Форум » Общественная жизнь » Термополий » Ответить
Термополий
Admin: Харчевня или бар - ели преимущественно стоя. Прилавки выходят на улицу. Над баром есть комнаты для гостей. Подается горячая пища и вино со специями.
Ответов - 130, стр:
1 2 3 4 All
Берганса: >>>>>>Закоулки Берганса ругался так долго, что у него пересохло в горле. - Если я сейчас же не выпью, - сказал он, - я съем кого-нибудь маленького и беззащитного. При этом он злобно покосился на Атуфала. Когда ему налили (он попросил неразбавленного), замолчал ненадолго, пока пил и пока ожидал воздействия на кровь напитка...Но дождался он только отрыжки, поглядел на чернокожего снова и сказал ему, уже более спокойно и даже доброжелательно: - Слушай... Ты только не обижайся, и не думай, что...впрочем, что я говорю, будто ты умеешь!..Для нас двоих было бы лучше, если б ты порой думал, даже если б ты думал обо мне плохо, потому что это правда, - эту фразу он промурлыкал себе под нос, уже вполне серьезно обмозговывая возможность продать прибившегося к нему беглого. - Я не могу понять, ты прравда тупой такой, или тебе все настолько похуй, что ты меня от Пуппия этого не отличаешь..? - фразы вылерали быстрыми россыпями с короткими промежутками. - Ты пойми одну вещь. Я тебя искренне уважаю, тебя есть за что уважать, - он сказал это потому что в третий раз в челюсть он не хотел. - Но надо же учиться соображать хоть немного... Не то тебя так продаст кто угодно, первый встречный... Понимаешь? Лю-бой. Не только такой как я. Таких как я нет больше, я и на толстяка покупателя найду... Кстати, где эта туша? Что он сказал? Почему он с патрицием..?
Атуфал: Закоулки ----------------> Атуфала мало заботили злобные взгляды, изредка бросаемые на него Бергансой. Он его не боялся. Совершенно. То ли потому, что знал - достаточно будет покрепче сжать ладонь на горле плута и тот осядет к ногам безжизненным мешком с костями, то ли попросту понимал, что эта злость временна, и направлена не на него в частности, а на весь белый свет. Так же заказав себе неразбавленного питья, Ату тихо потягивал напиток, спокойно посматривал на что-то втолковывающего ему Берга, вслушиваясь в слова и стараясь вникнуть в их смысл. Треп про продажу особо не волновал - если понадобится, он свернет шею любому, кто покусится на его свободу, будь то недоброжелатель, или же вот такой вот "приятель". - Сказал, что встретится с нами позже...где договаривались, - наконец низко прогудел темнокожий, медленно, ведь каждое слово чужого языка давалось с трудом. - Сказал тебя в чувство привести.
Берганса: Берганса захохотал. - Это меня... - начал было он..."Это меня, МЕ-НЯ? - в чувство привести?? Тебе сказал? ТЕ-БЕ?? и ты пошел приводить меня в чувство?..ты, которого бы надо самого привести в чувство, чтоб ты хоть чувствовал, кому и когда подчиняться надо, если уж сообразить не можешь...боги, да за каким хреном тебе свобода, ты ведь и пожрать не догадаешься если тебе не прикажут!"... Он не высказал этого всего не потому что боялся Ату рассердить - ради свободы выразить мысль он бывал достаточно дерзок, - просто пока он смеялся, мысль ушла своим чередом и договорил он, отсмеявшись, уже только хвост ее: - ...надо как-нибудь приказать тебе думать...вдруг поможет! - и весело подмигнул великану.
