать всем и каждому, что достоин звания преторианского трибуна, несмотря на свой возраст. — Покориться? Ну, в моём случае если только Марсу, но ему я покорен всегда. В конце-концов, меня в честь него и назвали. Неожиданность... Если она не просчитана, то она обычно приводит к принятию ошибочных мер. Беседовать... Наверное, это я уже заработался, везде шпионы мерещатся. Сципион чуть помолчал и добавил. — Домовладыка тут? И, Гай... Она всегда такая? Ну... Готовая сказать ворох гадостей, не задумываясь о последствиях.
бестия: ну как ты можешь? вопрошал он даже хвостом. Безжалостно оторванный от законной добычи, изрядно растянутый Софрон смирился и повис, ожидая своего часа. Да только долговязый держал крепко и ни разу не отпустил, пока не добрался до комнатенки. Слава Диане, тут проветрилось хоть. Сидя на столе, Софрон с сожалением облизывал пустые лапки, снисходительно принимал утешительные поглаживания, да поглядывал прищурено на новую говорящую махину, которую Пертинакс зачем-то притащил в дом. На кой он Софрону, славному, пусть и обделенному богами везением, охотнику? Играть с этим неудобно. Ну ладно, если он знает греческий и будет сам все переводить, тогда еще есть польза; чем больше Пертинакс лежит, тем мягче спать. Однако что это?.. Софрон разрешил себя погладить еще разок и спрыгнул на пол, подошел к усевшемуся на его место большому и зафырчал, принюхиваясь, даже рот приоткрыл и растопырил ушки, чтобы лучше разобрать... никак поросенком пахнет! Сожрал! Он сожрал всего поросенка, пока глупый Пертинакс нес сюда Софрона, который этого даже не желал! На лежанке Софрона, пахнет поросенком Софрона, в комнате Софрона болтает с Пертинаксом Софрона?! Он не выдержал такого нахальства, прижал уши и, подпрыгнув, бросился вперед, дотянулся когтями до нежного мяса ноги и повис, впившись зубками. Не поросенок, но сойдет.
Гай Ветурий: - Она...женщина, - улыбнулся Гай, - если ты знаешь хоть одну женщину, которая таким образом не реагирует на оскорбления в свой адрес, беги, Марк. Потому что ты ей заведомо проиграл. Он внимательно рассмотрел Сципиона: "Действительно так далек от того, что в жизни все не так красиво, героически и складно, как хочется, или притворяется?" - Неожиданность на то и неожиданность, что не просчитана. То, что просчитано, - это план, схема, руководство к действию. Назови, как хочешь, - Пертинакс махнул рукой, - суть не изменится. Вот перед ним был преторианец, некоторое время назад наверняка разозленный Электрой, а Гай смотрел на него и не мог перестать улыбаться: - В мире нет готовых ответов на все, есть только приблизительные схемы, в общих чертах. А потому, - он повернул голову на жалобно-возмущенное мяуканье, - нельзя быть готовым ко всему. И в этом, кстати, прелесть, Марк. Я не призываю отказываться просчитывать, хотя бы потому, - и он попытался успокоить как-то странно разволновавшегося Софрона, но не дотянулся ладонью, глядя, как тот направился к гостю, - что человек будет пытаться просчитывать и предугадывать все равно. Такова натура. Но на деле, просчитав сотни вариантов, все равно рискуешь оказаться в сто первом. А насчет покориться... Да...Софрон! - в кота вселился гневный дух Электры, не иначе, ничем другим такое поведение не объяснялось, - прости, Марк, - и Гай дернулся отцеплять когтистую ярость от очередной жертвы; слава богам, Сципион, видимо, привлекал Софрона не так сильно, как поросенок, - исчадие Плутона, а не кот, - Пертинакс поднял пушистую тяжесть на вытянутой руке, - ты что творишь? Получишь ты своего поросенка, эпикуреец, - и мягко сбросил на пол, - а ты говоришь - почему встречи лучше на работе... Вот, - кивнул на кота, - чем тебе не неожиданность? И кто из нас ее просчитал? Гай отряхнул ладони от кошачьей шерсти, замолчал на мгновение, сосредоточенно припоминая: - О чем это я?.. Да. Я понимаю, что покориться звучит для тебя, вернувшегося недавно оттуда, где покорял ты, почти как измена Риму, - и усмехнулся, - но я не о том. Если ты хочешь покорить, ты должен изучить. Если ты изучаешь - ты впускаешь в себя. Точнее, будь готов к тому, Сципион, что пока изучаешь ты, изучают тебя. Это естественное положение дел. Если хочешь, природное, - Гай провел рукой по краю стола в задумчивости, - и раз уж мы о женщинах... Хотя не скажу, что тема эта интересует меня хоть сколько-нибудь серьезно, есть вещи интересней... Но, если уж, - он глянул Сципиону в глаза, - то фраза про покорность только Марсу, конечно, возымеет воздействие на женщину на первых порах, - и Пертинакс усмехнулся еще раз, веселей, - да в общем и целом пафосна и нецелесообразна. Глупая женщина кинется доказывать, что она лучше Марса, и надоест тебе, как собачка. Умная - докажет, и ей надоешь ты. Ну, и потом вряд ли с Марсом можно, например, испытать банальную радость плотских утех. Помолчал, прошелся и заключил: - Остановимся на том, что каждый чтит тех, кого считает нужным. Я предпочитаю изучать, сомневаться и взвешивать прежде, чем к чему-либо призывать.
МаркКорнелийСципион: — Благодарю, Гай. Теперь я знаю, какую женщину мне нужно искать для себя. Ту, которая с ледяным спокойствием снесёт любое оскорбление, выдаст любое выражение лица и любой тон, шаг за шагом продумывая в это время ответные шаги. Подобные женщины это возможность. Возможность выиграть. Не с ней... А вообще. И я люблю выигрывать. В сложных играх. Там интересно играть, а выигрыш достаточно ценен. Его глаза блеснули вызовом, тон же... Сципион понял — в этот дом он пришёл совсем не зря. И уж точно не затем, чтобы поучаствовать в каком-то глупом скандале. Есть вещи и поинтереснее... Однако додумать эту мысль помешал Софрон. — Как интересно. Всю жизнь, сколько себя помню, меня боятся все собаки, но обожают все кошки. От маленького котёнка, что подойдёт и будет проситься за пазуху зимой, до моего ручного тигра... Марсик тоже любит потереться о ноги... Хотя вместо голеней уже выходят бёдра. Досадный факт, что всё-таки не все кошачьи его любят, хотя и не заставил отказаться от того, чтобы нажать на морду с боков, приоткрывая челюсти, но обижаться на негостеприимного хозяина... Смысл? Не Гая то вина. — Именно. Ты в который раз прав настолько, что трудно что-то добавить или убавить. "Есть только приблизительные схемы, в общих чертах". И для этой приблизительной схемы в общих чертах это просто у кота плохое настроение. А не ты его тщательно выдрессировываал день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, чтобы этот клубок шерсти и ненависти вцепился в мою плоть. Только и всего. И Маркус засмеялся, уже не стараясь сдерживаться. Там, за столом, нужно было быть типичным трибуном латиклавием. А здесь... Здесь можно просто быть самим собой. Ну, в разумных пределах, разумеется. — Измена Риму? Ну хорошо... Пальцы во второй раз за час сомкнулись на рукояти спаты. То же движение и вот уже гладкая, зеркальная поверхность ловит солнечные лучи. — Что это без того, чтобы найти в земле залежи и добыть руду? Просто часть земли. Что эта руда без выплавки? Просто руда. Камни под ногами рыжего цвета. Но даже если из уже выплавленного металла кузнец выкует клинок, добавив в него все нужные металлы, правильно нагреет его и закалит... Это просто железка. Без руки, которая одним идеально просчитанным движением вгонит его в щель между лорикой и шлемом, и через долю секунды следующему. И следующему. И следующему врагу. К чему это я? Я знаю, как много Рим взял от покорённых им народов. Или от народов, что перестали существовать задолго до того, как Ромул возвёл цитадель на Палатине. Вот только именно поэтому покоряем мы. Мы знаем что брать. И умеем брать. И развивать. И использовать. Мы это та самая рука, что превращает железку в воплощение смерти. Спата вернулась обратно в ножны. — Что касается доказывать... Мне будет интересно найти ту, что докажет. Но чтобы процесса доказательства я не заметил. А до богов... И сомнений... Это любимая ошибка греков. Верить, что богам до всего есть дело и они придут к каждому, чтобы водить его за ручку... Чушь! Я чту Фортуну, но лорику посреди боя не сниму. Я чту Меркурия, но отправляясь куда подальше или готовясь к сделке я предпочту подобрать маршрут побезопаснее и охрану получше. Ну или же изучить как можно подробнее товар. И из всех я более чту Геркулеса. Потому как и смертный может встать вровень с богами. Потому что мы это новые боги. Когда-нибудь... Когда-нибудь.
Гай Ветурий: Он отшутился на замечание о Софроне: - Да, или слишком хорошее, но никто внимания не обратил, - глаза Сципиона блеснули, и Пертинакс подумал, что все-таки стоит любить женщин хотя бы за то, что они придают мужским взглядам целеустремленности, - ну, искать ты волен какую хочешь. А найдешь ту, которая найдет тебя, - Гай отряхнул хитон от кошачьей шерсти с невозмутимым видом, - знаешь, говорят: мужчина останавливает выбор на той, которая уже его выбрала. Сброшенный на пол Софрон пока признаков войны не проявлял. И слава богам, потому что воинствовал один Сципион, вновь взявшийся за спату. Гай медленно перевел на нее взгляд, вникая в слова, поморщился от бликов и сместился в сторону, чтоб не попадало в глаза: - В воплощение смерти, - подчеркнул он, вновь сложив ладони у переносицы, - но мы все здесь ради жизни, не так ли? Давай-ка представим, - и порывисто уронил руки вдоль тела, - в сущности, что есть жизнь? Право развиваться, как развиваешься, без искусственных вторжений, - Гай сделал движение, будто вынимает что-то длинное и острое из воображаемой цели, - вот рука не вонзает железку между лорикой и шлемом. Вот, - он повернул голову на Марка, - кузнец не кует смерти, которая могла бы быть вложена в чью-то руку. Вот тот самый - как ты его назвал?.. - кусок земли, который нетронут. Земля, которая дана тебе для жизни. И, прежде чем стать добытчиком руды или карающей дланью, у тебя всегда есть выбор: брать, чтобы созидать или брать, чтобы разрушать. Гай вновь облокотился на стол, какое-то время задумчиво глядел в сторону и молчал: - Жизнь не посягает на жизнь без необходимости. Твой домашний Марсик мог бы загрызть тебя в любой момент времени, но он этого не сделал. Просто потому, что ему это не нужно, при условии, что ты сам его не спровоцируешь. И только человек доказывает превосходство над другими просто из прихоти его доказать. И добавил шутливо: - Кстати, о домашних... Домовладыки нет, - и пожал плечом, - но, думаю, вразумить женщину способен и я. Только сейчас Гай обратил внимание, что в таблиниуме пыльно. Свет, привлеченный на спату Сципиона, выхватил на столе мутновато-белесое пятно, и подумалось, что надо бы распорядиться тут прибрать: - Что ж, - и развел руками, - значит, ты недостаточно доверяешь своим богам, раз принимаешь меры предосторожности, - он небрежным движением головы откинул кольцо волос, упавшее на лоб, - и тогда со своим почетом к ним ты, как Ахиллес со своей пяткой. А если ты сам настолько ловок и осторожен, тогда зачем тебе боги? - он задумался опять, глядя поперек солнечного света, и почему-то представил, что сейчас его глаза, вероятно синее, чем есть, высвеченные солнцем; разговор начался с женщин и логично пришел к ним же, Пертинакс стряхнул с себя мысль, с хитона мерещившуюся теперь повсюду пыль и заключил: - Друг мой Марк, - тонкие губы слегка дрогнули в улыбке, - если ты найдешь ту, с которой не заметишь процесса, ты влюбишься окончательно и бесповоротно. То есть так, что рассуждать о собственной непокорности можно будет только для...самоутешения.
МаркКорнелийСципион: — Или же ту, для которой найдут меня. Забавная то была пикировка. Приятная и интересная тем, что делить им, определённо, было нечего. Только Рим, а он всегда ничей и каждого из римлян. И вообще... Кто из сенаторов не родственник в десятом поколении? А уж с учётом того, что у них там было ой далеко не десятое и даже не двадцатое... Рим просто есть. Вечный, неизменный и постоянно меняющийся, что не мешает ему оставаться самим собой. Просто Городом. Который Золотой и Вечный. — Смерть и жизнь это две стороны одной монеты, Гай. И мой пример... Да, я понимаю, заработался. Но смысл тот же. И право... Сначала всегда приходят бравые парни в лориках, с пиллумами и гладиусами. А уж потом строятся дороги и акведуки. Хотя некоторые предшественники Рима, которые кончили очень плохо, считали, что можно обойтись только первым. Но как-то им это не помогало. Как-то было трудно понять, на что тянуло больше: встать и ходить по таблиниуму или же лечь и прикрыть глаза. Странный домус. Странная фамилия. Ещё и не понять, кто из них троих... Нормальнее среди этого семейства. — Мог. Но не поэтому. Желваки резко напряглись. — А потому что только люди способны спутать вежливость со слабостью. Только люди могут предполагать, что они могут безболезненно оскорблять и последствий не будет. А потом не могут понять почему милая и дружелюбная улыбка превращается в оскал. Слишком просто верить, что пушистая шёрстка не предполагает надёжно убивающего человека, когтей, острых как бритва и челюстей, что перекусят позвоночник буйволу. А ещё от чего-то странно обижаются что котёнка можно было пинать, а рвущую их в клочья зверюгу что-то не получается. Я просто стараюсь никогда не забывать этого. Только и всего. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ты не на лимесе. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. — Жаль. Впрочем, я надеюсь, ты сможешь. Нужно, чтобы она не писала моему младшенькому в Британию. Только и всего. Всё равно о браке не может быть и речи. Ну, со стороны нашей семьи так точно. Оставалось лишь надеяться на успех. Скакать до каледонских лесов не было ну никакого желания. Впрочем, возможностей повлиять на это... Не то, чтобы не было... Но всё-таки они были совершенно недостаточными. — Помяни мои слова, сменится достаточно поколений, и люди сами станут себе богами. А пока... Да, пожалуй, ты прав. Богам я доверяю. Но себе я доверяю больше. А то был один бог... Считал что самого Нептуна победил, а гладиус победить как-то не удалось. Было и правда смешно. А то бывают же... Не самые умные боги. — Ты видишь в этом что-то плохое, если я найду ту, с которой не замечу процесса? И... У тебя красивые глаза. Всегда хотел иметь синие или голубые... Ладно, мне и своих зеленых хватает вроде.
бестия: второй раз растягивали, нажимали, щекотали, а потом плюхнули на пол, как какую-то собаку или вообще курицу. унизительно. Софрон прижал уши, но не стал убегать, просто улегся на том месте, где упал - прямо посреди таблиниума, напротив своей лежанки - и уставился на недоеденного, периодически подметая пол хвостом. умываться и спать мешала вопиющая несправедливость, с которой Пертинакс игнорировал молчаливое требование Софрона освободить пространство. один раз блескушка моргнула на стене так упоительно, что Софрон едва не потерял грозный вид, но скрылась она так же быстро, как появилась. он заворчал и перевернулся на другой бок. о чем можно говорить с тем, кто сожрал поросенка, спрятал блескушку и теперь сидит как ни в чем не бывало... Пертинакс дергался и трясся, отрясал с себя что-то, совсем как подевавшийся куда-то тощий Амон из дальней мясной лавки, и Софрон из опасения подцепить от него его блох передвинулся ближе к двери. походят пусть тут еще.
Гай Ветурий: - Ты еще не остыл от сражений, Марк, - глядя на то, как тяжело задышал преторианец, спокойно произнес Гай, нагнулся и ласково погладил волнующегося Софрона, - то, что ты всегда готов к нападению, не делает тебя сильным, - он почесал кота за ухом, - если кулак сильно сжать, через какое-то время в нем остается только половина силы. Факт. Гай подавил зевоту: - Я не знаю, зачем ей нужен ваш младшенький, чувства это или что-то иное, - Пертинакс прикинул, почти точно уверенный, что не чувства, но надо было убедиться полностью, разумеется, - но если только и отговорить от переписки, приложу все усилия, - он чуть склонил голову набок и застыл так от неожиданного комплимента. Совсем, надо сказать, неожиданного. - Вот уж никак не думал, - усмехнулся Гай, - что мои глаза можно удостоить такой чести... Благодарю, - отвернулся в сторону и повернулся на Сципиона опять, сложив руки на груди, - как по мне, зеленый тебе весьма...идет. Пертинакс умолк на время, подняв на руки Софрона и вновь запустив тонкие пальцы в теплую кошачью шерсть, опасаясь, как бы тот не кинулся на гостя и за этот внезапный комплимент - мало ли, сегодня все ведут себя несколько отлично от повседневного... Наконец, он заговорил с той же, едва проявленной улыбкой, скорее только угадывающейся в подрагивании губ: - Помимо двух сторон есть еще и ребро, Марк. И так для всего. Поэтому вижу ли я плохое в нахождении тобой той, с кем ты не заметишь процесса, или нет - не имеет никакого значения, - Гай пожал плечами, аккуратно переставляя кота на стол, - важно, что видишь в этом ты сам.
МаркКорнелийСципион: — А его не нужно держать сжатым. Да и вообще... Он не всегда нужен сжатым. Проткнуть кому-нибудь глазное яблоко можно и мизинцем. Параллельно при этом улыбаясь и думая о чём-нибудь прекрасном. Разговор постепенно приобретал какую-то странную, почти что необъяснимую доверительность двух чуть ли не первый раз заговоривших всерьёз людей, одновременно завораживающий и пугающий. Марка как минимум. — Пока только это. Понимаешь... Когда я шёл сюда, я... Я просто думал, что это будут... Обычные переговоры, да. Ну, Электра потребует какую-то цену за прекращение переписки, разумеется, незначительную, так как если эта цена будет для меня дороже, чем разговор с домовладыкой, то ей не достанется ничего. Но сейчас... Скажем так, люди, которые оскорбляют тебя на ровном месте, и после этого не ожидают той или иной жёсткой враждебности, представляются мне как минимум опасными. Достаточно, чтобы вообще не допускать возможность общения с ними для моего брата. Он у меня один. Так или иначе. Это было честно высказанной правдой. Также, как и реплика, так поразившая Гая. — Не бери в голову. Вероятно, это обычная особенность человека, приводящая к той или иной критичности в отношении своей внешности. Или же самообожания. Со вторым у меня как-то не сложилось. Особенно относительно внешности. Равно как и остального. Сципион в своё время пошутил, когда учитель с апломбом произнёс фразу Катона-старшего о том, что раб должен работать или спать — "Потому что свободные люди лишены второй возможности в той мере, в которой желают". Попытки делать всё и качественно, конечно же, отнимали много времени, но хотя бы пока не создавали особых проблем. — В смысле? Я несколько не понимаю причём тут тот весьма малый шанс падения на ребро. Монета может упасть с достаточно большой высоты, что её форма сильно изменится... Варианты разные есть... Слишком незначительные, чтобы считать их важными при общем рассмотрении. Он почесал в затылке. Странный разговор. Странный...
