Форум » Окрестности » Остийская дорога » Ответить
Остийская дорога
Осмарак: Дорога Остия-Рим. (Остийская дорога в 30 километров была построена в IV в. н. э. и получила своё название по конечному пункту. Дорога начиналась на Бычьем форуме, проходила между Авентином и Тибром, через Porta Trigemina Сервиевой стены. Скорее всего дорога была там и раньше, т.к. судя по карте это самый удобный и логичный путь, а Сервиева стена с воротами на 8 столетий старше).
Осмарак: Это оказалось не так больно как он думал. Правую с гвоздя он сорвал легко. Рука успела онеметь и запятьсе почти не чувствовалось. С левой было хуже - молодой вояка промахнулся вбивая гвоздь (у мальчишки дрогнула рука) и кость была если не раздроблена, то уж треснула точно. Но Осу было достаточно одной. Когда он выдал себя за навраха и, получив от него незаметный кивок "спасибо, мол, брат", легким пожатием плеч ответил "не за что", он думал, что все будет сложнее. Но действительно - не за что. В любом случае на кресте шансов больше, чем в клетке, под усиленной охраной, закованным в колодки. А из школы и подавно одна дорога - на арену. И -убивать, убивать, убивать, пока удача не отвернётся... и не столкнет с тем же навархом в поединке, например. Один стражник клевал носом, трое видели десятый предрассветный сон, сорванное с гвоздя запястье сильно кровоточило, действовать надо было быстро. Ос негромко позвал: - Децим... - имя он уловил из разговора, пока легионеры играли в кости у костра. Удивленный обращением по имени, жилистый невысокий мужичок подошел и так же негромко, чтоб не разбудить товарищей проворчал: - Че тебе? Висеть скучно? - Помираю, кажись... - понижая голос и хрипя отозвался Ос. - Так тебя затем и повесили. Я тебе че? Волчиц тебе пожопастее в плакальщицы позвать? - мужик радостно забулькал собственной шутке и собрался было назад к костру, но Ос остановил его шелестящим "деньги...". Легионер развернулся и плюнул в сердцах - Вроде вас по голове не бьют когда распинают...че ж вы такие одинаково тупые то?! И ведь каждый раз! Стану я из за твоих грошей подставляться?! - Не то. Мать у меня в Помпеях. А деньги на побережье зарыты. Поклянешься здоровьем детей что половину ей отдашь - другая половина твоя. Детей у легионера, к его радости, не было. - Ну... помираешь, говоришь? Давай, рассказывай быстрее тогда. Отпуск у меня скоро, съезжу так и быть. Клянусь здоровьем детей. - Как дойдешь до рыбацкого поселка что близ верфей... - Ос закашлялся и сплюнул кровью - ты сюда иди, уже голоса нет, сдохну сейчас... Поминая Плутона, шлюх рожающих пиратов и идиотов придумавших кресты, Децим влез на подножие, схватившись рукой за перекладину и воткнул ухо почти в самые губы Оса. - Ну и где там.. Договорить он не успел. Даже дохрипеть не успел. Только хрустнуть. Одной руки было достаточно. Стараясь не шуметь, Ос спустил тело как можно ниже к земле и только потом разжал руку. То, что минуту назад было Децимом грузно повалилось в придорожную траву. Вынимать гвоздь из левой было мучительно, как и сползать на землю, обвивая работающей, но пробитой рукой занозистое дерево. Первым делом он изорвал набедренную повязку и, как мог, помогая себе зубами, наложил жгуты. Долго пришлось растирать онемевшие от веревки ноги. Когда ни упасть, ни даже споткнуться уже не грозило, он снял с убитого легионера кинжал и бесшумно зарезал второго стражника. Третий захрипел и забился. Мальчишка с дрожащими руками проснулся, схватился за меч, закричал... Вырвал прилетевший кинжал и осел, свистя разорванным горлом. Денег у этих четверых было немного, оружие паршивое. Ос взял тунику поновее, плащ, обувь и только один кинжал. Сунул в мешок остатки легионерского ужина и со всей скоростью на которую был сейчас способен, зашагал к морю по бездорожью, ориентируясь по занимающемуся багровому рассвету. >>>побережье