Атуфал: Негр продолжал сохранять спокойствие, неспешно попивая напиток, растягивая удовольствие. Со стороны такая безэмоциональность наверняка смотрелась крайней степенью скудоумия, но это ничуть не волновало Атуфала. Для него было даже выгодным то, что его умственные способности ставились под сомнение - так было проще. И удобнее. Глупый и неразумный чужеземец не так опасен в глазах всяких отбросов, чем тот же чужеземец, показавший себя довольно адекватным и самостоятельным. Таких устраняют, не терпя конкуренции. А временная зависимость от кого-то вроде Бергансы была только на руку - в таких условиях лучше и быстрее происходила адаптация к новому месту. Ату и так старался изо всех сил, тихо впитывая получаемую информацию, ловя каждое слово, что только могло ему пригодиться. Да, он не мог похвастаться остротой ума, но и глупцом он не был тоже. - Попробуй, - тень улыбки все же скользнула по полным губам, впрочем, ни сделав лицо добрее, ни хоть как то высветлив его эмоциями.
Берганса: Не будь Берганса зол, он ничего бы не заметил. Не будь он тщеславен, он промолчал бы... - Попробую! - воскликнул он задорно. - Да ты умнеешь на глазах!.. Как ни крути, а с кем поведешься. Держись меня, не пропадешь. ***** >>>>>>>>>условленное место встречикатакомбы
Атуфал: "Снова слова...чужие, непривычные. Те, которые надо запоминать, одно за другим. Хорошо, что он такой болтливый..." Ату только неопределенно пожал плечами, что в равной степени могло означать и согласие держаться ближе, и вызов - пусть рискнет, и одним глотком осушил все, что оставалось на дне, довольно выдохнув. Легкий хмель приятным теплом растекался по телу, делая общее настроение куда как благодушнее. ***** >>>>>>>>>условленное место встречи
прислуга: >>>улица ведущая от и до Дентер перекусил и жизнь стала казаться не такой уж паршивой. Если бы ещё этот шут оказался хоть немного вменяемым... Прибираться номенклатор не хотел. Курион мог счесть это недопустимой самодеятельностью. Лепешка была сносной и он потребовал вина.
семья: >>>>>>>>улица ...хотя он и не думал, застанет ли кого.
прислуга: Папашка всё-таки явился. Тянуть было не с руки - и так полдня провозился. Он задал всего два, без лиших предисловий: - Как тебя зовут? Пять тысяч за неё тебя устроит?
семья: - Хм, - сказал он себе, бросив пару монет за вино, которое взять не спешил, - вот как. Пять тысяч. За родную дочь. После упрека, что я ее продал. После того, что увидеться с ней я не мог, когда свою работу она сделала. У тебя дочь есть? - он оглянулся на продавца и спросил: - Сколько лет ты будешь кормить меня за пять тысяч? - отвернулся, не дожидаясь ответа и вернул голосу грустное спокойствие: - за надежного напарника, добросовестного помощника, достойного ученика единственную поддержку. За неотделимое. Подумай. За актрису, на воспитание подобия которой потребуется 20 лет - меня разорвет толпа.
прислуга: Это был другой разговор. Отчего бы не поторговаться, полномочия ему дали, деньги не свои. Сошлись бы на разумной... - Кто их считает, дочерей тех? И я тебе не бабушка, чтоб тебя упрекать - без выражения отозвался Дентер - Но не вешай мне, что ты один во всем Риме не знаешь что там любят смотреть на акробатическую еблю. Или без акробатики. И что оттуда часто выносят мертвых наймитов, и ещё чаще - мертвых рабов. Товар у тебя дорог, да подпорчен. А к тому же и не было бы её сейчас в живых, кабы не мой хозяин. Даю шесть. Купишь трех по две, выучишь. Велика наука... А ей там, куда я её беру, будет получше чем с тобой на улице или в Золотом. Хозяину она глянулась, сама бегает довольная, щебечет. - и, поскольку имя ему так и не сказали, счел нужным понизить голос - Я за разумный торг. Но говорю сразу: не будет по хорошему - будет по плохому. И не сомневайся.
семья: Отшелушив с основного угрозы и оскорбления, он шевельнул бровью и спросил: - И куда ты ее берешь? Кто - хозяин?
прислуга: - Влиятельный патриций. Это всё что тебе надо знать, чтоб поставить свою подпись. И получить хорошие деньги.
