Форум » Окрестности » Остийская дорога » Ответить
Остийская дорога
Осмарак: Дорога Остия-Рим. (Остийская дорога в 30 километров была построена в IV в. н. э. и получила своё название по конечному пункту. Дорога начиналась на Бычьем форуме, проходила между Авентином и Тибром, через Porta Trigemina Сервиевой стены. Скорее всего дорога была там и раньше, т.к. судя по карте это самый удобный и логичный путь, а Сервиева стена с воротами на 8 столетий старше).
Адриан: - Узнаем, - эхом повторил Адриан и на всякий случай подобрался к Осмараку поближе, переходя на такой странный полубег что... к комнате Осмарака
Осмарак: >>>Конюшня Суламиты август, 26, день Крест близ дороги, с которого ему удалось уйти, не пустовал, как не пустовали римские пепелища, на которые он уже успел насмотреться. Охраны не было - человек был давно мертв. И, вспугнув ворон, Осмарак подъехал к кресту посмотреть что за бродягу на нём поселили. Латынь читалась с трудом и сквозь сложные имена и названия он так и не продрался... .... ...... пекарь из... по приговору... за убийство свободного ребёнка Марка... Десять дней. Всего десять дней назад римляне, его враги с самого рождения, казнили его на кресте. И все эти десять дней он убивал их. Легионеров, контрабандистов, разбойников, палачей, убийц. За последние годы он пролил столько римской крови, что на родине, в Парфии, уже получил бы за это надел где-нибудь в плодородных предгорьях. И вот он один из них. Гражданин, домовладелец, везущий римской матери её потерявшегося сына. Десять дней. Если кто-нибудь однажды скажет ему, что у Ормузда нет чувства юмора, он плюнет этому человеку в лицо.
Адриан: Адриан крепко держался рукой за гриву коня, боясь, что его снесет, так быстро они скакали, другой придерживал узелок. Скоро, скоро деревня, скоро дом и мама, она наверное совсем заждалась! А вдруг ее там нет?? От этих мыслей горло сжималось и холодели пальцы - или от скорости. Осмарак повел коня куда-то в сторону, и Адриан начал было: " Но это не..." - и осекся, глядя на висящего на кресте мертвеца. Он уже видел бои отца с разбойниками, видел черную смерть и утопленника, но вот такого, висящего... От запаха было не очень хорошо, и он зашевелил губами, чтобы лучше сосредоточиться на буквах, а потом поднял голову на Осмарака: - Получается, что дядьку прибили из-за такого, как я? И если бы меня тогда грек убил, он тоже бы так висел? - конечно, это обнадеживало, не будь Марк мертвым... Марк. Опять этот противный холодок. - Моего друга, с которым мы нашли черную смерть, тоже звали Марком, а вдруг это его убили..?
Осмарак: - Может уже где-то и висит, - отозвался Осмарак, разворачивая Беркута на дорогу. - Если твоего друга убили испугавшись чумы, это значит только одно - твой отец был прав, что вытаскивал тебя оттуда как можно скорее. По-своему прав. Потому что если бы я узнал, что вы возможные разносчики чумы - я постарался бы убить вас там, на дороге, пока вы не дошли в город. У других бы потребовал просто пересидеть неделю где-нибудь в безлюдном перелеске, но твой отец, видно, был не из тех, кто прислушивается к просьбам незнакомцев. Ближе к Остии он окликнул местного козопаса: - Эй, что слышно про чуму близ города? - Дык вона, легионеры два дня как ушли, - пожал плечами мужичок, - нету тама ничего, развели ото панику, чтоб им висеть, пару лавок разбили под шумок, тока богов гневать, ума-то нету... - и бухтел ещё долго вслед. - Места узнаешь, Адриан? Показывай дорогу, где тут свернуть, налево что ль? - рыбачью деревню, оцепленную войсками, он помнил смутно.
Адриан: - Может это не его убили, мало ли Марков здесь! Кругом же одни Марки, - запротестовал Адриан. Да и мысль о том, что их с отцом следовало убить, тоже не радовала. - А вот если бы ты нас убил, а мы не были бы заразные? И уже ближе к деревне, когда он велел показывать дорогу, Адриан завертел головой активнее, и сказал не очень уверенно: - По этой дороге до стабулы, а потом налево... Наш домик на холме стоял и почти за деревней, его сразу видно будет... там оливки еще растут.