Нуб: >>>конюшни После заката Нуб понял что припозднился и сегодня уже нет смысла гнать кобылку к дому показывать хозяйке. А сдав её Герасиму, он ещё успеет зайти к Федулу и сообщить о решении Суламиты об отказе в аренде. Ночная дорога быстро пустела, но пугливая Розочка шла медленно, косясь на седельный мешок, и то заигрывая с Плутом, то пытаясь отстать. Нуб собирался достать для капризницы лепешку, но увиденное им сразу за очередным поворотом дороги заставило руку потянуться не к мешку, а к ножу: один человек держал под уздцы взбрыкивающего мула, а другой затягивал удавку на шее стащенного с седла всадника. Запрокинутую голову беспомощно царапающей горло руками жертвы на мгновение осветила луна... и на глаза Нуба упала алая пелена. Кадмус! Обернувшийся на стук лошадиных копыт душитель смотрел прямо на нубийца. Нож летел медленно, слишком медленно - руки Кадмуса уже безвольно упали вдоль тела, но когда острие вошло в глаз первого убийцы и тот начал валиться на спину, увлекая за собой жертву, Нуб уже был рядом со вторым. Человек выхватил кинжал и кинулся. Молча и резко. Нубиец плавным поворотом ушел чуть в сторону, перехватил руку сверху и, шагнув за спину напавшему, всадил кинжал ему в живот, дернув при этом глубоко вошедшее лезвие вбок знакомым, автоматическим движением. И стоял так еще какое-то время, обняв его со спины как брата, всем телом чувствуя судороги, слушая уходящее дыхание... Когда человек затих, Нуб опустил его на дорогу. По светлой тунике убитого расплывалось черное пятно. Нубиец посмотрел на свои руки, словно видел их впервые и упал на колени рядом с телом. Кашляя, трясясь и отплевываясь, Кадмус встал сперва на четвереньки, потом поднялся и на подкашивающихся ногах подошел к спасителю. Позвал по имени, потряс за плечо. Он не реагировал, не отрываясь глядя на свои руки. По щекам могучего нубийца катились слезы. Кадмусу стало страшно. Гораздо страшнее, чем когда его душили - тогда он просто не успел испугаться. Не вполне осознавая что делает, он засуетился, оттащил одно тело в канаву, потащил второе... Со стороны могло показаться, что путник деловито убирает загородившие дорогу упавшие деревья. Могло бы, если бы грека не била крупная дрожь. Уже дотащив второе тело к краю дороги, он глянул на лицо своего несостоявшегося убийцы и отпрянул, словно увидел признаки чумы. Сел рядом с Нубом и обреченно сказал: - Мне конец. Их послал мой хозяин. Сегодня он узнал что я верую. Живым я ему опасен. "Верую". Нуб закрыл лицо руками и зарычал. Когда он убрал руки, Кадмус не решился на него посмотреть. Нуб встал и огляделся. Лошадей не было. Мула тоже и след простыл. - Мы спрячем тебя у наших, Кадмус. В гробнице где была последняя служба. А потом Антигон поможет уехать подальше. Сейчас на Аппиеву дорогу идти опасно. Я отведу тебя к руинам старого жертвенника, там безлюдно. Завтра к вечеру вернусь за тобой. Пошли. Нубиец подошел к телам, вытащил свой нож, тщательно обтер его о траву и зашагал по дороге в обратную сторону от Рима, не оглядываясь даже чтоб проверить идет ли за ним товарищ.
Марк Иппократ: >>>>>>конюшни Пес, обнюхавший лошадей, сперва трусил себе ровно, и вдруг поскакал с несвойственным его породе и возрасту оживлением. В сгустившихся сумерках встречные фигуры были едва различимы. Марк окликнул собаку, прежде чем опознал в одной из них по росту и ширине плеч недавнего покупателя. - Что у вас произошло?..не ранены? - спросил еще издали. Пес вернулся, настойчиво лая с попытками подвыть, что при его габаритах выглядело достаточно угрожающе, и ринулся обратно к фигурам. - Он чует кровь. Не иначе кто-то на дороге остался, - тихо но внятно сказал Везучий.
Нуб: - Мы - нет. - подчеркнув "мы" ответил Нуб, понимая, что следы и два трупа из придорожной канавы расскажут всё тем, кто захочет поинтересоваться происшествием немо, но подробно - На моего друга напали, задушить не успели. - и спросил, скорее выгадывая время, чем беспокоясь о хозяйском имуществе и муле, не могущем выдать их тем, кто и ожидает его без седока - Лошади вернулись? а мул?
Марк Иппократ: - Чего они хотели, сколько их было и кто ранен? - сурово спросил Марк , наклоняясь так, чтоб разглядеть нубова спутника. - Деньгами ты не пахнешь, - продолжал вполголоса, - разве что письмо везешь?..Скажи мне то, чему я поверю... А ты, - обратился он к чернокожему, с досадой припоминая недавнюю свою несдержанность, - погоди пока, упрямый старый плут. - Брови расходиться не собирались. - Если б я тебя переупрямил, у меня бы сейчас голова не болела. Он кивнул Везучему, и тот отвел Нуба в сторону. Выслушать.
Нуб: Растерявшийся Кадмус промямлил что-то про письмо и замолк, умоляюще глядя на Нуба. Тот, поняв что назвать подосланных убийц простыми конокрадами уже не выйдет, отвернулся от Везучего громко доложил: - Оба разбойника мертвы, господин Марк. Письмо было, но тут много лишних ушей, а друг мой полупридушенный себя не помнит, не пытай его, пожалуйста. Со страху ляпнет - головой поплатится. Если благоволишь отъехать в сторонку, я тебе расскажу.
