Форум » Окрестности » Конюшни Авдиев (продолжение 1) » Ответить
Конюшни Авдиев (продолжение 1)
Марк Иппократ: Шесть миль от Рима по Остийской дороге. Небольшое одноэтажное добротное строение, обросшее жилыми пристройками в связи с расширением дела и увеличением количества слуг. Два колодца на общей территории - почти бассейн для сбора дождевой воды в атрии и собственно колодец, с грунтовой, более поздний, за домом, выше от реки, в молодом полудиком яблоневом саду. В дом через колодец проведена проточная вода из близко расположенного источника. С городской системой водоснабжения не связано. Купальня - сам бассейн довольно глубокий - в полуподвале, балкончик как раз над ней. Собственно конюшня животных на 50. Загон. Налаженная система стоков с отводами в сторону реки. Над одним из стойл живет семья неясытей. Охраняется собаками. [more] Роза Серториев. Аргентум. Пегас Гнея Домиция. Белая квадрига: [/url] [/URL] [/URL] , старик уже. , Легкий [/more]
Осмарак: Сухим кивком отпустив конюха, Осмарак подозвал раба, указал на стойло: - Тренируйся. И подумал что Беркута надо бы переставить в другую конюшню - эта слишком далеко от дома, слишком много тут коней, конюхи не справляются, и... дорого. На "дорого" он сплюнул, потирая бритый затылок, словно хотел стереть докучливую мысль.
Феликс: Он еще помнил все положенные "не", и пошел без звука, даже выдоха, который просился перед решительным шагом. Он не боялся этой моховой морды, просто помнил, как брыкался Беркут в прошлый раз и старался держаться ближе к груди чем к крупу, косясь вместе с тем на зубы. Попади в тот раз Беркут в него копытом или укуси, и Феликс не был бы так спокоен. А так он прилаживал и подтягивал все что нужно как помнил, и даже погладил потом плоскую щеку, большую и твердую, как грудная мышца Кассия. Конь отвернулся, как Осмарак сказал "я не сплю с парнями". Феликс не заметил, как улыбнулся.
Осмарак: К оседланному Ос подошел с пустыми руками. Они ведь уже познакомились. Никогда не подкупая коней едой, он брал их другим - уверенностью, что с ним хорошо, удовольствием до страстного хрипа напрячь мускулы и не быть разочарованным, одернутым седоком. - Здравствуй, птица... Закидываясь в седло, Ос заметил улыбку раба. "Улыбается коню, не боится... научится - надо и ему купить, вместе больше добывать будем". Но пока Феликса надо было как-то везти. До моря не добежит. И Ос подал руку, кивая за себя - влезай. .>>>>>>>>>>побережье
Феликс: Феликс снова вытянул спину. Собрался и получилось. Неудобное тело нужно было обуздывать как этого вороного. Хотя бы до тех пор, пока что-то, что и есть Феликс, заключено в нем и бьется в тесноте горла, паха, грудной клетки... >>>>.>>>побережье.
прислуга: >>> из дома Элиев и с латифундии Клавдии Минор>> Везучий, вернувшись уже за полдень, застал Кастора, только что оставившего Сципиону деньги и снова садящегося в седло. Мальчишка был мокрый, и было видно, что завтра он стакан поднять не сможет - так напряженно он сжал поводья... а Серый даже не запыхался.
Марк Иппократ: >>24авг>>тибр>> Он дал себя догнать, напрягся только, когда огибали город - все казалось, вдруг он скажет: "мне отсюда ближе".. Едва вернувшись, еще с седла Марк принялся разбрасывать вопросы и распоряжения, среди которых обращенное к Лару: - Проходи, отдыхай, - звучало так обыденно по-домашнему, что это Марка самого успокаивало. И он позвал узнать у Везучего, кому отвели Грома. Ответ рассмешил. Расседлывая Розу, он улыбался.
Лар Фурий: >>>>тибр> Он не планировал оставаться надолго, не планировал. Но вспомнил он об этом уже на ложе.