Осмарак: - Я бы сжег вас или закопал, в глухом месте. Глубоко. И ждал бы рядом неделю, - просто ответил Ос, - если бы не заболел, то знал бы, что на весы скорее всего опустилось злое деяние. >>>Дом Адриана в деревне
Адриан: - Весы? Какие весы? - только и успел спросить Адриан, как вдруг увидел родные оливы и домик... >>>>> Дом Адриана в деревне
Домиция Майор: >>> латифундия Клавдии Минор Выехав из конюшни так, что понравилось самой, Доми невольно оглянулась через плечо, чтоб посмотреть, какое произвела впечатление на прислугу. И не сдержала довольной улыбки. "Свободааа!.." - подумалось ей, и она пустила лошадь галопом. Когда латифундия осталась позади на приличном расстоянии, Скорпия осадила кобылицу, и та двинулась шагом. "Пожалуй, будет хорошо, если Гней все-таки нагонит меня где-нибудь в пути... - размышляла она, - а то мама может не на шутку рассердиться. Она, конечно, потом скажет, что просто переживала, мало ли что... Хотя что может случиться, если здесь нет никого?.. - Домиция слегка повела плечом, - и вообще, я могу за себя постоять". Погода стояла чудесная. По сравнению с душным городом, где все время нужно было что-то придумывать, чтобы укрыться от солнца, поля казались блаженством. "И толп этих бесконечных нет, и многочисленной прислуги, которая все время таскается за тобой, куда ни пойдешь.." - Доми остановила лошадь и засмотрелась на копошащихся в траве в поисках чего-то съестного коростелей. Она порылась в памяти и не нашла ничего такого, что в городе могло привести ее в такое же умиление. День был по-настоящему августовский. Такой, когда кажется, что все вокруг уже настолько прогрето и напоено солнцем, что если прикоснуться к любому случайному лепестку или стеблю, - он будет теплым. Вокруг, сколько хватало глаз, на пологих, сглаженно и мягко выгнутых холмах расстилалось сочное, зеленое, по-императорски изобильное. Тишина стояла просто завораживающая, торжественная, какая бывает только в конце августа. Изредка долетавший сюда с моря ветерок, казалось, замирал, разбиваясь о травы - и травы пели, надо было только прислушиваться до тех пор, пока не почудится, что слышишь этот мелодичный легкий звон... - Красота... - выдохнула Домиция, затем хитро сощурилась и, обращаясь к лошади, продолжала, - да, Елена? - она потрепала ее по гриве и продолжила прогулку, - так бы и кататься здесь...с кем-нибудь вдвоем... - она игриво улыбнулась, - не с братом, конечно... Воображение услужливо рисовало двух всадников, несущихся через поля, звонкий смех, она - слегка разрумянившаяся от быстрой езды, и он - ... - И кто бы это мог быть? - снова произнесла она вслух. Ее стало забавлять, что она беседует с собственной лошадью, - как думаешь? - лицо Доми приобрело насмешливый вид, - может, Луций? Он, конечно, здорово бы смотрелся в седле... Такой..мужественный, красивый и немножко гордый.. - она мечтательно помолчала, - но, он, наверно, был бы слишком серьезным.. Вот Марк - да, он бы проехал с ней наперегонки, он веселый... - и Скорпия улыбнулась, вспомнив чувство легкости и беззаботности от общения с Ветурием. Лошадь по-прежнему продвигалась шагом. - Впрочем, есть еще Авл, - Домиция слегка нахмурилась, будто что-то мысленно взвешивая, - он, безусловно, дерзок, но - кто знает - возможно, было бы интересно посмотреть на него в седле. Вдруг он дерзок во всем? - ее глаза заблестели, - у такого было бы почетно выиграть в скачках. Как думаешь, девочка? Лошадь была идеальным собеседником - ничего не отрицала и слушала внимательно. - Нет, наверное, все-таки Марк... Он милый... Луций, конечно, тоже... но эти переглядочки с рыжей... - Скорпия чуть надула губы, - и зачем он только так сделал? И как понять, что нужно этим мужчинам: все при тебе, а они смотрят на другую... Домиция вздохнула так глубоко, как на людях не вздыхают. Лицо ее приобрело чересчур серьезное выражение. Но длилось это недолго. Что-то детски восторженное и счастливое промелькнуло на нем от пришедшей в голову мысли: - А что, если мой возлюбленный ждет меня на этом пути? - она так и сияла, - представляешь, Елена, вдруг мы скоро его встретим? Как ты думаешь? Думаешь, нужно ехать? - сделала она вид, будто лошадь ей ответила, - ну, тогда вперед, к новым приключениям! - и, расхохотавшись в голос, Скорпия подначила лошадь и понеслась по Остийской дороге.