семья: - Кто? - нахмурился он и сузил глаза. - По-плохому не ты один умеешь.
прислуга: Лупас никогда не пугал больше, чем надо. Ищи их потом по всему Риму. Поэтому он просто, придвинувшись поближе, обрисовал перспективы: - Настолько влиятельный, что таких как я у него много. И он спокойно пустит тебя в расход. Дее устроят долги и она пойдет уже за них. - номенклатор сделал паузу, чтобы упрямец успел проникнуться безвыходностью ситуации - Так что я даже удивляюсь, зачем мне приказано договориться с тобой по-хорошему. И пока я ещё не сильно удивился - пойдем что ли, оформим?
семья: - Я понял уже, - что должен ноги мыть и воду пить этому человеку, - так же тихо вылепил в лицо, придвинувшееся вплотную. - И все, что я знать хочу - это кому это я так безмерно благодарен за спасение от смерти моей дочери. В моем имени тебе нужды нет, все нужное ты если не знаешь, то подпись прочтешь. А пока ты его не назовешь, как я могу тебе поверить?.. После подписи будет поздно.
прислуга: - Прочтешь на документе. Перед тем как подписать. - успокоил Лупас, расплачиваясь. >>> контора табеллиона
Кириллий: >>>кумпон Хромой пил вино. Кислое и противное. Такое же мерзкое, как в Коринфе. Но тогда было другое время… а здесь. Города никогда ничего хорошего не сулили случайным путникам. Это Хромой понимал. Разница? Разницы никакой. Разве что за этот кувшин с него содрали как за хорошую корову. Настроение было не лучшее. Да и как оно могло быть хорошим, когда случайный попутчик все же оказался обычной человеческой тварью. Да, эти остийцы… не надо быть провидицей, чтобы понимать: путник на дороге лишь приманка для того, кто хочет пошарить в твоем кошельке. Вот и этот… правда, подлец, не все забрал. Оставил кое-что. Добрая душа… Хромой понимал, что сам виноват. Расслабился, доверился. Непростительная ошибка для того, кто частенько бывал в передовых когортах. А вот сыну было все любопытно. После деревенской жизни город казался ему сборищем чудес. Малец наверняка думал о том, что за каждым углом его здесь могут ждать благословления богов. Да, конечно… воры, убийцы, насильники. Кто еще в этом городе может таится за углом? Грязные проститутки и работорговцы? Продажные сенаторы? Торговцы персидской дрянью? Хромой обмакнул в вино черствый край хлебной лепешки. Но даже и это было не так противно, как сознание того, что все вокруг на него таращатся. Хромой понимал, что выглядит как деревенщина. Ну и что? На лавку напротив плюхнулся тип, чье лицо не вызывало сомнений о способах заработка. - Скажи-ка, дядя, ведь не даром… Хромой перехватил руку с ножом под столом, вонзил свои пальцы под кость и тип сразу же разинул пасть в немом возгласе. Еще чуть надавить и кость со всхлипом вылетит из сустава. Другой рукой Хромой вынул нож из сведенных судорогой пальцев. Три лилии на клинке не оставляли сомнения: убийца, наймит. - Кто? – спросил Хромой. - Ты… ты думал.. ай… что о тебе забыли?!! - Эргидий? - Умер… умер он! Отпусти! - Значит… Тефоний. Хромой повернул палец, чувствуя как он входит под кожу. Все, теперь придется этому типу учится убивать другой рукой. Убийца выпал из-за стола, баюкая покалеченную руку. Сзади на плечо опустилась рука. - У тебя проблемы, старик? Проблемы… Хромой схватил за запястье, потянул на себя смещаясь влево и дюжий мужик со всего размаха впечатался в грубые доски стола. Хромой тут же ударил ему в основание черепа и выхватил клинок. Вовремя. Кинулись двое. Слишком быстро. Чужое лезвие скользнуло по щеке. Ничего, шрамом больше… Хромой блокировал удар, перевел его по диагонали, и лезвие вонзилось