Гай Ветурий: - О, я как раз отлично понимаю, - живо отозвался Гай с оттенком иронии в голосе, - я вот тоже, например, думал, что весь день сегодня буду переводить Гомера, - он развел руками, - как видишь, неожиданности подстерегают на каждом шагу. Но опасной я бы из-за этого Электру не назвал, - "хотя бы потому, что назвать ее опасной - подписать ей приговор...", - и я понимаю. Но, видишь ли, Марк, - Пертинакс бросил на него прямой взгляд, - она у меня тоже одна. Поэтому, - он потер ладони быстрым жестом, - думаю, в наших общих интересах развести их по разные стороны. Что же касается самой сцены, - он поморщился, вспоминая и чувствуя, как вновь просыпается досада, - позволь принести тебе мои личные извинения. Как ее старшему брату. Фраза про самообожание его и отвлекла и почему-то развеселила. Поэтому он даже сильней развернулся к Сципиону и застыл: - Ты серьезно? - улыбка была несколько удивленной, - Сципион, давно ли ты где-то отражался? Если в бою ты, понятное дело, не таскал с собой зеркало, то здесь-то ты должен был заметить, какое...масштабное воздействие, - Гай руками наскоро вылепил рельефность преторианского телосложения, - оказываешь на людей. А, впрочем, - махнул рукой и шутливо продолжил, - зачем нужно самообожание, если находятся те, кто подтверждает достоинства, не так ли? Разговор приобретал неожиданный оттенок. Сразу было не уловить, доверительный или настороженный с двух сторон. Казалось, куда качнется маятник в этом выборе, зависело не от того, что будет сказано, а от того, как это будет сказано. Потому, не долго колеблясь, Гай сделал выбор в пользу доверительности: - Э, нееет, - Пертинакс поводил указательным пальцем в воздухе, - как показывает практика, все зависит как раз от этого незначительного... от маленькой детали, сдвигающей общее до едва уловимой погрешности, - глаза Гая заблестели, - погрешность на дистанции накладывается на погрешность, и лишь только спустя длительное время мы можем оценить всю глобальность кривизны. И хорошо, если это все равно приведет к задуманному, но на поверку чаще оказывается, что конечный результат далек от представляемого в самом начале. Это как... - Пертинакс поднял голову вверх, задумавшись, - выйти покорять мир и поскользнуться на камнях недавно вымытой улицы. Боги это, или что еще - но у этого чего-то определенно весьма специфическое чувство юмора, Сципион. Оно не прощает излишней серьезности.
МаркКорнелийСципион: — При всём уважении к тебе, Гай, нет. Нет и ещё раз нет. Я не принимаю извинений за тех, кто старше, чем возраст снятия буллы. Как минимум потому что в таком случае стоит признать, что двадцать три это возраст, требующий весьма значительной опеки. И нам стоит серьёзнейшим образом реформировать всё наше законодательство. Ливия стала женой Октавиана в девятнадцать. Фульвия в третий раз вышла замуж за Марка Антония в двадцать пять. Тоже, вероятно, неся ответственность за свои слова и действия. Причём сама. И, уверен, дело не только и не столько в красоте, сколько в ответственности... Как минимум за себя. Марк всегда был требователен. Ко всем и каждому. Но к себе в первую очередь. Для него было абсолютно нормальным казнить центуриона, занимавшегося вместо подготовки солдат грабежом и назначить на его место декуриона поталантливее... И так раз за разом, пока до всех не дойдёт — здесь римская армия, а не варварский сброд. И в равной степени к себе. И даже к собственному начальству, отправляя доклад за докладом... Пока не отправил тот. Самый главный в его жизни. В памяти всплыли события недельной давности. "— Тебе двадцать. В двадцать пять твой предок командовал тридцатью одной тысячей в Испании. Римских солдат, а не вспомогательных частей, заметь. Пятью легионами. Не спрашивая никого, может ли он... И страшно ли ему. — Я... — Ты. Вас трое в Городе. Командующих преторианскими когортами. Если со мной что-то случится... Ты знаешь что делать... — В соответствии с уставом преторианских частей... — Да, да, да. Тебе не семнадцать. И ты всё понял, трибун латиклавий. Правый кулак к левому плечу. Вскинуть. Щелкнуть калигами. Развернуться и выйти. А потом умыться в фонтане как бы не до пояса. Просил у богов — дано тебе. А что не то что хотел — так то детали." — Отражался где? В воде... Часто бывает. После армии жутко люблю поплавать, хотя и до любил. А на термы нет времени. Потому дома почти каждый день... Там две трети акта длиной бассейн, но мне хватает. Про отражения стало прямо интересно. Он даже повернулся к Гаю насколько получалось. — У какого-то из математиков было... Никак не вспомню фамилии... Ну, что площадь круга нельзя измерить, потому как чем сильнее мы "стачиваем" его с боков, тем больше приближаемся к тому, что начертили, а сточить никак не можем. И также и если "стачивать" изнутри. А он... Граница. Но чтобы ситуация стала именно такой, где подобная мелочь решает, к ней ещё нужно подойти. Что дано не всем.
Гай Ветурий: Гай с ироничным видом сделал вдох, намереваясь перебить, но вклинился не сразу: - Да ты...зануда, Сципион, - и рассмеялся с самым добродушным видом, - ты в курсе? Чем тебе так не угодили женщины, что ты на них так ополчился? - Гай вновь облокотился на стол и скрестил руки на груди, поглядывая то на Сципиона - насмешливо, то на Софрона - искоса. Кто б мог подумать, что получится такой разговор и что причиной ему послужит оскорбленная до глубины души женщина. Которая должна отвечать за содеянное сама. Ну, нет. Она уже сказала все, что могла. И сделала. Теперь либо он сам, либо будет только хуже. "И о какой границе ты, интересно, заговорил?" - Пертинакс задумался, пока Сципион договаривал, и, наконец, так же задумчиво произнес вслух: - В геометрии не существует царской дороги*, Марк, - хотелось молчать и улыбаться, улыбаться и молчать оттого, как упрямо порой человек склонен отрицать свое невсевластие, готовый приводить в качестве довода даже софистические размышления, - чтобы найти то, чего нет на картах, сначала нужно...заблудиться. Гай уронил руки вдоль тела, представил преторианца плывущим, и вдруг ощутил усталость, затертость старого хитона, пыльность таблиниума и острое желание смыть с себя все это, поэтому вернулся к рассказу о бассейне: - Бассейн - это хорошо... Хотя, за неимением, погода в помощь. С той только разницей, что боги перевернули бассейн, как чашу, и льют воду земным на голову, - поежился от мысли о дожде и замолчал. *"бродячий сюжет", который связывают с "Началами"
МаркКорнелийСципион: — Я? Зануда? Это почему это ещё? И, нет, не в курсе, даже если предположить что это так. Точнее, был не в курсе, пока ты это только что не сказал. И вообще, ничем они мне не успели не угодить. Да-да-да, всё как и всегда, срочные попытки объяснить что это тут ни при чём при полной их бессмысленности. Так всегда бывает, те или иные обиды вежливый человек маскирует под картинной вежливостью, или вот как сейчас... — Ну смотри, у Архимеда было про площадь круга. Приближение многоугольниками. С внешней и с внутренней стороны. Нас просто учитель заставлял высчитывать до девяностошестиугольников. Потому и помню этот ужас. Впрочем, лично мне это помогло в своё время. Когда в Британии строили мост через Тамез. Ностальгия... В какой-то момент ты даже заставляешь чуть притупить боль от воспоминаний про болота и комаров... Впрочем, напоминание о дожде испортило всё что можно. Дождей в Туманном Альбионе хватало. — В такую погоду хороший хозяин не выгонит и собаки... Да, о чём это я? Преторианцы полезнее собак, они могут и вынюхать больше, и загрызть лучше. И вообще... Полезнее чаще всего. При всей своей серьёзности Сципион считал что умение смеяться над собой защищает от некоторых весьма глупых ошибок. — Заблудиться всегда риск. Нередко не только и за себя. А эту ношу нести всегда тяжелее, — вздохнул он с лёгкой улыбкой.
Гай Ветурий: - А что, скажешь нет? - мгновенно отозвался и произнес, пытаясь повторить интонацию Сципиона, - Ливия стала женой в девятнадцать... Фульвия в третий раз вышла замуж... - Гай всплеснул руками, - это опасная мысль, Марк, - считать, что раз женщина способна нести за себя ответственность сама, нужно каждый раз позволять ей это делать. Это как... - он пощелкал пальцами, подыскивая пример, - как оставить женщину одну, думать. Ничем хорошим это еще не заканчивалось. В лучшем случае она найдет повод к ревности, а в худшем...подумает, - рассмеялся и перескочил на другое, что привлекло, - я бы сказал, заблудиться всегда есть определенная необходимость, - и Пертинакс с улыбкой покосился на вздохнувшего преторианца, - ну, если, конечно, любишь рисковать на деле, а не на словах, - поспешно поднял палец вверх и подчеркнул, - и если сейчас твоя воинствующая натура вознамерится обидеться на эти слова, не советую, они не конкретно о тебе. Гай глянул на Сципиона слегка исподлобья, усмехнулся и продолжил: - Я понял, о чем ты, но...ты неправ насчет погоды, - разговоры о геометрии всегда проигрывали разговорам о жизни, поэтому Пертинакс отмахнулся от Архимеда и девяностошестиугольников, как от давно пройденного и статичного, отдав предпочтение обсуждению осадков, - погода прекрасна почти поэтически, - с этими словами он патетически воздел руки и взгляд к небесам и тут же опустил и то, и другое, - в такую погоду дети бегают босиком по прибитой каплями августовской пыли, какой-нибудь ревнивец выгоняет нашкодившего любовника из дому, да что там, - Гай взглядом определил местонахождение кота в пространстве и кивнул в его сторону, - даже коты, из тех, правда, которые побойчее и попронырливей, в такую погоду решительно уходят прямо под дождь - обходить территорию и гонять чужаков, всем своим видом подчеркивая, что непогода им нипочем, - он махнул рукой, - а ты говоришь... Кстати, люблю собак, - помолчал и прибавил, оценив шутку и коротко рассмеявшись, - только вот мне ни разу не приходило в голову сравнить с собакой преторианца, - потом помолчал еще и, рассмеявшись уже громче, заключил, - и я уж точно не собираюсь выгонять тебя, если ты об этом. День был настолько странный, начиная вообще с идеи заняться переводами в домусе и заканчивая последними событиями, что сама мысль о том, будто Марк мог подумать, как расхваливанием погоды Гай намекает на его уход, развеселила невероятно. Начав смеяться, Пертинакс никак не мог остановиться, так что в конце концов, вытирая ладонью выступившие из глаз слезы, еле произнес, все еще давясь смехом: - Прости... Просто... Не знаю, что на меня нашло, - он попытался отдышаться, но опять зашелся так, что плечи заходили, - ...я представил, как бы это... - и выдохнул еще, - как бы смотрелось, если бы я в самом деле так грубо и очевидно просил тебя откланяться, ссс... - Гай не выдержал и захохотал, - ..сссекретарь по ученым делам, - видимо, все напряжение, вызванное происшествием, нашло разрядку, и как утихомирить это, он представлял с трудом, - хороооош... ничего не скажешь... Он запрокинул голову, досмеялся и, откашливаясь, произнес почти спокойно: - Хух, прости, - и поднес кулак к губам, - ребячество, конечно, но просто...это действительно смешно, - после чего добавил уже совершенно серьезным тоном, только глаза все еще блестели насмешливо, - надеюсь, ты не разрубишь меня пополам спатой за дерзость и, не приведи боги, неумышленно нанесенную обиду, Марк Корнелий Сципион, - вновь сложил крест-накрест руки и посмотрел на того в упор.
МаркКорнелийСципион: — Нет. Правда, Гай, что во мне такого... Занудного-то? Просто... Если это так, то мне важно знать детали. Не помню чтобы что-то такое говорили мне в последнее время в семье... Хотя да, мне там вообще ничего такого не говорили. Работа... Надо было срочно взять отпуск и сбежать в Байи. Он-то надеялся, что хоть в Риме можно будет отдохнуть от всех проблем, что обычны на лимесе. Наивный... Великим преимуществом этой фамильной виллы Сципионов было её расположение. Двенадцать часов аллюром три креста надёжно защищали любого, решившего пожить там, от новостей из Вечного Города, равно как и от желающих срочно видеть обитателей виллы в стенах Рима. — Скажем так, разделив женщин на способных нести ответственность и нет мы будем вынуждены относиться ко вторым резко иначе чем к первым... Причём как минимум так, чтобы у посторонних не оставалось сомнений в... Принадлежности к той или иной категории. Злость, ненависть и обида постепенно сливались в единую смесь, описываемую этим коротким и ёмким "должен". Должен хотя бы с Гаем навести мосты, или всё потраченное в этом домусе время будет потрачено совершенно зря. Однако вопрос, хватит ли смеси, всё равно оставался открытым. Но вот дальнейшее поведение собеседника заставило Марка призвать всё своё хладнокровие, чтобы ни один мускул на лице не дёрнулся. В каком-то смысле этой бестрепетности он выучился у своего вилика. Docendo discimus*... — Гай. Кажется ты несколько... Как бы так помягче... И повежливее... И чтобы не обидеть... В последнее время слишком много времени проводишь за свитками. Достаточно, чтобы не замечать людей. Так вот. Когда нас, преторианских трибунов, на какое-нибудь заседание собирает префект, я люблю брать с собой много маленьких камушков. И сбрасывать их из окна третьего этажа точно по шлемам дежурящих у ворот преторианцев. Они так смешно оборачиваются, будто грозя самому Юпитеру. Или, например, забавно, когда "случайно" поскользнувшись, плюхаешься в бассейн. В жару. Прохлада. И центурионы срочно пытаются тебя вытащить... Только по глазам понимаешь чья работа. И за это наказывать не будешь. Потому что личности часто важнее сухих строк. За сухие строки труднее умирать. А ещё в домусе у моего префекта огромный перистиль. Правда огромный. Там у одного из фонтанов растёт эбеновое дерево, закрывая скамейку от солнца. Разлапистое такое. И его племянник, ему двенадцать... Мальчишка часто просит меня подсадить его на одну из нижних веток. Это я о чём... Не стоит думать, что опора трона и прочее... Ну, всё что про нас говорят. Что мы неспособны к иронии... И тем более к самоиронии. Смех продлевает жизнь. А я хочу умереть в возрасте не меньшем, чем Октавиан. И... Пока человек способен к тому, что ты назвал ребячеством, он ещё не стар. Только и всего. Он почти не двигался. Нужно было успокоить Гая... Хотя бы как-то. — Секретарь по учёным делам, да-да-да. Когда то состояние, что у тебя, накатывает на меня и надолго, я даю указание рабам, кого я готов принять... Обычно это достаточно узкий круг. А остальные лучше подождут. А то... Ещё поймут чего лишнего. Но в твоём случае я всё понял, ты не подумай. Улыбка. Всё-таки улыбка на лице. Да... Славный он парень, Гай. *Обучая обучаемся. Сенека.
Гай Ветурий: - А, - Гай хлопнул себя ладонями по коленям, - и опять ты хочешь готового ответа? - "нет, он определенно забавный, этот Сципион..." - что может быть занудней, чем рассуждать на тему "женщина должна"? - усмешка скривила губы, - женщина...неопределенная, неуловимая и этим прекрасная, - Гай мечтательно смотрел куда-то сквозь Сципиона, перебирая пальцами в воздухе, - а ты рассуждаешь о каком-то тяжеловесном "она должна", - взгляд стал вернувшимся и осмысленным, а голос мрачным, - зачем? Что даст тебе женщина, способная всегда за себя отвечать? Подробный отчет? - тон был ироничным. "Нет, хитон надо сегодня же отдать стирать..." - Пертинакс неуютно поежился, вращая плечами. - Я рад, что ты понял... - он подумал, - правильно. Знаешь, я ведь терпеть не могу, когда меня отвлекают от работы...бытовым скандалом, - и пожал плечами, - может, ты и прав насчет времяпрепровождения за свитками. Но человек, живой человек должен мыслить, а не тратить время впустую, - Гай распалился, короткая тирада вышла возвышенно, видимо, в память о похороненных переводах Гомера сегодняшним днем, махнул рукой и остыл, - что ж, я рад, что продлил тебе жизнь, - он усмехнулся, - эбеновое дерево... Выглядит так, будто я смотрю на него в окно, - "и окна, окна тоже, надо, гром меня разбери, вымыть!.. Ничего же не видно.." - и, надо сказать, выглядит заманчиво. Но, видимо, я неисправим: я даже на скамье, залитой солнцем, рисую себя склонившимся над свитками. В этом мы, видимо похожи. Работа как призвание, Марк, - Гай положил руки на колени и улыбнулся.
МаркКорнелийСципион: — Возможность не бегать потом за гостями, объясняя им, что не всё семейство хуже эфиопов? Ладно я, простой трибун, к тому же приученный, что те или иные оскорбления лучше копить, никогда не знаешь, какое и когда потребуется, древность рода так или иначе приучает. А если кто из новых, который за такое уцепится и устроит настоящий скандал? Не все же умеют отскакивать что от парфянского катафрактария, что от бокала с вином. Сейчас в тоне Марка сарказма было не занимать. Нет, и он ещё и спрашивает, когда тут всё совершенно на виду. Ни добавить ничего, не убавить. Но дальше он предпочёл говорить уже более примирительным тоном. — Нет, от способной отвечать за себя подробного отчёта как раз потому и не нужно. Её не надо держать за руку, думать о том, какое безумие она собирается совершить... Скорее наоборот. Это она может увидеть и понять то, что не удастся мне. Преторианец проследил взглядом в сторону окна. Вот, вот они преимущества жизни одному. Можно сразу ввести график работ, никто никого не отвлекает, рабы делают то что нужно и их не гоняют по поводу и без повода. — А свитки... Что в этом плохого, в работе на улице? Я всегда просил присылать на лимес свитки... Да и вообще, что можно было туда привезти ещё? Деньги? Я не играю ни во что азартное, для воина подобное есть оскорбление Фортуны. Вино? При всём желании, выпить фалерна, я, конечно, не откажусь, но пьянство не по мне. Кстати, будешь? Он снял с пояса свою фляжку с Аквиллой. Утром там было два секстария, но, раз день выдался дождливым, как минимум три четверти должно было там остаться.