Тирр Серторий: С конюшен Суламиты он выехал за черту города довольно быстро, и припустил по дороге чуть ли не галопом - на груженом Крепыше он себе такое позволить не мог, а иногда очень хотелось. Гнать и мечтать, как мечтал в детстве, перемахивая через куст на боевой поджарой палке, увенчанный травяным венком, с окровавленным деревянным гладиусом - вперед, на бриттов! - в боевой порядок! - тесни их в море, в море!!... и лязг, лязг железа о железо... ... Затормозил у самых конюшен, шесть миль отмахав как одну, потрепал разыгравшуюся Ночь по холке, и спокойным, но слегка сбивающимся шагом въехал во владения Авдиев под нестройный собачий лай, глазами выискивая конюхов.
Марк Иппократ: ...а потом - Кастор, Серый, Стратег, и все вроде по пути, каждый раз отставая на шаг, вот сейчас догоню, сверху накрою, уснет, совы не помешают... А потом приехал кто-то, и Марк чуть не шаг в шаг себе отступить был вынужден, назад идти пришлось. - Серторий, - сказали. Роза, видимо. Надо, стало быть. Вышел, увидел парнишку, серьезный... знакомый? - Тирр? Доброго дня. Не узнал сразу. Розу вывести показать?...
Тирр Серторий: - Марк, аве, - поприветствовал хозяина конюшен, спешился. - Да, Розу посмотреть. И сделку предложить. - Он похлопал Ночь по крупу, - на вязку для Ночи хочу жеребца у тебя подобрать. Вернее, чтобы ты подобрал. Сколько будет стоить это?
Марк Иппократ: Марк озвучил от и до, повел. Красавцев показывать. Подумал о громе - да грома свели. О Беркуте - жаль, не застал его Тирр, всем нравились кони Миринины.
Тирр Серторий: Цена Тирра вполне устраивала, несмотря на то, что о положении вещей в семье он имел пока смутное представление. Оставалось выбрать коня, и к этому он отнесся со всей серьезностью. Живчик был хорош, но слишком юн, что ли, да и белые бабки выдавали в нем не совсем чистую породу. Грубиян с братьями были так же еще жеребятами, со слегка побуревшей на летнем солнце шкурой. Стратег, издали казавшийся вороным, был на самом деле темно-гнедым, и даже хорошее имя не спасало его от забраковки. Остальные же были рыжими, пегими, гнедыми - какие угодно, только не вороные, или не те вороные, что были бы под стать Ночи. Тирр печально вздохнул: - Мне жаль, что ты потратил на меня впустую столько времени, но нет ли у тебя еще кого? Мне нужен вороной конь, зрелый, породистый, из тех, что не выгорают на солнце. Без рыжины или бурого в волосе.
Марк Иппократ: Марк кивнул, глазами поискал, привели ли Беса. - Вот, сейчас. Туда смотри. Один из конюхов гарцевал как раз со стороны моря, и Беса можно было рассматривать постепенно, от общей дерзости хода и осанки, через переливающуюся грацию торса и, по мере приближения, отточенности морды и стройных ног - до того момента, когда, кроме глаз и широких ноздрей уже смотреть ни на что обычно не хотелось. - Крутобок, но вынесет двоих. Устойчив, вынослив... характер не мед, усидит не каждый, но - вам с ним не век вековать... и девок любит. Не подойдет - что ж, Осмарак с охоты вернется, у него зрелый вороной, мохноногий, вроде иберского. Похожий на Мирриных.
Тирр Серторий: Тирр невольно засмотрелся на красавца Беса. Красив, породист, молод... но все равно что-то не то. Да и глупо брать коня, не посмотрев всех. А когда он услышал о принадлежности: - Миррин конь? Мирры Курионы? - эта женщина, ныне покойная, знала толк в лошадях. Чистопородный ибериец был бы под стать Ночи. - Если ты не против, то я дождусь нынешнего владельца ее коня. Он же приедет сегодня? В любом случае Авл с его выходками мог ждать какое угодно количество времени.
