Форум » Зрелища » Амфитеатр (продолжение 3) » Ответить

Амфитеатр (продолжение 3)

Admin: Театр Марцелла (лат. Theatrum Marcelli) — театр близ правого берега Тибра в Риме, строительство которого было задумано Юлием Цезарем, а осуществлено Октавианом Августом, который в 12 г до н. э. посвятил его памяти своего покойного племянника Марка Клавдия Марцелла. При диаметре в 111 метров театр мог вместить 11 тысяч зрителей. Рядом с руинами театра сохранился античный портик Октавии.Здание было перестроено при Августе в 33—23 годах до н. э. на месте портика Метеллы, построенного цензором Цецилием Метеллом Македонским около 131 года до н. э., и посвящено сестре императора Октавии: сооружение представляло собой прямоугольную площадь, 118 метров в ширину, на низком подиуме, окружённую двойной гранитной колоннадой и было украшено мрамором, многочисленными статуями, в том числе 34 бронзовыми статуями всадников работы Лизиппа, изображающие Александра Македонского и его полководцев. Портик включал в себя храмы Юпитера Статора и Юноны Регины, библиотеку и курию Октавии.

Ответов - 145, стр: 1 2 3 4 All

Марк Иппократ: "Вот и брось его тут... такого... - обреченно подумал Марк, поддержав за плечи. - И это он меня спрашивает, что со мной!" Сказать сразу - так он помнил, как Терций реагировал, помнил его старания держаться вежливо, его скованность в присутствии Лара, которую не могло скрыть отчаянное ребячество, и эту последнюю выходку с Аргентом. Однако, в конце концов, если даже отец дал ему пять лет - пять! - почему Марк должен был скрываться от младшего брата? - Знаешь, - вздохнул он. - Я просто думал отлучиться... на вечер, - он хотел сказать "на ночь", и тут же упрекнул себя: все равно не получалось быть открытым до конца и твердым. - Я не знаю, как Север. Я пошел тебя искать почти сразу, как только вышли пешие.

Гней Домиций: Гнею от этого взгляда ещё больше захотелось уйти из амфитеатра. "Как же сказать-то? И что я могу предложить? Варианты? Посадить раба как свободного, на этих местах? Вообще в тех местах, где я бываю? Раба - не получится, только так... Ведь все так делают, надо же, не замечал". Это и правда раньше было ну... как цветы в вазе - они там стоят потому что стоят. Задевало только когда кто-то руки об рабские волосы вытирал, но это он видел всего несколько раз в Золотом. Даже порка не воспринималась так, мало ли - их, свободных и родовитых, в младшей школе тоже пороли и исключений не делали. Гней легко мог представить себя в домашней обстановке сидящим у ног Элия, у ног матери или тётушек он сидел, бывало, читая им что-то или рассказывая урок, но Юлий не родственник, не возлюбленный... точнее... как ни крути, а то, что он раб было неправильно, неудобно и даже как-то странно. Домиций настроился поговорить с Понтием решительно. Он погладил гладкую безбородую щёку Юлия и сосредоточиться на серьёзном вопросе стало сложно, но всё же спросил: - Юлий, сколько тебе лет?

Юлий: - Семнадцать. Или шестнадцать. Не помню точно. Это важно? Говорить, лежа подбородком на колене Гнея было неудобно - приходилось двигать головой целиком. Если развернуть - полунаклонить голову, то разговаривать было легче. Но тут он не удержался и легонько укусил Гнея за ногу. Просто сначала сделал, потом подумал. Пришлось оправдываться: - Я опять проголодался. Представляешь?


Гней Домиций: Нога непроизвольно дёрнулась, но привыкшее в палестре к командам тело удалось удержать и в рамках приличия и от того чтоб Юлия коленом не стукнуть. Гней рассмеялся и бросил пару смущённых взглядов туда-сюда, но люди вокруг были заняты ареной. И он пообещал, так же, смеясь: - Э, и ты решил съесть меня? Погоди немного, сейчас Фортис выступит и сразу домой пойдем, ужинать. У нас отличные повара, тебе понравится! Они даже мою ногу наверное смогли бы так приготовить, что вкусно бы было, - почесал укушенное и кивнул. - Важно, но не сам возраст, а для формальностей. Будем считать, что семнадцать. На всякий случай. И только потом подумал про это "не помню точно" и что оно значило.