Гай Ветурий: Оценив ехидную интонацию преторианца, Гай с расстановкой ответил: - Ну, что тебе сказать... - улыбнулся сдержанно и понимающе, - Электра, конечно, не янтарь*. Что не отменяет того, - и он коротко рассмеялся, - что по одному...эфиопу не судят обо всем племени. Кивнул Сципиону, и неожиданно - фалерну, взял флягу и сделал добрый глоток, вернув обратно. Переводить помешало бы, разговаривать - нет, тем более, что сколько себя помнил, Пертинакс никогда не предпочитал помутнение рассудка трезвому уму, потому ограничиться парой глотков для разбавки произошедшего ему ничего не мешало. Во время замечания Сципиона о все тех же ответственных за себя, Гай перевел на него внимательный взгляд: - То есть отвечающая за себя хороша еще и тем, что видит все твои порывы? Тогда есть риск расслабиться настолько, что она станет отвечать за двоих, и ей очень быстро надоест... Как любому, отвечающему за себя, а, значит, требовательному к другим, человеку, - привлекло его, однако, другое, - но ты сказал сейчас очень...интересную вещь, - Пертинакс наклонил голову, - дай-ка еще фалерна, - и продолжил иронично, - сказал "не надо думать, какое безумие она может совершить" и следом "увидеть и понять то, что не удастся мне", - Пертинакс отклонился и какое-то время, наслаждаясь мыслью, без улыбки, но смеющимися глазами рассматривал лицо преторианца, - от какого-такого твоего безумия она должна уберечь тебя, Марк? Сейчас, скорее всего, последует ответ, вроде "ни от какого, ты ошибся". Но Гай был уверен, что какая-то донная, глубинная страсть присутствует в каждом. Выигрывает тот, кто себе в ней признался, но не всматривается в нее с такой частотой и любовью, при которых бездна начинает всматриваться в тебя в ответ. - Кто знает, - начал медленно, чувствуя, как фалерн до сих пор греет, разлившись чем-то теплым, - может, поэтому ты так много времени и сил отдаешь работе, - Гай вытянул руки за спину и оперся на стол, - отсюда рассуждения о юге, этот голод, - и добавил, сделав на это упор, - в хорошем смысле голод по неизведанному и необретенному, - Гай помолчал, окидывая взглядом таблиниум, - кто знает, может, ты тоже видишь Рим частью Земли, Марк...** Пертинакс снова перевел взгляд на преторианца: - Кто, кроме нас самих знает, к каким звездам нас тянет? - и опять такая частая за сегодня улыбка тронула губы и исчезла с лица, - но все мы ищем того, кто может либо разделить с нами наше собственное безумие, либо излечить нас от него. Во всяком случае, я склонен думать так. *Эле́ктрум (также электр[1], лат. electrum, от др.-греч. ἤλεκτρον — янтарь, назван в связи с цветом) — минерал, разновидность самородного золота; представляет собой сплав серебра с золотом. Древние греки (а вначале и римляне) использовали одно и то же слово для обозначения как электрума, так и янтаря. Даже по отношению к произведениям Гомера не ясно, как следует понимать это слово. ** отсылка к "Сну Сципиона" Цицерона
МаркКорнелийСципион: — Не янтарь... И не золото с серебром. Тем не менее, привычка отвечать за себя так или иначе присуща... Некоторым женщинам. Потому можно сказать что я не сужу о всём племени по одному эфиопу, а просто ищу... Ну, кого считаю нужным найти. Марк вообще никогда не напивался по весьма простой причине — не пил ничего кроме фалерна, а переводить добро на то, чтобы свалить себя с ног... Зачем? Да и вообще, зачем? Потому всегда предпочитал делать несколько глотков и откладывать фляжку до жажды. — Скажем так, все не видит никто. Может видеть. Ну, те или иные. Так как только это позволяет так или иначе уживаться с человеком при тесном контакте, а на любовницу, при всём желании, у меня времени не будет, работа. Всё-таки, по кому судить о семействе? По Гаю или же нет? Или же он тут белая ворона? Вопрос был важным, но как найти ответ... Не спрашивать же напрямую, да и не ответит честно. Маркус бы точно не ответил. — Ну не знаю, мои безумства пока являются для меня не безумствами, а успешными действиями. Но так, да, в каком-то смысле ты прав... Молодость требует кого-то, кто бы сдерживал... Или способствовал, как пойдёт. Он посмотрел по сторонам. И правда, захотелось в перистиль, а то и просто в какой-нибудь парк. Сейчас там же никого. Главное чтобы дождь перестал идти и солнце хотя бы чуть подсушило землю. — Я вижу Землю частью Рима. И сожалею, что не доживу до дня, когда бравые парни под знаменем с Аквиллой промаршируют по Луне. А что до голода... Мы все ищем. Знаешь, когда я изучал историю, то обратил внимание вот на что. Крит, Финикия, Греция, Карфаген, мы... Мы хотим обойти землю. Исследовать вдоль и поперёк. И сделать её лучше. И каждый раз всё успешнее и успешнее. Рим... Рим просто смог исправить больше всего ошибок предшественников. И сделать невозможное.
Гай Ветурий: Гай улыбнулся одобряюще этому "золото с серебром", удовлетворенный тем, что понят, и заговорил о другом: - В твоем сне интересно, - он откинул лезущую в глаза прядь со лба, - Земля, как часть Рима... Ты мечтатель и максималист, Сципион. Вдохнул, подумав прежде, чем сказать: - Впервые слышу, что умение видеть все, - Пертинакс пожал плечами, - да даже стремление видеть все помогает ужиться вместе, - он посмотрел на преторианца с шутливо-не верящим выражением лица, - ну, допустим, она будет знать, что ты работаешь дольше, чем длится день, ради работы и, - Гай замедлился, сказав нараспев, - блага Рима готов вскочить в седло и скакать три дня и три ночи, куда будет угодно провидению богов, - он говорил серьезно, но постоянная ироничная настроенность по отношению к миру давала о себе знать то проявляющейся улыбкой, то блеском в глазах, - и что на любовницу у тебя не остается ни времени, ни, - и Пертинакс с оценивающим прищуром оглядел Марка с головы до ног, - сил... Хотя насчет сил с трудом верю даже я, - и усмехнулся, - допустим. Что еще? Что ты иногда, вероятно, впадаешь в ребячество. Что влюблен в спаты и шум боев больше, чем в женщин, - Гай вновь оценивающе оглядел преторианца, - что у тебя есть бассейн и развесистое дерево со скамьей под ним. Пертинакс вздохнул, продолжая: - И вот она одна да одна, - выгнул руку ладонью вверх, подчеркивая слово, - например. В те редкие моменты, когда ты дома и не думаешь о работе, - глянул весело, - а есть такие, Марк? О, ну разумеется. Ведь ты отдаешь себе отчет в том, что в эти редкие моменты ты должен быть целиком с ней, безумно ласков, потому что даже все понимающая женщина, способная видеть все, - Гай поднял палец вверх, - особенно понимающая и способная видеть все женщина имеет полное право получать что-то, окупающее с лихвой такое ее мудрое поведение, - Пертинакс кашлянул, глянув на дождь за окном и подумав, не прохватило ли где, иначе откуда этот кашель, - так вот в те редкие моменты, когда ты рядом и ласкаешь ее за все дни своего отсутствия, а потом вы засыпаете...втроем с твоей спатой... - он улыбнулся, давая понять, что сейчас иронизирует, - а, может, с твоим сном о Земле, как части Рима, что мешает твоей женщине думать о том, что понимание пониманием, а ей тебя мало? И, главное, что с этим делать, если умом она это принимает, но это все равно причиняет ей расстройство? - Гай встал на ноги и заходил по таблиниуму, - а теперь что касается тебя, - бросил взгляд на Сципиона, - женщину нельзя надолго оставлять одну. Это мы уже определили раньше. Ты способен жить, зная, что ей в какой-то момент стало скучно в твои частые отлучки, у нее два любовника и очаровательная юная любовница, груди которой, при всем твоем аполлоновском телосложении, - Пертинакс почти почтительно склонил голову, - несоизмеримо прекрасней и нежней твоей груди, она привыкла быть одна и наполнять свое свободное время, как ей заблагорассудится и тебя воспринимает с холодком, как довольно чужого человека? Тебе способность видеть все это позволит лучше с ней ужиться? Ты серьезно, Марк? - Гай остановился и развел руки в стороны в улыбчивом недоумении. Потом посерьезнел: - Интересно, и как тебе удалось сподвигнуть меня, человека, который считает, что помимо женщин в уже одном только Риме есть вещи куда более увлекательные, так долго о них говорить... - он нахмурился на мгновение, - мы все ищем, - "а я так внезапно для себя еще и объяснение того, почему рядом со мной до сих пор нет женщины, видимо..." - что-то. Или кого-то. Что касается твоей...безумной идеи обойти землю, - Пертинакс усмехнулся и посерьезнел, - она не безумна. Я признаю за человеком ум, Марк, как то, что должно быть первично. Я горжусь Вечным за его достижения. Я за исследование и изучение, за расширение границ...но не земельных. А границ познаний. И я верю, что можно изучать, не захватив. Потому что любое вторжение искажает первозданный вид вещей. А для меня, - и на этот раз улыбка имела грустный оттенок, - как переводчика и переписчика вещи ценны именно в их первозданном виде.
Электра: Марк расстраивал, но стоило ли от него ожидать чего-то иного? Электра сжала руки в кулаки и почти сразу же их расслабила. Еще не хватало, чтобы кто-то помимо присутствующих в атрии, увидел ее в подобном состоянии. И уж точно ей совершенно не хотелось, чтобы увидел Маний. Этот любопытный мальчишка примется задавать массу вопросов, а на них у нее не всегда бывают ответы. Ветурия остановилась в коридоре, пытаясь понять, куда же она все-таки идет. Дождь продолжал сливать накопившуюся влагу на головы людей, а именно сейчас хотелось выйти в сад. Остается лишь набраться терпения. Терпение. Какое самообладание нужно иметь, чтобы с достоинством сносить все насмешки этого солдафона? Как непредсказуемы оказываются люди, когда ты перестаешь отвечать их ожиданиям. Электра поняла, наконец-то, чего хочет и спешным шагом отправилась в свою комнату. Дорогой друг! Я знаю, что слишком давно тебе не писала, чтобы иметь честь называть тебя другом. Надеюсь ты все понимаешь. Впрочем, ты всегда меня понимал, как никто другой. Я думаю, что пришла пора поставить точку и более не мучить тебя, не давать ложных надежд. Стоило сделать это еще раньше, но ты дорог мне как друг, как человек незаурядного ума и высоких способностей. Мне искренне жаль, что я не могу принести слова извинения лично. Но в наше время с некоторыми новостями следует поторопиться. Ветурия перестала писать и уставилась перед собой. Внутри нее все дрожало. Этот юноша не заслуживает подобных писем. Тем более он не заслуживает их на войне, где воины ждут тепла своих жен, улыбки детей и веру в светлое будущее. Они верят, что дома их ждут и им есть куда возвращаться. Электра смяла письмо и кинула его в огонь. Золотистые лепестки немедленно обхватили бумагу и принялись поглощать ее с ужасающей быстротой. Еще немного и от письма осталось лишь "Дорогой друг!"
Маний Ветурий: - Бамбалиииоооооон! Бестия Бамбалиооооон!!! – изо всех сил орал Маний, блуждая по домусу, заглядывая под каждый стул, стол и прочую мебель, засовывая руки в вазы, заглядывая за статуи. – Аидовы отродья, а не сестры! Я знааааю, знаю, что это вы его утащили! – мальчишка злобно ворчал, но в глазах его уже стояли слезы. – Мерзкие девчонки… Отдайте моего хамелеона! Маний вышел к перистилю и с ужасом уставился на то, как буйствовала там гроза. Страшно представить, что сестры могли выпустить Бамбалиона в сад. Он же запросто утонет в какой-нибудь из этих мореподобных луж! - Бам… - начал Маний, выходя под ливень. – Я вас ненавижу, ненавижу, глупые курицы! – он топнул ногой, раздосадованный своим бессилием, и вернулся под крышу. Сестры не сознавались. Но Маний был абсолютно уверен, что это именно они похитили из его кибикулы хамелеона, на которого давно уже строили планы. Маний иногда разрешал им гладить питомца и издалека показывал, как Бамбалион умеет менять окрас. Но допустить, чтобы Бестия попал в их мелкие неаккуратные ручонки, которые обязательно бы сломали зверюшку, он не мог. Поэтому, конечно же, коварные девчонки дождались, пока Маний оставит хамелеона одного, и украли его. Где-то спрятали, а может быть, выпустили, как однажды размышляли вслух, и теперь не сознаются. На них обязательно должна найтись какая-то управа! Отец в отъезде, мать мучается мигренями… Дядя Марк… Рабы сказали, что он только что куда-то ушел. Дядя Гай? Он мог бы их застыдить какой-нибудь пламенной речью, убедить их отдать Бамбалиона… Но Маний обнаружил, что тот с кем-то беседует, и даже заходить к нему не стал. Потому что в голову пришла еще более гениальная идея! Он подговорит тетю потихоньку выспросить у этих подлых девиц, куда они дели Бамбалиона, а потом спасет его и… и будет торжествовать! Маний даже рассмеялся раскатисто и коварно. И стремглав понесся в кибикулу к тете Электре, скользя мокрыми сандалиями на поворотах. - Любимейшая! Прекраснейшая! – едва успев постучать ради приличия, Маний влетел к ней в кибикулу. – Я так соскучился, тетя! Как твои дела? Как настроение в эту ужасную погоду? – мальчишка тараторил, оглядываясь по сторонам в поисках хамелеона и лишь изредка кидая сияющие улыбки в сторону Электры. – Чем ты занимаешься? Я надеюсь, не отвлек тебя от важного дела? – он, наконец, замолк на пару мгновений, уставившись на тетю, но потом не вытерпел и добавил: - Ты, случайно, не видела тут моего хамелеона?
МаркКорнелийСципион: — Знаешь, Гай... Я так подумал... Кто не мечтатель, у того нет сердца. Кто не способен к подобным... Материалистическим обобщениям... У того нет мозгов. Произнёс преторианец с каким-то романтично-философским выражением лица, которое столь редко можно было наблюдать, особенно в последнее время, в отличие от уверенной исполнительности в ответ на приказы вышестоящих и не менее уверенно отдаваемых приказов подчинённым. Затем он аж скрипнул зубами, представив картину во всех подробностях, но на этот раз холодный аналитический ум быстро победил эмоциональную горячность, и, пару раз зевнув, Сципион начал отвечать. — Ну, положим, и три недели, хотя три недели... За три недели можно проскакать от Каппадокии и до Восточного моря, что омывает Серес, были бы только дороги и постоялые дворы. Силы... Силы штука хорошая, да, какой уродился, да и сколько из палестры не вылезал и не вылезаю... Если кто скажет что у него отличное тело с рождения — бей в морду сразу. Не бывает таких. Но времени и правда не хватит. Кстати... Он почесал выбритый с утра подбородок и продолжил уже гораздо более мягким тоном. Так, пожалуй, рассказывают анекдоты в близком кругу. — Рассказываю. Лет семь назад... Да, семь. Я купил раба, лет восьми. Скажем так, я предпочёл заранее решить вопрос с тем, чтобы в походах обходиться минимумом прислуги, да и, если что, способной за себя постоять. Сейчас он мой вилик, хотя как правильно бить людей не забывает. Да и вообще... Крупный парень и в хорошей форме, когда лень идти в палестру я на нём отрабатываю фехтование и не только. Так вот. Один... Желающий дать на лапу и не знающий как к этому подступиться про это пронюхал и сделал вывод, что мне нравятся мальчики. И приходит ко мне это нечто, полу неопределённого, и начинает пытаться объяснить что оно подарок. Хохотали всем семейством. Марк посмотрел в окно, как будто пытаясь за стеклом найти для себя ответы. — Спаты... Спаты это хорошо. А ребячество это лекарство от закоснелости мышления. Ты прав... Иногда, будучи дома, я не думаю о работе. Спат у меня две. А ещё пугио. Так что, пожалуй, тогда впятером. Кстати, это так неудобно. Ну, спать в лорике и шлеме. А я за последние три года так спал точно больше раз, чем без брони. И, да, я, разумеется, подберу ей слуг и охранников так, чтобы они мне рассказывали всё. Абсолютно всё. Больше и лучше, чем как я предпочитаю смотреть за сестрёнкой. Так как она может сделать меньше глупостей... И, да! Маркус резко развернулся на ложе, чтобы быть поближе к Гаю, разглядывая детали мимики и жестов. — Гай, тебе двадцать пять. Ты много думал о женщинах. И ты до сих пор один. Как же разрешается это противоречие? А о безумии... Понимаешь... Когда-то пленных просто убивали. Потом стали обращать в рабов. Потом стали не грабить проигравших, а брать контрибуцию. Потом взимать налоги. А сейчас мы строим у разгромленных нами варваров дороги и акведуки. Возможно, когда-нибудь... Когда-нибудь Городу не понадобится прямого правления и держать в каждой провинции своих солдат. Кто знает что будет через столетия?
Гай Ветурий: Гай внимательно наблюдал, пока Сципион говорил и говорил. Вот лицо беззаботно и почти мальчишески одухотворено. Тон расслабленный, слова так и льются. Вот - зевнул, но как-то напряженно, как будто сдерживал...нет, не зевоту. Конечно, не ее. И снова - мягче, спокойней, расслабленней. "Да с тебя целую картину настроений можно написать - глядеть только повнимательней, - мимоходом подумал Пертинакс, не отвлекаясь от движений и изменений тона, - и реакций...замечать только, о чем и каким тоном ты говоришь": - Ну, часть рабов благополучно подкупается, часть - соблазняется... вдруг ей бы приглянулся какой-то из них, - эти перепады тона преторианца, как и постоянная смена тем, одна за другой, одна за другой, были, как волны, на которых Ветурий то приподнимался, то опускался, то загорался интересом, то вновь возвращался к ровному слушанию, - а совсем неподкупные рискуют...так и помереть дураками, столкнувшись с коварством оскорбленной или раздраженной женщины. Поскольку слишком прямолинейны. А прямолинейность, - он улыбнулся вскользь, - предсказуема. Рассказ, который Гай мысленно назвал "Семь-восемь" рассмешил, он искренне рассмеялся вместе с Марком, мотнув головой и весело глядя преторианцу в лицо, и посерьезнел, когда речь зашла о военном, знакомом и ему тоже, хотя и не в такой степени. Он-то всегда знал, что военная карьера - не для него, знал, для чего ему это преодолевать и чем он будет заниматься, когда вернется. Оставалось надеяться только на то, что вернется - и, слава богам, чем-то он их благосклонность, видимо, заслужил. Раз он здесь. Сципион так резко развернулся на ложе и оказался ближе, что от неожиданности Гай с улыбкой вздрогнул и отклонился назад. Но гораздо интереснее было даже не само сокращение дистанции, а вопрос, который за этим последовал. Как бы то ни было, Пертинакс сначала ответил на финальные фразы. Та последовательность, какую намечал ему Сципион, не могла быть ему не интересна. Как римлянин и подлинный гражданин своего города и - как сам же заявил до - созидатель Пертинакс чувствовал в себе потребность на нее откликнуться: - Никто не знает, ты прав, - он все еще пребывал в отклонившемся назад положении, будто пойманный так мыслью собеседника и застывший, - и было бы весьма заманчиво, если бы, - Гай мягко оттолкнулся, медленно выпрямляя спину, чтоб снова сесть ровно, - когда-нибудь все можно было бы решать не солдатским контролем, а мирным изучением и взаимопроникновением, - и развел в воздухе не опиравшимися больше ни на что руками, - то есть, взаимодействием, продуктивным для обеих сторон. Мне двадцать пять, - плавно перешел к тому, что оставил напоследок, - и о женщинах я думал только тогда, когда замечал среди них ту, которая была способна чем-то меня заинтересовать. И, говоря "чем-то", я имею в виду ум, - он, наконец, принял прежнее положение, оказавшись лицом к лицу с гостем, и со спокойной улыбкой вернул Сципиону его вопрос на вопрос, - ты интересуешься тем, как разрешается противоречие, с какой-то конкретной целью, Марк? - и остановил свой взгляд на его глазах.
