Форум » Воспоминания » Навкратис » Ответить
Навкратис
Осмарак: - город на западе дельты Нила, на его Канопском рукаве около современных поселений Ком-Гиейф, Эль-Нибейра и Эль-Никраш. По сведениям Геродота город был основан при фараоне XXVI династии Амасисе и первоначально был единственным портом в Египте для иностранцев. В эллинистическую эпоху Навкратис был одним из трёх городов Египта, имевших права полиса с городским самоуправлением, однако он потерял свое торговое значение, уступив место Александрии.
Ответов - 39
Осмарак: Арицийское озеро Проклятый городишка, давно потерявший значение крупного порта, был удобен именно своей паршивостью, и, когда они зашли сюда сбыть богатую добычу, облезлые улочки и четыре приличных харчевни на все поселение никого не раздражали. Но шторма, почти зимней силы, разыгравшиеся во время когда их никто не ожидал, держали их здесь уже третью неделю. Местные шарахались, наварх богохульствовал, команда пила в единственной уцелевшей к этому времени дыре "Плут и бык". Ос поднял мутный взгляд на собутыльника: - Что поставишь? - хотелось играть. Но тот видел уже десятый сон, уткнув морду в миску с бобами. Грохнувший по столу кулак вспугнул разве что десяток мух.
Тевкор: Тевкр бросил взгляд на звук. Синяк под глазом сошел не так давно, и по мере его выцветания реакции становились все менее явными, хотя внимания он не утратил. Отвел Глаза от Оса, отклонил голову и заглянул по косой под стол, убеждаясь, что кошель у пьянчуги на месте, но уж больно хилый какой-то. - Нечего ему, - сказал, оттопыривая губу, которая тоже уже зажила, но еще топорщилась по привычке, сложившейся, пока надевалась на зубы.
Осмарак: - Тоска, блядь... - угрюмо выплюнул Ос, к которому его египетский клинок, проигранный добрую дюжину раз, возвращался как привязанный. Он подумал не предложить ли щенку размять кости (городские стражи, исчезавшие с улиц после полуночи, накануне смотрели так, словно хотели по яйцам), но морда Тевкра не располагала. Отчаянный... прибьют ещё, наварх голову открутит - где они в этой жопе мира на весло найдут... - И баб гладких нет, помоями их тут что ли кормят? Кости одни. Слыш, хозяин?! - гыкнул в сторону кухни, - я тебе пёс, чтоб на кости кидаться?! - но хозяин повеселить не вышел.
Тевкор: "Ну тоска, - думал Тевкр, растекаясь локтями по столу и вешая подбородок на скрещенные руки... - так что, она пропадет если ты про нее поговоришь?" Но во взгляде это не читалось. Взгляд стойко, хотя и бездумно, был устремлен в сторону кухни уже минут пятнадцать, теперь - исподлобья, потому что шея сильнее не прогибалась. Там ему показалось какое-то мельтешение, которое он еще не осознал, но каким-то нюхом распознал как женское.
Осмарак: А хопеш на бедре чесался. И затейливая инкрустация по золоту, и не слишком изогнутый удобный клинок не давали забыть хриплое "меч заклят... пять лет тебе не будет жизни". Он на неё и не рассчитывал. Но от меча избавиться пытался неоднократно - забывая, проигрывая, попытался даже один раз подарить... Только змея на рукояти усмехалась злее умирающего охранника с того египетского торговца: "заклят". Ос обнажил поганца, достал точильный камень и стал скрежетать, не заботясь раздражает ли кого этот звук, а может и надеясь на это.
Тевкор: Если он хотел этого, этот ....ный Осмарак, то оно произошло. В мозг еще не проникло, но переносица уже задергалась, и Тевкр, переведя взгляд, стал наблюдать, как скользит, скрежеща, по камню металл. Игрушка была та еще, мало того что затяжная весна и неутихающий грего, разбитая вдребезги губа, из-за которой с неделю не удавалось поесть нормально и приходилось довольствоваться кислым пойлом, так теперь он возил взад-вперед по точильному камню и резал слух и глаз этим ровным, как при ударе, сияющим движением. И где только взял его...