Осмарак: >>>Дом Адриана в деревне август, 26, день Выезжая из рыбацкой деревни Ос молчал. Даже запеченную на углях барабулю, завёрнутую в фиговые листы, которую предложил рыбак у околицы, он купил молча, не торгуясь и не слезая с коня. Мысленно он был уже на пути в Капую - это завтрашний первый обед, не забыть взять лепёшек, нужны ли подорожные, сколько там точно до этой Капуи, плащ, из каких ворот, брать ли все деньги с собой... Он хотел уже начать жить. Но прошлое не пускало и мысли, как стреноженный конь, всё топтались на месте - доставить к матери... а дальше, дальше? А дальше есть слона по частям. Но под ним был Беркут, под копытами Беркута - дорога, из седельной сумы пахла рыба и воздух благоухал как приправа - спелым виноградом, душицей, тимьяном, чабером, диким укропом... сотней трав, сотней ароматов которые - лучшая приправа к дороге. А дорога и была его жизнью, он не знал другой, и через пару миль он уже пустил свою птицу в галоп, словно пытаясь оторваться от прошлого, хоть оно и ехало с ним на одном коне. Но еще через пару миль впереди замаячила телега, Ос придержал коня, пустил шагом, минуя колонов, везущих водоросли на поля, и решил узнать: - Адриан, ты сам-то верхом умеешь? И ещё - как думаешь, твоя мать решит остаться у родственницы или вернётся с тобой домой?
Адриан: >>>>> дом Адри... мой дом в деревне. Мой! Когда выезжали из деревни, он еще грустил о друге Марке, об оставленной совсем одной Агаве, о папке, так, что слезы наворачивались на глаза, но когда перед этими самыми глазами побежала ровная дорога, а вокруг не было никого - только трава, да деревья, да еще птицы - он забыл о том, что грустил. Только вот еще бы речку сюда, холодную и неглубокую, чтобы бежала рядом с дорогой, и чтобы в ней были и маленькие пескарики, и верхоплавки, и даже усатые сомы! Поэтому вопрос Осмарака застиг его врасплох, и Адриан еще какое-то время соображал, что именно спрашивают, и наконец ответил: - Сам плохо умею, у нас своих коней не было. Ездил несколько раз с Марком на его коне, но это не считается же? Мама... мама вернется. Тут дом, и Агава, и сети мои. Тетка шумная, с ней плохо.
Домиция Майор: Какое-то время Домиции доставляло неимоверное наслаждение во весь опор скакать вдоль полей, ловя встречный ветер. Она любовалась скоростью, любовалась своей лошадью, любовалась собой. Наконец, разгоряченная, Доми перевела Елену на шаг и с видом абсолютно счастливого человека огляделась по сторонам: - Знала бы, как здорово кататься тут одной - целыми днями бы только это и делала! - снова заговорила она сама с собой, а заодно и с лошадью. Про то, что послала прислугу с запиской брату, она забыла напрочь. Неподалеку что-то характерно шуршало, нагибая и раздвигая траву. - Елена, это же кролик! - почти взвизгнула Скорпия, но спохватилась и прикрыла рот ладонью. В траве замерли и насторожились от резкого звука. Выждав немного, Доми легко скользнула с лошади и, взяв ее под уздцы, медленно двинулась в сторону находки, стараясь ступать как можно аккуратней.
Осмарак: - Вернётся значит... Ну, вот заодно и научишься, - решил Ос. - Возьмем ещё коня для тебя, обратно поедешь на нём с матерью. Я прослежу, чтоб вы добрались до дома. Чтоб не получилось как тогда, когда мы первый раз встретились на этой дороге, помнишь? Он всегда охватывал боковым зрением гораздо больше, чем ширина трёх дорог - привычка путника, въевшаяся с тех пор, как отец впервые взял его в караван - но на Остийской взгляд то и дело сбивался на обочины. Однако, Беркут увидел их первым. Одна была крупнее и разглядеть как она хороша можно было и издалека. Беркут резко втянул носом, запрокинул голову и позвал, почти остановившись, приседая задом, явно собираясь подняться на дыбы и избавиться от мешающих свиданию двуногих. - Эхей! - осадил Ос, приглядываясь, и наклонился к холке, так, чтоб не слышал сидащий сзади мальчишка. - Понимаю, брат, хороши кобылки, но нет, не наш день, видишь... - и послал в галоп. Конь запротестовал громко, но пустился.
бестия: От голоса она вздрогнула всем телом, взметнув голову. Резко натянутые поводья вздернули руку, держащую их, удила сбились, раздражение и возбуждение смешались. Голос, который звал, теперь возмущался, и Елена испугалась, рванулась, отпрыгнула и понеслась прочь по траве, высоко занося голову. Поводья болтались, сбросить их с морды было невозможно, и, грызя удила, она далеко умчалась в поля.