Марк Иппократ: - Молчи, пока хуже ему не сделал! - тяжело сказал Марк, уже понимая, от чего бесится, но вернуть самообладание после этого не стало проще. - Не настолько же он напуган чтобы имя свое забыть и семью, - он взглянул на Кадмуса и прервал себя: -Поехали! - помогая ему подняться к себе и не слушая больше возражений, если таковые и были. - Расскажешь... Но сперва нож сюда! - требовательно протянул руку Нубу. - Посади его с собой, Везучий.
Нуб: Успевший опомниться Кадмус молча забрался в седло, сообразив, что изображая перепуганную немоту всю дорогу сможет думать над безопасным ответом. Нуб протянул Марку нож: - Мы не стоим стоим твоего беспокойства, господин, тем более что все уже позади и боги помогли правым, но тем ценнее твоя доброта. И сел впереди Везучего. >>>конюшни
Марк Иппократ: - Пешком хотите за своими животными пройтись? - хмыкнул Марк, трогая с места. - Ну да. Еще ведь не всех бродяг на дороге вырезали. Гнев отпускал. Если б гость прибыл, Такес уже примчался бы..."если его так же не встретили" - сказал себе Марк, иронично отмахиваясь от цепляющего обидой "не пришел" в сторону беспокойства. "Лошадь бы пришла - если ее не свели..." Он нагнал одного из рабов: - Съезди в дом...Будет гость - вернись за мной...Заодно поглядишь, что там на дороге. >>>>>>конюшни.
Нуб: >>>конюшни Дорога была пуста, когда он подъехал к месту нападения. Нуб взвалил оба трупа на дрожащего, но покорного мула, довез до дальней рощи, сделав изрядный крюк, положил наёмников в овраг, как мог присыпал камнями, землёй и ветками. Помолился за спасение их и своей душ, молча - слова не шли, горло сжималось спазмом. И вернулся на дорогу. Не доехав немного до Сервиевых ворот спешился, кольнул мула в круп ножом, выждал пока тот скроется из вида и до красильни пошел пешком. >>>красильня
Осмарак: >>>побережье Опасную деревню он обошел по дуге и, так как спросить было не у кого, на большую дорогу вышел не сразу, пришлось попетлять.
Кириллий: Дорога от деревушки петляла меж холмов. Константин тащил Адриана, не обращая внимание на слезы сына. Лицо его выражало мрачную отрешенность. Он часто схватывался за рукоять меча, словно готовый к тому, что каждая тень может стать врагом. - Отец… - Молчи, - прошипел Константин. – Лучше молчи. Или, клянусь богами, что ты пожалеешь о том дне, когда твоя мать произвела тебя на этот свет. Константин плохо представлял, что делать дальше. Он только ощущал, как вся его сущность требует быстрее убраться как можно дальше. Персидские походы научили многому, и этот страх был оправдан. А сын… сын когда-нибудь поймет почему они оставили мать. Снова вильнула дорога, взобравшись на холм и тут же убежав вниз по его склону. Покосившийся менгир облюбовали вороны. Плохой знак… Константин почувствовал, как навалилась усталость. Они провели в пути вот уже полдня, сторонясь встречных путников и повозок. - Отдохнем, - сказал Константин, стаскивая сына с дороги в лощину за менгиром. – Веди себя тихо. Наш путь еще долгий. Адриан понимал, что лезть к отцу с вопросами просто бесполезно. В лучшем случае он придет в ярость, а мальчишке и так было очень даже не по себе. С того момента, как отец практически силой выволок его из дома и потащил за собой, Адриан мог лишь пытаться что-то думать, чувствуя соленый привкус слез на своих губах. Мать и Марк остались далеко… действия отца говорили о том, что он никогда их больше не увидит и мальчик это понимал. Константин достаточно много рассказывал о персидских походах, чтобы Адриан получил страх перед черной смертью. Да, смерти он не боялся как таковой. Возможно потому, что еще не очень хорошо понимал, что же это такое, но хватало ужасных описаний отца, чтобы испытывать бесконечный страх перед этим проклятьем богов. Константин украдкой смотрел на сына и ощущал, что беспокойство нарастает. Он понимал, что зачастую был излишне строг с Адрианом, но оправдывал свою жесткость тем, что мальчику предстоит стать мужчиной. Этот мир лишь для тех, кто умеет быстро принимать решение. Никогда не зевай и не думай лишнего. Мысль притягивает смерть. «Я… прав ли я? – задавал себе Константин вопросы, смотря на сына. – Понимает ли он мой поступок или же… когда-то через много лет он перережет мне горло за этот день? Всякое может быть… Филис всегда говорил, что наши отпрыски готовы отомстить нам в любой подходящий