Осмарак: Взгляд тяжело обполз низенькую пещеру харчевни, и, не найдя встречного, остановился на недовольной роже щенка. Ос не спеша вложил хопеш в ножны, отцепил их и резким движением кинул в Тевкра. Тускло вспыхнули старые камни, блеснула золотая чешуя змеи, в броске усмехающейся ещё зловеще. - Не нравится? Мне тоже. Придумаешь как сбыть - деньги пополам... - предложил Ос, и пояснил, - не берут. Никто в этом гребаном Египте не берёт. И не говорят почему.
Тевкор: Отодвинулся Тевкр еще только взглядами пересекшись. А потом рука перехватила хопеш поперек ножен. В уклончивом движении спиной Тевкр свалил табурет, поднимаясь, вытащил клинок снова, причем не меняя руки, левой, опробовал, как летает в ударе, перебросил в правую, и, еле заметно улыбаясь, удивленно воззрился на пояснение. - Что значит пополам, если ты мне его подарил? Он не мог этого знать, но его ухмылка напоминала змеиную с клинка.
Осмарак: Щенка было почему-то жаль. Молодой, дерзкий, отважный... Ос вспомнил как падал с перерезанным горлом переживший многих и многих Иаби, возвращая хопеш прямо в руки, и скривился: - Так всё-таки нравится? Твой.
Тевкор: Тевкр не мог понять, как подобное может не нравится. Разве что ножны были тяжеловаты от каменьев, ну да это ж повыковыривать и продать недолго. Рукоять же лежала в ладони так, словно Тевкр с ней родился. В жалком помещении засвистел ветер и стало тесно. Захотелось накрыть чужую палубу крылом перекинутяых весел... проклятый грего! Тевкр отбил роняющим воображаемую атаку в живот и вывернул снизу в колющий. И застыл так, любуясь игрой света на лезвии. Он считал в этот момент Осмарака полным дураком. Это надо было не иметь головы, чтоб расстаться с такой вещью. Разве что он что-то за это хочет. А только если он воображает, что Тевкор теперь его должник, он тем не менее утрется.
Осмарак: Жребий был брошен и Ос выдохнул. Легко читаемая для него, уже несколько месяцев наблюдавшего характер щенка (и сдался бы, но слишком тесна морская жизнь), морда Тевкра выражала недоверчивое "что хочешь?" и Ос, смахнув с кувшина муху, налил местного пойла, подтверждая: - Твой. Ничего не должен. Но если найдешь тут гладкобокую бабу и мне покажешь - боги на весы положат. ...Утопив свой персидский клинок в сутолоке того абордажа и вынужденный оборонятся вернувшимся так кстати хопешем, Ос принял это как должное. Клинки выбирают руку в такой же степени, как рука - их. Но он хотел понять, почему Змей выбрал именно его. Только ли..? В первом же порту он нашел стоявший на отшибе мрачноватый храм, по колонам которого скользили черные и золотые змеи. Жрец чужого бога колебался недолго, когда на весы его сомнений тяжелым грузом легло золото: - Тут написано пророчество, - подслеповато прищурившись на иероглифы, поднес ножны к пасти кобры, хранящей огонь, - гласящее: Знай, владеющий мной - мы с тобой не умрем. Жизней пяти ценой станешь со мной царем. Пять полусмерти лет подарят тебе страну. Близких угасший свет выберешь - за одну. ...Ос в цари не метил. Цена не страшила. Просто даже страна не могла вернуть того, что он потерял. Он плеснул богам и выпил. За жребий. И дерзость.
прислуга: Выбежала из кухни с полным кувшином, что-то бормоча на недовольные крики хозяйки. Пока глаза привыкали к полумраку, оглядывалась и моргала, словно пойманный в ловушку зверек, но, освоившись, выбрала нужный стол и, выпрямившись, направилась к нему - уже уверенно, слегка покачивая бедрами и стараясь не расплескать вино. Поставив кувшин на стол, смело взглянула в глаза разглядывавшего ее мужчины, но, не выдержав беззвучной борьбы, опустила ресницы: - Что-то еще нужно?
Тевкор: Взгляд чуть отклонился на движение и рука опустила сияние, чтоб не застило. Он плохо понимал месный язык, но слова вроде "что желаете" имели везде один тембр, даже если интонации различались. Тевкор выразительно хмыкнул и поддел острием брошенные плашмя на столе ножны, повернул рукоять, чтоб изгиб смотрел вверх как и положено ему и, глядя в лицо женщины, медленно и выразительно заправил хопеш, где-то с середины приподнимая его, чтоб ножны скользнули на место сами.