другому нападающему под плечо. Ногой Хромой ударил в живот, развернулся и секанул убийцу по горлу. Кровь ударила в лицо, на одежду и смешалась с вином. Есть время оглядеться. Убийцы большой группой не нападают. Сеникст другому учит… и тут мимо пролетело копье, вонзилось в пузатого хозяина. Хромой взвыл от ярости развернулся. Чья рука? Чья?!! Смутно знакомое лицо… Со стороны сенаторского столба бежали четверо. Стража… наплевать. Хромой выдернул копье и сразу же его бросил. Низко. Один пригнулся, и наконечник вонзился ему в голову. Сзади зашумели. Разворот. Звон клинков, брызги крови. Удар, пируэт, блок. Рука с серпом отлетает в чью-то миску. Скользящий клинком по животу. Без разницы. Сегодня – умирать! Лезвие мелькало, принимая удары, вонзаясь и рассекая плоть. Стража окружала, а поверженные умирали. Ничего, ничего…боги, дайте еще времени! Снова пируэт, блок, подцепить ногой скамью. Падают споткнувшись. Добить, добить, добить! Где-то визжат женщины. Без разницы. Снова удар копьем. Лезвие скользит по древку, отсекая руки. И удар. Еще, еще. Вывернуть руку, перехватить чужой клинок. Теперь в двух руках. Принять удар меж скрещенных, прогиб и падает с отсеченной ногой. Добить. Прыжком вперед, смести корпусом, змеей ужалить под ребра. Добить. Добить. Добить! Убивать! Лезвие входит в ногу, отбить клинок. Вырывается кусок мяса. Боль, которой нет. Клинок вспарывает воздух и с воем впивается в стражника. Так… так. Убивать! Снова удар, слабость.. нет сил, но руки делает все сами: в слабеющих пальцах сжимается шея. Слюна и кровь летят на лицо… умирать…
прислуга: >>>закоулки Лупас сделал стойку, как только увидел его на скамье у термополия. И уже собирался подойти, но его опередили... на свою голову. Остальное он досматривал из густого мрака подворотни, заранее сожалея о потере. Этот тоже был волком, и каким... Но, похоже, его обложили. Что ж... смерть волков не ждет старости. Дентер был готов изчезнуть в любой момент, но меченый сражался так отчаянно, словно и впрямь собирался выжить. Стража... ну вот и конец... Но противники падали, а воин стоял. Лупас даже присвистнул тихонько "славная охота...". А когда на всей улице не осталось живой души кроме слабеющего воина, его послденего противника и забившегося под скамью мальчишки, Дентер подошел, бесшумно и осторожно, и тихо свернул шею неудачливому представителю городской кагорты. Кинул золотой на прилавок. На звон показалась голова знакомого торговца. - Прибери, - велел Дентер, и, не дожидаясь ответа, зная, что услышан, обратился к воину со шрамом. - Мальчонка твой? Если твой - бери и уходим. Петляя в закоулках, он знал, что за ним пойдут. Чуял. Иначе и быть не могло - луна обещала хорошую охоту всем. >>>красильня
Кириллий: Хромой пошатывался. Сын поддерживал его, но Хромого кидало из стороны в сторону и он оставлял кровавые разводы на стенах домов. Никто не шел следом… или шел? В глазах плывет… >>>>>>>>красильня
Спурий: Дом Лара на Тибре>>> Первым делом Спурий заказал себе большой горшок бобов с овощами, их пришлось подождать. Не самое удачное сочетание, но если не налегать на лепешки..К тому же его зад сейчас всех интересовал в последнюю очередь, и это даже как-то приносило облегчение, а пока дом не оброс ушами, можно и не усердствовать особо.. И слопав все (то есть дав хозяевам возможность поговорить спокойно, без посторонних), он набрал всякой снеди, и отправился обратно, хихикая невысказанному "а на сдачу хозяевам что-нибудь" Дом Лара на Тибре>>>
