Форум » Зрелища » Театр Помпея » Ответить
Театр Помпея
Понтифик: Гней Помпей Великий приказал заложить театр после своего триумфа в 61 году до н. э., здание было освящено в 55 году до н. э. Театр, расположенный на Марсовом поле, вмещал в себя до 40 тысяч зрителей. Театр стал первым каменным театром в Риме, зрительские места и интерьер театра были украшены мрамором. К театру примыкал портик Помпея, где 15 марта 44 года до н. э. был убит Гай Юлий Цезарь, вблизи также располагалась курия Помпея, где иногда проходили заседания сената. расписное на сцене - занавес. он поднимался из пола. парусиновый навес над театром - складной. [more] Храм Венеры-Победительницы в театре Помпея располагался на возвышенности прямо напротив сцены: [/more]
Галиб: Сердитая она тоже была красива. Может, поэтому Галиб не слишком-то и задумался над тем, поняла ли она, что ближе к сердцу, чем родные люди, нет и не будет у него ничего, и на что она несет обиду. Может быть, и поняла, но на этот раз - промолчала, не стала разливать медов, и Галиб чуть не вздохнул с облегчением. Привычная сдержанность не дала сорваться вздоху. Но для чего она так старалась выпытать, будто подозревала тайну? Для чего так расточала ему похвалы? Как он иного покупателя нахваливал, чтоб не ушел в другую лавку. Сколько искренности в ее словах, и сколько - страха за судьбу? Нет, он поверить все равно не мог бы, скажи она словами, что любит больше жизни. Подобное или видно по тому, как с тобою ведет себя человек, изо дня в день, либо искренне смиренный с тобою, либо снимающий душную маску, стоит отвернуться. Она не носила маски, это он видел. Так почему?..
Домиция Майор: - Ячневую кашу надо было есть самому, - смерила брата язвительным взглядом Домиция, - тогда бы и изгнание Кроноса на меня не сваливал. Даром, что вырос, защитник из тебя... - язвительный взгляд распространился на всех присутствующих. Скорпия даже не трудилась его менять. Ситуация с хождением людей туда-сюда с плохо скрываемыми на то причинами начинала раздражать. Фестум становился все наглее, Ветурий без зазрений совести переключился на вновь пришедшую. И откуда она только взялась... Уж не придется ли ей, Домиции Майор, и в самом деле, как Афродите - Париса, "тащить" на своих хрупких плечах какого-то из присутствующих мужчин, подсказывая, как подобает себя вести? А вели они все себя хуже малых детей: один напоминал несмышленого щенка, дразнящего гусей, второй рисковал так и не определиться ровно до тех пор, пока не останется без обеих женщин, а третий предпринимал такие туманные попытки ухаживаний, что они, похоже, даже для него самого являлись тайной: - О, Марк Ветурий у нас горазд на комплименты, но можешь не беспокоиться: дальше комплиментов у него ничего не следует, - с усмешкой обратилась Домиция к пришедшей и подчеркнуто не взглянула на Ветурия, - если бы его лупили за каждую выходку, Марк, - переключилась она на Сципиона, - то сейчас он бы заикался, и все его шутки были бы гораздо смешнее, - Домиция изогнула бровь в деланном удивлении, - а ты разве азартен? Не замечала за тобой... - она рассеянно пожала плечами, - обычно тот, кто азартен в играх, азартен и во многом другом. Ну, или более...страстен, что ли, - она нанизывала фразы одну на другую с холодным ехидством, как бы невзначай, совершенно невинно при этом глядя на присутствующих, - где-то это да проявляется... Например, - и сделала вид, что подбирает примеры, - "должен же он, если рассчитывает на что-то, понять и проявлять симпатию яснее..." - в скачках, в написании писем, в очевидных, - и выделила голосом, - опять же, если к ним вернуться, - комплиментах женщине. Словом, глядя на такого человека, можно точно увидеть, чего он хочет. Решив, что на первый раз с них всех достаточно, Скорпия едва слышно вздохнула и замолчала. "Нерешительные, изображающие что-то из себя, проигрывающие в этом изображении действу на сцене", - подумала с откуда-то взявшейся досадой про всех разом, раздраженно дернув плечом. Вспомнился Осмарак, вот он-то точно знал, чего хочет, и точно никого из себя не изображал, когда притянул ее к себе и поцеловал. Грубовато, конечно... Зато прямо. Вспомнилась прогулка, пригнутые ветром травы, похожие на кроличий мех, если по нему вести ладонью, уверенность Осмарака, какая-то природная, не придуманная, от этого немного злящая, потому что если хотел что-то ей противопоставить - то это должно было быть тоже что-то очень настоящее. То, как сердце билось где-то в горле, когда она поднялась на цыпочки и коснулась обветренных мужских губ, и синие-синие глаза Адриана... Вот сколько всего вспомнилось. Что вспомнит она об этом дне, где около нее аж целых трое мужчин? Домиция не знала. Хотя не оставляла надежды на что-нибудь интересное - она всегда надеялась на что-то интересное. Но сейчас в переполненном людьми театре стало как-то тоскливо.