Осмарак: Равнодушно скользнув полувзглядом по слишком худой, на его вкус, фигурке, Ос снова налил, достал кинжал, распластал на столе пятерню и принялся выстукивать острием между пальцев все ускоряющейся ритм старой песни про долгий шторм.
прислуга: Незнакомец молчал, но взглядом по-прежнему не отпускал ее, словно проверяя, насколько она может быть покорной. Она продолжала стоять у стола, прислушиваясь к доносившимся издалека - так шум торгового города слышен в убегающей от окраин степи - крикам хозяйки: "Нита, куда ты провалилась? тебе что, работы мало?". Разглядывая незнакомца, его смуглые руки, прикасающиеся к причудливому оружию, она попыталась повторить свой вопрос, но неожиданно для себя произнесла: "Ни-та". Внезапно второй постоялец достал кинжал. Вид оружия отрезвил и напугал. Схватив два пустых кувшина, девушка скрылась в темноте харчевни.
Тевкор: Тевкр глянул на Осмарака коротко, прижал ножны краем стола, вытягивая снова узкую кривую ленту, и недотянув, снова забил. Недовольно дернулись губы. "Ну не нравится тебе девка, обязательно пугать надо?"
Осмарак: Топот убегающей девчонки не сбил с ритма так, так скрежет и стук вхлопываемого в ножны проклятого хопеша. Темная капля сползла с задетого мизинца на стол, Осмарак поднялся рывком, опрокидывая скамью: - Иди, бля, на улицу играйся! Может там тебе грего мозги продует, игрушку нашел!
Тевкор: - Моя игрушка, где хочу там играюсь, - глухо отозвался Тевкр, не способный ясней выразить возмущение "тебе твоей значит можно а мне нельзя". Но проскочившая мысль потянула за собой другую: - а ты не дергайся как девка. Он в общем и согласен был с тем что по длине меча помещение тесновато, но не повиноватьсяже приказам когда в этом нет никакой необходимости, так, прихоть одна.
Осмарак: - Я тя щас уложу и посмотрим кто из нас девка, - взревел Ос, и попер через зал, по дороге вгоняя мешавшийся в руках кинжал едва не по рукоять в соседний стол, - щенок! Это он выдохнул уже в лицо Тевкру, проведя длинный обманный в челюсть, которым и не думал задевать, и откидывая ударом в живот. Встряхнулся и потянулся следом.
Тевкор: Тевкра отнесло с неловким наклоном, но рука вскинулась резким взмахом и ножны швырком слетели в голову Осмараку. Устояв на ногах благодаря тут же прОклятому столу и озверев от боли в пояснице и желудке, он отмахнул накрест вслепую чтоб не дать подойти пока не посветлеет в голове, да клинок увяз в тесноте. И встретил он Осмарака из низкой стойки, нырком головой в корпус и тяжелым по костям колена, из рассчета пролететь на более открытое место.
Осмарак: Зубы кобры шкрябнули по уху, оставляя на мочке две алых полосы и, когда ножны загромыхали где-то за спиной, Ос уже перепрыгивал выброшенную в ударе руку, закручивась в прыжке, чтоб, пролетя слева за спину, схватить щенка за загривок и макнуть головой в пол. Правда при этом, не рассчитав силу прыжка, он врубился щекой и плечом в стену, ободрав их, но пока Тевкр пропахивал носом утоптанную глину, развернулся и схватил кувшин...
Тевкор: Локоть врубился в пол и Тевкр ушел из падения в кувырок, из которого встал скручивающимся движением на полусогнутых сразу лицом к Осу. Коротко взгоготнул при виде кувшина и не долго думая смахнул подобный и бросил сам.
Осмарак: Отклонившись поворотом головы, отпил, поставил и цыкнул. Шагнул вроде прямо, и, поднырнув слегка, поймал за кисть, лбом целя в переносицу, но натыкаясь на всю ширину его лба. Вместе с зелёными пятнами проскочило "пил, твою..." и он мотнул головой, впечатывая правой ниже пупка и отшагивая, чтоб прогнать зеленых мух из головы.