Парис: - Отлучиться? - казалось, что просящиеся, но сдерживаемые слова покалывают язык, - куда, к..., - пару раз с неловкостью поглядел на брата и вместо начатого просто повторил за ним, - на вечер... - а в голове крутились и плясали воспоминания, все недавнее, и брат, и Лар... И пока все это его не пересилило и не выплеснулось во что-то резкое, Парис выдал поспешной скороговоркой, - а, не знаешь, ну, и ладно... Отлучиться, говоришь, на вечер... Ну, что ж, если надо очень, так иди, - почувствовал себя глупо, посмотрел в пол и переступил с ноги на ногу, а потом поднял глаза и - самому непонятно, почему - сказалось, по-простому как-то, - иди. Парис помолчал, не зная, что еще добавить-то, потому что чувствовалось, что отлучиться Марку надо сильно: "А чего ж я тогда буду задерживать?.. - думалось рассеянно, - и сказать-то больше нечего..." А вслух проговорил, глядя через плечо брата и снова мысленно прокладывая себе дорогу в толпе: - А я вот пройду сейчас и сяду... А вместе - в другой раз как-нибудь, - и улыбнулся, скорее из чувства, что улыбнуться нужно.

Валерия Пирра: Тон, каким Клавдия сказала последнюю фразу, утвердил желание Пирры сменить тему: - Духота, - сказала она со вздохом, - думаю, на сегодня с меня смертей хватит, - она чуть привстала, почувствовав, что тело затекло, села поудобнее, и обратилась к Клавдии, - сейчас бы смыть с себя и это, и усталость от жары, - "и воспоминания..." - Клавдия, ты не подскажешь, где тут ближайшие термы? Хочется к воде, - она слегка улыбнулась и немного устало провела ладонью по лбу.

Клавдия Минор: "Существуют своевременные" верно заметил Квинт и Клавдия вздрогнула, словно её поймали на мухлеже в "жребии", потому что на ум, сразу же, пришло несколько людей. Молчание показалось ей неловким. И нарушившей его Валерии она поспешила дать совет: - Ближайшие плохи, Пирра. Не думаю, что ты сделаешь большой крюк, если заглянешь в новейшие городские женские термы на Яблочной площади, что на Авентине. Я уже несколько раз бывала там, Гая, чьи поминальные игры и правда как-то утомительны, можно извинить - за такой роскошный подарок женщинам города. Мрамор, малахит, прохлада и пока ещё чистота... советую их.

Валерия Пирра: - Что ж, - Пирра встала и почувствовала легкую слабость в ногах от долгого сидения, - мне очень кстати будет пройтись, - чуть выгнула спину и расправила плечи, - спасибо за совет, Клавдия, - Валерия поочереди оглядела собеседников и произнесла мягко, - на этом я вас покину, - она улыбнулась одной из самых светлых своих улыбок и стала гибко пробираться к выходу: "Да, и смертей, и воспоминаний на сегодня хватит, - думала она, - скорее отсюда... на свободу..." - сейчас ей казалось, что амфитеатр сжимает ее в свое кольцо и не дает дышать. Тело пришло в норму, и походка Пирры сделалась легче и непринужденней: "Правильно, что не осталась", - окончательно утвердилась она в правоте своего решения. >>> Улица, ведущая от и до

Тирр Серторий: Следующим боям не быть. Она шла к выходу так легко, будто и не было этой душной толпы вокруг, и тяжелых ударов железом о железо, железом о плоть - на арене. И ему пора идти. - Конечно не обижу, Персефона, раз обещал. В завтрашней драке можешь спокойно прятаться за мою спину, а сейчас мне пора. Корнелия, рад знакомству... - Тирр кивнул собеседникам, греку, который знал Алтера, и осторожно пошел к проходу между рядами, впившись взглядом в рыжий огонек. От сенаторских ближе к выходу и нужно подгадать так, чтобы оказаться не слишком далеко, когда она выйдет на улицу, где будет уже не так шумно и можно поговорить. О чем, Тирр еще не придумал, да и не был уверен, что придумает. Сейчас же он хотел просто не потерять ее из виду, будто она - последняя красота, которую он видит в своей жизни: упустишь - и навсегда останешься в этих круглых, наглухо замкнутых стенах среди помоев и лоснящихся квиритов. Ни севера, ни гор, ни опасной Домициевой дороги, ни Нарбонны, ни Галлии, ни крыжовника с черникой в плетеных коробах. Тирр ускорил шаг и до неприличия быстро вышел на улицу. >>>>>> Улица, ведущая от и до