Ветурий: -Конечно, и этим отличается человек воспитанный от варвара, хотя бы тем, что не компрометирует замужних домин и детей. Поступками, высказывая им своё восхищение на словах, до поры. Не, со Сципионом он зарекся впечатление производить, воистину женщины любят глазами, а не ушами, и когда видят габариты, мозг у них отключается напрочь, если до этого вообще был.
Летеция: - Охотно тебе поверю, - Прим понимающе улыбнулась четырнадцатилетней девушке, отмечая, что ее собственная кожа уже не светится такой юностью и принимая виноград у Луция. - Надеюсь, что не зайдет, но и не остановится, - она бросила взгляд на Ветурия и снова посмотрела на Домицию. - Всем приятны комплименты. - Что, Летеция? Она вздрогнула. Марк что - все еще в мыслях на лимесе? Да, очевидно деликатность не входила в число его достоинств - Сципион не повернулся. Он намеренно оскорбляет? От удивления она приподняла бровь. Прим и не знала, что Марк такой вспыльчивый и обидчивый. Холодное приветствие он вернул не менее жестким вопросом, который, учитывая выправку и командный голос, вероятно вдохновлявший солдат на победы, больше походил на окрик. Выходило, что не только не счел нужным проявить дружелюбие и элементарную вежливость, он еще и капризничал, подобно женщине отражая то, что давал ему собеседник. Допустим, что она ему жутко неприятна, хотя вроде бы за ним не водилось славы мужа, обижающего женщин только потому, что они ему глубоко несимпатичны. - Марк, - мягко позвала Прим, растягивая губы в усмешке, как умеют женщины, обращаясь к малым неразумным детям (глядя при этом на Ветурия, ведь Сципион все равно сидел отвернувшись). Она не собиралась протягивать ему виноград - пусть сначала обернется. – Безусловно, на твои плечи и шею мне смотреть любопытно, но тут… есть еще много интересного. Это тебе… Насколько ей было известно, если мужчина позволяет себе такое (ведь наказывать презрением ее вроде было не за что) - он слаб. На что именно - трудно сказать. Если ее муж служит с такими людьми… Что ж неудивительно, что Британия до сих не принадлежит Риму, а его никогда нет дома. Прим снова перевела взгляд, полный разочарования, на затылок и плечи Марка. Для нее открылась новая грань Сципиона - он был больше воином, чем дипломатом, и не факт, что воспитанным.