Тевкор: Руку пришлось отдать чтоб врубить лбом по прицеленному в переносицу, и, пропуская удар проехаться вскользь (хотя какой скользь, осов кулак и ссадину мог оставить своими шлифовальными костяшками), Тевкр нескрытым, размашистым аж оттуда, куда отклонился уворачиваясь, догнал уходящего в ухо и освободившейся почти безчувственной рукой по зубам, так что скрутился даже, а потом еще и локтем добавил, раскручиваясь, прямо под дых, не рассчитывая пробить но пытаясь уже свалить этого кабана пока не опомнился... нога сама пошла маятником и пнула и Тевкр пожалел, что не отследил куда и с какой силой, и отшатнулся. Собственно, на ногах удержал только этот зацепившийся пинок.
Осмарак: В ухо прилетело от души, а то, что мазнуло по зубам он не прочувствовал, напрягшись животом в шумном - хее! - и чуть двигаясь назад под отчаянным напором, убирая задетую ногу, догоняя гогочущим: - Ну ты наааглый, - отступая для подобия разбега и затем сметая Тевкра массой, впечатывая его в противоположную стену, а себя - в него. В бошке прояснело и повеселело.
Тевкор: Меж стеной и Осом в момент наибольшего сжатия выдавился ответ, похожий на "угу", а потом зубы сомкнулись сквозь ткань на выпуклости грудной мышцы, удар свободной руки нашел почку и, увеличив тем самым пружинящую отдачу, Тевкр выскользнул, отплевываясь, на пол и не вставая подрубил под колени...
Осмарак: Ос, укушенный неожиданно вывернушимся щенком, успел выдать только нечленораздельное богохульство, падая на Тевкра в попытке поймать его за шею и хряснуть об стену. Локоть, на который приземлился, свело, щенок брыкался где-то под поясницей и Ос, кое-как скрутившись, влепил ему затрещину и заржал.
Тевкор: - Да иди ты! - дружелюбно отозвался Тевкр, невнимательно сунув кулак куда-то в бок, собрал по обыкновению губы, сопя, утер красную соплю, сел и потянулся за чудом уцелевшей на столе посудиной. В ней оказалось пусто. Размахнулся, но счел ее невиновной и мирно откатил, наблюдая, как кувшин вихляется по кривому полу неидеальной своей поверхностью, доходя до ручки. Крикнул: - Нита! - и улегся на спину рядом с Осмараком. Хотелось пить, вставать было лень...
Осмарак: Оперевшийся на тот же стол затылком чуть подальше Ос, перекинул руку, пошарил вслепую и нашел ополовиненный кувшин, хлебнул, протянул Тевкру. - Выйдет она тебе, вокруг-то глянь... Но он недооценил жадность и смекалку хозяина, вынесшего им ещё два собственноручно, с расчетом, что буйные гости точно никуда не уйдут до утра, когда с них уже получится стребовать за все и сразу. Как они засыпали, укрытые одним столом, Ос помнил смутно...
Тевкор: ...он вообще не любил хмель. Этим утром он понял это, когда обнаружил себя чуть ли не вобнимку с Осмараком и, поднимаясь, стукнулся макушкой о низкий потолок столешницы. Выбравшись на четвереньках, выпрямился вопреки узлу, в который, казалось, были связаны все внутренности, и, рвано размышляя, оглядел полуубранное помещение в поисках чего-то важного. Он думал о том, что приличный вкус у вина бывает редко. Что плавающее потом пространство, конечно, притупляет боль, но мешает двигаться. Ну а наутро.... ... и тут он забыл о похмелье, сперва оживленно метнувшись меж столов, потом наткнувшись на зарубку, оставшуюся от хопеша, из которой вчера некогда было его выдергивать, обвел глазами вокруг и озверел. - Где он? - сказал в полный голос, сжимая кулаки. - Где змей? Отсутствие ответа и осторожная тишина, улегшаяся после вопроса пыльным облачком, убедили его в причастности хозяев к пропаже. Тем паче что нож так и торчал в столе, как его воткнул вчера пьяный Осмарак. - Где он! - заорал Тевкр, отшвыривая что-то с дороги, вышатал в два рывка нож и ринулся к хозяину, скомкавшемуся в углу, умял еще плотнее и, приставив лезвие к горлу чтоб тому не пришло в голову расправиться, зашипел: - Ты знаешь сука сколько он стоит!