Сидус: - За спину это многообещающе, - поддел Сид уходящего, потому что проследил за взглядом и понял с чего вдруг Тирр заспешил, "и че они все находят в этих рыжих?!", - увидимся. На мосту!

Марк Иппократ: Марк даже разволновался. - А ты... - "найдешь?" - хотел было спросить, но побоялся задеть. Хоть Терций и знал, наверняка, неловкость за собой, но после такого щедрого "иди" лишний раз напоминать о ней... К чему. - ...скажешь Марсию... - продолжил он, потому что уже начал, но и на этом запнулся. Проведя Париса к нужному ряду, он указал на брата и отца. - В общем, хоть и ничего не скажешь, догадаются сами. И поспешил исчезнуть, пока младший снова не убрел, обязав его совесть. >>>>>>дом Лара на Тибре.>>>>>>>>>>

Парис: Парис обернулся на брата через плечо и постоял так мгновение, вытянув шею и вглядываясь в его спину: - Аве, отец, аве, Марсий, - протиснулся и улыбнулся виновато больше за Марка, чем за себя, - а вот и я, к вам... присяду? - сказал Терций, не зная, куда себя деть, - вместо... - и осекся, - "позже, позже", - как игры? Как... Север? - снова повторил то, что знал, и мысленно выругал себя за ненаходчивость и сел. Попытался прикрыть ненаходчивость, очевидную только ему самому, Парис снова улыбнулся, но улыбка вышла кислой и ни к чему не относящейся.

Марсий: -Могли бы и вместе. Поместиться.-Марсий проводил взглядом Марка, не больше двух рядов, угадать направление. Угадывать там было нечего, и так ясно. Но Марк мог бы досидеть хотя бы до конца игр, что там тех игр осталось. И хлопнул ладонью рядом с собой, Парису: -Ты много пропустил. Севера больше не увидим. Погиб. Красиво погиб, к слову.

Парис: "Как можно погибнуть красиво? - пронеслось в голове, - разве смерть - это красиво?.." - Парис глянул на брата еще более виноватым взглядом, будто вообще извинялся за все мысли, приходящие в голову сейчас: - Жаль, - поджал губы и, не рассчитав, почти упал, а не сел рядом с Марсием, - ему надо, срочно... - умолк, чувствуя, что за реакция может быть на это "срочно", потом все-таки собрался с духом и договорил, - "хорошенькое дело, попробуй это объясни нормально", - просил тебе сказать, что ему очень нужно отлучиться на вечер, - и аж прижух, совершенно не зная, чего ждать в ответ.

семья: Отец покосился. Побег был, с одной стороны, понятен, с другой - раздражал. Сильнее даже, чем если бы Марк подошел и что-нибудь солгал. - Если только на вечер, - проворчал он, но способа проверить до утра все равно придумывать не хотелось. Оставалось благодарить богов, что у него не дочь. И молить их, чтоб у этого любимца Эроса хватило ума не попадаться на глаза толпе в необдуманной компании. Что-то все равно следовало бы предпринять.

Марсий: Какого рода эта срочность он представить себе мог, и даже понимал, как мужчина мужчину. - Хорошо, хоть предупредил,-незло хмыкнул Марсий, пододвигая младшему кувшинчик какого-то сносного пойла с медом. Зачем смущать и без того смущенного дальше некуда Терция. И очередной раз подумал о способах отвлечь младшего от того, что происходило в доме, насколько это возможно.