Амина: Но только она уселась - заголосил хор, запестрела героями сцена и Амина едва руками не всплеснула "вот те на! вот тебе и отвлеклась!". Хор такое запел, что впору было затыкать уши, чтоб остались сухими глаза - правду пели, за живое задевающую, поднимающую со дна сердца гнев, а из памяти - все обиды, всю боль, всю горечь женской судьбы, такую правду, которую и слушать-то не хотелось, и сама бы она не стала, кабы знала - к чему душу травить, да ещё сегодня?.. "Да, женщинам... всё так и есть... конечно, тяжелее... чем спасёшься? как? подводит слабое тело... и... и кто тебя спросит?"... Амине вспомнилась некрасивая молодая гречанка, её предшественница, которую хозяин, не такой уж и злой, но очень скаредный человек, после весеннего половодья заставил вместе с остальными рабами спасать из подвала подмокшие старые вещи - всем ничего, сама она, Амина, только чихала недельку, а девушка застудила чрево, и через месяц, на хозяйском ложе, страшно вскрикнула, схватилась за живот, да так и металась с криками боли, пока боги, сжалившись, не прибрали... Это потом уж опоздавший лекарь развел руками и сказал, что всё равно ничем не смог бы помочь - разорвалось воспалённое, случилось внутреннее кровотечение, многие, мол, так погибают, и если хозяин не хочет разориться покупая всё новых, то поберёг бы он девок... Вспомнилась и Малика, которой только умереть позволили так, как она хотела... и безголовая Дахи, которую ни красота, ни богатство не уберегли, когда пришел мужчина с мечом. Вспомнила она и себя - маленькой девочкой, дрожащей от страха и омерзения на ложе старика, заплаканной женщиной, стискивающей зубы на ложе юнца... Да что рабыни, беднячки, наложницы, если ничего не помогает и высокородным, которых отдают из дома как вещь, в залог какого-нибудь договора, а потом отрывают от детей, остающихся с отцом, и передают в другой дом за какой-нибудь важный мужской пост? Редкая женщина может отстоять свою жизнь, свое достоинство, своих близких оружием, кулаком, да хотя бы - судом, потому что какие их права-то против мужских? И что слабые женские силы против их кулаков, ножей, мечей, политических игр?.. Но люди, хлебнувшие в жизни всякого, или теряют чувство справедливости навсегда, или оно въедается в них так, что и захочешь себя обмануть - не обманешь. Амина была из вторых, и, уже над курганом из живых пока тел, она думала, что и мужчин порабощают, унижают, насилуют, и по мужчинам, сминая судьбы, прокатываются беды... и их сгибают люди, обстоятельства, войны, и только самые сильные и смелые могут им противостоять. Только эти сильные и смелые всегда оказываются злыми. Или не всегда?.. Амина невольно вспомнила ощущение тонкого деревца, защищённого от ветра скалой... Глупость, конечно - что он смог бы сделать со смертью хозяйки, например, если восемь охранников не уберегли? Или что он сможет сделать, если новая госпожа тоже вляпается в большую политику и в дом снова придут - убийцы, вигилы или преторианцы? Но в его руках ей было так спокойно в то мгновение, как не было никогда... ...А на сцене его не было и Амина принялась выискивать Кабана взглядом на скамьях. С верхнего ряда театр был как на ладони, она даже нашла две похожие мощные фигуры - одну на сенаторских рядах, вторую много выше, там, где шумной ватагой сидела коллегия пекарей - здоровенные румяные мужики с могучими ручищами, в навсегда пропылённых мукой коричневых туниках. Но Кабана нигде не было видно. Первые ряды были заняты, как всегда, во всех городах, исключительно собой, ряды повыше делили внимание между представлением на сцене и представлениями в первых рядах, и только народ, плевать хотевший на современных героев, воинов и елен, глазел на сцену, упивался игрой или свистел, хлопал себя по коленям от избытка чувств, сопереживал, кривился, и верил, что разрисованная тряпка - парус, расписанные доски - крепостная стена, а драмы прошлого уж куда интереснее и точно красивее драм, что у них самих на кухнях или у соседей за стенкой. И когда дюжая Афродита поволокла бедолагу Париса по более важным, чем война, делам, Амина, вместе со всеми, расхохоталась в голос... тут же благопристойно прикрыв рот ладонью.
Луций Домиций: Мысленно Фест увернулся от ядовитого хвоста Скорпии и понял, что увальня нужно спасать любыми средствами, ибо если его, Луция, таким объемом яда можно умертвить не мучая, то Сципиону придется биться в агонии минимум пару ночей. Не то, что его это волновало как-то, но терять такого кадра расточительно. - Луций Домиций Агенобарб, ты хотел сказать? Мой старший брат, склонный к справедливости, как ты сейчас верно заметил, дружище, знает, что руками - включая те, что "что надо" - не только бьют, но еще и едят, например, земляничное варенье с тонкими хрустящими блинчиками из пшеницы, обычно за дельной и остроумной беседой, в которой и побивают аргументом и шуткой. Но это годы упорных тренировок и неистового самоистязания! На такой д-д-диете, сес-сы-сы-стрица, я могу совершенно естественно за-зза-защитить кого угодно и от чего угодно, даже Марка Корнелия от тебя. Только винограду ты ему не давай, - обратился он, смеясь, к подсевшей к ним миловидной домине, - сил он не придаст, а продукт кончится.