Осмарак: - Твою ж мать! - охарактеризовал весь род своего жеребца Осмарак, глядя как испуганная кобылица, рванувшись, уходит по широкому кругу. И плюнул бы, но азарт, охвативший Беркута, передался и ему, конь расплясался, желая в погоню, и, быстро ссадив Адриана, - Стой тут!!! - Ос просто позволил коню делать то, что он хотел. Почти безветренные поля, замелькав, превратились в зелёное море, над которым бушевал ураганный ветер, ноздри у седока раздувались едва ли не шире чем у жеребца, который шел широкими прыжками, вытягиваясь чуть не в линию, чему никто бы не поверил, глядя в обычной рыси на его тяжеловатую комплекцию; Беркут летел за взглядом, за запахом, как-будто ему оставался всего прыжок до победы и любви, но кобылка была хороша и уходила, уходила, и Осмарк гнал пока расстояние медленно, но верно не начало сокращаться, загоняя её по ещё более широкому кругу, абсолютно веря в коня, и когда они поравнялись опасно наклонился, выбросив руку вперёд, ещё до того, как Беркут опередил беглянку на пол головы... не чувствуя в руке поводьев, просто зная, что они там.
Адриан: Только что Осмарак обещал маму и коня - но вот уже скрылся на своем далеко в полях, только трава полетела во все стороны. Придя в себя и прищурившись как следует, Адриан смог рассмотреть, что сбежал проводник не просто так, а гонится за какой-то взбесившейся лошадью, а когда шагах в десяти от себя увидел девушку и как-то сразу понял, что убегает именно ее конь - не пешком же она сюда пришла. Адриан подошел к ней, собрался с духом и тихо, но твердо сказал: - Он догонит. Ты не переживай. Это же твой конь? - поинтересовался на всякий случай.
Домиция Майор: Все произошло слишком неожиданно и быстро, Домиция и опомниться не успела, поэтому даже не крикнула вслед лошади. Она лишь мельком рассмотрела стремглав пролетевшего мимо нее седока и только после того, как проследила направление его движения, резко обернувшись через плечо, сообразила, что догонять он кинулся ее Елену. Голос мальчика заставил ее вздрогнуть. Она рассеянно развернулась и, приходя в себя, отозвалась постепенно выравнивающимся голосом: - Я не.. Это лошадь. Моя лошадь. - Доми почти совсем оправилась. - И будет хорошо, если догонит. - Ей почему-то стало неловко, что она стоит здесь совсем одна, не в силах ничего сделать, совершенно растерянная перед чужим маленьким мальчиком и надеется практически на случай. Она взяла себя в руки и как можно более безмятежно задала вопрос, чтобы перевести тему со случившегося: - Как тебя зовут и откуда ты? - и Доми предприняла попытку улыбнуться.
Адриан: - Да точно догонит! - ободряюще повторил Адриан, его еще не отпустило то чувство взрослости и ответственности, что накатило в последнем разговоре с Агавой. - Я Адриан, из рыбацкой деревушки, она тут недалеко. А он... - Адриан указал пальцем на пылящую точку вдали и замолчал, тотчас подумав, что может быть и не стоит вот так называть имя друга пусть и безопасной с виду девушке, да и они все равно познакомятся, когда Осмарак приведет лошадь. Поэтому он спросил сразу, без перехода: - А тебя как зовут? Ты из города? Здесь страшно одной кататься, нельзя останавливаться. Они с отцом уже как-то остановились, тогда, в прошлой жизни, и Осмарак тоже.
Домиция Майор: "Страшно кататься одной?" - Доми нахмурилась: - Ну, я здесь была не одна, а со своей лошадью, - вяло отшутилась она и через небольшую паузу добавила, - со своей быстрой лошадью... - она довольно грустно посмотрела вдаль, туда, где почти скрылись и внезапно взбесившаяся Елена, и тот, кто пустился в погоню, - меня зовут Домиция и, да, я - из города. Она присмотрелась к мальчику. Милый, большие голубые глаза. На вид лет десять... Но чересчур серьезный для своих лет. Скорпия заговорила снова: - Что ж, ты меня обнадежил. Как ты говоришь тебя зовут? Адриан? А это, - она легким кивком указала по направлению погони, - твой отец? И что вы сами здесь делаете, если, по твоим же словам, здесь - опасно?