Осмарак: ... и то, что на плечах голова, а не глиняный горшок, Ос осознал не сразу - сильно мешал гул, блуждающий от уха к уху по её пустоте. Саднило пересохшее горло и подозрительно затек бок, как будто на нем лежали. К чему относилось "где он!" тоже дошло не сразу. А когда дошло, cил на что-то большее чем прислушаться ещё не было.
Тевкор: И его не волновало, понимают ли его, ему казалось само собой разумеющимся, что хозяин должен был позаботится о вещах постояльца особенно если сам усиленно поил. И он полностью дал выход злости, нанося удары ногами, кулаком и рукоятью ножа, смотря где открывалось взгляду подходящее для этого место и сбивая попытки закрыть голову руками. Его ринулся урезонить дюжий парень, прибежавший на крики хозяина, на смеси языков старающегося донести до Тевкра свое неведение, но щенок упруго вернулся когда его отшвырнули, и лишь сильнее разозлился. И его не заботила снова разбитая зуботычиной губа, он увернулся пару раз и воткнул парню нож в ляжку, чтоб не мешался.
Осмарак: Ос попытался плюнуть, но, не набрав слюны в иссохшем колодце горла, поднялся, вырубил орущего подранка кулаком по башке, просто, без личного, чтоб не орал, и за ухо оттянул щенка от хозяина харчевни, взбитого уже в неровную перинку: - Он не понимает тебя, - и перешел на греческий, помогая себе руками. - Тут. Вчера. Был меч. Его. С золотой змеёй и камнями. Где? - вопрос он дополнил поднесённым к носу хозяина кулаком.
прислуга: Он даже не пытался понять, что хочет от него этот орущий, брызгающий слюной и кулаками во все стороны пацан, только старался закрыть голову, да ползаньем увести его подальше от кошелей с выручкой. И когда смуглый вырубил предполагаемого спасителя, оттащил нападающего и задал вполне конкретный вопрос, он сумел дать такой же конкретный ответ: - Не знаю! Не видел! - и в подтверждении слов выплюнул два зуба.
Осмарак: Оса удовлетворила только наступившая, наконец, тишина. Но не ответ. - А кто видел? - голос стал почти ласковым, в отличии от кулака, саданувшего по слабому месту старой столешницы и развалившей её надвое. - Или ты сейчас вспомнишь кто видел, или за меч платишь ты.
прислуга: Нет, он часто видел подобные угрозы и удары, но этот впечатлил его особенно. И хотя он действительно не видел, кто мог взять этот проклятый меч, но он видел того, кто мог бы сойти за вора по всем статьям: - Успокойся, и его успокой, я видел! Я не знаю, он это или нет. Но тут был подозрительный тип, огромный, черный и как будто немой... бухтел, по-гречески плохо, на латыни плохо... Выпил кувшин вина и ушел, не заплатив, но вы еще не спали, я думал, ваш друг...
Осмарак: - Думал? Дуумал значит... - пропел Ос, - ты виновааат. Воду неси. С вином, - повернулся к Тевкру и перевел. - Городишка маленький, можем поискать.
Тевкор: Под горячую руку чуть не досталось и Осу, но, едва не оставив в его пальцах ухо, выворачиваясь, другим он тем не менее слышал. Греческий он понимал с пятого на десятое, и общий смысл, наблюдая злобным зверенышем исподлобья, уловить умудрился. Убрал взгляд с лица хозяина, попробовал языком разбитую губу, и слушая, как Осмарак повторяет на латыни, уже облизывал кровь, где мог достать языком, под носом и на подбородке. - Да ну, найдешь тут... не успеем... Он вытер рот тыльной стороной ладони, оставив грязный мазок от щеки к щеке, и засопел. В сущности, это был шестнадцатилетний ребенок, у которого отобрали игрушку.
Осмарак: Похмелившись, они ушли и не подумав расплатиться за еду, вино и учинённый погром, объяснив хозяину, что даже четыре дня дармового постоя не могут компенсировать убытки от его невнимательности. К вечеру проклятый шторм начал утихать, и наварх загонял их до такой степени, что у Оса даже память прояснилась и он вспомнил того, кого описывал незадачливый харчевник, и смог бы узнать его даже сегодня...
полная версия страницы