Марк Иппократ: - Приедет, - ответил Марк, - кажется, должен быть вечером. И, разумеется, я не против гостя к обеду. Задней мыслью на лице промелькнуло сомнение, поскольку он помнил, как выглядело... всё... когда в прошлый раз гость оставался обедать и Лар вышел в триклиниум. И взгляд ушел внутрь. Но не дрогнул.
Тирр Серторий: От него не ускользнула тень, пробежавшая по лицу Авдия, когда тот говорил о госте к обеду. Навязываться Тирр не любил, но все тело вдруг напомнило ему о многодневном походе за товаром. И об отдыхе. - Спасибо за приглашение, Марк, - он опустил руку с поводьями Ночи и признался, - честно говоря, я немного устал, только что с севера. Поэтому буду рад отдохнуть у тебя. Где можно умыться с дороги?
Марк Иппократ: - Можно подогреть купальню, - и, предвидя пренебрежительный отказ от лишних хлопот вокруг и по поводу гордого и неприхотливого юноши, пояснил: - Нужно. У нас вода холодная... совсем. Пойдем в триклиний, сейчас подадут что-нибудь... Кастор! - он щелкнул пальцами пробегающему подростку и указал ему в сторону кухни: - Алкмену поторопи, скажи - гости. И пусть кто-нибудь спустится в гипокаусту... хоть Кальп.... Пойдем, Серторий, - он улыбнулся, развел руки, одной показал, куда, другой, поворачиваясь, коснулся плеча.
Тирр Серторий: - Да я привык к холодной... - он умолк на полуслове, понимая, что Марк уже все равно велел греть, а лишних слов произносить он не любил. - Идем, Авдий. Честно говоря, он очень не любил прикосновений, но хозяин конюшни был столь радушен, что Тирр даже не вздрогнул, а покорно пошел в указанном направлении, в душе надеясь, что прежде поведут все же мыться. Переспрашивать как-то тоже не хотелось.
Марк Иппократ: Спрва принесли вино и воду, и яблоки, те самые, что уродились в этом году у Терция на славу. Марк, усевшись у стола, смотрел, как располагается гость, и в другое время уже говорил бы: и о достоинствах Беса, и о недостатках Беркута. Это и надо было делать, пока не вышел Лар. Нужно было успеть склонить юношу на свою сторону и проводить с результатом. А взгляд у Марка, словно отталкиваясь от всего, что под него попадало, возвращался опять к тому, что беспокоило больше всего. И стоило больших усилий найти слова для поддержания разговора. - Далеко ли ездил, расскажи, если не секрет. - И вдруг как ударило, Марк даже забыл, зачем юноша прибыл, у него даже взгляд ожил: - как ваш конюх? Твой брат говорил, его в драке порезали. Все ли благополучно? Я думал, он Розу смотреть придет.
Лар Фурий: Он проснулся. Марка рядом не было - стало быть работал всю сиесту, следовательно, к вечеру устанет до единственного желания - выспаться. Время было обеденное по суете судя и уже по пути в триклиний он столкнулся с Кастором, который бежал в сторону купальни- подготовить. И услышал голоса. Мужские голоса. Один из которых принадлежал Марку. Мозг едва успело обжечь догадкой, когда он сопоставил первое и второе, купальню и голоса, когда тот голос, который он бы не смог ни с кем спутать, и в чьи слова он сейчас особенно внимательно вслушивался, произнес: - Как конюх?.. Я думал он Розу смотреть придет.. Работа. Это его работа. Только работа. Даже если он угадал с купальней. Лар развернулся и тихо прошел обратно в комнату, плотно задернув дверной полог.