Адриан: - У, какое имя красивое, - Адриан даже прищелкнул языком. - А лошадь и правда у тебя быстрая, только тут разбойников много разных... всяких, они и с лошадью справиться могут, если захотят. А когда она спросила об отце, Адриан сорвал травинку и начал ее жевать, чтобы снова не подкатил противный комок к горлу: - Нет, это мой друг. Мы в Рим едем, а потом в Капую. У меня там живет такая вредная тетка, что ехать и не хочется, а надо, - он улыбнулся тому, что можно ответить так, чтобы и не соврать, и не совсем ответить. А то мало ли разведчиков всяких, пусть девушка и такая симпатичная и совсем не злая, ну вот мало ли?
Домиция Майор: Домиция слегка прищурилась, наблюдая за Адрианом: "Это мой друг... - мысленно повторила она, - не слишком ли взрослый..друг?" От ее взгляда не ускользнуло, что мальчик слегка занервничал от вопроса, и травинку как-то поспешно сорвал, и жевать начал, как будто чтоб не сболтнуть лишнего.. - Никогда не встречала здесь разбойников, - твердо сказала Доми, - но если это так, то было бы хорошо, чтоб твой друг, - она голосом выделила слово "друг", - поскорей к нам вернулся. Она снова глянула на Адриана. "Нет, все-таки непохоже, что он в чем-то врет..." Скорпия приняла как можно более дружелюбный вид и, желая как-то развеселить мальчишку да и самой развеселиться, продолжила: - Да, теток не выбирают.. Но хуже, чем одна, может быть только тогда, когда их много, - она заговорщически положила Адриану руку на плечо и рассмеялась. - А мать с отцом у тебя есть? - отсмеявшись спросила Доми.
Адриан: - Скоро вернется, они вроде как уже даже больше стали на горизонте, гляди, - наверное Адриан все же сказал лишнего, показалось, что Домиция стала нервничать больше, но ее смех рассеял подозрения. Адриан уже хотел было спросить, сколько же у нее теток, но не успел. Теперь уже и травинка не особо помогала, и он твердым голосом сказал, теребя свой пояс и внимательно рассматривая его: - Отца убили. Разбойники. А мама потерялась...
Осмарак: ...а сжав поводья в кулаке, Ос не дал парочке возможности опомнится, сунуться друг к другу, взбрыкнуть, и, хоть чужая кобылка и попыталась сделать пару резких движений в сторону, но закрутиться не успела - Осмарак уже гнал их назад, не сбавляя скорости, утомляя и успокаивая усталостью, почти напрямки, перейдя на скорый шаг только у самой дороги. Беркута пришлось привязать чуть поодаль, к старой, низенькой, но крепкой оливе, а кобылку вести в поводу. Она ещё подрагивала и прядала ушами тяжело дыша после скачки, и Ос неспешно вел её, разглядывая девчонку, упустившую такую красоту. А девчонка была не хуже, хоть из простых - по простенькой короткой тунике судя... "дочка какого-нибудь ближайшего хозяина виноградника... или наложница..." И мордашка, и фигурка, и открытые коротким подолом стройные ноги, а ещё больше - хорошая скачка - перевесили досаду от того, что пришлось гоняться за чужим добром, и, подойдя, Осмарак уже усмехался вовсю, отодвигая Адриана от девушки и норовистой лошадки и протягивая поводья: - Упустила, красотка? А если б я не поймал? Кажется, мне за это причитается... - притянул девчонку к себе свободной рукой за талию, крепко, не церемонясь, и так же крепко впился в её губы, удивившись между делом, что её дыхание пахнет корнем ириса, как у высокородной, но мысль не задержалась - сладкая была девчонка.
Домиция Майор: - О, боги!.. - изумленно произнесла Доми и тут же с неподдельной печалью добавила, - мне искренне жаль, Адриан. Надеюсь, что твоя мама найдется... - она не успела больше ничего сказать, потому что вернулся гнавшийся за ее лошадью, подвел к ней Елену, отстранив мальчишку и говоря ей какую-то дерзость. Домиция хотела было возмутиться, но тут же почувствовала грубые мужские объятия, и совершенно бесцеремонный поцелуй обжег ей губы. Столько неприятностей за день, который так замечательно начинался, - это было слишком. Домиция, моментально превратившись из милой, смеявшейся с Адрианом девушки в разъяренную тигрицу, что есть сил оттолкнула от себя незнакомца и вдогонку влепила ему такую пощечину, что стоявшая рядом лошадь рисковала сбежать вторично, испугавшись звука удара: - Да как ты смеешь?! - глаза Скорпии, казалось, сейчас двумя молниями испепелят негодяя, - я - Домиция Майор, дочь патриция Гнея Домиция Агенобарба! Одного моего слова достаточно, чтоб тебя нашли где угодно и сделали с тобой все, что я прикажу! - ярость была настолько сильной, а слова настолько громкими, что горло перехватило, и Домиция так и застыла, впиваясь взглядом в лицо обидчика.