Электра: Перед глазами все еще стояли строчки письма, гипнотизируя, напоминая ей о невозможности управления собственной судьбой. Не от того ли она избегала любых отношений с мужчинами? Даже дружба оказалась во вред обоим. Ветурия прошла к столу и налила себе бокал вина. Быть может данную ситуацию она приняла к сердцу сильнее, чем следовало, но... Публий смеялся красиво, смущался так, что Электра готова была использовать свое женское обаяние, лишь вновь увидеть этот румянец. Но в груди так и не ёкнуло. Она подошла к окну и прислонила бокал к пылающей щеке, сейчас же на ее щеках румянец и вовсе не от смущения. Стать бы дождем... - Любимейшая! Прекраснейшая! Она даже вздрогнула, едва не выронив вино. Маний, вечный егоза и угроза плохо закрепленных предметов в доме. Электра хотела было ответить на один из вопросов, но племянник почти что сразу продолжил говорить, едва ли удостоив ее саму вниманием. Становилось понятно, что тот пришел вовсе не узнать как ее дела или справиться о самочувствии. Догадка подтвердилась, когда последовал вопрос про хамелеона. - Так на какой из всех вопросов ты хочешь услышать ответ первым? - Ветурия отошла от окна, оставляя вино на стол. А ведь к нему она так и не прикоснулась. - Иди ко мне, мой мальчик. - Девушка протянула руки, чтобы обнять племянника. Лучшим средством от дурных мыслей всегда был Маний. Рассуждая нелогично, из два плюс два получая пять - он мог решить сложные задачи. - Хочешь мы поищем твоего Бамбалиона вместе? - Поцеловать эти светлые волосы, вдохнуть аромат ветра, чистых детских локонов,почувствовать крепкие объятия рук Мания - это как раз то, что могло помочь перестать хандрить.
Маний Ветурий: Маний испытывал странные противоречивые чувства к объятьям. С одной стороны, ему казалось это малышонством. Взрослые так любят тискать, хватать зачем-то за щеки, перебирать волосы, сажать к себе на колени…Это, считал Маний, позволительно по отношению к совсем маленьким детям. Но не к нему, уже почти взрослому! С другой стороны, это все же было приятно. Особенно когда обнимала Электра. Теплая и мягкая Электра. Еще лучше, когда обнимала мама. Сказать по секрету, Манию иногда даже не хватало материнских объятий. Конечно, никому он этого не говорил. В особенности сестрам. Кстати, с сестрами Маний вообще обниматься ненавидел. Он понял, что его сомнения затянулись. Маний осмотрелся по сторонам, не прячутся ли где эти коварные гарпии, и только потом раскинул руки. Надо было как-то объяснить все эти нежности, хотя бы даже себе, и мальчик затараторил: - В первую очередь хочу о тебе узнать. Мне показалось, ты грустная. Мне иногда бывает грустно, когда дождь, - Электра поцеловала его в волосы, и Маний зажмурился, моля богов, чтобы тетушка не усадила его к себе на колени. – О Бамбалионе позже… Это был чистой воды героизм – отложить разговор о хамелеоне ради беседы о ее настроении. Маний надеялся, что тетя это осознает и оценит. Потому, выпустив ее, наконец, из объятий, заложил руки за спину и принял важный вид.
Электра: Электра глубоко вздохнула, когда целовала эту растрепанную макушку и почти сразу отпустила. Она конечно любила племянника, но не сверх положенного. Каких-то особенных материнских чувств по отношению к нему не было. По большей части не было и этот момент порой ее настораживал. - Дела хорошо, - губы Ветурии растянулись в улыбке, - разве может быть иначе? У меня есть крыша над головой, любящий племянник, - она кончиком пальца коснулась его носа и почти сразу же отошла к столу, - замечательные братья. Я живу гораздо лучше многих, а потому не буду сердить богов своим возможным нытьем. - Электра села и расслабленно откинулась на спину, оценивающе глядя на своего племянника. - Думаю тебе стоит подстричь челку. Все время норовит залезть глаза, не думаю что это способствует твоей учебе. Кстати, как она? Ты меня порадуешь сегодня? - Ветурия прекрасно понимала, что подобным образом оттягивает тему, так мужественно отложенную Манием на потом. И тем самым проверяет терпение своего юного родственника, что было отчасти даже забавно и несомненно полезно обоим.
Маний Ветурий: - Челку? – воскликнул Маний и обеими руками прижал ее ко лбу. – Ни за что! Отец мне разрешил! – чуть успокоившись, он снова принял важный вид и тряхнул головой так, чтобы светлые кудряшки взлетели. – Разве тебе не нравятся мои кудри? Они такие… - «Какие?!» - Мягкие, пушистые… - «Что еще?!» - И почти такие же золотистые, как твои, тетя, - Маний улыбнулся заискивающе. Стричься он ненавидел. Во-первых, его раздражали эти лезвия, снующие совсем близко к ушам и глазам. Во-вторых, ему действительно нравилось, когда волосы разлетаются от ветра. - Ни сколько не мешает моей учебе, - он уверенно качнул головой. – Даже наоборот очень помогает, - это произнес уже с вызовом. – И да, ты можешь радоваться: я учусь. Маний считал, что учиться – само по себе достижение. Усидеть на месте в принципе было очень сложно. А еще и слушать при этом, чего там бубнят преподаватели – и того подавно! - Если ты не грустишь, - начал Маний, подкрадываясь к волнующей его теме так же осторожно, как и ступая к Электре, - я бы хотел тебе предложить развлечение. Как я тебе уже сказал, из моей комнаты исчез Бамбалион. И, я уверен, не без помощи моих очаррррровааательных сестер! – он важно приподнял брови, а взглядом опустился куда-то к полу. Выдержав паузу, которая, на его взгляд, означала, что сия прискорбная склонность сестер вредить его жизни известна всем, он продолжил: - Но я бы не хотел унижать их скандалом, а потому придумал способ, как решить эту проблему мирным путем, - теперь он поднял голову, пытаясь установить с Электрой зрительный контакт. – И я прошу тебя помочь мне в этом.
Электра: - Маний… - Ветурия лишь качнула головой, когда услышала заявление можешь радоваться: я учусь. Быть может в его возрасте и стоило думать об учебе, но совершенно точно не столько, как утверждал Гай. – Ходить на занятия и подпирать голову во время сна – не та учеба, которую от тебя ожидают. В нашем роду … А, не буду я той теткой, которая читает морали о древности нашего рода, о возможностях, которые перед тобой открываются… Я думаю ты все это слышал от отца, не так ли? – Электра пригубила вино. Его терпкий вкус отвлекал, а свойства приводили состояние духа в порядок. – Развлечение? Знаешь, за последние пять лет моим развлечением являешься ты, родной мой племянник! – Девушка широко улыбнулась и поднялась, отставляя бокал в сторону. – И что же ты задумал? К какому оружию мне прибегнуть, чтобы ты остался доволен, вернул Бамбалиона и в то же время твои вредные сестры остались проученными? У тебя есть план? – Она обошла племянника вокруг, разглядывая того и отмечая, что на его коленках стало чуть больше синяков и ссадин.
Маний Ветурий: - О да, - подтвердил Маний, жадно глядя на вино в бокале Электры. Так хотелось попробовать, что слюна во рту, казалось, стала тем самым вином, и мальчик сглотнул громко. Об учебе говорить не хотелось, поэтому Маний поддержал желание тети закрыть эту тему своим согласным молчанием. Как здорово, что Электра даже не стала сомневаться в местонахождении хамелеона. Может быть, она видела, как сестрицы тащили Бамбалиона в укромное место? Маний прищурился, подходя к ней ближе: - Возможно, у тебя есть догадки, куда эти коварные чудовища подевали моего любимца? Я был в их кибикулах, но не обнаружил там хамелеона, - он говорил и вертел головой, следя за тетей. – Я думал, ты могла бы вызнать у них о Бамбалионе. Аккуратно, как будто ты ничего не знаешь. Они ведь тебе скажут! Они любят хвастаться. Особенно перед тобой. А потом бы ты их отвлекла, чтобы я спас хамелеона из плена. Маний поморщился: так себе план. Чего-то ему не хватает…
Электра: - Хм... - Электра обняла себя одной рукой, вторую прислонила к подбородку, в задумчивости. - То есть, ты предлагаешь все обернуть таким образом, чтобы сестры не прознали, что меня подговорил именно ты? Или же ты отправишься в бой вместе со мной, но будешь подглядывать из-за угла, пока я беседую с девочками? - Ветурия пыталась сдержать улыбку и пока что это удавалось. - А может купим тебе нового хамелеона, подменим его девочкам, тебе отдадим Бамбалиона. И девочки довольны и ты со своим другом? Может они тоже хотят зверушку, а ты не делишься? - она остановилась напротив мальчика и наклонилась, заглядывая в его внимательные глаза.
бестия: на предложение выйти в дождик побегать да погонять котов Софрон только фыркнул, дернул хвостом, он достаточно ловкий и сильный, чтоб все коты не совались на его землю, такой сильный, что даже проверять не надо по десять раз на дню, как некоторым. на протянутую фляжку тоже фыркнул, потребовал, но ненавязчиво, больно надо что-то там такое вкусное пробовать, от чего Пертинакс снова понес мышиной скорости околесицу... вот ведь жадины. Софрон растянулся на столе, прислушиваясь к голосам и задремал незаметно, разомлел, заурчал, даже подставил пузико, и не почувствовал, чтобы его кто-то чесал! Софрон открыл один глаз, но Пертинакс был увлечен похитителем барашков настолько, что ничего не замечал: вертелся себе, разводил руками... не поворачиваясь на живот, Софрон махнул хвостом по столу и что-то зашелестело... он махнул сильнее, добавил лапкой и шуршаки покатились со стола. Софрон довольно муркнул и сел, глядя прямо на непонятливого Пертинакса и лапкой подталкивая еще один сверток к краю... ближе.. ближе... шлеп. ну и что ты теперь сделаешь, м?
Маний Ветурий: «Да. Да», - важно отвечал Маний на вопросы Электры, но услышав ее предложение подарить девчонкам такого же хамелеона, вытаращил глаза и возмущенно воскликнул: - Ни за что! – для большей убедительности даже головой помотал весьма энергично. – Нет, нет и нет. Этого нельзя делать ни в коем случае. Терпеть такое не было сил, а уж стоять на одном месте – тем более. Маний начал метаться из стороны в сторону, измеряя кибикулу большими шагами. - Тетя, ты, наверное, не совсем понимаешь, - он кинул на нее взгляд, полный надежды. Надежды на то, конечно, что с тетей не все потеряно. – Девочки не будут довольны, подари им хоть десять хамелеонов взамен одного моего. Им просто хочется иметь то, что есть у меня. Все мое им кажется гораздо интереснее и лучше своего. Он, наконец, остановился и взглянул на Электру сурово, как обычно смотрит отец на провинившихся. - Ты ничего не решишь, заменив Бамбалиона другим хамелеоном. К тому же ты поставишь под сомнение мой авторитет. Я их брат, пусть и младший. Придет время, мы вырастем, и я буду нести за них ответственность, - сам того не ведая, он повторял то, что говорили ему отец и мать. – Они должны будут слушаться меня. Они должны быть уверены в том, что я отстаиваю то, что считаю своим. Сегодня это Бамбалион. А завтра, возможно, они сами. Поэтому извини, тетя, но нет. Маний вдруг почувствовал себя взрослым и мудрым сыном древнего рода. И ответственным даже за Электру. Вот если бы сейчас пришлось ее защищать, он бы сделал это без малейших сомнений. Он задумчиво пощипал подбородок: - Что ж…Соглашусь, что мой план тоже не достигнет цели в полной мере.
Электра: Маний явно нервничал. Ветурия знала, насколько ему важен хамелеон, но наблюдать за размышлениями мальчика было особенно приятно. Можно было сказать – он ее развлекал, смешил, заставлял задуматься. Но вот когда тот перестал мерить ее кубикулу своими небольшими шагами, взглянул всерьез и увидела она не его, а отца Мания. Серьезный взгляд, если представить другого, взрослого мужчину, то в нем можно увидеть и презрение с холодом вперемешку. Но племянник еще не успел дойти до того возраста, когда действительно отдаешь себе отчет в том, как ты смотришь. Электра поджала губы, когда услышала, что продолжил говорить Маний и это ей совсем не понравилось. Прогнать неприятное ощущение внутри себя оказалось не так просто. Она подошла к мальчику и, наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне с лицом, негромко проговорила: - Значит ты считаешь, что женщина должна слушаться мужчину? – Надобно выбить эту дурь из его головы. – Все верно, вы, мужчины, несете ответственность за женщин, но лишь тогда, когда вам вверена их судьба или же они не обладают достаточным умом, чтобы не суметь отвечать за свои действия и слова. – Ветурия выпрямилась и, развернувшись, направилась к двери. – Чтобы ставить авторитет под сомнение – надо его сначала заработать. Будет авторитет, появится и уважение сестер. А пока вы просто дети и надобно этим наслаждаться. – Она распахнула дверь. – Пошли, будем зарабатывать тебе авторитет.
Маний Ветурий: Маний не ожидал, что лицо тети внезапно окажется так близко. Он отпрянул и насупился еще сильнее. - Да, я считаю, что… - но не успел договорить, как Электра продолжила. – Так судьба и будет мне вверена! – возмутился он уже ей в спину. Было совершенно непонятно, почему его благие намерения обернулись, как пыталась показать тетя, ошибочными суждениями. От такой явной несправедливости Маний начал сердиться еще больше, уже и на Электру. А когда она сообщила, что авторитета и вовсе пока нет, он чуть не задохнулся от гнева. Как это нет?! Правильно, если его все время будут считать маленьким и внушать это сестрам, авторитет никогда и не появится. Предложение Электры в данном контексте прозвучало едва ли не угрозой. Маний подумал, что теперь от нее можно ожидать чего угодно. И как бы не получилось хуже, чем было. А пока…лучше смолчать. - У тебя есть план? – напряженно спросил он, догоняя тетю. – Давай поступим так, как сказал я? А потом ты подаришь им другого хамелеона? Только он им не нужен. Давай ты спросишь у них, чего они хотят, и после того, как я освобожу Бамбалиона, я подарю им эти вещицы! «Почему я вообще должен что-то дарить этим гарпиям! Крапивы им в постель подарить надо», - мрачно думал Маний, вычеканивая со злости каждый шаг. Разве не прекрасно уже то, что он ищет мирный способ решения этого конфликта? Почему тетя этого не видит и не ценит?!
Электра: Ветурия дождалась, когда мальчик окажется подле и только тогда неспешно и прямо пошла по коридору. - У меня есть план и он не соответствует ни твоему старому, ни мною предложенному до этого. - Она глубоко вздохнула и задумалась, что же на самом деле стоит сделать в данной ситуации. Дети довольно часто прибегали к влиянию взрослых, но при этом совершенно не слушая их наставлений. Пожалуй самым лучшим уроком для всех будет - позволить им разобраться во всем самим. - Мне бы хотелось, милый Маний, чтобы ты понял некоторую мысль и прислушался к ней. Быть может не сейчас, а несколько позже. Сейчас тебе все: и отец, и учитель, и дяди внушают и часто употребляют идею подчинения женщины мужчине. Но разве я похожа на рабыню? В чем мужчина выше женщины и по какому праву он должен ею управлять? - Она наконец-то глянула на хмурого племянника. - Судьба твоих сестер зависит в первую очередь от них самих. Если в их юные головы не придет ничего сверх меры и они не наделают глупостей, - а если и придет, то пусть уж лучше будут осторожны и мудры, - то в итоге они смогут себе сами выбрать мужей и стать счастливыми женами, - хотелось верить, что к тому времени, как придет пора решать судьбу девочек, женщины их семейства и правда смогут быть столь вольны в выборе, сейчас же Манию знать этого не стоило. - Но даже когда нет возможности выбирать, мудрая женщина идет на союзы, для счастья всего семейства и спокойствия старших в поколении. Сейчас же ее свобода была условной и не менее условным было право выбора. Если выберет партнера, угодного Манию старшему - ее счастье, нет - несчастны будут оба. Может именно потому Электра и избегала хоть каких-то отношений. А даже если бы она прониклась несколько больше к Публию - их союз был бы невозможен совершенно. И его служба в Британии теперь была лучшим исходом дружбы. Стало как-то холодно, влажный ветер с улицы оголил ноги и откинул волосы назад. Становилось все более тоскливо, а еще этот разговор с Манием. Может она зря оттолкнула Марка? Он мог бы ее развеселить, да хотя бы пустыми разговорами или просто теплом своих рук. - Давай поступим следующим образом, дорогой мой, - Электра остановилась на повороте неподалеку от кубикулы девочек. - Ты пойдешь к девочкам и просто попросишь их вернуть своего питомца. Взамен предложи им брошь для паллы и веер. Скажешь, что давно присмотрел эти подарки для них, потому что они дороги для тебя, но сейчас вынужден торговаться. Если спросят какой веер - скажи из белых павлиньих перьев, а брошь из серебра с тиснением и гранатовой крошкой, - Электра улыбнулась и ласково посмотрела на Мания. - Иди и ничего не бойся. В любом случае они выигрывают больше, чем в случае отказа.
Маний Ветурий: Разговор выходил странный. И Маний не мог взять в толк, с чего вообще вдруг его просьба о помощи переросла в рассуждения о судьбе женщин. Подумаешь, обронил неосторожную фразу!.. - Нет, конечно, не похожа ты на рабыню, - удивился он. Вопрос…был не просто странный, а очень странный. Зачем она вообще сравнивает себя с рабынями? Как она могла такое даже представить! И почему за таким непонятным вопросом последовал такой внезапный вывод? Маний взволнованно покосился на тетю: может, ей стало нехорошо из-за грозы, и поэтому она говорит такие бессвязные речи? - Причем тут вообще мужья?! – прошипел он в сторону, не в силах сдержаться. В небе вспыхнула молния. Маний тоскливо прислушался к гулким раскатам грома. К чему все эти рассуждения о мужьях и сестрах, когда бедняга Бамбалион томится в плену! Где он сейчас? Вдруг ему плохо? - Давай поступим следующим образом, дорогой мой, - наконец, тетя вернулась к делу, и Маний сосредоточил свое внимание на том, что она говорит. Электра предлагала сделку. Так вот как, оказывается, авторитет можно заработать! Купив его веерами и фибулами. Маний был в корне не согласен с этим планом, но за неимением другого решил поступить так, как предлагала тетя. Иначе, пока они будут спорить, хамелеон состарится и умрет. Спасать его нужно немедленно. К тому же…такой способ, пожалуй, будет даже проще. - Серебряное тиснение, гранатовая крошка, - повторил Маний, запоминая. – А ты со мной пойдешь? Или здесь ждать будешь? В голосе было полно надежды. Надежды на то, что Электра останется с этой стороны дверей.