Тирр Серторий: - Очень далеко, - не без нотки гордости ответил Тирр, - к Медиопану. Через горы ходят караваны из Германии, Галлии, Реции. Привез северных ягод, грибов всяких, приходи, посмотри. Вина пить Тирр не хотел, поэтому осушил до середины чашу с водой. Мысль от купальни отогнал вопрос о Герасиме, заданный Марком с неподдельным интересом. Тирру не очень хотелось сознаваться, что о домашних делах он знает плохо, но врать он не умел: - Не знаю, Марк. Я дома был меньше часа и снова по делам. Но я думаю, что через несколько дней он уже встанет и придет за Розой - по крайней мере интонации Нуба давали понять, что будет именно так. - Работника в конюшни мы уже нашли, но подпускать его к лошадям я бы не стал, - признался Тирр, утыкаясь в яблоко.
Марк Иппократ: - Я бы не торопил - Розу все равно забирать еще рано, - отозвался Марк, - но пусть ему боги пошлют скорейшего выздоровления... Если так обстоят дела, что некому доверить лошадей, тут, конечно, не протянешься, - он невесело усмехнулся, снова уходя взглядом в мысли. Тревожился. То, что Лар не выходил, было хорошо, но и настораживало. И мешало высказать вслух те соображения, по которым Бес был однозначно предпочтительней Беркута. Он разбавил себе вина, ожидательно поглядел в сторону двери. Первым пришел Кальп, сказал, смущаясь, что - "уже тёпленько". - Проводи, - кивнул ему Марк, не вставая. Кальп еще больше смутился - казалось, с приказом проводить было бы проще справиться одной из его псин.
Тирр Серторий: - Тебе виднее, - кивнул Тирр на слова о Розе. И да, хорошо, если бы боги послали что-нибудь семье, хоть бы и здоровья конюху. Разговор как-то не клеился и появившийся задохлик, возвестивший о теплой купальне, был вовремя. Тирр поднялся и молча отправился вслед за рабом. Дома он мылся в холодной воде, наскоро избавлялся от дорожной пыли, освежал и освобождал разум, чтоб было куда уложить все произошедшие события. Уложил успешно, и теперь в теплой купальне Авдия Тирр расслабился и, погрузившись чуть ли не с макушкой, мог все обдумать и упорядочить. Теперь нет Луция, но есть загулявший Авл и израненный конюх, Нуб, которого вот-вот надломит эта бойня с когортой, мать, чье здоровье подорвано, как бы она не хорохорилась, и смертельно уставшая от лавки Залика. И он - последние крепкие руки в этой семье и, возможно, последняя свежая голова. Об армии можно было забыть. Тирр погрузился с головой и выпустил из легких воздух
Марк Иппократ: Неохотно поднявшись следом - посмотреть, скоро ли там на кухне и что там Лар - он был остановлен - Такесом, приперевшим записку. И усажен - тем, что в ней было написано. "Завтра придет Элий, за крепышами. Начальная цена - по 10 за голову. Это если мы с ним разминемся." и мельче, приписка: "Неплохо бы и дома появляться иногда. Брат." На какой-то момент мыслей в голове было ровно столько, чтоб сквозь нее свободно проходили разные звуки со двора. Марк почесал затылок, и все же поднялся снова: распорядиться нужно было, чтоб подали и в триклиний и к нему. Или, пока, моется гость, самому к себе отнести. И сообщить заодно, что придется выехать домой к вечеру... Что, собственно, и сделал. Пока слуги носили в триклиниум. Застал неспящим. Поставил на столике горячую снедь, сел на постель, сказал: - Брат зовет домой. Вечером поеду. Останешься до утра? я буду рано... - и подумал: "или", но не то что не высказал, а даже не додумал. С братом следовало все же поговорить заранее, а не тогда, когда они столкнутся с Элием на конюшне.
Лар Фурий: Еда возникла перед глазами, как что-то абстрактное, совсем с неаристократическим журчанием в животе не связанное. Важнее было то, что от марка не исходило посторонних запахов. И волосы его не были влажными после купальни. -а?,- рассеянно отозвался Лар.,-ты прав, надо. Мне тоже надо зайти домой..,-и с надеждой,- придешь в гости утром?