Осмарак: ...такая, что прям жалко было, что большего не светит, дёрнул же его какой-то дэв подобрать пацана, а не оставить его там, под телегой... и Ос уже отпускал девчонку, когда она, забарахтавшись как все, оттолкнула не шутя, изо всех силёнок - он даже удивился. Женская ладошка, не первая и не последняя, впечаталсь в скулу как фиговый лист - хлёстко, широко, да слишком мягко для дубленных морем и мужскими кулаками щек, но Ос отшагнул на пару шагов от девчачьего писка, смеясь: - Ого! Горячие обе! Гней Доми... а кто это? Одного слова чтоб нашли меня? Он, видать, колдун. Но слова кричать далеко, красотка - поводья-то всё ещё у меня, - подмигнул, веселясь, - так что, лошадь забирать будешь или на остийской дороге что поймал то и твоё?
Домиция Майор: - Никто и не собирался их кричать, - Скорпия резким движением вырвала поводья из его рук и перехватила их поближе к лошадиной морде, успокаивая и удерживая Елену, - может, я просто знаю твое имя и куда ты направляешься? - она прищурилась. Первая волна ярости сменилась на довольно сильную, но не взрывную злость. "Нет уж, этот - не дурак. Звать-то и правда некого", - Домиция едва заметно перевела дыхание. Как тот, кто слабее, но при уме, она интуитивно сообразила, что прямое столкновение с незнакомцем ее в выигрыше не оставит. В конце концов, она уже выразила свое мнение по поводу его поступка достаточно ясно. "Главное, не показать ему, что я боюсь", - мелькнуло в ее голове, а вслух Доми сказала по возможности спокойным, даже приглушенным голосом, в котором чувствовалась глубочайшая оскорбленность: - Тебе бы причиталось за пойманную лошадь, если бы ты не вздумал оскорбить меня.
Осмарак: - С каких пор чмокнуть красивую девчонку это оскорбление? - усмехнулся гордячке Ос. - Вот если б я сказал, что у тебя кривые ноги, это было б оскорбление. Ну и ложь, заодно, - полюбовался снизу вверх, от щиколоток до точеного ушка... и только тут заметил недешевые серьги и сложного плетения причёску. И посерьёзнел. Девчонка могла и лгать - набивая цену или боясь незнакомца. Но дочери его отца, бывало, тоже сбегали покататься на свободе близ Дуру-Европ, но они хоть с детства знали как за себя постоять. - А где твои слуги, дочь кого-то-там-важного? Ты разве не знаешь, что это за дорога? Тебе крупно повезло, что ты встретила торговца, а не разбойника. - прищурился Осмарак, глядя девушке в глаза. - Не так уж много дней назад я убивал на этой дороге любителей дармовых кошельков. И если, ты, девочка, в Рим, то нам, похоже, действительно по дороге. А если в Остию - советую ехать побыстрее, и не шастать по обочинам. Мало ли что там лежит. Или сидит. При воспоминании об убитой хромым разбойнице, гниющей где-то в этих дорожных канавах, его едва не передёрнуло.
Домиция Майор: - Гнея Домиция Агенобарба, - медленно и холодно повторила Скорпия. - Прислугу я оставила на нашей латифундии. И ждала брата, - она вдруг вспомнила и о Гнее, и о посланной записке. "Может, он уже скачет ко мне", - эта мысль придала ей больше уверенности. - Я смотрю, недостатка в словах ты не испытываешь. Если оружием ты владеешь хотя бы так же, как умеешь отговариваться, то ты послужишь мне хорошим защитником в случае появления разбойников. Тем более тебе уже доводилось убивать, - она помедлила, - если не врешь. - Домиция без стеснения оглядывала этого дерзкого встречного, все больше сменяя гнев на милость. "Нет, совсем не дурак. И собой - хорош..." - эта мысль ее несколько смутила и она произнесла - только, чтоб скорее от нее отмахнуться: - Заодно будет повод загладить вину за свой дерзкий поступок, - она позволила себе слегка усмехнуться, но только слегка, и серьезно продолжила, - пожалуй, неразумно оставаться тут одной дольше и придется временно примириться, раз нам по пути, - и с этими словами Домиция ловко взобралась на лошадь и развернула ее по направлению к Риму.