момент. Да, собственная дочь Филиса сдала папашу, чтобы получить в свое распоряжение его дом… как же давно это было? И вот, сейчас на этой дороге… кому есть дело до того, что будет потом? Никто не поймет, никто не будет судить… искать правых и виноватых… это почти никогда некому не нужно. Все едины перед своим смертным порогом, когда Аид улыбается тебе прямо в сердце… но ведь я мог уйти один. Мог… я – мог. Зачем же мне этот сопляк? Убить его сейчас?..» Хромой посмотрел на небо. За этой могучей голубой далью скрывался взгляд богов. Где-то парки плетут свои узоры и отмеряют время. Проклятые… бессердечные старухи, явившиеся еще до создания этого мира. Кто запретит им вершить судьбы людей и богов? Никто. Но и на них должна быть управа. Никогда… никогда не бывало тех, кому не уготовлена судьба окунутся в жгучие воды Коцита. Сейчас… а сейчас можно было только ждать, чтобы опять… снова делать выбор. Какой? Такой, который будет возможным. Чтобы выбирать, нужна смелость и деньги. В себе Константин не сомневался. У него все еще было первое, и он достаточно бережливо относился ко второму. Найти новое место и начать жить… Адриан вполне может помогать на первое время, а потом отдать его… да, легионер – это то, что правит миром и воскрешает игры богов. «Нам надо… нам надо идти, что бы уйти. Мы – сможем. Мы уйдем, чтобы идти, а потом… потом будет то, что будет.» - Послушай меня, сын, - сказал Константин, сам не узнавая свой голос. – Я знаю, что ты – устал… но нам надо вставать и идти. Чем дальше… да, чем дальше мы уйдем сейчас, тем больше шансов на то, что парки не оборвут нити нашей жизни. Пойми… мой мальчик… некоторые события, некоторые дела… мы делаем не потому, что хотим или можем выбирать. Просто делаем потому, что так – надо. Вставай и будь сильным, Адриан… или же, клянусь богами, что я сверну твою тощую шею. И снова они оказались на дороге. Снова ее камни впивались сквозь сандалии, а сама она петляла и изгибалась, решая за них путь к судьбе. Дорога… сколь много очарования в тебе, когда ты не бежишь. Дорога мать и указующий перст. Дорога способна привести к мечте, к ответам и к порогу дома судеб… но не тогда, когда бежишь. Константин тащил Адриана, сжимая детскую ручонку, а другой снова и снова касался рукояти своего меча. И вдруг, в какой-то момент перед Хромым появился незнакомец. Это было глупо до неожиданности. И Константин замер, больно сдавив руку Адриана. «Это еще кто тут на нашей дороге?» - пронеслась быстрая мысль, пока глаза оглядывали встречного. Явно считает себя красивым. Явно не испытывал отсутствия женского внимания. Руки… а руки – убийцы. Губы чуть ухмыляются, словно ждал… кого? Константина? Всякое может быть, пока парки пустились в разгульный пляс. Константин убирал Адриана себе за спину
Осмарак: От ходьбы разболелось раненое бедро, но губы кривились в ухмылке "ладно по ноге.. чуть правее и не только ходить бы не смог". Еще не успев как следует осмотреться, он наткнулся на немолодого мужчину. Напряженная поза, изучающий взгляд и то, как он загородил собой пацана (судя по сходству - сына) недвусмысленно намекали, что Оса, неожиданно выдравшегося из кустов на дорогу прямо перед ними, опасаются. На поясе путника висел меч, а шрам на лице говорил о том, что владелец умеет им пользоваться. Как минимум. Неприятности Осу были ни к чему, и он, слегка разведя руки, показал пустые ладони и остановился. Его латынь была не так хороша, как ему хотелось бы, и он старался четко выговаривать слова: - Здорово. Я в Рим правильно иду? - он уже сориентировался и понял направление, но с чего-то надо было начать. Если мужчина - воин по виду - бывал в столице, возможно, он сможет подсказать приличную оружейную лавку. Без хороших клинков Ос всегда чувствовал себя голым.
Кириллий: Когда бежишь, любая встреча – опасность. Да, этот тип всем своим видом показывал благие намерения. Хотя что-то явно указывало на то, что благости в нем было не больше, чем в обиженной гетере. С другой стороны, у путника тоже могут быть проблемы. Мало ли… да еще этот вопрос… в Рим ему надо. Ну-ну… - Дорогу в Рим? Все дороги ведут в Рим, - ответил Константин. – Даже те, по которым одинокие путники бредут, - за спиной предательски всхлипнул Адриан. – Если вы ищете дорогу в Рим, то, возможно, вы бы обратили внимание на этот менгир. Или это у вас так, способ завязать беседу?