Марк Иппократ: Марк качнул головой, хмуро сидя с расставленными локтями и глядя в тарелку с едой как в омут, куда уронил драгоценность. Утро обещало начаться рано и с недоразумения, а оставлять его разрешение на брата было бы, на взгляд Марка, не слишком красивым выходом. - Боюсь, не получится. Ты приезжай. Я хочу с тобой просыпаться... - голос снизился до шепота, Марк переложил руку со своего колена на колено Лара и сказал: - Ешь. Я должен... словом, сейчас Серторий из бассейна вылезет, ждем Осмарака, вязать Ночь... И что им в конях Мирры?... Нет, скажи мне, у меня плохие кони? Взглянул на Лара, вздохнул и поднялся. - Уйдут - я вернусь. Вместе поедем. И пошел в триклиниум.
Тирр Серторий: Воздуха в легких хватало на недостаточно долгое время, необходимо еще тренироваться. Тирр вынырнул и шумно вдохнул, окунулся еще два раза и решил выбираться из чужой воды. И определить для себя, что именно заставило его расслабиться - чтобы никогда больше не позволять этому захватывать тело и разум. Не вытираясь, он натянул тунику, перевязь с оружием и проследовал уже знакомой дорогой в триклиниум. - Прекрасная вода, Марк, - он кивнул и сел, - я редко ныряю для удовольствия. Беркут еще не пришел?
Марк Иппократ: Было уже накрыто. И Марк, немного успокоенный, расположился вольней. - Не пришел, Тирр, - улыбнулся он, - придется тебе прежде отдать должное столу, а потом поупражняться в беседе, если он будет запаздывать. Я бы, прямо скажем, хотел задать тебе пару вопросов, и задам еще, если успею... Хотя Марк все еще недоумевал, почему нужно прибавлять что-то к тому, что он уже высказал о Бесе.
Тирр Серторий: Ну, позже, так позже, просьбу Залики он уже выполнил, а это главное. Вакху Авл определенно нужнее, чем Тирру. Поэтому он развалился в чужом триклиниуме без малейшего укола совести: - Стол я готов оценить по достоинству, а вот в беседах не силен, - Тирр с улыбкой покачал головой, - поэтому вопросы ты лучше задай сразу, будет время обдумать.
Марк Иппократ: - Так и я не блещу риторикой, - отозвался Марк, - так что, наверное, нам обоим это будет полезно. Во-первых, мне хотелось бы услышать от тебя, в чем преимущество иберийцев, как перед всеми остальными, так и, в частности, перед нисейскими помесями с аравийской кровью. Кого было спрашивать об этом, если не малознакомого юношу - что скажет по этому поводу Сципион, Марк мог, подумав, выдать и сам. Да и, как бы ты умудрен ни был, о том, чего не знаешь, спроси хоть у дурака... тем более, юноша такого впечатления не производил, а, если даже не слишком сведущ, то по крайней мере способен помочь прояснить причины подобной моды.
Лар Фурий: Лар хотел его обнять, но выбившее дыхание "просыпаться" столкнулось с пониманием что марк его там, за обеденным столом, не хочет. Стыдится его. И в дом к нему тоже не приедет и дело тут не в доме, это в старом можно было списать на нежелание столкнуться с кем из родни, отцом или братом, дело было в нем, Ларе. А значит может и не надо все это..не нужно Марку. Вдох был больше похож на всхлип, но Марк к тому времени наверняка был уже за столом.
Тирр Серторий: - Спросил бы лучше об оружии, - Тирр почувствовал будто отвечает какой-то важный экзамен. - Если сложить воедино все мои познания о конях, то здесь все дело в отношении, не в самих достоинствах. Нисейские кони для священнодействий, аравийские - для красоты и скачек, иберийские, крепкие, умные и выносливые - для войны. Рим всегда должен быть готов воевать и подавлять восстания, у нас всегда война и это накладывает отпечаток на моды, - он подумал, что, наверное, говорит слишком общо, и добавил, - да и не слышал я, чтоб были более преданные кони, чем лузитанцы. Аравиец так и норовит выбросить тебя из седла.