Юлий: - Да, я решил тебя съесть,- Юлий согласился легко, без заигрывания или угроз. Единственное, что его занимало на этот момент, это как сделать так, чтобы к возвращению действительно проголодаться, хотя бы немного.

Парис: Парис с опаской покосился на отца, почувствовав, сколько не сказанного было за этим его "если только на вечер": - Да, - ответил Марсию, потому что чувствовал острую необходимость хоть что-то сказать, - спасибо, - Терций рассеянно взялся за кувшинчик чего-то-там, налил себе, - я как раз с удовольствием промочу горло, - хотел поставить его на место и одновременно отпить, чуть не перелил и оттуда, и оттуда, но с не очень громким "ааах!" успел каким-то чудом все это подхватить. Он посидел молча и не двигаясь, потом внезапно - опять же от неловкости собственного молчания - произнес: - Неплохо, - кивнул на питье, когда отхлебнул, - так что я еще не пропустил?

Гней Домиций: То, что этот парень будил в нём, надеялось, что голод Юлия другого рода. Хотя собственный организм требовал и того, и другого, и с хлебом. Но не умея вот такое говорить просто, принимать легко, ни капли не смущаясь, Гней положил руку Юлию на плечо и сказал, улыбаясь в пол: - Дома.

Фурия: - Откровенно говоря, я бы скорее проводила и присоединилась к ней, чем дала совет, - сказала в след рыжей Ирина. Мало ли, из каких соображений Клавдия решила отделить ее от компании - может, причина личного характера, всех сплетен не соберешь даже если стараться, а Ирина не усердствовала. Веер помогал плохо, и она его откинула в расслабленной руке. - Если они там не поторопятся, я тоже не выдержу и пойду.

Клавдия Минор: - Подарить что ли амфитеатру клепсидру, - всерьез задумалась Клавдия. - У покойного Гая была бредовая мысль установить на каждой площади города солнечные часы. Вот уж пустая трата денег. Ты никогда не думала, Ирина, что плебс в чем-то счастливее нас? Им не нужно следить за временем... Я хочу, всё же, посмотреть выступление Фортиса - это охранник моей приятельницы Ливии, очень преданный их дому человек. На самом деле ей нужно было посмотреть кто с кем уйдет, когда покинет амфитеатр Статиллия, да и поведение Куриона Минор беспокоило. Но предлог был правдив тоже, тем и хорош. - Я бы с удовольствием сходила в термы. Далековато без лектик, и возвращаться по темноте, но я пошлю Ниту за охраной для всех. Пройдемся после закрытия игр?