письмо: Вымокшего до нитки, оставляющего грязные следы Постума прислуга вела в таблиниум вздыхая и морщась. Но тихо и - за спиной. Всё же преторианец. А Постум думал, что лучше бы ему было родиться голубем - голубя бы в такую погоду не послали. Но при виде трибуна взбодрился, подобрался, весь и сразу, как будто яйца на альпийском морозе втянул. А непроницаемое выражение на лице образовалось само. И отсалютовал так, что окатил дождевыми брызгами шкаф и стол с котом, восседающим на нем с видом хозяина таблиниума. - Приказ. Срочно. Лично в руки, - доложил без запинки, протянул свиток и только поле этого утёр мокрой пятернёй мокрое лицо. Срочно. Секретно.
МаркКорнелийСципион: — Знаешь, когда я ещё в детстве много читал о военных кампаниях прошлых веков, то меня несколько шокировала одна мелочь, которая сейчас мне стала понятной... Да и вообще достаточно простой. Если кто-то собирается напасть, то он никак не сможет сделать это скрытно. Противник поймёт всё равно. Вопрос в том, чтобы на реакцию осталось меньше времени. Здесь же... Кто-то да проговорится, откуда-то информация будет получена. Ладно. Буду... Надеяться. Он был прав. Тысячу раз прав, но достоинства умной вроде бы искупали недостатки. Вроде бы. А если нет? Об этом следовало бы подумать. Подумать на досуге, почитать... И ещё раз подумать. Думать никогда не вредно, если на это есть время. — Я думаю если это будет, то будет оно вызвано исключительно тем, что так будет дешевле... Факт пролившегося на кота дождя вызвал у Маркуса непередаваемое ощущение счастья. Нет, понятно, что лучше бы вылить на животное чего-нибудь более вязкого, грязного и несмываемого, но не стоит быть слишком наглыми, а лучше возблагодарить богов за то, что есть. Он встал и кинул быстрый взгляд на печать и три креста срочности. — Прости, Гай, мне пора. Интересы Города превыше всего. Удачи. Думаю, увидимся. Улыбнулся Марк, доставая из кошеля сестерций. — Как закончится служба сегодня выпьешь за благополучие семейства Сципионов. Это уже преторианцу, разворачиваясь и направляясь прочь. Жизнь, она всегда полосатая. Причём как минимум в нескольких измерениях. ==>
бестия: еще один приперся, что им все... фррррр! Софрона обдало мерзкой холодной жижей в собственном доме, на собственном столе! он встал и с невозмутимым достоинством отряхнул все до самой последней капельки на лежащие тут же свитки. но внутри все клокотало, кипело и булькало. Софрон заворчал и медленно пошел на пришельца по краю стола, глазами выискивая, где у него горло.
Электра: Нет, конечно, не похожа ты на рабыню... Конечно не похожа, она сама прекрасно это знала и лишь краем уха зафиксировала возмущение Мания. - Нет, мой милый мальчик. Стала бы я описывать тебе подарки, которые должны оценить девочки. Намедни мы говорили с ними о веерах, одна из них точно оценит. - Наконец Электра взглянула мальчику в глаза. - Иди и ничего не бойся. Умение правильно преподнести дар может очень пригодиться в жизни. - Она постаралась улыбнуться. - Я не буду ждать тебя в коридоре, сестры твои умны и могут проверить. Я буду у Гая... - "Надеюсь Сципиону стало скучно в его обществе и он ушел..." - А если меня там не найдешь, приходи в кубикулу. - С этими словами Ветурия едва коснулась губами лба племянника. С Гаем требовалось обсудить сложившуюся ситуацию. Она вышла из себя, вела себя не достойно и слишком эмоционально, по голове ее старший Маний не погладит, а потому стоит озаботиться контраргументами на счет Сципиона.
Маний Ветурий: Чего ему стоило молчать! Не взорваться на это «твои сестры умны» потоком примеров, говорящих об обратном, на это «ничего не бойся». Маний только сдержано кивнул – так, будто шея у него одеревенела. И весь его гнев вылился в одно порывистое движение, которым он распахнул дверь в кибикулу сестер. Девчонки вздрогнули. Но тут же с нарочито невозмутимым видом принялись плести косы, как будто все время только этим и занимались. - Чего тебе? – спросила старшая высоким голосом, словно от того, что она так скажет, весь мир должен пасть к ее ногами. Маний окинул их медленным взглядом, потом так же опасно спокойно закрыл за собой дверь… - Бамбалион, - отрывисто произнес он и поднял взгляд. – Я пришел поговорить о нем. Сначала хмыкнула старшая, а вторая повторила за ней. И обе уставились на него, продолжая начесывать свои волосы, за которые Маний в своих мечтах, накрутив на кулаки, таскал девиц по всему перистилю. В молчании Маний взглянул на свои ногти (и видел, как вокруг ладони намотаны их темные кудри), потом вздохнул тяжело и, приподняв брови, снисходительно продолжил: - Я знаю, что его утащили вы. Поверьте, в моей власти устроить сегодня-завтра жуткий скандал, в результате которого вас лишат всех развлечений, - девчонки начали чего-то там верещать, но он их не слушал. – Оооо даааа, вы же знаете, что я могу. Рабы перевернут каждый уголок домуса, отыщут Бамаблиона. И тогда вам обеспечен позор и масса лишений, - в голосе Мания плясали нотки коварного торжества. - Мы не брали его. Ты сам его потерял. Или твой обожаемый Бамбалион просто сбежал на свободу. От последних слов у Мания внутри все похолодело. На свободу?! Они его все-таки выпустили в перистиль?! Он судорожно сжал кулак за спиной, пытаясь унять чувства. - Тетя Электра говорит, что женщины часто совершают ошибки… Говорит, женщины достаточно мудры, чтобы признать их, - он замолк, выразительно глядя на сестер. – Я готов вас простить и все забыть. – Девчонки зафырчали, гордо отворачиваясь. – Кроме того, в случае признания ошибки я готов поощрить вашу мудрость. Тетя сказала, вы хотели веера, - он дождался, пока они не затихнут, явив свое любопытство. – Я подарю каждой. Белые. Из павлиньих перьев. А если ошибка будет осознана немедленно, то в довесок к этим прекрасным подаркам, - «говно какое-то, зачем им нужны эти веники из перьев, надерганных из задниц птиц?», - я подарю вам брошь из серебра. С… - «проклятые вороны, что ж там было дальше?!» - Тиснением, - лихорадочно вспоминая, он опустил голову, стараясь двигаться при этом как можно более небрежно, - и гранатовой крошкой. Радуясь, что вспомнил, он поднял взгляд даже более торжественный, чем планировал. Сестры все чесали волосы, но теперь движения их рук стали как будто задумчивее. «Им надо подумать, посоветоваться», - вдруг пришла к Манию дельная мысль. Он улыбнулся – не сильно, так, выказывая доброжелательность, - и махнул рукой в сторону двери: - Я подожду вашего решения там. Я буду считать до шестидесяти. Потом мне нужно знать, что вы решили. Его всего трясло от волнения. И почему-то хотелось смеяться, как последнему идиоту. Он вышел, прикрыл за собой дверь… и принялся быстро ходить из стороны в сторону, стараясь считать как можно медленнее. Но получалось плохо – цифры скакали, как кони галопом.
Электра: Маний пришел к ней за помощью, а вместо дельных советов она успела наговорить ему слишком многое. - Не лучшая тетя тебе досталась... - Электра видела как закрылась дверь за мальчиком и теперь совесть решила напомнить о себе. Сейчас характер мальчика ее строился, но уже весьма отчетливо виделось влияние отца, одни только слова про женщин чего стоили. Но у нее еще есть время. Важно уделять племяннику больше времени и тогда он станет бережнее относиться к женщинам в целом. Мания младшего не было видно и Электра уже собиралась пойти дальше, к Гаю, как услышала как тот договаривает " Я подожду вашего решения там. Я буду считать до шестидесяти. Потом мне нужно знать, что вы решили. " Ветурия спряталась за углом, чтобы украдкой понаблюдать за мальчиком. Ничто так не волновало его, как хамелеон. Откуда этот питомец появился в доме она уже и не помнила, но Маний так быстро и страстно к нему привязался, что любая девушка может мечтать о таком отношении. - Все в порядке, Маний? - Она наконец-то решила оставить свой наблюдательный пост и позвала негромко племянника.
Маний Ветурий: - Двадцать восемь, двадцать девять, - шептал Маний, мечась между стен, как загнанный зверь. – Три-дцать … От волнения дыхание сбивалось. Не сознавая себя, Маний хрустел пальцами, щипал локти. Поэтому когда раздалось это «Все в порядке, Маний?», он аж вздрогнул и резко развернулся на голос. Электра…Была ли она тут все время? Маний кинул быстрый взгляд в сторону сестринской двери и кинулся к тете, бережно, но настойчиво заталкивая ее обратно за угол. Лишь бы сестры сейчас не заметили ее присутствия. -Тетя! – зашептал мальчик, вцепившись в локти Электры. – Эти веера и броши, они у тебя уже есть? Ты их уже купила? Они в твоей кибикуле, да? Пожалуй, единственное слабое звено в его плане. Вдруг сейчас эти гарпии потребуют предъявить подарки? А Маний их и сам не видел ни разу в жизни. Как тогда выкручиваться? Да и есть ли время на расшаркивания! Бамбалион…вдруг с ним что-то случится, пока он уговаривает этих коварных исчадий аида?! - Тетя, если они у тебя, - Маний умоляюще заглянул в глаза Электры снизу вверх. – Пожалуйста… Пожалуйста, тетя, вели рабу принести их сюда. Поскорее. Хотя бы что-то. Хоть один веер. Иначе девчонки мне не поверят и не отдадут Бамбалиона. Он добавил во взгляд еще больше щемящей мольбы и едва не повалился ей в ноги. Но так, для большей выразительности. Хотя, еще немного промедления, и он точно будет готов встать на колени.
Гай Ветурий: Гай открыто поморщился от всего этого мокрого "срочно, лично в руки", небрежно-рассеянно стряхнул капли с себя, кота, стола и неожиданно громко чихнул: "Хитон несчастливый, - заключил твердо, - и рабу не отдашь никакому, еще человека не пойми на что обречь с таким притягиванием...жидкостей. Прямо хоть сжигай". - Что ж, не смею задерживать, - Пертинакс выпрямился с безупречно вежливым выражением лица, словно вежливость легла в каждую черту и даже едва наметившиеся кое-где морщины, - это наверняка что-то важное, раз доставивший шел так решительно, что доставил все, включая некстати подвернувшийся по пути дождь, - Гай разбавил сказанное беглой улыбкой, полной сочувствия к промокшему до нитки: - Увидимся, - сомнений в этом у него не было никаких. Ничто не забывается просто так. То, что касается намерений, желаний и личных оскорблений преторианца - не забывается вдвойне. Марк вышел так решительно, что в провожатых явно не нуждался. Гай опустился за стол и постучал пальцами по столу. "Идти к сестре сейчас или повременить, пока остынет?.. И пока остыну я", - за окном лило, словно у богов был план вымыть Рим из того места, где он располагался. Пертинакс поежился и вздохнул: "Политика... Насквозь пропитанный ею, как этой дождевой водой, город. Даже здесь. Даже в семье, в предстоящем объяснении с сестрой. Даже в разговорах о женщинах с Марком Сципионом. А я...просто переводчик и любитель свитков", - он вздохнул еще раз и уставился в окно теперь уже абсолютно без всяких мыслей.
Электра: Беспокойство племянника было столь трогательно, что не могло не вызывать улыбку, но по словам самого Мания ситуация не представлялась веселой и он готов был разве что не расплакаться. А этого на допустить никак не могла, а потому почти сразу же скрылась за углом. - Шшшш... - Она прижала указательный палец к губам мальчика. - Тише, тише... - Электра осторожно выглянула за угол и, взяв Мания за руку, отошла чуть подальше. - Конечно же у меня есть и веер и брошь. Неужели ты думаешь, что я стала бы просить тебя обманывать девочек? - Она покачала головой, будто бы осуждая подобные помыслы племянника. - Не беспокойся, в случае, если девочки все обдумают, они получат свои подарки. Я ведь знаю, что им может понравиться! - Подмигнула и все же позволила себе улыбнуться. - Я сейчас все же пойду к дяде Гаю, по пути попрошу раба принести тебе только один предмет. Один. Второй ты передашь после того, как получишь своего питомца. Договорились?
Маний Ветурий: - Да, да, договорились! – Маний кивал так усердно, что еще чуть больше чувства в этом движении, и голова оторвется. Но в следующую же секунду он вдруг замер и побледнел. – Что ты сказала? Ве-ер? В смысле…один? – тяжело сглотнув, заметался взглядом по полу. – А я пообещал каждой по вееру. В возникшей тишине послышался скрип отворяемой двери. - Маний? – высокомерная интонация Майор была больше похожа на приказ, чем на вопрос. - Кажется, его тут нет, - раздался осторожный голос младшей. – Досчитал до шестидесяти и ушел? Я же говорила… Маний вытаращил глаза, вцепившись в тетю: - Умоляю… Два веера. И брошь, - шептал он едва слышно, прикладывая палец к ее губам. – Один сейчас. И тихо, прошу, тихо. Тебя здесь нет. - Маний! – старшая, судя по всему, вышла из кибикулы, чтобы осмотреться. Он снова сдвинул брови домиком, кинув прощальный взгляд в глаза Электре, и выскочил из-за угла. - Шестьдесят, - произнесено было небрежно, будто за углом стоял из принципа, а теперь соблаговолил выйти для переговоров. – Майор. Минор, - кивок для каждой. – Я смотрю, вы приняли решение.
Гай Ветурий: В окне никто ничего не менял, и смотреть стало скучно. Гай отвернулся, зевая, встал из-за стола и прошелся взад-вперед несколько раз. Задумчивость не покидала его и, судя по обстоятельствам, не должна была покинуть еще некоторое, довольно продолжительное, время. - Нет, ну, плутонов сын! - заговорил негромко сам с собой, - про завоевание Юга он рассуждает, - взялся рукой за подбородок, потер его большим пальцем и развел руками, - чего ж так далась ему Электра? Ну, женщина, ну, вспылила... - Пертинакс остановился, проговаривая часть монолога в уме, - и как она вообще умудрилась втиснуться в эту...светлую, - он выговаривал слова, растягивая, - картину... золота и негров? - снова повертел что-то в уме, будто прикидывая, а с языка сорвалось сокрушающееся, - женщины, женщины... Что вот теперь? Он застыл посреди ходьбы, посреди мысли и посреди таблиниума. И неожиданно для себя вышел прочь, направляясь в поисках чьего-то присутствия, прислушиваясь, не слышно ли голосов. Их было слышно (впрочем, когда они не слышались в этом доме?), и очень скоро Гай наткнулся на девочек, то ли ищущих что-то, то ли играющих. Обошел, будто обтекая, вскользь изобразил нечто, вроде ласковой улыбки и почти столкнулся, найдя то ли себя, то ли кузину, когда поймал ее за плечи: - Аве, сестра, - тон был не сух, не мягок, Пертинакс только нащупывал интонации предстоящего разговора, - как ты? - Этим вопросом он обрекал себя или на ненужный рассказ о прятках, или на серьезный риск действительно слушать, как дела, но раз речь о нем и пойдет, то почему бы и нет. "Хитон не сменю из принципа. Два дня. Пусть видит всё: от малой до большой жертв", - твердо решил про себя.
Электра: Он как всегда не был особенно внимательным. И ведь педагоги ничего поделать с этим не могли - Маний был непоседой разве что ни с пеленок и вынуждал смотреть за ним ни то чтобы в оба, а в три, а то и четыре глаза. - Тебе придется это отработать... - Электра покачала головой, но вновь не была уверена в том, что племянник ее услышал, ведь почти что сразу Маний отправился на зов сестры. Она не думала больше оставаться подле кубикул девочек, о развитии событий можно было и после узнать. Но не успела Ветурия и шага в сторону ступить, как оказалась в братских объятиях. Вот уж кого не ожидала увидеть здесь, а тем более сейчас, несмотря на то, что собиралась именно к нему. - Аве... - Было в его заботе что-то неловкое, что-то от чего пересохло во рту. - Ты правда беспокоишься обо мне или тебя привели заботы о семействе? - Электра осторожно освободилась от теплых рук брата, на какое-то недолгое мгновение разглядывая их. "А ведь такие руки стоит рисовать..."
бестия: мокрый глупец убежал раньше, чем Софрон впился ему в кадык, за ним улепетнул пожиратель барашков, а Пертинакс принялся метаться от стенки к стенке и что-то бормотать. Софрон снисходительно поглядывал на это со стола, он как-то уже видел такое движение, кажется, у Амона тогда что-то под хвостом застряло или прилипло. он бы предложил Пертинаксу присесть на ковер, но лениво зевнул уже приоткрытой пастью и лизнул несколько раз бок. невкусная грязная вода. отряхнулся еще раз, дернул лапкой. Пертинакс замер, будто услышал совет, но к ковру не припал, а побежал открывать дверь. вовремя! Софрон спрыгнул со стола и потрусил прочь из обидной комнаты. он не успел отведать человечины, но найдет, чем поживиться в этом дурацком доме. Пертинакс тем временем отловил вторую похитительницу барашков. поделом ей. Софрон даже нюхать не стал, это знакомое, пусть сам жрет. в комнатке что-то шуршало, так тихо, что уши сами собой расправились. по стенке Софрон прокрался в комнатку и увидел Его! хвастливого, мелкоглазого, наглого, разноцветного, покрытого чешуей, беззащитного. врага - диковинную, вожделенную еду... Софрон припал на живот, моментально лишившись ощущения собственной массы, и закользил по полу, не отрывая суженного, напряженного взгляда от медленно темнеющего хвоста... он переступил с лапки на лапку, подобравшись, сжался в крошечный, незаметный комок - и вылетел вперед, как камень из пращи.
Маний Ветурий: Иногда (хотя, чего лукавить – часто!) дядя Гай, казалось Манию, жил где-то на стыке этого и загробного царства. Как будто однажды ему дали от Ворот поворот, и с тех пор он так и блуждает тенью по домусу, замечая не все и не всех. Маний хмыкнул, глядя ему вслед, а потом жестом пригласил пройти сестер обратно в кибикулу. Дверь закрывать не стал, намекая этим на то, что разговор будет коротким. - Откуда нам знать, что ты не наврал про подарки? – начала старшая, сложив руки на груди и сделав шаг вперед для важности. - Я предугадал этот вопрос, драгоценнейшая сестра, - Маний поднял указательный палец, с самодовольным видом прикрывая глаза. – Поэтому послал раба за одним из вееров. Остальное вы получите уже после того, как ко мне вернется Бамбалион. - Что ж, тогда мы будем ждать твоего раба. Минор тихо вздохнула, поджав губы. Решение старшей сестры ее явно не устраивало. И Маний понимал, почему: они сдали себя с потрохами. Теперь любому ясно, что хамелеона прячут именно эти девицы. - Послушай, может быть, вы отдадите мне Бамбалиона прямо сейчас? – шагов раба слышно не было, и Маний занервничал. – Когда я вам последний раз врал?! Клянусь, вы получите свои… Из угла кибикулы послышался шум. Сестры замерли, вытаращив глаза. Маний отступил на несколько шагов и нагнулся, приглядываясь. - Софрон! Ты чего тут делаешь? – Маний подкрался ближе, заглядывая под ложе, где возился кот. – Гы! Кажется, у вас завелись крысы, сестрицы. Софрон…иди-ка сюда… Кот как будто бы с кем-то сражался. Маний вдруг испугался, не с Бамбалионом ли. Схватил кота за хвост, потом за вертлявую задницу, потащил на себя. Опасно. Но, как говорят, шрамы только украшают мужчину.