Осмарак: Ос усмехнулся. Мужик оказался бывалым, правильно его понял и лишней паники разводить не стал. А ещё этот спокойный тон сказал ему о том, что "одинокий путник" уверен в своём мече и появление Оса беспокоило его только из за мальчишки. - Извини, не хотел напугать мальца твоего. Менгир вижу, но я не местный, откуда мне знать, что и где у вас понаставлено. А мильных столбов имперских мне в кустах не попадалось, да и тут не видно. - Ос подумал, что мужчина был бы удобным попутчиком. Кошель у него сейчас был не легче чем ранения, по его прикидкам до столицы он доберется уже по темноте, а дорога она и есть дорога, мало ли кто встретится... от одного-двух он один может и отобьется, но если встретится побольше? А этот ветеран его скорее всего не рискнёт грабить, побоится пацана подставить если вдруг... - Так нам по пути, я смотрю? Можем вместе пойти. Дорога место неспокойное.
Кириллий: И все же, эта доброжелательность незнакомца как-то настораживала. Улыбается, показывает дружелюбие… уж не планирует ли он по ночи напасть и ограбить? Всякое может быть. Если на вид, то денег у этого типа точно нет. А Вот дорожный кошель Константина он уж точно приметил. И не смущает то, что клинок есть… мало ли… может где-то дальше по дороге и засаду посадили с дружками? Это, понимаешь, в доверие втирается, а потом… потом добрым путникам гнить в придорожных канавах с перерезанным горлом? Остийская дорога имела и дурную славу не смотря на свою важность. Торговцы предпочитали по одиночке на ней не попадаться. И это Константин тоже знал. - Можно и вместе пойти. Я сына… это… в школу хочу определить. Ну, чтобы читать научился… писать. Без учебы оно сейчас… это… тяжело, - пробормотал Константин, запустив свою грубую пятерню Адриану в кучери. – Мы вот… ага, денег я скопил и решил сына-то определить. А то сам как-то… все недосуг было. Можно и вместе… да, пойдем. Только вот я уже давно никуда не выбирался… ты я, смотрю, давно тут бродишь, а все оседло… может, на пару вопросов ответишь? Ну, так сказать, для укрепления дорожного братства?.. – начал было Константин, но тут со стороны зарослей послышался многозначительный шум. Незнакомцы высыпали на дорогу гурьбой и сразу же взяли в круг, что явно исключало дружелюбность их намерений. Не иначе как беглые рабы. Замечательно… а ведь все вроде как начиналось вполне мирно. Вот она истина – дорога любимое место шуток богов. - Чего надо? – спросил Константин, пользуясь правом старшего. - Надо чего? Да так, господин, холодные времена нынче. Обогреться хотим, перекусить… да все в наше время денег стоит. А они, деньги эти, на дороге редко валяются. Говоривший явно был предводителем. Константин это понял, потому что пятеро других даже и не думали добавлять что-то свое к словам вожака. - Так ищите лучше. - Не сподручно нам в дорожной пыли возиться. Вот, поделитесь, путники с людьми убогими, богами позабытыми. - А если не поделимся? - Тогда сами возьмем. Мы же не гордые. - Держи Адриана, - прошипел одними губами Константин. Клинок скользнул быстро. Константин прыжком достиг главаря и ударил его ногой прямо в грудь, развернулся. Его клинок блеснул перед лысым типом, и тут же метнулся вниз, вспарывая живот. Лысый взвыл, завалился, ловя собственные кишки. К Константину рванули двое. Первого он встретил кулаком в лицо, другого подсек ударом ноги под колени. Тут же вонзил клинок в грудь, увернувшись он сучковатой дубины в руках дюжей девицы, перевернулся, подпрыгнул и с хрустом сломал ей ударом ноги ключицу, разворот, лезвие очертило сияющую дугу и отрубленная голова покатилась в овраг. Главарь кинулся со спины. Константин встретил его ударом локтя, ушел в сторону и железной хваткой вывернул тому коленную чашечку. Снова крики, а Константин в полтора шага уже пересек расстояние, схватил бандита за горло и всадил клинок ему прямо под ребра. В пыли вопил главарь, хватаясь за свое колено. Константин подошел к нему, вытирая свой клинок краем одежды. - Деньги – это зло, - сказал Константин. – А чужие деньги еще и предвестники глупой смерти. Пора бы уже было понять это легкую истину, раб. Константин поставил ногу на грудь предводителю, а потом резко надавил. Хрустнули ребра, пронзая легкие и сердце. Кровавая пена вырвалась их губ и главарь забился в пыли. - Идиот, - пробормотал Константин. – Надо же быть таким идиотом, чтобы лезть на меня да еще в такой странный день… итак, продолжим?