Фортис: - Фортис... Север там... - Спокойно. Еще раз повторим. Сходимся в центре арены, серия из четырех ударов на полсчета. Я начинаю, потом твой ход, замешкаешься - ударю сам. Еще два удара, кружимся на треть прямого угла, затем я даю тебе еще полсчета и ты уходишь влево - уходишь низом, с кувырком через голову. Только красиво, а не как на прошлой тренировке, понял? Можешь бросить мне в глаза песком, следи только чтобы фонтан был на уровне груди, не выше. Я подыграю. - Понял, - Клеарх кивал головой в такт, водя кистью по воздуху, погруженный в маленькую копию предстоящего боя. - Затем серия на четыре-пять ударов, так же, как предыдущая - но уже по ситуации, понимаешь? Фальшь они сразу увидят, поэтому в той серии уже будем драться как положено. Не забудь найти момент для еще одного хорошего ухода, как минимум одного. Помни - важно эффектное начало и немного драмы в конце. - А если не сработает? - Сработает. Крови они сегодня уже насмотрелись, Север погиб. Думаю, мы оба останемся живы, если будем осмотрительны. Но учти - потеряешь в схватке контроль, увлечешься - я тебя тоже жалеть не буду. Чем звонче меч, тем больше шансов. Все, пора. Повтори начало быстро! - Четыре удара на полсчета, твой первый, потом ухожу низом через голову... - Влево уходишь. И песок. Все, идем. Начало удалось как нельзя лучше, разве что ширину лапищ Клеарха Фортис не учел и даже когда серия в пяти яростных ударов кончилась, он все еще вытряхивал песок из волос эффектным подергиванием головы. Клеарх принял это за потерю ориентации и слабость, и решил заработать себе немножко славы, крутанув над головой меч и бросившись на Фортиса с колющего, вытягивая руку во всю длину, целя в шею - так вчера должен был атаковать его младший Агенобарб: боги возвращают все недоданные удары. Фортис упал на колено стремительно и одним мощным слева направо ударил по мечу Клеарха под самую гарду, ударил с оттягом, так, что по клинку пошла дрожь и его вырвало из сжатой до хруста кисти. Клеарх потерял равновесие и полетел лицом прямо в песок и проехал немного на нем под гул толпы, а Фортис, выпрямившись резко, подобрал гладиус и бросил его лежащему: - Быстрее вставай, идиот! Клинок стукнулся о спину неподвижно лежащего соперника и Фортис подошел ближе - уж не убил ли он Клеарха ненароком - тот с диким воплем дернулся на правый бок и снова швырнул в лицо Фортиса песком. Вслепую тот дважды врезал по зубам рукоятью меча и отряхиваясь снова, пожал плечами, глядя на благодарную публику: "Ну да, идиот, что с него взять", ногой подкинул гладиус, поймал его и стал ждать. Арбитры не спешили. Клеарх приподнялся, встал, пошатываясь, выплюнул зубы в сторону еще эффектнее, чем Фортис вытряхивал песок из ушей, и протянул руку за мечом как ни в чем не бывало. Фортис глубоко вздохнул, бросил сопернику меч рукоятью вперед; Клеарх поймал его, крутанул кистью, будто примеряясь... Фортис крутанул свой - в то же мгновение Клеарх снова бросился вперед, но выбитые зубы, видимо, привели его в чувство: они обменялись парой верхних, кружась друг против друга, парой нижних, Клеарх с силой бросил меч снизу вверх по диагонали, надеясь зацепиться за крепко сшитый шрам на груди соперника, но Фортис вильнул в противоход, ушел кувырком через голову в сторону - и пришлось практически на корточках отразить два мощных удара сверху, - а потом выпрямиться одним толчком и точным правым рассечь ногу Клеарха вместе с набедренной повязкой. А что, пусть и матроны с юношами порадуются. Клеарх заскрежетал от негодования, сделал шаг и упал на колено раненой ноги. Поединка он продолжать не мог, да уже и не требовалось. - С тебя кружка фалернского за то, что руку не отрубил, - Фортис, улыбаясь, кланялся толпе и похлопывал Клеарха по спине, - придурок.

Юлий: Еще одной темой, которая занимала, особенно после улыбки в пол, было-где привести себя в порядок. В доме Понтия таких проблем не было, хвала Кайену, но в доме, где старшим мужчиной был гней, а нравы наверняка строже.. Хоть в термы иди, чесслово, по старой памяти. Но в термы нельзя-уведут. Когда это он успел самоуверенность потерять? Да и если уведут, что такого. Но тут учитель Гнея прямо на арене раздел соперника и Юлий рассмеялся -Класс.

Фурия: "Что за странная идея. Каждому достается такое счастье, какое определили боги и столько, сколько сам человек не поленится взять", - подумала Ирина и пожала плечами. - Фортис так Фортис, - жест можно было отнести и к Фортису. - А прогулка мне кажется удачной мыслью. Тем более там близ отца от брата остался... Сатис, если я не ошибаюсь. Так что меня будет кому проводить домой. Если ты позволишь, пусть Нита сбегает позвать его - отцу лучше знать, где я задержусь. ....когда, пробравшись сквозь оживленную толчею, явился раб, Ирина смеялась.

Гней Домиций: - Аааа! Фортис! Мастер, - хохотал Гней, гордясь учителем как будто он бы его бойцом и он его выставил на бои. - Вот бы мне так научиться! Ну... не в смысле повязки резать... хотя... - весело махнул рукой и встал, в ожидании пока плебс расползётся на раздачи, высматривать что там собирается делать мать - провожать её или она с компанией.