бестия: холодный скользкий враг повырывался для пущего удовольствия и сладко хрустнул в зубах... и тут же невидимое схватило Софрона за драгоценное и потащило наружу. он зашипел, но с набитым ртом это выглядело как утробное аидово ворчание. когти заскребли по полу, Софрон прижал ушки и вздыбил загривок, потяжелев разом на добрый десяток фунтов. когда показались свет и мальчишка, Софрон развернулся, не выпуская драгоценную добычу, стремительно полоснул наглеца лапой несколько раз и взвыл еще громче, пятясь обратно под ложе... ...щщщщщщщаззззззз...
Гай Ветурий: - Меня привело и то, и другое. И я пока определяюсь, что беспокоит меня больше, - она была порывиста, но не глупа, и Пертинакс не видел смысла начинать разговор с недоговорок, которые в дальнейшем могли привести только к тупику, - а потому я бы хотел поговорить с глазу на глаз, сестра, - он оглянулся, немного хмурясь, - сегодня очень шумный день, - констатировал с усталым недовольством, - давай-ка пройдем... ...и послышались такая возня, грохот, потом опять возня и восклицания племянника, словно тот в одиночку шел на медведя. Гай бросил тревожный взгляд на Электру и устремился на звук. Подоспев, он не увидел медведя и попытался заглянуть куда-то между почти лежащим Манием и тем, что оборонялось: - Что тут происходит? - вышло довольно строго, и тут Пертинаксу показалось, что краем глаза он заметил знакомую пушистую филейную часть своего неугомонного кота, - Маний! Софрон? Софрон!! - это сердитое рычание он бы не спутал ни с чьим, - ну-ка! - Гай опустился на колени, отодвигая племянника, попутно мельком глянув, не отполосовал ли ему Софрон пол-лица, и нырнул под кровать, - а ну иди сюда! - в зубах у исчадия - а сейчас это был не кот, а исчадие Плутона - болталось что-то безжизненное и хвостатое, - так, - Гай вынырнул обратно и сдул локон с лица, - отвлекай его с этой стороны, а я зайду сзади, - и всмотрелся в исцарапанного, - только лицо, смотри, береги. И с этими словами аккуратно начал заход с тыла: "В доме, где есть и женщины, и коты, - рассердившись, подумал Пертинакс, - и племянники, и... беда не ждет за углом - она устраивает гладиаторские бои". Он примерился и снова нырнул под кровать. И ухватил пушистые бока, хоть и не очень удачно, но настолько цепко, насколько мог.
Электра: - В таком случае стоит поскорее покончить со вторым, а уж с первым я могу и сама как-то справиться. - Ветурия поджала губы, становясь серьезной, как того и требовал предстоящий разговор. А подобных было немало, уже в свои пятнадцать, она перестала считать и просто смирилась с тем, что ее происхождение и имя славного рода Ветуриев обязывает отказывать. Электра хотела уже было предложить отправиться к себе, как в кубикулах девочек начало происходить нечто. Она почти что сразу кинулась следом за Гаем, собираясь если не принять активное участие, так подсобить советом или спасти детей от кошачьей напасти. - Отойдите, мужчины сами справятся. - Ветурия взяла за руки сестер Мания и отвела их в сторону, хотя тем хотелось посмотреть поближе, чем же кончится это все. По их лицам было сложно понять, они в ужасе от происходящего или же в глубине души торжествуют от того, что их брат будет страдать. А сам факт будущей трагедии был почти что налицо. Электра уже перебрала не один вариант того, как можно было успокоить мальчика и все же не один из них не был достаточно хорош.
Маний Ветурий: То, что в пасти кота зажат Бамбалион, Маний понял еще до того, как мелкий убийца появился из-под кровати. - Что там, что? – взволнованно пищали сестры. – Там правда крыса?! Маний упорно тащил упирающегося кота на себя, от злости еще сильнее сжимая пальцами пушистую тушку. - Ах ты, подлец! – шипел мальчишка. – А ну иди сюда, мерзкая твоя рожа. Если это и правда Бамбалион… Софрон развернулся и пару раз чиркнул лапой. Лицо Мания загорелось болью. Мальчишка заорал и на мгновение ослабил хватку. А подлое животное воспользовалось секундной слабостью, вывернулось и снова скрылось под кроватью. - Я убью тебя!!! – вопли были слышны, наверное, и в дальних провинциях. Маний был наполнен местью до краев. Война так война! Первая кровь пролита. А последняя точно будет кошачьей! Маний снова нырнул под кровать. Как появился рядом дядя Гай, он не понял. Да это и не важно было. Главное, что теперь они в большинстве. - Больно нужно это лицо, когда друга убили, - процедил мальчишка сквозь зубы, хватая кота за заднюю лапу. – Агаааа! Я поймал его! Но и дядя ухватил Софрона за бока. - Кккккоооотттт ммммоооой, - взвыл Маний почти так же, как враг. – Отпусти хамелеона сейчас же, ты! – мальчишка сильнее сдавил пальцами лапу.
бестия: ...мальчишшшшшка... Софрон с легкостью отбился и, не обращая внимания на крики, деловито пополз глубже... ...и сейчас же через запах холодной крови учуял еще один. конечно, это же Пертинакссс, он явился как всегда, как раз, когда Софрон добыл себе в славном бою обед. не желая делиться с горе-человечишкой, Софрон угрожающе заворчал - и тут его схватили за бока. глаза превратились в щелочки столь узкие, что исчезли совсем... а лапу стиснул второй враг, поменьше, но такой же коварный и жадный до чужого. резкая боль разжала челюсти, и в дикий вой Софрон вложил всю обиду на род человеческий, ярость и ненависть к двуногим прилипалам, все обещания и клятвы отомстить и уничтожить, все проклятия до седьмого... до двадцать седьмого колена отныне и впредь и во веки векофффф... он забился в руках, задергал свободной задней лапой, пытаясь дотянуться до теплого мальчишкиного мяса, разлохматить его и стряхнуть. и уже свободные от вкуснейшего Бамбалиона зубы воткнул в пертинаксову руку.
Гай Ветурий: Уже под кроватью до него почему-то дошел смысл слов, сказанных сестрой, и вспомнились эти поджатые губы: "Женщщщины... - с досадой подумал он, - когда только они не обижаются?" - Брось, Маний! - кот извивался, племянник, видимо, решил отломить себе кошачью лапу в виде трофея за свою ящерицу, а Пертинакс, помощик претора перегринов, секретарь по ученым делам, лежал, распластавшись на полу, думал, как быть с обиженной на весь свет женщиной, и не мог вытащить Софрона, потому что с другой стороны тоже тащили, - кому говорю, брось! Порвать ты его что ли хочешь на две части? Всю немую досаду Пертинакса, закипающую внутри, выразил отчаянный вой Софрона, именно вой, такой, что где-то далеко в амфитеатре содрогнулись волки, занервничали гиены и пара медведей, очнувшись от дремы, открыли полные ужаса глаза. Гай вздрогнуть от ужаса не успел, потому что почувствовал острую боль в руке и только с опозданием в несколько мгновений различил, что она от впившихся в ладонь зубов: - Маний, бррррось! - взревел Пертинакс, - заррраза, - "зараза" относилась уже, казалось, ко всем, кто успел насолить ему за сегодняшний длинный день. Гай мотнул рукой, стряхивая с себя вцепившееся отродье, но выпустить не выпустил: - И ты взбеситься удумал?! Я тебе... - он потянул на себя все, что тянулось, будь там хоть три Мания и еще два Софрона, он бы вытащил их всех, - я тебе покажуууу, как вести себя...аморально...в приличном доме... - Пертинакс окинул блуждающим яростным взглядом всех, кто попался на пути, перехватывая кота за шкирку и шлепая по пушистому заду, - дорррогу!.. Попробуй только еще хоть раз превратить этот дом в скандальное... - он насколько мог аккуратно обогнул Электру и девочек и понес кота вниз. площадную... сначала...не дом, а попина... я вам... спокойного человека... Гомера...не сметь... - звуки доносились обрывками, пока Пертинакс спускался вниз, намертво сжав в руках кота. Спустившись, он распахнул дверь: - Подлец! - с неподдельной обидой высказался вслед вышвырнутому коту и с каким-то злорадством насладился, насколько шумно дверь захлопнулась.
Электра: Понять чья же сейчас кровь было сложно. Лицо Мания нуждалось в обработке, сам же хамелеон быть может не нуждался уже ни в чем. События развивались довольно стремительно, девочки подпрыгивали, пытаясь заглянуть под кровать, а еще лучше надавать советов, что могло лишь только мешать. Электра несколько раз одернула детей, а после и вовсе отвела к двери: - Идите в триклиний и распорядитесь, чтобы стол привели в порядок, да начали готовить ужин. И пусть меня найдет моя рабыня... - Совершенно не этого сестрам Мания сейчас хотелось, особенно после того, как послышался вой племянника "ккккоооотттт ммммоооой". - Идите! Делать вам здесь нечего. И не вздумайте за сегодня снова учудить! - Ветурия не успела прикрыть дверь и обернулась. Софрона явно пытались расчленить, причем сразу на глазах у Мания, но брат все же не позволил этому случиться и покинул кубикулу девочек. - Приличный дом... - Она поджала губы и лишь качнула головой. Стоит потом уточнить что имел ввиду Гай, когда говорил именно это, ведь у всех степень приличия оказывается разной. Взять хотя бы Сципиона. - Идите-идите, нечего тут глазами хлопать! - Она чуть повысила голос на девочек и тех как ветром сдуло. - Маний... - Ветурия сделала несколько шагов к мальчику, у которого печаль всего Рима была написана на лице. Кажется они недооценивали привязанность мальчика к хамелеону. Куда только смотрит мать Мания. Хотя совершенно точно - ей нет дела до мальчика. - Я могу позвать врача, но совершенно не уверена, что он справится. Мне жаль... - Такие важные слова и такие бессмысленные для нее сейчас. Ей не было жаль Бамбалиона, скорее он приносил слишком много хлопот. Но ситуация обязывала поучаствовать в трагедии племянника и попытаться его успокоить. Стоит ли обнять Мания? Нестись со всех ног и делать вид, что пытаешься спасти животное? А может оставить как есть и позволить ситуации окончиться, как ей и положено? Маний младший уже не совсем ребенок и должен понимать, что не все в жизни вечно. - Пошли ко мне в кубикулу. - Электра осторожно положила руку на костлявое детское плечо. - Я пошлю за врачом и Гаем, вдруг он сможет нам помочь? - Поймать взгляд племянника сейчас было крайне сложно, ведь он оказался прикован к растерзанному живому существу. Да и Софрон не виноват. У него лишь инстинкты, он ведь животное, за которым его владелец не усмотрел.
Маний Ветурий: - Конечно, хочу порвать! – зашипел Маний в ответ дяде. «Спрашивает еще!» Кот вновь саданул когтями по руке, а Маний было сжал сильнее лапу, но с той стороны так потянули, что пришлось выпустить. Гай гневно ругался то ли на Софрона, то ли на племянника. Разбираться даже в этом было некогда! На холодном каменном полу в темном уголке лежал маленький окровавленный Бамбалион. Маний засуетился, бережно подхватывая зверюшку на ладони и пытаясь как можно осторожнее выбраться из-под кровати. - Бамбалион, дружище, - его голос дрожал. Он поднес хамелеона поближе к лицу, разглядывая, дышит ли тот, шевелится ли. Кончиком пальца погладил по зеленой голове с закрытыми глазами, взглянул на раны. Маний понимал, что Бамбалион уже точно не выживет. Бессилие рождало в нем новую волну злости. - Не хочу, - ответил мальчишка тете, нервно дернув плечом. – Врач не нужен. Поздно. Маний поднялся, прижимая окровавленное тельце к груди, нисколько не заботясь о чистоте туники. Сестер в кибикуле не было. А так хотелось высказать им все, что он думает об их дебильных идеях! На тете срываться не хотелось, поэтому Маний только заворчал: - Веера, броши, право выбора… Очень надеюсь, что свою судьбу они решат не с таким же вот успехом, - ткнул пальцем в руку, что держала хамелеона, и, фыркнув, вышел. Сестры встретились в перистиле, куда Маний пошел, чтобы похоронить любимца. По их виду нельзя было уверенно сказать, чего они хотят больше – убежать подальше или просить прощения. Пока Маний возился, сооружая погребальный костер для Бамбалиона, девочки держались в стороне. Для извинений они, пожалуй, выбрали самый опасный момент – когда мальчишка возвращался в сад с факелом. Маний взглянул на них так, будто жечь собирался их, а не зверюшку. Но видно, угрызения совести были страшнее кары. - Маний… Мы не думали, что… - Да вы редко думаете, - огрызнулся мальчишка. – Только когда вам побрякушки обещают. - Маний, прости! – причитала младшая, утирая с щек слезы. – Мы не хотели, честное слово! - Да? А что вы хотели?! – он развернулся так резко, что факел аж погас на мгновение. – Поиграться хотели? Мне досадить? Пошутить? Пошутили. Поздравляю. - Может, он еще жив? – старшая от волнения щелкала пальцами. – Давай я посмотрю. Вдруг получится вылечить. - Не надо, - он выставил руку, останавливая девочек. – Лечите друг друга. И кота полечите. С вашим талантом устраивать неприятности толку будет больше. - Зачем ты так?.. Он подскочил к ним, скрежеща от злости зубами. Казалось, еще чуть-чуть – и Маний ударит. - Никогда, слышите, никогда больше не трогайте то, что принадлежит мне, - голос его был холодным и острым, словно лезвие. - Я пытался с вами по-хорошему, и вот, к чему все это привело. В следующий раз я буду более жестким. И, поверьте, вам это очень не понравится. Маний ушел, впечатывая каждый шаг в камень пола, а потом и в мягкую сырую землю. В глубине сада он сжег хамелеона, до вечера разглядывая то, что осталось от погребального костра. Потом вернулся к себе в кибикулу и стал собирать вещи. Поздно ночью Маний сбежал из дома, проскользнув сквозь известную только ему лазейку в ограде.
Гай Ветурий: Гай останавливался несколько раз, чтобы пресечь новую вспышку раздражения, никак не угасавшего внутри. Нет, еще не было на его памяти дня, когда он так злился на кота, женщин, детей, ящериц, а уж тем более - всех сразу. Совладав, наконец, с собой, физически ощутив собственные подобранность и хмурость, он сначала медленно остановился и заглянул, наклонившись, на место побоища. Посмотрел вверх, размышляя и раскачиваясь с носка на пятку, потом сам себе произнес: - Пусто. Ну, что ж... Ящерица, конечно, не имела никаких шансов выжить, что и говорить. Судя по тому, какой вокруг нее был шум и по тому, как Маний яростно набросился на Софрона, с племянником надо было поговорить. Перистиль, сад, насколько просматривался из дома, и весь дом были так пусты и тихи, будто когда он открыл дверь, чтобы вышвырнуть кота, ветром сдуло и всех остальных. Пертинакс задумчиво прошелся в одну, затем в другую сторону и, решив, что племяннику нужно дать побыть одному, и подошел к сестре: - Как мальчик? - Гай мягко остановился в дверном проеме, - да...сегодня нервный день. Ты-то сама ничего? - он слегка улыбнулся и участливо поднял на сестру взгляд, - поговорим или отложим?
Электра: Обескуражена и морально истощена. Маний страдал и делал это почти что мужественно, но жалости и желания пожалеть у Электры не возникло. Очень хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Догонять его она не стала, только взглядом проследила и тяжко, даже как-то обреченно вздохнула. Надо бы позвать массажиста. - Что? - Гая она увидела не сразу. Мысли ее были теперь далеки от происходящего, сосредотачиваясь на том, как следует провести вечер текущего дня, чтобы тот окончательно не превратился в катастрофу и не стал источником ее плохого настроения на завтра. - Маний... Не очень хорошо. Впервые его вижу столь расстроенным. Но мне кажется, что сейчас стоит оставить мальчика в покое наедине со своим горем. - Электра посмотрела на Гая. - Если будет вино, а также тепло огня в моей кубикуле, то не вижу смысла откладывать разговор. Ветурия направилась к двери, уверенная, что брат последует за ней. Маний уже куда-то скрылся. Что же, тем лучше. Кубикула встретила теплом и одновременно сыростью. Дождь все же поутих. Верная рабыня зажгла повсюду огонь, от чего комната наполнилась мягким золотистым и уютным светом. Электра вздохнула и сразу же прошла к столу. Там ее ждал все еще наполненный кубок. Ветурия взяла его и только после этого обернулась, со словами: - Вина?
Гай Ветурий: Слова о Мании Гай воспринял молча, поскольку они и подтвердили собственные мысли, и добавить к ним было нечего. Сестра направилась к выходу так, словно была уверена, что не только он, но и весь Рим последует за ней, не выразив и тени возражения. Пертинакс внимательно посмотрел ей в спину, вдумался в полукружья плеч, едва проглядывающую сквозь ткань линию между лопаток, но пойти за сестрой сразу помедлил. Слишком уж сильно этот день пытался склонить Гая быть к его услугам. Слишком многое он преподносил, как данность, с которой ему, Гаю, надо было разбираться. Когда он вошел, Электра развернулась с протянутым "вина?": - Интересно, чья... - и это вышло каким-то отдельным, сказанным с вопросительной и грустно-ироничной интонацией, а после вылилось в, - заботливая рука в который раз указывает нам, что истина - в вине? - Гай улыбнулся и кивнул, - пожалуй, немного не помешает.
Электра: Электра хотела было уже задать уточняющий вопрос про "чья", как Гай, проходя в кубикулу продолжил его цитатой. В этом был весь Гай. Умный, даже почти терпеливый, весьма расчетливый, но в то же время заботливый. Она взяла пустой бокал и налила туда вина из кувшина. Благодаря пасмурной погоде напиток не нагрелся и был особенно приятен на вкус. - Я даже знаю чья. - Она отставила кувшин и, подойдя к брату, протянула бокал. - На сегодняшний день, будь моя воля, я эту руку бы сломала. Чтобы она никогда прежде спату не могла держать. - Ветурия посмотрела Гаю в глаза. Она определенно не шутила. - Но так я могу сказать лишь тебе. Можешь не беспокоиться, подобного не будет произнесено в стенах, у которых есть уши. Ты ведь за этим пришел?