Адриан: - мне искренне жаль, Адриан. На это он еще успел кивнуть, перед тем, как застыть с полуоткрытым ртом, глядя на разворачивающуюся на его глазах сцену из деревенской жизни. Мама с папкой тоже, бывало, ссорилась, но не так долго и с другим обычно результатом, но у них хоть повод был, а тут... Он смотрел то на Осмарака, то на Домицию, соображая, не появится ли сейчас откуда-нибудь охрана и не пристукнет ли его друга, тогда придется искать дорогу в Капую самому или опять смотреть на кровавые ошметки по дороге. И еще чувство стыда за друга, которое взялось не пойми откуда, его тоже надо было как-то унять, и он нерешительно сказал разъяренной девушке: - Ты на него не сердись, Домиция, он хороший, - правда сказал он это уже лошадиному заду, а повторить погромче не рискнул.
Осмарак: Ос выслушал монолог с едва заметной усмешкой, скучающе подняв брови и глядя в прекрасную даль где-то за девичьим плечом. На отзыв о себе мальца он лишь не поворачивая головы цыкнул зубом. Избалованную девчонку следовало бросить прямо здесь, лошадь у неё быстрая, и разбойники, авось, не на каждой миле, тем более после их с Кириллием путешествия... но две стройные ножки так хорошо смотрелись над четырьмя стройными ногами, да и после всего, что выпало в последние дни... Ос решил, что общество живой девушки не помешает, для разнообразия. - Если обещаешь не болтать по дороге так много, так и быть, можешь присоединиться ко мне по пути в Рим, - объявил, направляясь к Беркуту. - Поехали, Адриан.
Домиция Майор: Домиция так и вспыхнула в новом приступе ярости, вызванном его нахальными словами. Но вида не подала. Ей и здесь не изменила ее привычная едкость: - Ты слишком много о себе думаешь, - отозвалась она, рассмеявшись, - пойманная лошадь - и та заслуга, скорее, твоего быстрого коня. Я вежлива, но не настолько, чтоб болтать с незнакомыми неотесками. "Наверняка, и общается-то в основном с прислужками, которым и такое - за милость богов", - подумала Скорпия. Внезапно ей показалось очень смешным все, что произошло: и сама поездка, и сбежавшая Елена, и этот нелепый поцелуй. Это позабавило ее настолько, что она уже не сдерживала откровенной насмешливости: - Даже Адриан больше знает, как говорить с женщиной, чем ты, - она подмигнула мальчику, - благодарю за разрешение ехать туда, куда ты за мной следуешь, - и с этими словами Доми, почти детски заливаясь от хохота, пустила лошадь легкой рысью и поехала чуть в стороне.
Адриан: Адриан в ответ густо залился краской и пробурчал невнятно про то, что это вообще не он, и уткнулся в лошадиную гриву, продолжая, однако, посматривать на Домицию. Вне опасности на девушек смотришь совсем по-другому все-таки.
Осмарак: Дослушал он уже с коня, беспокойно тянувшего ноздрями в сторону удаляющейся кобылы. - Так Адриан сын римского квирита, а я всего лишь дикий охотник на похотливом жеребце, перед которым не устояла твоя кобылка, - хмыкнул вслед Ос, говоря на том классическом греческом, на котором читал, а не на том, на котором приходилось разговаривать в караванах. - Хотя... это женщину украшает молчание*, а детям можно и поболтать между собой. И полюбовавшись сзади, чуть обогнал, чтоб попялиться сбоку. *Гомер
Домиция Майор: Домиция повернула голову вбок и смерила его полужалостливым, полунасмешливым взглядом: - Под "не устояла" ты, очевидно, имеешь в виду "бросилась прочь", - она поймала один из взглядов Адриана и снова улыбнулась ему заговорщически, как до этого, когда они говорили о тетках. Доми коротко помолчала и добавила уже менее игриво: - Молчание украшает всех, кому нечего сказать. - Затем просто и прямо глянула собеседнику в глаза и тоже произнесла на греческом, - но какое слово скажешь, такое в ответ и услышишь* Она еще немного задержала взгляд и, отвернувшись, стала безразлично рассматривать поля. Хоть он и был красив, но назвать его приятным собеседником было никак нельзя, и Скорпия почувствовала, что скорее хочет попасть домой. *Гомер
Адриан: Ааа, заметила, что он смотрит! Ну как не смотреть-то... Но Домиция улыбнулась, и Адриан понял, что тумаки сегодня будут доставаться только Осмараку. Это утешало и он улыбнулся в ответ, надеясь только, что улыбка жалкой не будет или унылой. В нос попадала шерсть и он тихонько чихнул. "Надо будет, когда приедем, все-таки спросить, сколько у нее теток..."