МаркКорнелийСципион: И в этот момент сердце Марка резко застучало сильней, разгоняя кровь так, как не было ни среди британских лесов, ни у истоков Евфрата. Потому что это понимание того, что вот оно, то мгновение, когда, если верить египетским жрецам, боги взвешивают сердце умершего, решая, какая судьба его ждёт. — Да-да, Летеция, сейчас, мне как раз надо ненадолго отойти... Он даже не попытался ответить что-то Луцию, например то, что и его мать предпочитает называть просто по имени — одно из бесчисленных прав представителя добродетельного семейства правящего класса на протяжении десятков поколений, дружба с отцом и кое-что много большее. Потому что взгляд по-прежнему был направлен на девушку, потому что... Потому что иногда слова и правда лишние. Ну, как минимум большая их часть. — Хм... Вот чего хочет дочка. И точка. Ты не оставляешь мне выбора, Доми. Сейчас его глаза горели, как будто воодушевляя... Или же объясняя... Так объясняя, как будто Маркус сейчас в Сенате и от этого объяснения зависит судьба Города и мира. А может и зависела? Принцепс в Греции, всё как и планировали... — Любитель скачек не азартен, он рискует лишь какими-то ауреусами. Игрок, не способный понять, что лишь то игра, где народы ставка — не азартен. Потому что лишь в таком случае он рискует чем-то большим, чем те же золотые кружочки. И раз тебе важно прямо сейчас видеть чего я хочу... Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что умение мгновенно оценивать дистанцию и перемещаться может оказаться полезным не только в фехтовании... Но и в чём-либо более... Мирном. Выбросить левую так, чтобы ладонь если что легла на затылок. Всё равно они сидят рядом. Голову вперёд, главное не долбануться лбом об нос, не важно для чего отрабатывалось движение. Наклонить немного на правый бок, так. Коснуться губ, сразу же чуть прикусывая, чувствуя вкус слюны, запах здорового молодого и горячего тела... Трибун встал со своего места, нагло улыбаясь и смотря вокруг с довольным лицом и ощущением, что все сделано, как должно.
Домиция Майор: Домиция успела только фыркнуть на слова Фестума. Если бы она знала, что собирается сделать Марк Корнелий Сципион, то трижды бы успела каким угодно образом отреагировать, пока он предварял это торжественной речью. Но она только отметила не без легкого удивления, что преторианец как-то подобрался и стал говорить отрывисто, словно торопился куда-то: - Выбор есть всег... - сумничать не вышло нисколько, Скори среагировала слишком поздно, ровно в тот момент, когда реагировать нужно было уже по-другому. Она слабо дернулась, почти сразу ощутив, что ей нечего противопоставить силе, превосходящей ее собственную, как минимум, втрое, и только отталкивающим жестом уперла ладони в крепкие плечи. Два поцелуя без предупреждения за такой короткий промежуток времени было уже слишком. Слишком остро и волнующе. Где-то в глубине вспыхнуло и стало постепенно угасать изумление, что холодный и почти всегда равнодушно-сдержанный Сципион на ощупь...теплый, с мягкими и чувственными губами, что от легкого укуса, мягкого прикосновения губ, чужого, но странно-приятного вкуса у нее на миг прервалось дыхание... и нахлынули воспоминания. Сознание мгновенно вернуло и добавило к нынешним ощущение от поцелуя Осмарака, мгновенно сравнило все, чувствуемое от двух поцелуев, удвоило и разъединило. Ладони Домиции бессильно соскользнули с плеч Сципиона, когда он уже поднимался на ноги. Где-то здесь были Марк Ветурий, не рискнувший, несмотря на то, что она подначивала, сделать то, что сделал преторианец, от которого никто не ожидал, женщина, чье имя Домиция сейчас ни за что бы не вспомнила, потому что даже запомнить толком не успела, и ее собственный младший брат, насчет чьего неумения защищать она, видимо накаркала, и сейчас ему придется... "...хорошо, что не Гней", - мелькнуло у нее в голове почти с облегчением. Но тут же запульсировала другая, нервная, слегка раздраженная мысль: "Что делать? Вот что?" Скорпия вскочила вслед за ним: - Ты...ты.. - губы, на которых она еще так отчетливо чувствовала след чужого прикосновения, дрогнули, - не знаешь, что... - она пыталась взять себя в руки, ни на кого не глядела, смутно видя только тех, кто попадал в поле бокового зрения и пытаясь как можно скорее взвесить, чем ему предпочтительней ответить, - не оставил мне выбора, - предпочтительное нашлось, вернув самообладание, Доми на мгновение посмотрела в упор на брата, развернулась к Сципиону и сделала шаг назад, - кроме как сделать так, чтоб не сметь приближаться ко мне, когда это вздумается тебе, - "а как это сделать, я придумаю... я уже знааааю.." - пусть это будет вместо пощечины, - она расправила плечи и оглядела всех так, словно это она была на сцене и ей полагались рукоплескания, - позвольте откланяться, - и даже улыбку легкую не забыла.