Гай Ветурий: Что было делать с ней, даже холодной и рассудительной пытающейся быть - со всей ей свойственной горячностью? Гай вздохнул и взял у нее бокал: - И за этим в том числе, - он сделал вдумчивый глоток, подержал вино во рту, дал себе почувствовать, как оно опускается по гортани и согревает, - ты пряма со мной, сестра, - Пертинакс небрежным жестом отставил вино, - я ценю это. И тоже буду с тобой прям, - у нее были красивые глаза, которые она умела не прятать, как сейчас, в этом взгляде, который он встретил и удержал, словно протянутую руку. И на мгновение Гай представил, как этот голубой судорожно закатывается, подергивается поволокой от какого-нибудь яда. Он медленно отвернул лицо вместе со взглядом в сторону, как от дурного видения, и, почувствовав к нему холод брезгливости и отторжения, глотнул еще. Затем снова посмотрел на нее: - Электра, ты понимаешь, что того, что ты уже сказала и сделала, достаточно, чтобы навлечь угрозу на всю семью? Скажи мне серьезно, - он взял ее за пальцы, - тебе и правда так нужен этот мальчишка? Зачем тебе брат Марка Сципиона?
Электра: Не ответила сразу, мысли шумным роем вились в голове. Их стоило омыть вином. - По-твоему мне следовало знать свое место и молчать, с гордостью выслушивая оскорбления? – Электра выпрямилась, будто она вновь начала говорить с тем, о ком сама мысль теперь вызывала оскомину. – Гай… - Электра отвернулась и сделала большой глоток вина. Ноги понесли к огню, а сама она продолжила. – Этот мальчишка друг и мне скорее даже жаль, что на столь чистые и искренние эмоции я не могу ответить ничем. Понимаешь… - она повернулась и посмотрела на брата. Внутри поднялась волна отвращения к себе. Ветурия просто была не способна чувствовать хотя бы толику того, на что оказался способен Публий. – Понимаешь, он – настоящий. Без всей этой взращенной игры, этой… трусливой напыщенности… - щеки Электры начали гореть, но спина оставалась прямой и напряженной. - Да, возможно наши встречи были слишком часты, чтобы можно было подумать о чем-то ином. Но… Гай, я уже предала его. Он там, на войне… А я не смею отправить и письма, ведь потому что так будет правильно. И я пытаюсь сберечь эти теплые воспоминания, а потом пришел Марк и… Это его не касается и не касается вообще никого. Публий знает, что я никогда не отвечу взаимностью, он знает о невозможности … Голос дрогнул и Электра села. Все сказанное прозвучало как откровение. Еще никому она не рассказывала столь горячо и эмоционально про свою дружбу с Публием. Она вновь сделала глоток, пытаясь собраться с мыслями и стараясь уговорить себя, что все сказанное было необходимо. Но пока не удавалось.
Гай Ветурий: Уже по тому, как она отвернулась и отпила, как подошла к огню и развернулась лицом, Гай понял, что попал по больному: - Нет, ты могла ему просто отказать в разговоре, - медленно начал он, подходя ближе к Электре и не давая ей обиженно отдалиться, - в таком тоне. Например. И тогда уже с ним говорил бы я. Мужчина с мужчиной скорее найдут общий язык, когда это касается дел, - он мягко коснулся ее плеча, - не тратила бы нервов, а? - погладил большим пальцем опущенной на ее плечо руки, - не переводила, - он иронично и примирительно улыбнулся, - хорошее вино, хитон брата, - и улыбнулся еще, шире и светлей, - не пачкала... хотя он, конечно, старый... Но с преторианцем я смотрелся тем еще...почитателем Бахуса. Она говорила о Публии, и Пертинакс надолго замолчал, дав высказаться: - Сестра, послушай... - слова давались трудно, особенно после этого "он настоящий", поскольку ценить настоящесть он и сам умел, - я понял. Я тебя понял. Но вряд ли ты объяснишь это Сципиону, - и добавил тверже, - это попробую сделать я. Сказать, что это не носило, - Гай осторожно подбирал слова, - любовного характера. Что ему стоит говорить с Публием. Что мне удалось убедить тебя, и ты готова... Электра, он настаивает на прекращении всякого вашего общения. Знаю... Знаю, - он предупреждающе поднял руку вверх, чтобы она сохраняла спокойствие, - что это против твоего желания и вызывает негодование, - он смотрел прямо ей в глаза, не отрываясь, - но... он влюблен в тебя? Тогда это может навлечь беду на две семьи. Может, стоит подумать и о Публии, если он для тебя настолько дорог? Если сестра отправит его к Плутону, то будет по-своему права. Но - только сердцем. А был еще долг. Долг перед семьей, долг перед Городом. Гай стоял, ошеломленный и обескураженный тем, что римское должно было пересилить в нем человеческое. Ради нее, ради семьи. "Он - настоящий", - уронила сестра то, что эхом отдавалось теперь в его висках: настоящий, настоящий...
Электра: Электра поджала губы, и они задрожали, то ли в желании ответить грубостью и эмоцией, то ли в способности блеснуть слезами. Но она продолжала смотреть прямо и открыто, хотя и очень печально. Даже будто бы стало видно ее настоящий возраст, который назвать юным уже было нельзя. - Я уже прекратила с ним всякого рода общение. – Она не сбросила его руку, но и не сжала в ответ. – Сципион не должен говорить с ним. Нет… - Известное имя Электра произнесла сквозь зубы. – Публий умен и он знает ровно то, что ему надо знать, хотя наверняка ждет от меня хотя бы просто слов поддержки. Он юн и он справится с собой. Но… Гай! Никто и ни в чем меня не убеждал! Все что творится в черепушке Марка – это чистой воды его личная фантазия, его проблема и увечье! Вино начинало действовать, успокаивая вскрывшуюся рану. Кто бы мог подумать, что в ней столько всего накопилось за все это время. Она ни разу не позволила себе и мысли о чем-то сверх собственного «мы друзья» и воспитанного «ты должна». - Я прекрасно понимаю, что Маний старший уже давно договорился с собственной совестью и уж тем более с Богами, и что тема моего замужества по душе или уж тем более по любви просто не возможна. Все будет выполнено во благо семьи. Не так ли, Гай?
Гай Ветурий: - Так. Не вижу смысла кривить душой в таком разговоре, - тон был спокоен, голос негромок, а грусть у них сейчас была общей, - но вряд ли в этом есть моя вина, Электра, - руки Гай не убрал, - все, что пытаюсь сделать я, это выслушать и смягчить то, что смягчить возможно. Это мало. Но это много. Он вдруг подумал и сразу высказал эту мысль вслух: - Знаешь, это первый наш доверительный разговор... Ты сильная, - губы Пертинакса тронула ласковая, сочувствующая улыбка, - отстаивающая свою независимость. И ты такая, сколько я тебя знаю. Но у тебя дрожат губы... И мне бы хотелось, чтобы ты знала: я не камень. Гай помолчал, затем продолжил: - Мы живем по законам Города и законам семьи. Слишком многое оказывается на кону, если их нарушать, - он говорил ей заведомо правильные вещи, стараясь не нарушать хрупкого и шаткого спокойствия, все сильнее проникаясь разительной разницей между чувством и долгом, - ты, наверно, считаешь, что раз мое сердце еще ни по кому не забилось неровно, то откуда мне знать, каково чувствовать то, что чувствуешь ты, - он усмехнулся, - но ты ведь не задумывалась, что способность ценить настоящесть может быть общей чертой. Твоей и моей. И о том, что мне найти ее, будь то любимая или друг, пока и вовсе не довелось. Не так ли? Потому я вдвойне остро чувствую ее значимость. Парадокс, - улыбнулся снова, невесело. Пертинакс помолчал еще: - На твоем месте я бы не утверждал с такой уверенностью, что юное способно справиться с собой. Влюбленное юное. Тем более, осознающее, что лишено всяких надежд. Подумай об этом. И нам придется считаться с тем, что в голове у Марка Сципиона. Как минимум, потому, что у него в голове - не считаться с нами в случае чего. Я понимаю, о чем говоришь мне ты, сестра. Ты понимаешь, о чем говорю тебе я?
Электра: Дрожат губы? Да, она чувствует это. Оплошность, которую исправит лишь опыт и годы. Гай был прав. Они никогда прежде не говорили столь откровенно и действительно наедине. Что же это, воля судьбы или план ее брата. Гай мог бы, но сейчас он не был похож на стратега, либо весьма тонко играл. - Я понимаю, о чем ты, – сказала Ветурия уже более спокойно. – Ты прав, о тебе я не думала вовсе, как и о твоем собственном опыте или чувствах. У меня слишком много родственников, а, чтобы погружаться в чувства каждого – недостаточно времени и, боюсь, что сил. Наконец, она освободилась от контакта с братом и, поднявшись с кресла отошла к окну. Тепло огня уже не доставало сюда, а потому стала ощущаться вечерняя холодная сырость. Она обняла себя за плечи. - Я напишу письмо Публию. Мне бы не хотелось, чтобы его родственник наговорил лишнего, а это произойдет, несомненно. Марк может вызвать лишь обратный эффект, если начнет поливать мое имя грязью. Мы ведь не хотим этого? – Электра обернулась. Последние слова были сказаны достаточно холодно. – Если необходимо, письмо можешь прочитать ты сам и убедиться, что глупостей с моей стороны нет, а также текст является окончательным и двоякому суждению не подлежит.
Гай Ветурий: - Не у тебя одной, - ровно и напоминающе откликнулся по поводу родственников. Сестра дерзила и кусалась, но не сильно - можно было понять, равно как и нельзя вывести этим Гая из себя. Ей всегда плохо удавалось быть хорошей девочкой. У него не было желания более пускаться в пространные объяснения себя, того, что у него есть сердце, душа и способность понять сестру больше, чем она думает. Не было тем более, что в ответ на это он получал слишком знакомые женские капризы, которые известны любому мужчине чуть не с детства - без пугания ими молодых не обходился ни один пир, на котором веселье и вино развязывает старшим языки до таких разговоров. Он был старшим и мужчиной. Этого оказалось бы достаточно, чтобы Гай мог просто приказать. А будет ли оценено то, что он этого не сделал - оставалось на откуп сестре. Потому Пертинакс только коротко добавил: - Я верю тебе. Но честен со всеми одинаково. Поскольку я дал слово, что решу это сам, уменьшив вмешательство Сципиона в решения нашей семьи, я, разумеется, заверю его, что письмо необходимо и в нем нет и намека на то, с чем он сюда пришел. А, значит, я его прочту. И добавил мягче: - Когда оно будет написано, дай мне знать. А сегодня отдохни, сестра, у нас был непростой день. Больше добавить было нечего. Гай оставил Электру и прошел к себе.
Ветурий: *тем временем у Марка, будет нужно - перенесу* Где-то вдалеке возмущенно вопил Маний. Что заглушало девические хихиканья: одна из них стояла на правой руке и левой ноге, а вторая пыталась пролезть между ней и опирающимся на локоть и колени Марком, заняв при этом как минимум два-три очерченных мелом островка. Вокруг них была лава.
Электра: И это "не у тебя одной" вызывало желание приложить голову к плечу брата. Он стал невероятно ближе, можно ли было ему доверят настолько? Но видимая близость немедленно исчезла, когда она была готова взглянуть на брата немного с другой стороны, а он ее покинул. Ни слова не сказала в спину, лишь наблюдая за братом, а он довольно быстро скрылся за дверью. Долгожданная тишина еще немного повисела, обволакивая и разразилась звоном разбившегося бокала, который имел весьма печальную встречу со стеной. Электра села на пол у огня и замерла, устремив взор в огонь. День, начавшийся столь приятно, закончился головной болью и гулкой пустотой где-то внутри. Ее немедленно требовалось чем-то заполнить и вино здесь не помощник. Ветурия немедленно поднялась. Она знала, кто сегодня будет ее жертвой, ее спасителем. Она умыла лицо и руки и сменила наряд, прежний напоминал ей о Марке. Сейчас же требовалась легкость, гладкость, аромат и тепло. Брата следовало для начала поискать хотя бы у него в кубикуле, было бы очень грустно, если он покинул дом в поисках развлечений и утех. Что же, Марк времени не терял. Женский смех, доносившийся из-за двери свидетельствовал о насыщенном досуге Ветурия. Но проблемы в этом не было: его птички разлетятся немедленно и пусть он хоть трижды захочет ее убить, она и с места не сдвинется, пока они все не уладят. - Мне всегда казалось, что игра с мелом - занятие для детей и их нянек. - Электра не стала закрывать за собой дверь, уверенная в том, что это сделают за нее и по ту сторону. - Оставьте нас. - она приказывала, пусть даже на чужой территории.
Ветурий: Сестренка раскомандовалась и это выглядело так мило, что Марк невольно залюбовался, усаживаясь на пол, спиной к ложу. Раз она выгоняет всех, значит собирается извиняться и, возможно, даже искупать свою вину. Против последнего Марк категорически не возражал, так что даже не рассердился. - Я чувствую себя достаточно юным. Ты хочешь меня понянчить? Спросил лукаво, когда рабыни убежали. - Хороший цвет, тебе идет,- прокомментировал выбор одежды.
Электра: Электра дождлась, пока девушки покинут кубикулу брата и только после этого подошла к столу и налила вина. Обоим. - Нет, нянчиться у меня категорически нет желания. – она сделала добрый глоток вина. – А вот юность твоя мне определенно по вкусу. – Ветурия отошла к двери и закрыла ее изнутри. – Маленьких мальчиков и так хватает, а вот мужчины, которые точно знают, чего хотят, в дефиците. Она взяла вино и подошла к Марку. Иногда ей казалось, что они вовсе не родственники. Ветурий, по-сравнению со своими братьями, был слишком небрежен и порой невероятно беззаботен. Но многое окупалось его красотой и той самой юностью, о которой он только что сказал. - Ты умеешь делать комплименты, а я умею нравиться. Так выпьем же за это, Марк?
Ветурий: "Нехорошо женам пить вино" всплыло издалека. Женам много что еще нехорошо было делать. И не женам. И с сестрами, или кузинами тоже. Не долина Нила же. Так что теперь, совсем ничего не делать что ли? Так и подохнуть можно. Со скуки и от благопристойности. - Выпьем. Кому ты на этот раз разбила сердце, а, сестренка? Ее манера и прямота иногда пугали.
Электра: Она нахмурилась, когда услышала его слова. - В любом случае, в моей копилке разбитых сердец значительно меньше твоего. - Электра села перед ним на колени и протянула вино. К чему был его вопрос? Чтобы разозлить еще больше прежнего? В груди зашумело, но она постаралась сдержать резкий ответ. - Я знала, что рано или поздно настанет этот день, но никак не надеялась, что жирной точкой в этой истории станет Марк Сципион. Ты же сам все видел, все слышал... - она сделала еще один глоток. - Так не заставляй же меня пить одну, брат.
Ветурий: - Сципион? А я что, разве разбил его сердце? - изумился Марк. - Непохоже. Он разогнул ногу и вытянул ее вдоль бедра Электры. - Я и так пьянею, без вина. На тебя глядя, - ответил, делая внушительный глоток. - Если одну шкатулку положить в другую, то то, что было в первой шкатулке, окажется во второй. По условиям задачи. Это к слову о моих сердцах. Ты и сама не очень-то и пьешь. Мне кажется, или ты хочешь массаж? Позвать или самому? - ровным голосом, между глотками. Сердце между тем норовило сбить дыхание и подло выдать, раньше времени.
Электра: -Ах, Марк... Неужели я так запутанно говорю? - или мир сошел с ума и все мужчины просто перестали ее понимать. Или же делают вид. И все же порой ее брат был честен и был весьма откровенен и понятен. А может это она его научила? - Не очень при тебе, но ты ведь не знаешь как прошел мой остаток дня и сколько я уже выпила. - но все же она была слишком взбудоражена, так что вино пока что не подействовало. - Тебе не кажется, Марк. Ты как всегда чуток и угадываешь мои желания. - она погладила его ногу. - Рабом же я сейчас в любом случае окажусь недовольна.
Ветурий: "А ведь она уже успела выпить, до этого" Марк удивлялся и не удивлялся, после такого-то дня. Кинул взгляд на дверь - достаточно ли плотно сестра ее закрыла. И подвинулся еще ближе, так, что теперь можно было и обнять кузину, утешая, и заодно проверить, можно ли, потянув воот за эту штуку, слегка ослабить платье на плечах. Говорить. Надо говорить. Любая нейтральная тема, что угодно. Да хоть об одежде "Мне нравится этот цвет, жаль, что выходит из моды" Нельзя. "У Сципиона есть прехорошенькая сестра"- нет, дважды нельзя. Что-то другое. О. - А меня Ицилий вчера за зад схватил. Вообще-то он имел на это право. В качестве мести. За то, что Марк откровенно задирал одну из его старших сестер. Но без объяснения звучало вполне интригующе. И достаточно нейтрально.
Электра: Сдержать улыбку, когда чуть кружится голова - не так-то просто, но она справилась. Теперь она чувствовала тепло, нет, точнее жар, исходящий от брата. Еще до ее прихода он довольно активно проводил время и вот теперь, неиспользованная энергия почти что обжигала. - Вот как... - рука Электры по ноге скользнула выше, - как он посмел схватить тебя за эту... - ладонью чувствовала все складки ткани, но мысленно вспоминала, каково без них, - прекрасную часть... - она не смотрела в глаза, скорее наблюдала за своей рукой, предполагая, что Марк занимается тем же. - Когда это - моя обязанность! - губы Ветурии растянулись в чувственной улыбке, а рука скользнула к той части, о которой шла речь и с силой сжала ее.
Ветурий: "Рабом. Недовольна. Еще бы" улыбался Марк. Но тут лапка кузины поднялась по его ноге, к немного не той части, к которой Марк рассчитывал, но понимать это иначе, чем толстый такой намек, он отказывался. Только все равно он сперва вздрогнул, от неожиданности, прежде чем прийти в себя, унять стучащее в висках сердце и все-таки ослабить этот узел, совсем его развязать, чтобы платье скользнуло с плеч, обнажая ее грудь. Очень красивую грудь. Он скосил взгляд, наблюдая за реакцией. Свинство это будет с ее стороны сейчас сказать, что она пошутила. Хотя и вполне в ее духе. Вполне в духе любой из женщин. Но на этот случай была отговорка-оправдание: массаж. - Начнем с груди? - как ни в чем не бывало поинтересовался он, перекладывая ее руку чуть ближе, чтобы она чувствовала шевеление ткани, намекающее на движение плоти. Полный восхищения взгляд тем не менее не сводя с обнажившихся сосков кузины. И мягких полукружий, напоминающих какой-то фрукт. Неизвестно еще как сложится, а полюбоваться всегда приятно. Особенно если этот комок в горле проглотить, или продышать.
Электра: И вот теперь она не могла не улыбнуться. Марк не отказал себе в удовольствии развязать узелки, завязанные не совсем крепко. Электра лишь немного вздрогнула, от прошедшей дрожи по всему телу. В кубикуле было тепло, но из окон тянуло влажной прохладой и от этого небольшие соски превратились в ягодки. Она приподнялась, чуть опираясь рукой о то место, куда переложил брат ее руку и подвинулась ближе. - Тогда... начинай... - ее грудь была на уровне его лица и она не планировала садиться на колени обратно, предполагая совершенно определенный массаж. Сама же принялась коготками перебирать ткань, оцарапывая снизу вверх.