Квинт: Квинт потерялся. Сначала в слишком серьезных раздумьях о смерти, которую раздают оптом, позже - пользуясь случаем, когда о нем, кажется, забыли, буквально для собеседников. Возможно, это было и некрасиво - вот так теряться не прощаясь, но уж очень не хотелось врать напоследок про то, как он ждет и жаждет завтрашней встречи, не имея впритык никаких оправданий отсутствию всякого рода подарков. Словом, он утек вслед за Валерией Пиррой, как только понял, что присутствует среди людей зримо только если издает звуки, что женщины поглощены Мастерами Побоищ и потери не заметят, и только хохот заставил его оглянуться на арену при выходе. Увиденное не впечатлило - над этой деталью мужского организма он имел возможность посмеяться в любой момент. Даже если ее не вытаскивать прилюдно. Да и полюбоваться далеко ходить было не нужно. Так что он только вздохнул сквозь нестираемую улыбку, да покивал задумчиво радостной толпе с видом, знакомым любому из его учеников, когда им случалось разойтись не в меру... Разве что не столь строгим, как у философов - ибо он знал за собой те же слабости. Да вот как раз и утек на попойку, в которой сам собирался выступить в роли зрителя пошлой площадной пьески. >>>>>>> Харчевня Ксена.>>>>>>..

Кассий: Что могло стоять за этим шутовством, Кассий затруднился бы ответить, потому что название движущей силы этой не польстило бы никому. Кроме, разумеется, Фортиса. Потому что называлось это, на взгляд Кассия, пренебрежением. Оставалось надеяться, что он один понимал это, и трубный глас окончания сегодняшних игр не осмеян вместе с незадачливым противником, и Ливию Куриону не взбредет на ум спросить с него за это. На последнее, впрочем, Кассий уповать поостерегся, но подняться в ложу все-таки поспешил - высказать ему все равно выскажут, разницы нет, когда именно, и не факт, что один раз, так что морочить себе голову пустяками!.. В таком настроении было просто обратиться к тестю без обиняков: - Итак, со зрелищем на сегодня все. У тебя будет ко мне разговор, или я могу удалиться?

Ливий Курион: Ливия лихорадило. Раскалывался висок, словно кто-то вбивал в него раскалённый гвоздь, дрожали руки. Способ узнать о роковом гонце разум изобретать отказывался. Или его и вправду не было. И когда сквозь пелену перед глазами он разглядел, что никого не убили под конец игр, а только оголили, пожалел, что нельзя срезать с себя все тряпки прямо здесь и сейчас. Когда подошел зять и потребовал то ли каких-то действий, то ли решений, Курион смотрел сквозь него как сквозь стекло какое-то время, а потом не нашел ничего лучше, чем подняться, тяжело опираясь на подлокотник, и сказать почти в ухо: - Найдена убитой женщина из рода греческих Валериев, Терция. Вчера она ужинала у меня, ушла со своей охраной, я дал в придачу своего охранника. Но она убита. Осложнения... возможны. Прими пока к сведению. И, покачнувшись, вцепился в высокий подлокотник сильнее, говоря громко, для окружения: - Достойные игры, достойные Гая Куриона. Благодарю тебя за помощь, зять. Боюсь, я не смогу сегодня отужинать с вами, мне нездоровится. Печаль по брату ещё слишком сильна.

Кассий: Кассий поддержал его под руку, помогая выровняться. - Я помогу, - сказал, подразумевая "дойти", но не был уверен, что его слов не истолковали так же и относительно осложнений, в которых он мог оказаться так же не силен, как и в поисках пропавшего Кадмуса. Он не знал, что и думать. Спрашивать сейчас означало вынуждать обессиленного старика на игру на публике, а Ливий казался разбитым в хлам... в таком состоянии он мог и не осилить пути. - Я пошлю за лектикой, - пришло, наконец, на ум, скорее вопреки мыслям, чем логично, потому что задумался он в первую очередь о жене... и под взгляд попала девушка.