Лупас: >>>Бычий рынок Времени до пробуждения хозяина было ещё - телега с верхом, но Дентер не успел доесть даже моретум, не говоря уж о том, чтоб приняться за яйца и вина выпить. Делаторий оказался знакомым, бесцеремонно хлопнул его по плечу, сунул нос в тарелку и заказал тоже самое: - А я думаю - кому эта шушера понадобилась? Он не то что в заговорах, в драках не замечен. Одна задница и светится, - всхрапнул как конь и так же покосился. - Я-то прибежал, пустовато сегодня. Но ты уж не скупись, оно ж из первых рук, сам видел. - Когда я скупился? - Лупас дожевал, ничего не обещая и ничего не прибавив к вопросу. Делаторий пожал плечами и подвинулся ближе: - В общем крупных вчера было четыре, один у Стервия, я ж туда и пошел, сказали там должен быть божественный. Быть-то он был, но пришел тайно, его ребята сами по дому шарились, что уж мне там слушать. Ну, я Секунда оставил, пошел по-мелочи узнавать. Был там этот. С виром своим, - он снова всхрапнул, но уже тише, - в обморок падал не пойми с чего, вроде и скандала не было, потом брат за ним пришел, увел. Я проводил, на всякий, не пропадать же вечеру... - Куда? Что там? - Дентер развязал кошель, но доставать не спешил. - А что там может быть? Младший о покупке доходного дома договорился, знаешь инсулу над Тибром где лавка парфюмера? Вот его. Там они и остались. - Знаю. Понято. Бывай, - Дентер отсыпал щедро - сведения были не сказать чтоб ценные, но инсулу эту он знал хорошо, в нос от неё шибало на полгорода, а значит бегать не придется. Только сложить два и два, что он и сделал перед докладом хозяину. >>>Дом Курионов
Осмарак: >>>улица ведущая от и до август, 23, день Моретум, яйца и лепешки с сыром на перекус никак не тянули, но первый завтрак они проспали, а день предстоял длинный. - Надеюсь, то, что о сегодняшней ночи говорить нельзя ни с кем ты сам сообразил? Всю ночь я спал дома, если кто спросит... - сказал Ос тихо и прибавил громче, - расскажи мне ещё раз про эту женщину. Вчера ты что-то бубнил, я половины не понял. Всё расскажи.
Феликс: >>>улица ведущая от и до>>> Это, о ночи, тоже было понятно, потому он, глядя, как и велено было, в глаза - хотя и не потому что велено было - стал рассказывать: - Она вышла почти в прозрачном. Только поднялась с постели. Я не успел хорошо рассмотреть лицо, но у нее довольно темные губы, полные, мягкие, шея стройная и круглая, на ней не видно мышц, и на плечах не видно, а сосцы светились сквозь ткань, потому что тоже темные, - приказ "в глаза" позволял рассматривать, для этого не нужно было шарить по лицу взглядом, просто запоминалось, как перетекает мимика жидким металлом под бронзовой кожей. Он видел однажды, как в жаровне плавилось золото. - Ее тело перестало ей повиноваться, когда она взяла птиц. Я не могу понять этого, должно быть, она была нездорова, - возможно, думал он, он даже мог бы ей помочь, если б рядом не оказалось того раба, чье имя он забыл сегодня. - Когда она лежала на чужих руках, ее расслабленная плоть не обвисала, как бывает иногда у полных. Но на ней не видно мышц совсем, ни когда идет, ни когда напрягает руку. Она как белый воск. Но воск прозрачный и скользкий по сравнению с ней. Она как молоко. Голос не терял силы. Во взгляде тшательно затаивалась насмешка - очень тщательно, ведь он смотрел в глаза. Тем самым взглядом, какой у него был последнее время.
Осмарак: Ос чуть яйцом не подавился, когда Феликс дошел до "сосцов", сделал над собой усилие, дожевывая. - Хм. Может мне тебя в уличные сказители отдать? Кучу денег загребём, - потребовал два стакана сильно разбавленного вина. - Какого цвета волосы? Каков рост? Что у неё в доме - богато?