Марк Иппократ: - Аравийцы, конечно, не подарок, - усмехнулся Марк. Вся аравийская красота зависела, в сущности, от его, Марка, стараний; иная нисейская ветвь носила тяжелых всадников, а в сплаве двух восточных выносливостей рождался неутомимый, неубиваемый конь. - Но вот что я тебе скажу об их верности: это собаку можно приручить, кошку - прикормить, а коня всегда покоряешь. И только от тебя зависит, будет ли тебе верен конь. Хоть он иберский, хоть аравийский. Иберцы тяжелы, и хороши в напоре, а не в преследовании или переходе. Что для тебя важнее - налететь и разбить, или взять и унести?.. Во втором случае лучше Бес.
Тирр Серторий: - Взять и унести я смогу только когда налечу и разобью. - Тирр недобрым словом вспомнил поименно всех торговцев в караване, от которого он еле унес ноги на как раз крепком Крепыше. Они тоже любили запутывать. - Все галлийские торговцы не сравнятся с тобой в красноречии, видимо, поэтому они торгуют брусникой да жабами. Ночь - иберейская лошадь, но у нее достаточно персидских и несейских кровей и выносливости тоже, а Беркут мог бы сделать породу еще чище, - он выпрямился и железным голосом отрезал, - Бес хорош, но я хочу посмотреть обоих - и выбрать.
Марк Иппократ: Марк рассмеялся: - Жаль, что нельзя одним махом и разбить, и унести!.. Выберешь, - кивнул, разлил вино в стаканы, долил воды и приветственно приподнял свой. Посмотреть и выбрать - это было уже не "подайте того чего сейчас нет". Додавливать до вывода он не любил: на том стояла его торговля, что каждый выбирал по себе. - Брал бы ты себе под седло, ты и с Бесом бы сладил, но каждому свое, где разобьешь, там можно и построить. И, выпив одним духом, подал пример гостю, что делать с закусками.
Тирр Серторий: - Вообще можно, - смех собеседника ни на унцию не развеял тирровой серьезности, - например, когда вас двое. А под седлом у меня как раз тот, кто может нести. - Тирр отпил полстакана и последовал примеру хозяина. То, что он успел съесть дома, растрясли Ночь и купальня, а закуски Авдия были на высшем уровне, а чем он не преминет сообщить как только доест.
Марк Иппократ: - Двоих не каждый... Тяжелых в колесницу... - жуя, по инерции проговаривал Марк, - а где строить собираешься? Неужели в легион уходишь?..
Тирр Серторий: От досады он едва не поперхнулся: - Нет, уже не ухожу, - поморщился, будто любимую мозоль отдавили, и выдал то, что мучило в купальне. - Алтер женился на... бедной патрицианской родственнице без приданного и уехал в Грецию коз гонять, Авл, сука, где-то шляется. Всем плевать на мать, на дом. И поэтому я теперь торговец на неопределенное время. Он пожалел уже, что сказал лишнего, и сгоряча этого лишнего добавил: - А ты, Марк, женится не собрался? Я бы советовал тебе предупредить об этом родню за месяц, не меньше.
Марк Иппократ: Марк не поперхнулся, но откушенный во время вопроса очередной кусок связал ему рот, впитав всю слюну, и стоило большого труда продолжать его жевать тем же аллюром, не показывая опасения, что он не пролезет в горло. Но небрежный ответ дался довольно легко, потому что, во-первых, этот вопрос уже был обдуман им для разговора с братом, а во-вторых, парень все равно услышит в городе все, что знает город и даже больше. - Нет, - и даже усмехнулся, - не успел, и, в общем-то... - он налил и разбавил снова и запил шумным глотком: - Это братова обязанность.
Тирр Серторий: - Вот и я думаю, в аид эту женитьбу, - Тирр допил вино, - либо нет времени смотреть на девиц, либо сами они страшны как сатиры с перепоя. Он выговорился и стало полегче. Но теперь нужно было выветрить из головы вино, а из тела - тяжелую сытость, - и он предложил Марку: - Может, разомнемся? В Галлии мне показали один ход, при котором гладиусом можно вспороть сразу три живота.
полная версия страницы