Дея: Матушка смутилась совсем, а Дея хохотала так, что не сообразила, что происходит, когда явился этот хмурый, который зять, и старичок зачем-то встал начал хвататься за что ни попадя, чтоб не упасть обратно. - Лекарство! - вспомнила она и подскочила тоже. - Надо было лекарство принимать среди дня, а теперь вот видишь - эта, как ее, подагра, - объяснила она зятю, который вздумал почему-то на нее смотреть, как будто дело в ней. Нет, она, конечно, была виновата, лекарство-то входило в ее обязанности, а тут целый день на жаре, но откуда же она знала, что так вот вдруг! Сходили же тогда на Аппиеву, и ничего, а сегодня только и надо было, что просто посидеть. - Вот куда ты его потянешь, - обратилась она к Кассию, подстраиваясь под другое плечо. - Давай посадим его куда-нибудь, поближе к выходу, в тенечке, а я за носильщиками сбегаю.

Клавдия Минор: Последний бой, отличный по исполнению и забавный, так удачно разрядил обстановку, что Клавдия заподозрила, что пикантная деталь была запланирована заранее. Но Кассий Руф, после своей разгульной юности, строил из себя теперь на публике такую серьёзность, что вряд ли захотел бы, чтоб толпа связала его с этим. А милая Ливия всегда казалась Минор слишком невинной и бесхитростной для подобных затей. Куриону же просто не хватило бы чувства юмора. - Сообразительный раб, люблю таких. Он учит моего старшего мечу, Гней его очень хвалит. Вижу - не зря, - одобрила, поднимаясь. - Нита, ступай домой и пришли мне в женские термы на Авентине охрану. Высмотрев в толпе сперва сына, она махнула ему отгоняющим жестом кисти "домой иди", проводила взглядом покидающую ложу Статиллию, и, собираясь попрощаться, обнаружила... что Квинт исчез. После недолгого замешательства, Минор покривила губы "а чего я, собственно, ждала от такого, как он?", и поплыла по проходу уже раздавая улыбки направо и налево. >>>Улица ведущая от и до

Юлий: На этом все и кончилось. Больше никто не выходил и юлию не понадобилось лезть носом в программу игр, чтобы понять что бой был последним - расходились. Курион в устроительской был бледен- с чего бы? Но Юлия это уже не касалось. Гней перемигивался со своими, юлий дождался и уставился выжидательно. И когда его увлекли, увлекся следом >>>ещё одна улица>>>>>>>>>>>

Марсий: Не понравился Марсию этот финальный аккорд Фортиса, возможно, он смог бы воспринимать происходящее с большим юмором, если б не бегство среднего и не это, уже набивающее оскомину, отклонение, пугающе напоминающее моду. -Сейчас будет давка,-он отхлебнул из чудом не перевернутого братом кувшинчика и обратился к отцу: -Подождем?

семья: - Подождем, - согласился отец, выискивая глазами интересных людей. Иногда бывает достаточно кивка, чтоб о себе напомнить, иногда - лучше, идя за нужной спиной, обсудить с сыном впечатления. Не очень хорошо, что Марку вздумалось уйти пораньше, разговор с ним в таком случае был бы для случайного слушателя занимательней, но и для Марсия полезно глубже войти в подробности, откуда берутся качества, на которые потом особый спрос. В ближайшее время Марку лучше несколько отпустить поводья - на пять лет его все равно не хватит, а за месяцок нагуляется и придет в норму сам. Тем более, если показать ему как-нибудь оборотную сторону его пассии. Старый Авдий не собирался оставлять этих попыток.

Парис: Парис, было, коротко хохотнул, так откликнувшись на только что произошедшее на арене, но, глянув на недовольное лицо Марсия, поспешил сделать серьезное лицо: "Глупо вышло, - подумал с досадой, - да... обстановочку создал братец..." - и, не определившись, как к этой выходке относится сам, потому что бросало из одной крайности в другую - то хотелось ругать направо и налево, то как-то все понималось - решил не думать об этом. Просто не думать: "Потому что сколько нужно-то еще думающих об этом? И так трое..." - все пошли, и Парис тоже собрался пойти, но засуетился, видя, что семья не торопится, поэтому подскочил, сел обратно и, подскочив снова, остался стоять: - Подождем... - уронил общее словцо в знак солидарности и перевел взгляд с Марсия на отца.