Феликс: - Темные, чуть волнистые, длинные, до пояса наверное, не совсем черные, а будто искрасна, с блеском. Сама... не выше меня, но кажется высокой, так держится, и губы немного... - "кривит" было неподходящее слово для того изгиба, что придавал ее осанке не величественность, но остроту, и он медленно прикрыл глаза, пытаясь вжиться в пластику ее движений, чтоб описать их, и губы повторили изгиб невольно, обходя правило "не кривить лицо". Стало неуютно, словно это он уронил битую птицу на пол. Он поторопился отогнать наваждение. - Она была не рада дождю. Открывая глаза и поднимая их, он видел перед собой не столешницу, не собственные руки и Осмарака, а плиты атрия, босые тонкие пальцы, ступни, нежные, как щеки младенца, плотные бутоны бедер сквозь прозрачный подол, темное лоно. Выше были глаза Осмарака, и это отрезвило: - Богато. Шелк, мозаики и эмблематы, и повсюду огни, даже на ступенях. В атрии кресла и ложа на любой выбор, подушки брошены. Имплювий выложен...
Осмарак: Ос слушал внимательно, изредка кивая. Если бы он всё ещё пиратствовал - не сложил бы цены такому рабу. Как подсадной для торговых судов Феликс был бы незаменим. Но и тут пригодился неплохо. Призрак, вставший было перед внутренним взглядом, развеялся - Дахи была не похожа. Это и расхолаживало и заманивало одновременно. - Сегодня ещё раз пойдешь. Постарайся запомнить расположение комнат и посчитать её людей, - он посмотрел пареньку в глаза и ухмыльнулся уголком рта. - Не бойся, я не хочу её грабить. Я хочу её. Доедай и пошли ловить подарок.
Феликс: Елось неохотно. "Сегодня пойдешь" означало, что за голубем к Филиппу он не успеет, и это неожиданно огорчило. Просьба не бояться показалась глупой - ему не было дела, зачем все это.
Осмарак: Нарисованный Феликсом образ неотдохнувшее и неизлеченное тело... бодрил. До такой степени, что Ос, вспомнив, что теперь снова при деньгах, подумывал навестить вечером веселый дом. И, может быть, найти там соотечественницу. Помимо прочего очень захотелось поговорить на арамейском. С латынью увязающей в зубах он иногда чувствовал себя немым. Обычно это не мешало, но уж слишком красиво говорил раб. Ос давно не слышал длинных стройных фраз, а этот ещё, осмелев, изъяснялся очень по-восточному. В крови у него что ли? На грека похож, и продавец что-то такое говорил, но ему веры нет... - А кто были твои родители, Феликс? - поинтересовался, поднимаясь и расплачиваясь.
Феликс: В глаза смотреть было уже не нужно, не то, не исключено, он бы в ответ сдерзил бы. - Мать звали Левконоя. Она работала на винограднике Карция. Отца я не знаю. Возможно, это был его вилик.
Осмарак: - Левконоя - гречанка? По-гречески понимаешь? - спросил на греческом же, протискиваясь сквозь давку у прилавка. Весь Рим вознамерился перекусить и это уже раздражало. >>>Оливковая роща
Феликс: - Понимаю, - ответил он тем же, выходя следом. >>>>>>>>>Оливковая роща>>>>>>>>..