Ветурий: Он макнул голову в грудь, а точнее, в ложбинку между. Это место всегда завораживало и манило, особенно когда грудь была такой упругой и высокой, как у нее сейчас. При этом ни статус, ни прочее роли не играло. Какие там статусы и фамилии, когда тут си.. Сквозь запахи масел, притираний и прочей ерунды, которой пользуются женщины, ощущался тонкий, сладковатый запах кожи, от которого кружилась голова, и в который хотелось обернуться, сжать в руках и выдышать весь. Даже коготки не мешали, и не отвлекали почти, разве что прохладным воздухом мазнуло по оголившемуся
Электра: Губы Электры приоткрылись, выпуская несдержанный глухой стон. Второй рукой она зарылась в волосы Марка, лишь крепче к себе привлекая. Кажется теперь все разговоры были окончены и Марк без стеснения приступил к тому, за чем она и пришла. Настроение, вызванное визитом Марка и последним разговором с Гаем, требовало немедленного удовлетворения, и теперь Ветурия вовсе не желала быть нежной. Сколь быстро она привлекла брата к себе, столь быстро же оттолкнула, схватила за подбородок и посмотрела ему в глаза. Что же за ними скрывалось, кроме похоти? Нет, на сегодня она и так слишком много думала. Пора бы забыться. Электра крепко, до боли сжимая подбородок Марка, накрыла его губы поцелуем. Хотелось причинить боль, почувствовать вкус крови Ветурия. Но не сейчас, еще успеется. Она перекинула ногу через его бедра и села, ощущая знакомое возбуждение, которое в ней вызывал брат.
Ветурий: Грудь была из какого-то другого материала, не кость и не мышца, ее приятно было гладить, нежно и грубо, ловить пальцами или губами за сосок, оттягивать и отпускать, наблюдая как все возвращается на место. Зрелище завораживало само по себе, а тут еще понимание что главное, как его не оттягивай, все-таки будет, и чем сильнее поведет до этого момента, тем лучше. Осознание контроля над ситуацией тоже было приятным. "Могу хоть сейчас" позволяло подождать того, когда она сама будет умолять взять ее, чтобы видеть, как она дрожит от удовольствия на нем или под ним. Марк слегка скрипнул зубами , когда мягкое, теплое и податливое тело едва не ускользнуло из его лап. К счастью, она тут же вернулась назад, на его колени. И он потянул ее ближе, сразу после жесткого, не женского, поцелуя. —Ты похожа на Европу. Хочешь покататься?
Электра: Сердце волнительно запрыгало, а мысли стали далеки от того, что на полу достаточно прохладно. - Хочу. О да, она хотела бы умчаться сейчас туда, где не останется мыслей, останутся лишь прикосновения Марка. Ее соски задевали тело Ветурия, дразня и заманивая. Но разве интересно торопиться, в то время когда некуда спешить? Электра принялась целовать его шею. Даже если оставит засос, это лишь порадует самолюбие брата. И она укусила, немедленно зализывая укус, глубоко вдыхая его мускусный аромат возбуждения. Рукой же опустилась между их ног, крепко сжав и тут же отпустив пах, а после снова повторила. Но сегодня она отсюда не уйдет, пока не останется сыта вдоволь.
Ветурий: А укус это было здорово, так, что он поднял ее по собственным бедрам, пока его член вместе с ее рукой не оказались зажаты между ними. - У тебя острые зубки. Прокусить сможешь? Дыхание почти останавливались, но слова произнеслись отчетливо.
Электра: - Ты хочешь, чтобы я тебе пустила... кровь? - она принялась делать плавные движения бедрами поверх собственной руки, которая оказалась зажата. Электра вернулась к губам, но целовать не стала, а лишь провела кончиком языка по контуру. - Смотри, пустивши кровь однажды, могу войти во вкус... - она подхватила нижнюю губу Марка и принялась ее немного посасывать, пока не укусила достаточно сильно, но второй рукой удержала голову Марка, чтобы тот не дернулся в сторону от боли.
Ветурий: "Ну не из губы же, ее слишком заметно" Марк потянулся рукой до стола и стащил с него нож для писем, тот упал на пол неподалеку. - Я должен испугаться? Сама не боишься? Бедра ее зазывно двигались. Прижать, сжать и вставить хотелось невыносимо, причем, уже почти неважно было чем, куда и обо что. И он приподнял сестренку, заправляя и опуская ее вниз, чтобы нанизалась, медленно, потому что это хотелось ощущать долго, как победу, триумф.
Электра: Она и не ожидала, что тот будет доволен ее поступком. Кажется... кажется когда-то были определенные договоренности касательно опасных игр? - Ты хочешь пощекотать меня ножом? - она бросила быстрый взгляд на пол, когда там раздался звук металла об камень. - Хочешь испортить... - а брат времени зря не терял, он уже был готов, но готов слишком быстро. Не настолько, как она сама, а потому... - Нет, Марк... ты слишком избалован своими рабынями. - Ветурия лишь поддразнив опустилась на минимально возможное расстояние и резко поднялась на колени, а после и вовсе встала, от чего ее туника соскользнула, полностью оголяя юное горячее тело. Она погрузила пальчик в рот, а после опустила его меж ног и заманчиво там провела.
Ветурий: "Надо было торопиться, сразу, а не выпендриваться",- в сердцах подумал Марк, когда Электра все-таки ускользнула. И он облокотился о ножку стола спиной, приподнимая брови на ее жест. А что, пусть потрогает себя сама, для начала, раз убежала. Тоже вполне себе зрелище.
Электра: Марк делал вид, что ему все равно, что она ускользнула? Что же, пусть так... Электра наклонилась и подхватила нож, начиная медленно поводить им по себе, оставляя лишь тонкие белые полосы, которые почти сразу же исчезали, а после проступали розовыми следами. К утру их не станет и это устраивало. - Скажи... чем тебя успели удивить твои рабыни за последнее время? - она любила слушать и знать, что же нравится мужчинам, а Марк, в ее понимании был одним из самых избалованных представителей рода мужского. - Или может тебя так же заводят мальчики? - Ветурия протянула ногу и вжала член брата в его живот, после подхватила пальчиками, будто щипая.
Ветурий: Инстинктивно закрылся коленом. И потребовал: - Нежнее. - Пока ничего особо нового, все те же, в разных комбинациях. Разве что вот на днях мне делали массаж тела, две девушки, своими телами. Говорить, что ни одной из них он не присунул, потому как условиями запрещено было, Марк не стал. Зачем Электре лишние подробности. Марку льстило, каким она его видела и этот образ не хотелось разрушать. - Мальчики? С какой стати? Мысль была настолько несвоевременной, что чуть не упал.
Электра: - Да брось, Марк! - она отшвырнула нож в сторону и раздвинула его ноги, широко расставив свои. - Этим никого не удивишь... впрочем... прочь, все прочь! - Электра вновь опустилась на колени, но уже между ног брата так, чтобы нужно было тянуться до него. Она подалась вперед, начиная гладить его сначала одним соском, после вторым. Ощущения были очень приятными, гладкая и нежная кожа члена, касаясь соска, вызывала легкое покалывание в паху. Она, будто гибкая кошка, продолжила тянуться вперед, касаясь собой Марка. - Вот так? - она прикусила губу и игриво улыбнулась. - Или нам требуется масло?
Ветурий: - Да. Можно без масла. Он с трудом подавил искушение схватить ее за попку или за волосы. А вот в желании поймать ее за шаловливую грудь он себе не отказал. Как не отказал и в удовольствии подавать бедрами вперед, чтобы иногда касаться и ее тонкой шеи. В этом разнообразии было что-то увлекательное. И дразнила мысль, с кем она еще, кроме него, такие штуки проделывает, на ком пробует. В этот момент он видел их как бы со стороны и зрелище заводило. А потом поймал обе, ладонями, и зажал член между. Это было почти похоже, тепло, мягко и тесно.
Электра: Шаловливый Марк не смог удержаться и почти немедленно задействовал руки. Собственно, примерно этого она и ожидала. Кажется постель могла оказаться неплохим инструментом взаимодействия, вот только прежде чем приступать к большой игре, следовало выучить все правила а до этого было слишком далеко. - Мммарк... - она произнесла это на выдохе и протяжно, а после склонила голову к груди и слизнула капельки прозрачной жидкости. - Как думаешь, какого вкуса ты сегодня?
Ветурий: - Э..понятия не имею,- оторопел Марк. Чего он не ожидал, так это того, что сестренка станет выделывать такие штуки. Сразу захотелось дать по морде. Причем, почему-то себе. Он собрал волю в кулак и отстранился: - Неважно, где и откуда ты это. Это очень приятно, но, пойми, Я слишком тебя ценю, чтобы поступать как с дешевой рабыней. "Ой, дурааак.."
Электра: Электра резко выпрямилась и более не улыбалась. В какой из моментов она допустила, что в этой области может всецело доверять брату? Теперь она и вправду почувствовала себя той самой, дешевой. Если сейчас она уйдет, то лишь сделает акцент на данном моменте. Интересно... станет ли он теперь меня целовать? Она поднялась и отошла к столу, на котором стоял кувшин с вином и налила в два бокала. Один из них протянула Марку, когда подошла и села рядом. - Выпьем за наслаждение? Сегодня я хочу грубого тебя. Не будь ласковым, хорошо?
Ветурий: "Да, дурак" это пришлось сокрушенно признать. Как и то, что Электре, чтобы спать с ним, требовалось напиться до потери памяти. Это было даже обидно. "Жесткости она хочет.." Он осушил свой бокал молча, подождал, пока Электра выпьет свой и произнес, смотря прямо в глаза: - Хорошо. Только тихо. Идет? Если что, делай вот так,- и свернул из пальцев хитрый замок. - Мало вина. Он встал и вернулся к столу, где захватил кувшин и обернулся, делая глоток из горла. Пару шагов пронес, затем поставил на пол. Взял Электру за локоть и бросил на ложе и тут же, не давая опомниться, накрыл ее своим телом и впился губами в ее губы.
Электра: - Мало? - он что, теперь напиться хочет? - Марк... - и вопрос остался не заданным, Марк принялся пить вино прямо из кувшина. Зачем он столь демонстративно пил? Или столь сильно оскорбился тем, что она попыталась сделать, что теперь о более ясной голове и речи быть не могло? Все произошло быстро. Марк был силен и это ей нравилось, тело приятно отозвалось на грубость брата, но сегодня был явно не ее день. Губы Ветурия были винного вкуса, она ответила ему на поцелуй, хотя если бы не появилось некоторое недопонимание между ними теперь, Электра бы сделала это с большим жаром. Она обхватила бедра Ветурия ногами и провела коготками от низа спины к затылку и обняла за плечи, лишь сильнее к себе привлекая. Она будет молчать. Впрочем, когда они оставались с Марком наедине, она всегда молчала, нежелание быть раскрытой было сильнее желания утех.
Ветурий: "Грубо-это значит быстро, без нелепых рассусоливаний, несмотря и вопреки всему, что может помешать. Не закрывалась и не убегала — уже хорошо." Вставил быстро и сразу и тут же начал двигаться сильно и резко, то вытаскивая, то снова загоняя на всю длину. В какой-то момент перенес почти весь вес на одну из рук, а второй прикрыл губы кузины, любуясь, каким изящным, тонким и хрупким выглядит ее лицо по сравнению с его, тоже не слишком грубой, ладонью. И еще через пару десятков мощных толчков вытащил, чтобы излиться ей на живот.
Электра: Было действительно тихо, лишь ускоренное дыхание и не единого стона. Электра прикрыла глаза и просто отдалась чувствам и эмоциям. Ей было хорошо, а именно за этим она и пришла сюда. Когда его пальцы оказались на губах - захотелось укусить, сильно, до крови. Но она не стала этого делать. А когда все кончилось, Ветурия перевернулась на живот, вытянула вперед руки и расслабилась. - Погладь меня...
Ветурий: "Женщины. Их не понять. То будь грубым, то, как только изнасиловал свою природу чтобы соответствовать этому запросу, им сразу начинает хотеться нежности." Кончить он кончил, а нервное состояние не отступало, будто перешло к нему от Электры. Гладить ее тело ему нравилось и некоторое время он водил ладонью по соблазнительным изгибам, успокаиваясь, потом опустил лицо и стал слизывать капли пота с ее кожи.
Электра: - Мааарк! - она хохотнула и вздрогнула. - Мне щекотно! - Электра обернулась, но останавливать не стала. - Поговори со мной.... - ее светлые волосы разметались по постели и прикрывали часть спины, хотя конечно большую часть Марк уже смахнул. - Ты сейчас кем-нибудь увлечен?
Ветурий: -тобой,- честно ответил он. Он всегда честно отвечал на такие вопросы - чем еще можно быть увлеченным в постели с женщиной, если не этой женщиной. Старики интересуются политикой но, хвала богам, он еще не так стар.
Электра: Ну конечно, Марк в своем репертуаре. - Я не про это, неужели ты не понял. - Электра потянула простынь на себя. Она уже остыла и становилось не по себе. - Я про .... вообще. Мне кажется мы уже достаточно сегодня поговорили обо мне. Тебе нравится кто... ну, не как объект вожделения, а как женщина? Как ... друг?
Ветурий: - Как друг?- Марк задумался.— Вокруг меня, хвала богам, не так много уродливых женщин. Он прикрыл ее покрывалом и поднялся приоткрыть окно. А вернувшись, лег на покрывало и на нее сверху. - А тебе? Ему не слишком хотелось услышать, что она кем-то увлечена, но такие вещи лучше знать, чем не знать. Да и неспроста она завела этот разговор. Значит, выговориться хочет. Ее право. Марк не был уверен, что ей понравилось так же как ему, с женщиной сложно угадать, и потому она имела право на каприз и на поболтать тоже, даже если ее грезы о грубости были вызваны визитом Сципиона.
Электра: - Верно, как друг. - покрывало было кстати и она свернулась, согреваясь. - Да ладно тебе, Марк! Мне никто не нравится и тебе это известно. И пока меня не трогает наше семейство на эту тему, меня оно вполне устраивает. - Марк, теплый и ароматный. Запах мужчины, который ей нравился, в других подобного не замечала. - Ну? Кроме меня, кто тебе нравится? Или ты ждешь, пока чьи-то дочери вырастут и к этому времени пытаешься стать умнее, красивее и сильнее?
Ветурий: - Валерии. Они с рождения рыжие, это так необычно для римлянок. Ицилия ничего так, но скучная. И братья у нее те еще. Корнелия. Но там тоже брат. Младшая Клавдия будет прехорошенькой, но она еще слишком мала. К тому же, ее за меня не выдадут, как тебя не выдадут за Лара Фурия. Наши бы с удовольствием, но старик не допустит. Да и вообще мне светленькие нравятся, а их немного. Он огорченно развел руками. - подожди. Красивее? Это как?!?
Электра: - Валерии? Ты серьезно? И много ты с ними общался? - Электра взяла Марка за руку и сжала. - Или ты мне сейчас перечислил всех самых милых девушек Рима на твой вкус? Кто из них действительно умен? Хотя да, ты прав... умных у нас любит Гай. Но ты ведь тоже не так прост. Ветурия повернулась к брату, чтобы видеть его лицо, когда он говорит. - Меня не выдадут, меня продадут и повыгоднее. Лар Фурий... Я бы сама не хотела, сколь бы политически важным оно не казалось. Младшая Клавдия... Да, девочка будет очень красивой, ты посмотри на ее мать. Кажется дочь переняла все лучшее от обоих и из-за этого на настрадается. Сложно будет понять, кто искренен, кто жаждет тела, а кто тела и денег и всего вместе. - Красивее. Марк, я думаю нет предела совершенству. Мужчину возраст украшает, а если он к тому же... - она провела по его груди кончиком пальца, - если он следит за собой, имеет крепкое тело и... крепкие нервы.
Ветурий: - Нервы, говоришь? Мне всегда казалось, что женщины ценят другое. и продолжил тем же тоном: -Нас всех продадут. И перепродадут при случае, если будет покупатель. Но к этому можно относиться и по-другому. Тогда не так противно. По крайней мере нас никто не заставляет марать руки самим - ты женщина, а я младший. У старших и этого выбора не было. - И зря ты так о Ларе. Он неглуп, хотя в это и сложно поверить. А что до остальных особенностей..так половина Рима..
Электра: - Женщины много чего ценят, только не обо всем говорят мужчинам. Вы и так считаете нас слабыми и во многом неуместными. Но мужчине нужны крепкие нервы, иначе как же вам, бедным, терпеть женские капризы? - Электра улыбнулась. Кажется возникшая холодность начала отступать. - Ты нальешь еще вина? Что же до Лара... Я никак не хотела отозваться о нем дурно. Он неплохой молодой человек, но... мне он не нравится внешне. Хотя конечно всегда можно накинуть на лицо паллу и представить тебя! - улыбка стала шире и Электра позволила себе рассмеяться. - Половина Рима.. ну и что половина Рима? Я не вижу никого, кто мог бы стать мне достойным мужем, причем удовлетворил бы запросы как мои, так Мания Старшего.
Ветурий: - представить меня Лару или представить что он это я?- Марк не понял. - В первом случае я против, , во втором - вряд ли получится, все-таки разная комплекция. Он перевернулся на бок, чтобы удобнее было смотреть на кузину: - А какие у тебя запросы, чего ты хочешь от мужчины? Чего хочет Маний, я еще предположить могу, а вот ты.. За вином пришлось встать. - Уверена, что не хочешь разбавить?
Электра: Электра сначала смотрела на него долго, не моргая, а после в голос расхохоталась и погладила Марка по щеке. - Представить тебя вместо кого бы то ни было неприятного или необходимого. Это лучшее, что можно представлять, если чего-то делать не хочется. К черту Лара, он к тому же он не против мужчин, а уж с кем-кем, а еще с мужчинами мне соперничества не хватало. Она откинула свои волосы за плечо и принялась рассматривать брата. - Разбавь. Я не хочу сегодня напиваться, хотя повод как бы есть. Чего хочу я? Не знаю... Вероятно в этом-то самая большая проблема. Я не верю, что я вообще способна чувствовать хоть что-то. Мне не нужна семья, я не хочу детей... Я не склонна жалеть или... сострадать?
Ветурий: Иногда сестра его пугала. Даже не словами, а, скорее выражением лица. И подозрением, что все это, такое стройное на первый взгляд построение, эта холодность может внезапно рухнуть, в самый неподходящий момент. С самым неподходящий человеком. Марку пока везло, но он видел, как это бывает. Как сбивает с ног даже тех, кто много крепче его сестры, и Электре он такой участи не хотел, потому и рвался оборвать на полуострове это хвастливое "я бесчувственная, мне никто не нужен". - Ни тебя, ни меня о чувствах спрашивать не будут. Но прежде чем тебя продадут, хоть скажи кому. Не все патриции одинаково полезны, может, хоть в последний момент успею посадить тебя на корабль до какой-нибудь Александрии.
полная версия страницы