Гней Домиций: Убедившись, что мать в компании и под охраной, Гней коротко простился с Вистарием: - До встречи в твоей мастерской, мы придем на днях, - тронул Юлия за плечо, - пойдем! - и рванул по проходу не оглядываясь на верхние ряды. У него хватило на это силы воли. Правда, только потому, что со всех сторон окликали, приветствовали, прощались, отвлекали. >>>ещё одна улица

Ливий Курион: - Лектику после того как разойдутся, - проскрипел Курион. Под бок подкатилось тепло, которое отчего-то совсем не раздражало по такой жаре, Ливий повернул голову и нос уткнулся в её волосы. Остались только запахи, слова проходили мимо. Он с удовольствием пускал бы себе по два кликса крови каждый день, чтобы она к нему прикасалась... Но кинувшиеся наперебой помогать отпущенники напомнили, что он всё еще обязан, всё ещё... должен что-то. Что он на людях. - Все можете быть свободны, - отправил через плечо, опускаясь обратно в кресло. - Я посижу. Дея, дай мне воды. Кассий, передай Ливии мой привет и отцовское благословение, - напутствовал бесцветно.

Корнелия: Корнелия прыснула в кулачок: - А действительно, почему бы и нет, дорогуша, я возьму тебя к себе работать и буду представлять Персефоной, дескать, мои бани разомкнули объятия Аида и посмотрите, какая прелесть в итоге получилась, - последнее она говорила, уже кивая уходящему Серторию. - Только за спины юношей будешь прятаться после работы, а то мои девочки неправильно поймут такую метаморфозу. Она выглянула посмотреть, почему это серьезный мальчик так заспешил и, оценив, добавила: - Ну у меня рыжины-то не меньше, видимо Фортуна Вирилис сегодня гуляет по сенаторским. Преломим гранат, Персефона, - Корнелия вытащила из корзинки Евники гранат, разломила его на четыре части и торжественно вручила кудрявому красавчику-греку, Персефоне, Евнике и себе. Бой Фортиса Корнелия смотрела молча, лишь заметив в его концовке: - Сражались бы все так сегодня, ну, кроме тигродава, пожалуй, тигра без шерсти я представить себе не могу. Евника, подбери челюсть, милочка, она тебе пригодится, чтобы пыль в голову не набилась. Ну, цыплятки, пора бежать, пора бежать и работать! - Она встала и добавила зычности в голос. - Термы тетушки Корнелии на Яблочной площади, прохладные, мраморные, просторные, чистые, сегодня работают до второй стражи! Милый, - добавила она Сиду. - Заходи как-нибудь, поболтаем о твоих способностях и возможностях >>>>> Женские термы

Кассий: Беспокойная девчонка обратилась так, будто знала, что Кассий входит в собственность Куриона. Тесть одумался и решил не двигаться, пока не рассеется давка. Помогая сесть, Кассий размышлял, пытаясь по тону голоса угадать, как истолковывать благословение и не пустой ли это звук в свете обещанных "возможных осложнений". И даже некоторое время посидел рядом, пробуя сформулировать вопрос так, чтоб он был с виду невинен но предельно понятен и вместе с тем на него можно было ответить нейтрально. И спросил в конце концов как о здоровье: - Подагра? Точно ничего серьезного? Может, тебе прислать лекаря?.. И я мог бы проводить тебя до дома.

Дея: - Ну вот и хорошо, - вздохнула Дея, когда сенатор определился и решил пока никуда не двигаться, выплеснула остаток вина из стаканчика, даже сполоснула, налила воды и поднесла. "Покаааа они все разойдутся!.. посидит, полегчает ему", - думала она, с сомнением поглядела на матушку, не решив, тут ее оставить до момента, пока освободятся проходы, или уже потянуть с собой на выход, но матушка забеспокоилась, лицо у нее погрустнело, и Дея решительно взяла ее за руку. Оглянулась посреди ряда, крикнула: - Спасибо за жетончик! - и умыкнула матушку за собой, пробивая в топе дорогу. Отпустила не раньше, чем выдернула из давки, лишний раз похвасталась: "вот такой у меня теперь хозяин. Я приходить буду все время, он больной, но добрый", - и все время, пока было с матушкой по пути, она трещала без умолку. >>>>>>>>>>> дом Курионов.>>>>>>>>



полная версия страницы