Луций Домиций: А Сципион решил, что проще покончить с собой, чем вступать с ним, Фестом, в перепалку, - здоровяк дернулся вбок и вцепился в голову Скорпии так, будто собирался пересчитать ей зубы таким вот странным способом. Фест почувствовал, что лицо его, кажется, вытягивается, и он присвистнул, не находя слов, чтоб откомментировать такую... глупость. Просто развел руками, извиняясь перед невольными зрителями за эту сцену. Так или иначе, но честь семьи опорочена, и хоть сестра и попыталась сохранить лицо ("когда вздумается тебе?" - да какого вообще, что это за угроза?!), последнее слово должно было остаться за ним, Агенобарбом. И Фест, с удовлетворением поймавший тревожный взгляд Скорпии, принял самое верное решение. Он отодвинул сестру плечом и вежливо предложил: - Марк, запей! - он отточенным гарпастумом движением швырнул здоровяку кувшин с брызжущей в стороны поской прямо в руки и, подпрыгнув следом, резко выбросил сжатый кулак вперед, целя наверняка в немаленькую такую физиономию, в нос. Хорошего тычка достаточно, чтобы пустить кровь. За то, как обошелся с милой доминой, ну и немного за то, что погрыз сестру, как редьку.
Фурия: Так она нехорошо себя чувствует, может быть, со вчерашнего дня! Вот чем объясняется обморок... если, конечно, она не пытается обыграть его сегодня, оправдать как-то, женщины иногда такое делают. - Кажется, ты бываешь в этом театре нечасто? В галерее есть фонтанчики. Правда, придется немного вернуться, но не до сцены ведь. Тебе помочь? Она поднялась. - Буду рада, если немного проводишь меня, мне пора возвращаться - все-таки мы там оставили юную девочку в компании красивых мужчин. Не хотелось бы думать, что она натворит глупостей в общественном месте, однако же какая-то доля вероятности есть. Да и "Трою" посмотреть хотелось бы.
Электра: - Верно, не часто. - Электра согласно кивнула и поднялась, соглашаясь на предложение Ирины. - Благодарю, но пока я справляюсь сама. - Девушка лишь качнула головой, расправляя плечи и уверенно направляясь в обратную сторону, чтобы проводить Фурию.- Здесь очень шумно, многолюдно и ощущение, будто ты гол. Не самое приятное сочетание, по крайней мере, для меня. Сегодня я правда пыталась сосредоточиться на спектакле, но для того, чтобы понять, что же происходит на сцене - надо либо сидеть одному, либо в правильной компании, которая преследует цель именно посмотреть действо. Она помолчала, прислушиваясь к своим шагам и мыслям. - Домиция вряд ли даст себя в обиду, к тому же, у нее там такой защитник... - Ветурия улыбнулась припоминая юного Луция. - Но здесь ты права, юность привлекает, как нектар пчел. Пожалуй этот цветок все же нуждается в бережном уходе и тщательном присмотре.