Осмарак: Латынь после греческого вязла в ушах, несмотря на то, что он слышал её постоянно уже десятый день. Но если он хотел здесь не просто жить, а успешно торговать, нужно было практиковаться, как и в письме. Осмарак позволил коню подобраться к его вожделенной красавице поближе, с ухмылкой косясь на всадницу: - Мы с Беркутом предпочитаем дела словам. Но, кобылка, видно, ещё не знала жеребца, вот и шарахается по молодости или для приличия... А ты так и не ответила почему поцеловать красивую девушку это оскорбление. Или ты не сильна в вопросах поцелуев и тебе нечего сказать?
Домиция Майор: От его слов Скорпия слегка покраснела и поспешно отвернулась. Но быстро взяла себя в руки: - Мне есть, что сказать, да ты ведь не любишь болтливых женщин, - Домиция придержала дернувшуюся в сторону от жеребца Елену. - Целовать красивую девушку - не оскорбление. Оскорбление - целовать ее без разрешения. Незнакомец и злил, и интересовал ее одновременно. Доми знала: все, что она скажет, он с легкостью перевернет по-своему, поэтому чувствовала свою беспомощность. Но не говорить с ним совсем и не ввязываться в спор не позволяли ни любопытство, ни гордость: - Ты ведь не из Рима, да? - она вгляделась ему в лицо, - там, откуда ты родом, девушки не знают, что такое честь? Или...ты только таких и выбираешь? - этот вопрос вырвался почти против ее воли, настолько неожиданно, что она сама от него смутилась. Но взгляда не отвела, хоть это и стоило ей усилий - любопытство все-таки перевесило.
Осмарак: Пока дочь Домиция болтала, он был занят в основном тем, что выравнивал Беркута, норовящего, наперекор седоку, пообщаться с красоткой. И только усмехался на девичий щебет. Но от последнего вопроса брови сдвинулись крепостными воротами, а взгляд разведывательным отрядом выдвинулся мили на три вперёд. - Слишком болтливых, - напомнил Ос. - Если бы мужчины спрашивали у женщин разрешения, народы бы вымерли. Особенно разрешения на поцелуи. Там, откуда я родом, высокородные девушки так хорошо знают что такое честь, что не разъезжают по дорогам без сопровождения. Или без меча. А ты, высокородная, смотрю, сменяла свой меч на острый язык? Ножны сладкие, но порезаться не боишься?
Домиция Майор: - Боялась бы порезаться - немая бы ходила, - огрызнулась Домиция. - Будь так добр, попридержи своего коня, я вижу, он в хозяина. "Не разъезжают без меча?" - и снова Скорпия почувствовала жгучее любопытство, которое пересиливало гордость и заставляло ее спросить: - Без меча? - она попыталась изобразить недоверие, но удивления в голосе было больше, - высокородные с оружием? Это что-то диковинное. Так откуда ты родом? - и она умолкла, в едва скрываемом нетерпении ожидая ответа.
Адриан: Пока Домиция переругивалась с Осмараком, не обращая на Адриана более никакого внимания, он молча считал зайцев, прыгающих в траве, да держался крепче за гриву коня - упасть сейчас означало бы стыдиться до конца жизни! Вообще же ему и самому было интересно, кто такой Осмарак и откуда он, но вот спросить мужества бы не хватило. Отец всегда говорил, что такие вещи из простого любопытства не выведывают, поэтому он даже не знал, хочет услышать ответ Осмарака или нет. - Четвертый! - неожиданно для самого себя воскликнул он, захватывая взглядом толстого, но прыткого зайца, уносящегося прочь от дороги, рассекающего гладкую зеленую траву на две части.
Осмарак: Лучшей похвалы всаднику, менее десяти дней владеющему конём, трудно было представить и брови чуть разошлись: - Гыы. А ты, значит, в свою кобылку. Я из Парфии, империи, в которой так же много народов как в этой. И у всех свой обычай. Но высокородные дочери парфян, и персов ещё, могут служить родине в войсках, открыто носить мечи. А у степняков и простолюдинки владеют оружием. Дочери воинов и сами могут быть воинами, что тут странного? "Воинами, а не наймитками с кинжалами под тряпками" вспомнил Ос взгляд карги, и подумал "а не зря ведь, старая, боялась... но подлый кинжал пока достанешь из под одежды... куда ему до беспощадного меча римского легионера". И пожалел, следя как порскнул заяц: - Эээть. Надо было лук захватить. Богатая земля... ничего, Адриан, дорога будет длинная, ещё настреляем.
полная версия страницы