Форум » Храмы и храмовые комплексы » Храм Весты » Ответить
Храм Весты
Веста: Веста – римская богиня из сонма богов огня, покровительница домашнего очага. Жрицы богини Весты (весталки) не имели права покидать город, т.к. должны были поддерживать в жертвеннике неугасимый огонь. Этот огонь символизировал саму Весту и бессмертие государства, обретаемое через вечную жизнь богини. Жрицу, по вине которой погас огонь, подвергали смертельным наказаниям. Доступ к огню был открыт для всех днем, однако ночью туда нельзя было входить мужчинам. Для посвящения в весталки отбирались девочки 6-10 лет из благородных семей. Они должны были служить 30 лет – 10 на начальное обучение, 10 на само служение и еще 10 на обучение других. Все это время женщина должна была сохранять невинность и только по истечении срока службы имела право выйти замуж. Но это случалось очень редко – существовало поверье, что весталка, покинувшая храм, не найдет счастья в мире, и большинство из них оставались в монастыре. Если же жрица нарушала обет целомудрия, ее заживо замуровывали в земляном валу. Иногда родственники тайно освобождали ее, но она вынуждена была всю жизнь скрываться. Все эти лишения должны были хоть частично компенсироваться. Весталки пользовались огромным уважением в обществе. По улице они ходили всегда в сопровождении, как высшие чиновники. Впереди шел ликтор[more]Ликтор (lictor) — осуществлял охранные и парадные функции при магистратах, заключавшиеся в сопровождении высших магистров, будучи вооруженными фасциями. Ликторы назначались как правило из числа вольноотпущенников. Число сопровождающих ликторов напрямую зависело от должности сопровождаемого лица: +весталка имела 1 ликтора; +эдил имел 2 ликторов; +претор имел 6 ликторов (2 в пределах города Рима); +проконсул — 11; +консул — 12 (6 в пределах города Рима);[/more] Им полагались лучшие места в театрах и цирках, если они свидетельствовали в суде – их слова не могли подвергнуть сомнению. Если преступник, которого вели на казнь, встречал на своем пути жрицу, он мог просить пощадить его. И если весталка провозглашала помилование, его отпускали на волю. Храм погиб в огромном пожаре 64 года, уничтожившем большую часть города. Но в следующем году был вновь восстановлен. Это событие Нерон отметил чеканкой ауреусов и денариев с изображением вновь выстроенного храма.
Ответов - 85, стр:
1 2 3 All
Нуб: И он бы смеялся, не взирая на место, над их разговором, если бы главное - страшное - не загорелось огнём в сердце... Одна из храмовых дев умерла. Не стройная как тростинка Юлия, кто-то из старших. Новость, печальная сама по себе, грозила ещё и опасностью - ученицу могли посвятить. Нуб не знал проверят ли её чистоту перед посвящением, но если и нет, и она станет весталкой... "Алтер, что же ты наделал, мальчик..." Раб потолкался вокруг храма и дома, надеясь увидеть какую-нибудь рабыню, выходившую из дома весталок, хоть кого-нибудь, кого можно подкупить, чтоб передать весточку. Но никто не вышел. Опасаясь привлечь к себе внимание, он ушел ни с чем, чтоб хоть вторую часть плана успеть выполнить. >>>Бычий рынок
мытарь: Он поклонился, покивал, поманил рукой - без толку. Тогда он просто подошел и настойчиво подергал жрицу за рукав: - Светлейшая, мне надо видеть Амату Ферторию, я отдавал ей на хранение деньги. Второй день не могу её застать!
весталки: Амата вздрогнула но быстро взяла себя в руки. - Говори потише, будь добр, ты в храме, а не на рынке. Амата Фертория скончалась от лихорадки. Мы разберём её записи позже, никуда твои деньги не денутся, приходи послезавтра. Как только мужчина отошел, отмахнулась от взволнованного вопросительного шепота в ухо: - Потому что понтифик велел так говорить.
Летеция: Августовский жар, пеленой окутывающий город, потихоньку спадал. Прим торопливо шла, не сводя глаз с клонящегося к закату оранжевого диска. Если она и переводила взгляд, то лишь на красноватые отблески последних лучей, падающих на булыжники улицы. На прохожих смотреть не хотелось. Достаточно было звуков, доносящихся из домов, начинающих приходить в себя от дневного пекла горожан. Пахло непонятно чем. В нагретом воздухе запахи смешивались, и взбудораженные горячим ветром, скорее раздражали, чем дарили усладу. Она вывернула к храмовым постройкам Весты, прошла мимо дома весталок и приблизилась к храму. На его ступенях она нерешительно остановилась. «Имею ли я право так поступать?» Из толоса вышла молодая пара. Но ее привлекли не они, а округлившийся живот девушки. Прим сжала в кулаке висевший на поясе кошель. Пропустив их, она бросила взгляд на небо и вошла внутрь. В храме, у самого входа что-то бурно обсуждали две весталки. На вид им казалось лет по десять. Что бы они ни обсуждали, но они явно были заняты друг другом. Прим подошла к алтарю. Огонь в нем едва теплился. Она полуобернулась к беседующим, но затем передумала и повернулась к Весте. Она не собиралась совершать традиционные жертвоприношения. Ей хотелось иного. Она мысленно обратилась к ней: «Помоги. Как ты считаешь, это справедливо - быть замужем и не иметь возможности исполнить свой долг? Разве я тебя о таком просила? Избавь меня от него». Она запустила ладонь в кошель и достала оттуда пригоршню орехов. Снова посмотрела на богиню и бросила их в чашу, вымещая все накопившееся негодование. Те россыпью застучали по краям чаши, гася последние тусклые языки жертвенного огня. У Прим округлились глаза от мысли, что «благодаря» ее молитве кого-нибудь сегодня казнят. Бросив взгляд на поглощенных беседой, она схватила небольшой кувшинчик с маслом, стоявший среди подношений и бесцеремонно загребла им орехи. Масло на глиняных краях вспыхнуло, и Прим выронила его. Пламя, на секунду ожив, снова начало затухать. «О боги!» выругалась она и, засунув руку в пустой кошель, начала торопливо выгребать миндаль из еле тлеющих углей в подол хитона, ворохом поднимая искры. Едва она выгребла орехи, не успев оглянуться на жриц, как пламя взметнулось на полметра в высоту, чуть не опалив ее, и по храму разлился божественный запах жареных орехов и масла. На секунду Прим закрыла глаза, прикусив губу: «Помолилась». Она выдохнула и бросила виноватый взгляд на богиню: «Я пойду». >>> Дом Кассия
Летеция: Из лавки Суламиты Летеция вошла в храм, поставила корзину к подношениям, всматриваясь в лик богини, оттененный огнем, чернеющим полумраком, размышляя, что жизнь коротка, неприятности сыпались одна за другой, и во всей этой вакханалии была одна нота с паузой. - Похоже, я вчера погорячилась, - произнесла она, снова замолчав, прикусывая нижнюю губу. – Прости меня. Я лишь слабая женщина, и не мне спорить с тобою. В общем, («Боги, кто сказал, что так легко беседовать с богами!?»), в общем, я к тому, что приму, что есть в моей жизни. Ведь на все воля богов, да? Летеция тяжело вздохнула, еще немного по созерцала на пламя и тени, играющие в стенах прохладного храма, а потом вышла, чувствуя, что сделала все верно. >>>> Дом Кассия
полная версия страницы