Фурия: - Не пришлось бы, отстаивая себя, натворить глупостей. В юности всегда сложно остановиться, - степенно вышагивая в сторону фонтана, она то ли грустила - по той самой юности - то ли прилукавливала слегка. - Не зная, где тот предел, который сам остановит, юное существо не остановится, пока не врежется лбом. Или не прыгнет с обрыва. Бежит эдакий щенок, ничего кроме стрекозы не видит, стрекоза над водой - он по дну, и хорошо если плавать научился, стрекоза даже направления полета не поменяет, а он - с обрыва... кто ж под ноги смотрит в таком возрасте! Вон и у Луция, помнится, коленки заживать не успевали. Фонтанчик приманил и ее. Она провела по лбу слегка макнув пальцы в воду, и улыбнулась Электре. - Когда тебя в гости ждать?
Электра: - Щенок останется щенком, если не разобьет ни одну коленку, не покалечит ни один лоб. Только собственный опыт способен действительно чему-то научить. - Ветурия едва ли не застонала, когда руки, остуженные водой фонтана, она приложила к вискам. - Вспомни себя саму. Разве ты слушала кого-то? Быть может да, но как часто ты следовала советам, что давали тебе остальные? В возрасте Домиции кажется, что только она знает как правильно и ведь эта девушка окажется отчасти права. Как же хорошо... - Электра вновь опустила руки в воду. - В гости? - Она не ожидала столь быстрого приглашения. Да что уж там говорить, ей с самого начала общения с Луцием казалось, что вот с его семьей у нее наверняка возникнут сложности. Они и возникли, но только с его отцом. Пока. - Лестно слышать от тебя подобный вопрос. - Ветурия улыбнулась глазами. - Если сегодняшнее празднество Клавдии пройдет не слишком бурно и на меня не свалится мешок с пшеницей, то, коль это и правда будет уместно - я загляну к тебе завтра, когда жара немного спадет.
МаркКорнелийСципион: Настроение было... Слишком прекрасным, слишком возвышенным, чтобы думать о чём-либо кроме этого "пусть это будет вместо пощёчины". Да-да, конечно. За то время можно было бы не то что по щеке врезать, а при желании и кинжал какой достать из-под одежды. И ведь даже не оттолкнула особо. Как же это всё... Просто. Просто как на войне, когда обе стороны вынуждены предпринимать те или иные шаги, чтобы сделать вид, отлично зная, что противник всё понимает. — К сожалению или к счастью, не все просьбы прекрасных домин мы в силах исполнить... В момент, когда мозг всё-таки смог начать обдумывать что-либо, кроме "вместо пощёчины", возникла проблема. Проблемой было летящее в лицо нечто. Лети оно откуда-то издалека и не расплёскивая вокруг поску Марк бы попытался уклониться. Вместо этого он почему-то решил ловить, но то ли не рассчитал силу и скорость... вскинул руки вперёд и чуть вверх... Удар... Удар, более сильный, чем можно было бы ожидать от кувшина, керамика рассыпается десятками осколков, заливая всех вокруг... К тому времени, как пальцы правой сомкнулись-таки на кисти мальчишки, спасать одежду было уже, наверное, и не у кого. — Луций Домиций Агенобарб, — тон был именно таким, который долженствует учителю, отчитывающему нерадивого ученика, — признавая полезность отвлекающих действий, подпрыгивать стоит или если тебя точно не видят, и потому не успеют среагировать. Или же на короткой дистанции. Желательно когда ты держишь противника и он опять же не имеет возможности увернуться. Кроме того, бить сейчас лучше было снизу, практически вертикально. Меньше шанс что заметят. Чуть приподняв брата Доми за руку, он усадил того на скамью. — А земляничного варенья с тонкими хрустящими блинчиками из пшеницы я и сам любитель отведать. Так что загляну как-нибудь... На варенье. И пить я предпочитаю фалерн. Удачи всем, увидимся вечером. И преторианец двинулся вверх, в сторону Галиба. Ему нужно было прикупить тряпки и стекляшки. И не важно, что стоили они как маленькая вилла в Байях. Отец с самого детства приучал, что "Мы слишком бедны чтобы покупать дешевые вещи". С этим кувшином реально повезло. А если бы уклонялся не в ту сторону? Вот так всегда в Городе. Расслабляться можно только у Плутона.