Осмарак: Как только их начали окружать, Ос понял что разговором не обойдется. Пока ветеран маневрировал, он, без резких движений, снял с плеча мешок... но развязать, конечно, не успел. Только нащупать рукоять ножа и схватить сквозь ткань. Он бы не стал нянькаться с пацаном - не выживут они - мальчишке все равно не жить, но тот, перепуганный броском отца и видом хлынувшей крови, вцепился в Оса с недетской силой. Угодив рукой как раз в повязку на бедре. Кое-как отцепив пацана плохо слушающимися руками и отшвырнув его подальше в безопасные кусты, Ос еле ушел от выпада и тут же натолкнулся на кулак. В долгу не остался, и напавший отлетел к мужику, в которого, казалось, демоны вселились - он схватил его за горло и вогнал меч в ребра с такой силой, что тот вышел с другой стороны. Ос мотнул головой, не столько осматриваясь, сколько пытаясть разогнать багровые пятна. Грабитель, получивший удар в лицо тоже тряс головой, но уже встал и пер прямо на Оса. Нож пропорол ему бок так же легко, как ткань мешка. Вой главаря и поучения ветерана Ос дослушивал уже сидя. "Если так пойдет и дальше, отлежаться и залечить нормально раны удастся только у этого их... Плутона" мысль и последовавший сразу за ней вопрос "продолжим?" вызвали гогот. Отсмеявшись, Ос повернулся к путнику вполоборота и выхрипел: - Да я и так остановиться не могу третий день... В школу, говоришь, не ходил... - он снова гоготнул - А вода-то у тебя есть? Я бы выпил... за их покой.
Кириллий: - Вода? – Константин скривился. – Воду пьют только… - начал было он, но не договорил, сдержался. – Послушай, я так понимаю, что отвечать ты мне не очень-то и собираешься. И вообще, не твои ли это подручные были? Понимаю, может я и излишне подозрительный, но пока что прожил достаточно под взглядом богов. Так что… ты идешь в Рим. И мы идем в Рим. Мы можем пойти вместе, но только доверяя друг другу.
Осмарак: От этого "доверяя" как-то нехорошо заныли все раны сразу. Ос сдвинул повязку на бедре, убедился, что одна, действительно - открылась, и боль благополучно отвлекла его от мыслей о слове, которое произнёс бешеный незнакомец. Но чтобы удержать на начавшем перекашиваться лице приличное выражение, пришлось провести по нему рукой, делая вид, что вытирает пот. Краем сознания отметив четырёхдневную щетину и поняв, каким его сейчас видят люди, Ос механически повторил свою легенду: - Были бы у меня сподручные, я бы целее был. А была у меня баба. На побережье. Я грузы охранял на торговых кораблях. Сошел тут у вас, пока разгружались, ну и встретил.. на свою голову. Патрицианка, сирена. Братьев у неё оказалось аж три и все че-то недовольные. Позавчера объяснили мне, втроем на одного, про голодранцев и патрицианок. Я понял, ушел. Но корабль мой тоже ушел. В Остии работы нет. Иду в Рим искать. Он потуже стянул повязку, огляделся, мельком подумав, что оружие грабителей стоит гроши, собирать его - только силы зря тратить, и указал ветерану на труп женщины. - У девки кольцо золотое. А у главаря, вроде, зуб золотой мелькнул. Собирай, твоё. Я тут тебе почти без пользы был. Встал, потащил ближайшее тело к канаве, и, уже через плечо: - Меня Осмарак зовут. Воду не пьешь? А что есть? Я бы сейчас даже от варварского пива не отказался.
Кириллий: И сразу вот так свое имя первому встречному выложил? Оно как Аид услышит… не аккуратный этот… Осмарак… или же слишком хорошего о себе мнения? Ну, может быть… даже вон рану кое-как перемотал. Кто же так делает? Так и без ноги остаться не долго. Хотя, вполне забавно… Константин даже внутренне улыбнулся. Он уже был хромым, а этому, судя по всему, при такой неаккуратности вполне такое предстоит. - Адриан, вылазь из кустов и иди в ту рощу. Посмотри там. Бандиты наверняка там держали лагерь. Мальчишка выбрался из кустов. Увидев трупы на дороге, побледнел и сразу же бегом ринулся туда, куда указал рукой Константин. - Значит… Осмарак? Из Остии? А меня… меня Кириллий зовут. Я вот в Рим… ну да, я говорил, что сына в школу хочу отдать, - Константин назвал свое другое имя, справедливо рассуждая, что чем меньше правды, тем больше вероятности прожить еще дольше под этим небом и не испробовать на вкус воды Коцита. Ну и пусть не верит про школу. Не смертельно. Этот Осмарак тоже явно про себя не все рассказывать будет. Оно ему надо? Понятное дело, что все эти гримасы лишь на то и нужны, чтобы использовать подвернувшуюся ситуацию к своей пользе. – Так что, можно до Рима и вместе пойти. Ты бы, кстати, повязку что ли хоть наложил нормально… а то кто знает что эти… кхм… братья твоей девки до тебя своими ножами резали.