Гней Домиций: >>>Школа риторики Набрав в ближайшем термополии колбасы, напоминающей луканскую только названием, сыра, лепёшек, варёных яиц, фиг в гранатовом взваре и амфору приличного красного, не вдаваясь в подробности происхождения, Гней, велев положить две глиняных кружки, корзину со снедью взял сам, амфору отдав парню. - Тебя тогда не успели объявить. Как тебя зовут? >>>Источник нимфы Эгерии
Юлий: 25 августа, день, школа риторики. -Юлий,-произнес, впрягаясь под не слишком большую, но более чем достаточную на двоих амфору. Он бы предложил купить в лавке там лучше и дешевле и не набирал бы столько закуски, если целью было-упиться. Но так даже лучше, даже если не проголодаются. Удивило, что парень корзину понес сам, хорошо удивило. -к нимфовому источнику. Там вода почище и никого. Последнее могло быть минусом, если за юлием следили, но об этом он подумал уже позже и успокоил себя соображением мол очень надо за ним туда +нимфовый источник
Гней Домиций: >>>амфитеатр Марцелла август, 26, день Ему не хотелось видеть лиц, никаких, ничьих, и не совсем отдавая себе в этом отчёт, а просто ища как раненое животное тёмного угла, Гней впервые в жизни взял комнатушку над таберной, потребовав "мяса, вина, и что-нибудь ещё". Видимо, в этом термополии его знали в лицо, потому что "что-нибудь" не умещалось у хозяина на блюде, а тряпочкой заполошная служанка протёрла не только стол, но и табуреты, и деревянные части ложа, кинув на въевшиеся в ткань пятна цветистое покрывало. Домиций стоял у окна не видя перед собой улицы и так же не глядя сел куда пришлось, не интересуясь едой. - Надо запастись либо умом чтоб понимать, либо верёвкой чтоб повеситься, - процитировал механически Антисфена и сам удивился что думает вслух.
Юлий: >>амфитеатр Марцелла август, 26, день Он поднялся в комнатку, ничуть этому не удивляясь-не будет же Агенобарб есть со всеми. Удивила его только фраза. Неприятно удивила, Гней ему в общем нравился и он не желал ему смерти. И бОльшего ума ему тоже не желал. Он опустил руки на плечи Гнея, просчитав позвонки шеи большим пальцем. -нафига, господин?
Гней Домиций: Услышав голос, Гней сморгнул, с глаз как-будто упала пелена, но зрелище в них отпечаталось накрепко. - Затем, что так быть не должно, - ответил ровно и невольно накрыл лодонью руку Юлия, да так и оставил, в задумчивости. - А я до сих пор не могу понять, как люди, чьи предки меньше ста лет назад не побоялись убить великого человека, но - тирана, терпят это. Возможно, проклятие памяти не такая уж хорошая идея. Помнили бы хотя бы Калигулу... Там, на арене, был мой соученик. А Ульпий, кажется, был влюблён... теперь кажется...
Юлий: Юлий как-то сразу понял, почему кажется именно "теперь". Только о том, что не стоит во всем видеть влюбленность - не сказал. Как не стал и останавливать излияния о тиранах, потому что только это только негодование вызовет. Он посмотрел еще на перекресток, отчасти чтобы убедиться, что хотя бы снаружи за ними никого. -Вина, господин?
Гней Домиций: Домиций неопределённо кивнул, потом спохватился: - Кушай, ты наверняка голоден. Его собственный невеликий аппетит был окончательно похоронен в песке. Ему хотелось только тишины, но жизнь упорно лезла в глаза и уши - то в виде одинокой жирной мухи, атакующей лопнувшую виноградину, то голосами с улицы, то хозяином, заглянувшим осведомиться всё ли господину подано как он желал. - Всё. Не беспокоить, - раздражённо отправил Гней, прихлопнул на столе муху, представляя совсем другое существо, ополоснул руки в чаше... и увидел своё лицо в успокоившейся воде. - Юлий... я похож на него?
Юлий: -внешне?,-удивился Юлий,- Ты даже на Салако похож больше. Может быть, дело просто в возрасте. А таак.. Сложно было сравнивать. В тот раз на пиру, за который ему кстати так и не заплатили, он ощущал себя скорее еще одной рукой, потуже, другой конфигурации и странного расположения, но все равно. Было быстро, и по-иному чем с гнеем пьяно - на пире юлий не пил. -в остальном тоже нет.
полная версия страницы