Фурия: Вспомнить себя был неважный совет. Если это был совет. Это могла быть случайная неловкость, вызванная недомоганием. Могло это быть и первым признаком характера, не пренебрегающего давлением. Но придавать значение и тем более делать вывод было рано, и Ирина с теплой улыбкой кивнула, соглашаясь на завтра. - Ну а по ком, ты думаешь, я сужу? Не только из наблюдений, но и из собственных ошибок... "хотя в моем случае не принимать советов в возрасте Домиции было бы весьма чревато. Иногда я сожалела о том, что никто не торопился поделиться опытом", - она не сочла возможным произнести этот бред вслух. Ей только хотелось надеяться, что это нытье тоже можно трактовать как признак... признак нового отложения замужества. Может быть, именно поэтому окружающие ее сегодня люди раздражали до неприятных мыслей. Прежде такие моменты слабости настигали ее, к счастью, довольно редко, и ничто в ее глазах их не оправдывало. Но сегодня она почти обрадовалась. Правда, самым удачным решением при таком настрое было бы тихое место, откуда хорошо просматривается сцена... - Думаю, нам будет чем поделиться при следующей встрече. Было приятно с тобой увидеться. ...и просьба Клавдии присмотреть за Домицией оправдала бы возможную резкость. В таких условиях старшая подруга просто обязана выглядеть цербером... немного... ...однако надежда на то, что в отсутствии живого воплощения Минервы (или кого там?) компания успеет насладиться свободой , потерпела жестокое поражение. Картина, которую она успела оценить издали, являлась поистине отвратительной. Хуже, чем эти достойные граждане и потомки знатных фамилий, не мог бы себя повести даже Лар. И никакое любопытство плебса и соперничающее с ним в злорадстве внимание сенатских рядов не могли сравниться по силе воздействия с тем, что, без сомнения, почувствуют эти молодые люди, когда трезво оценят свое поведение. Она подошла уже к тому моменту, когда все, что могло пролиться, пролилось, а Домиция сбежать еще не успела, и негромко, но отчетливо выговорила: - Я полагаю, здесь кто-то забыл извиниться.
Летеция: Неожиданно… Бледный амарантовый неряшливо лег на ткани. Прим наблюдала картину, напоминающую пародию на Олимпийские игры: Домиция была прекрасна, Сципион не разочаровал, Домиций удивил, Ветурий не сдал зачет на героя, а ее платье… еще со вчерашнего похода в храм и к авгурам продолжало умирать. Судьба, видимо, у него такая. Кувшин ударился о камень, и поска потекла под тонкие подошвы сандалий, увлажняя, поднимаясь с горячим ветром свежестью воды и пикантного уксуса и мгновенно теряя блеск на солнце. Оставалось только глубоко дышать, наблюдая как Сципион «дипломатично» уходит, так и не повернувшись к ней ни разу… лицом. А может ему нравится, когда за ним… словно собачка… бегут вдогонку. Такое демонстративное игнорирование с пренебрежением Прим, вкупе с хвастливыми поцелуями четырнадцатилетней девчонки и вежливым отшвыриванием ее брата заставило ее хлопать глазами ему в след. Да этого преторианца, похоже, прет от собственной значимости! Прим выдохнула и посмотрела на присутствующих: - Прошу прощения, мне нужно привести себя в порядок. Она развернулась и направилась к брату. Нужно было сообщить, что просмотр «Трои» для нее прошел более чем насыщенно и на сегодня окончен, извиниться перед Эмилией за неожиданный уход и действительно привести себя в подобающий вид.