Осмарак: Видя, что вояка трофеи собирать не торопится, Ос скоыврнул зуб у главаря, прежде чем отправить его труп в канаву вслед за первым. "Не охранник... скорее - легионер. Цацки не снимает... привычка, дисциплина... и рубится как демон". У самого Оса лучше всего получалось управляться с луком. Мечником он тоже был не из последних, и ножи в ближнем бою его не подводили, но настоящую практику можно получить только в постоянных боях. Не так часто нападают на караваны, и на море не каждый день корабль который можно взять. - Толку её сейчас бинтовать заново? У меня мази нет. Дойдем до какой-нибудь деревни, там приготовлю, тогда и перевяжусь. А крученый твой был хорош. - отметил уважительно - Покажешь потом на привале? Я в Остии слышал - до столицы часов шесть ходу, мы хоть и поближе, но с пацаном твоим и моей ногой - хоть бы за шесть дойти. Он скинул в канаву третьего и пошел за кольцом. Наклонился... и не смог даже притронутся к её руке. С трудом подавив приступ тошноты, поспешно отвернулся, пряча взгляд от Кириллия. - Слыш, вода там у тебя или уксус, попить дай, что-то... пересохло... Оглядел собеседника, дорогу, и осекся. До него дошло, что у путника, идущего с побережья в Рим с ребёнком нет даже дорожного мешка. У Кириллия были только меч и кошель. "Вот как... в школу значит ведешь..." Он подошел к своему мешку, достал нож, обтер о бандитские обноски, заткнул за пояс, стараясь чтоб жест не выглядел слишком демонстративно, и занялся прорехой в мешке.
Кириллий: - А ты я, гляжу, в дорогу лучше подготовился, - сказал Константин, понимая, что Осмарака смущает факт отсутствия вещей. – И у нас вещички были… да мой шалопай в прошлую грозу плохо все укрепил. Рекой все смыло… так что, отсались мы очень даже налегке. На дороге появился Адриан, волоча нехитрый скарб бандитов. - Вот, сейчас и разберемся, - сказал Константин, забирая у сына пожитки. Скарб у бандитов был не самый лучший: какие-то лохмотья, несколько скифских статуэток… немного мяса и вино. - Извини, но воды даже у них нет, - Константин протянул Осмараку мех. – На, пей… хотя, в такую жару я бы поостерегся. Сомневаюсь я, что это вино – из чертогов Диониса. Адриан, я там внизу коровье дерьмо видел. Иди, принеси. Будем повязку Осмараку делать… коли уж все вместе идем. ........................................ >>>>>>>>>своей дорогой термополий
Осмарак: Рассказ Кириллия о смытых вещах по достоверности был не лучше и не хуже осового, и он принял его так же, как приняли его байку - по умолчанию. Ос хлебнул немного неразбавленного пойла и благодарно кивнул, чувствуя как отступает тошнота. Признаваться в её причине не хотелось даже самому себе и, залатав мешок нитками выдранными с его же края, он перетаскал в канаву остальных, стараясь все же не смотреть на то, что меньше получаса назад было женщиной. Ему было плевать найдет ли их кто-нибудь - в любом случае он будет уже далеко отсюда, но этим занятием он выгадал время чтоб решить, что делать дальше. "Повязку? из навоза?!" Ос поморщился, вспомнив, как горели зараженные раны пиратов. Он не доверял травам обработанным не человеком, а коровьим желудком. Шрам и хромота Кириллия, замеченная им ещё раньше, не успокаивали - выживший после ранений мог быть опытным воином, но ничего не смыслить в лечении. Однако, раздражать отказом так легко впадавшего в ярость бойца он не рискнул. Взяв из разбойничьего скарба котелок и закинув за плечо мешок, Ос невозмутимо кивнул вслед мальчишке: - Пока он бегает, я пойду ручей поищу, пойло у них и правда паршивое. И кое-каких трав ещё срежу, из тех, что можно не вареными прикладывать. Прикинув в каком направлении Тибр, Ос зашагал по бездорожью сперва медленно, потом - все ускоряя шаг, по мере удаления от опасного и, как оказалось, не такого уж удобного попутчика. >>>>>>>>>Тибр
Тевкор: >>>>>побережье Его не смущало, что синяя туника кричит одно, а опоясавший ее пугио внушает другое и оба голоса режут хоть сколько-нибудь взыскательный глаз... главное было в том, что пугио легко выхватить, случись у кого-нибудь не очень умного мысль, что туника для Тевкра слишком хороша. Вышивка бросалась в глаза первой, и с груженной хлебом подводы его окликнули в спину не грубо: - Эй, посторонись! Он оглянулся, отступая с дороги. Угрюмость на его губастом юношеском лице сошла за серьезность, возница легко кивнул, соглашаясь на глуховатое: - Подвези? - и только потом оценил сочетание. >>>>>> закоулки
Луций Алтер: >>>>> из красилен Поскрипывания колеса мешали думать — и слава богам — он и так изо всех сил старался не подгонять лошадь: не имело значения, во сколько он приедет в Остию, корабль будет только с рассветом. Или раньше. В любом случае на обратном пути он готовился выжать из Ночи все соки — но успеть приехать хотя бы днем.
Andronik: Дом кассия>>> Начинало припекать. Солнце, поднявшееся уже достаточно высоко, стекало по смуглым плечам. И Андро подумал, что если бы вышел перед рассветом как и собирался, то идти было бы легче.
Луций Алтер: Путника он нагнал в тот момент, когда солнце начинало припекать особенно нещадно и — возможно даже против своей воли — поравнявшись, сбавив шаг Ночи, произнес: — Если тебе в Остию, запрыгивай в телегу. Как бы то ни было, опасений этот человек не вызывал, а в дороге кинжал Алтер держал всегда наготове.
Andronik: Предложение нагнало и обрадовало.Андро запрыгнул на повозку. - Андроник. В Остию. У меня там лодка. Так что если что и тебе могу быть полезен,- произнес, улыбаясь глазами. для откровенной демонстрации радости что теперь не придется идти на своих двоих попутчик выглядел слишком озабоченным.
Луций Алтер: — Луций. — Он неопределенно махнул рукой куда-то к левому борту телеги, — там в кувшине есть немного воды, еще холодная, возьми. А лодка... лодка — это очень хорошо. Может быть и поможешь, — он обернулся взглянуть на попутчика и улыбнулся, — корабли вот торговые встречаю, говорят, с палубы все дешевле выходит, чем с берега. Он пустил Ночку быстрее: — А тебя чего потянуло в такую жару по камням бродить?
Andronik: Улыбнулся -Приятеля навещал в Риме. Домой возвращаюсь. Отчего не помочь..ткани?,-поинтересовался отчего-то решив, что торгует Луций именно тканями. И отхлебнув воды, удивленно и благодарно произнес -Действительно прохладная
Луций Алтер: — Нет, фрукты. Как-то я к тряпкам не очень... — он утер лоб, — боюсь только, персики мои по такой жаре завтра повянут... Он и сам удивился такой своей разговорчивости, но слова часто приглушают чувство вины и тревоги, тогда как тишина кормит их и растит быстрее, чем растет петрушка в окрестных деревнях, и ширится, и захватывает крепко изнутри... Любых, много любых слов: — А почему именно ткани?
Andronik: -А не знаю,-пожал плечами,-на них должен быть спрос в Риме. И не так портятся.
Луций Алтер: Он усмехнулся: — В нашем славном городе Риме в любой момент могут перестать носить одежду, но есть не прекратят никогда.
Andronik: Андро рассмеялся-попутчик был кое в чем прав. Про себя подумав что от одежды римские матроны отказаться не смогут-должно же остаться что-то что чем можно было бы создать иллюзию загадочности. Даже если ткань тонка и полупрозрачна на свет и с функцией скрывать не слишком справляется
Луций Алтер: В тишине его осенила неплохая в общем-то идея: — Андроник, — обратился он к попутчику, — мне вообще до порта ехать, но я бы мог довезти тебя до Остии, куда тебе там надо, и нанять лодочником. Все равно мне здесь до утра ждать — могли бы сплавать на небольшие корабли. У меня купцов знакомых полно. Интересует?
Andronik: -Может и пригодится,я рыбу вожу..правда,нечасто в последнее время,-что заставило задуматься, что он да, недостаточно внимания в последнее время уделял заработку и если все пойдет так же, то он скоро зубы на полку положит.
Луций Алтер: — Ну вот и договорились. — Алтер слегка приударил Ночку шенкелями. — На кораблях можно много чего интересного выменять. Говори теперь, куда едем?
Andronik: -Остия. Лодка там.,-ответил Андро и замолчал. За дорогу полагалось бы расплатиться беседой, но почти бессонная ночь желания разговаривать не добавляла, а теперь появилась возможность быть полезным иначе, и необходимости в болтовне не было.
Луций Алтер: Звенящая тишина снова погрузила его в мысли о Юлии и мысли эти были невеселые. Вполне возможно, что на сегодняшних кораблях будет все, что нужно, и завтра утром он сможет вернуться в город, даже если придется ехать ночью по остийской дороге. Он кинул взгляд на собеседника и увидев, что тот не скучает, погрузился с головой в построение всевозможных планов, по которым они выходили из воды сухими, живыми и счастливыми. к Остии
Осмарак: >>>конюшни Выйдя на остийскую дорогу, Ос прошел немного в поисках места, где кусты не загораживали и их с Феликсом видно было издалека. Скинул кабанов на траву, и поковырял, наконец, в ухе, в которое затекло и никак не вытекало. - Стой, телегу попутную подождем. Утихло, сейчас поедут торговцы, - вспомнил благодарный взгляд, хохотнул и спросил, - Феликс, вот скажи мне, в Риме вообще баб не пользуют? Видел я Александрию, и в Греции долго стояли... Но чтоб вот так.. это у вас тут все?
полная версия страницы