Луций Домиций: Недолет! Нужно будет еще потренироваться, вечерком сегодня. Луций напряг бицепс зафиксированной руки и хотел было размахнуться свободной, как сообразил, что тогда милая домина рядом будет ходить не только в поске, но еще и с фингалом. Превращать ее в Сервилия Спирита после матча не хотелось, и Луций перекинул руку на Сципионову, чтобы ослабить собственную тяжесть, и с размаху ударил громилу ногой в колено. Которое, видимо, было бито уже не раз, если он даже не сморщился. Ну, в глубине этой риноцеровой шкурки он-то наверняка пищит, как девчонка. - ...бить сейчас лучше было снизу, практически вертикально. Меньше шанс что заметят. - Сложно не согласиться, - кивнул Луций и двинул ногой еще раз, так, pro forma. - Просто кто-то вымахал с каледонский дуб, нужно было импровизировать. Оказавшись на скамье, он вскочил, но преторианец уже светил спиной, покидая поле боя. - Эй..? Тебе придется влить в меня немало фалерна, прежде чем блинчики... А, - он махнул рукой, и оглядел окружающих, оценивая масштабы бедствия: недавно подошедшая девушка уже уходила следом за Сципионом. - Извини, домина, я ему еще отомщу... за всех поруганных, и за тебя, Ветурий, тоже. А вот перед подошедшей Минервой он сконфузился и, чувствуя, как румянец ни с того ни с сего заливает щеки, пробормотал, вытирая лоб и одновременно вытаскивая мелкие осколки кувшина из волос: - Сципион забыл... И Скорпия, да?
Кассий: - Тепло?.. - переспросил Кассий, задерживаясь у нее в глазах взглядом дольше приличного. Может, от желания перестать задумываться о сестре. От стремления наконец унять свое недовольство, которому не было ни оправданий, ни оснований - вот она жизнь, вот она идет, вот чужие интересы, вот свои, и вот их пути, и некого обвинять, если они пересекаются, а надо просто делать, что должен, даже если чувствуешь невысказанные обвинения. В том, что положение вещей установилось до тебя. "Рассеян, - опомнился наконец, уловив приближение и устремляя внимание на него, чуть подвинув зрачки. - Соберись". Да, он ждал от Сципиона удара, и, когда разговор ограничился этим "ах да", он еще пытался распробовать, что же растворено было в короткой фразе человека, от которого трудно было ждать намеков, и до сих пор чувствовал себя так, будто пытался сдвинуть груженую телегу, увязшую колесом, как вдруг под нее подлезла целая декурия и подняла на плечах, и тело глупо спружинило, готовое от внезапного облегчения оторваться от земли. До шума в голове. До непонимания, что дальше делать. Как будто прежде это было понятно! Но не успело лицо сложиться в приветливую улыбку ответом на появление Публия Сципиона, как окаменело. Подвело то самое усилие воли, которым он принудил себя замечать окружающее, и там, откуда пришел Публий, Кассий увидел... И выругался так грязно и зло, что при едва надетой улыбке это выходило сознательным шагом. Это он боялся, что сестра выкинет номер, да? Выкинула не сестра. Однако номер был достоин сестры. У нее бы лучше не вышло. - Прости, Публий Корнелий, - чувствуя, как его уносит от земли, Кассий поднялся навстречу Прим, улыбаясь все шире и естественней, - это относилось не к тебе.
Летеция: «Будь проклят Марк Сципион!» Прим горделиво расправила плечи. Это был тычок, хороший такой… еще бы… «Их отец упал. Детям до - нельзя - подняться». Она подавилась жаром, август встал поперек горла. Опалил. А она-то думала, что они равны! Равны! О! Всем у кого денег больше их! И она улыбнулась брату, резко, словно кулаком по ракушке, чтобы выдавить, что осталось. И плевать на поску на платье! А потом занервничала сверх, и вместо того, чтобы оправдаться, он и сам все видел, задержала его за руку в своей. - Рим, - выдохнула она, улыбнулась. – Марк. Это было произнесено сквозь зубы, как же в этот момент она ненавидела окружающие… и любила одновременно. Рим, их дом. -Знаешь, у меня похоже неудачный день, - наконец нервно рассмеялась, и сжав ладонь большую, горячую, чуть не заплакала, подумаешь кто-то кому-то чем-то кинул в лицо. Ей-то что? Она лихорадочно втянула пахнущий чужими людьми воздух, нахмурила брови. - Нам придется вернуться домой.
Зарина: Зарина удивленно ахнула, когда мускулистая Афродита закинула на плечо Париса, и нахмурилась, когда Агамемнон вновь начал предъявлять свои требования. Бедная Елена! Будучи женщиной прекрасной и желанной, она при этом была лишь трофеем в мужских соревнованиях за право называться самым сильным и могущественным. Красота стала наказанием для нее: мужчины видели только лишь кудри златые, ладную фигуру и личико, будто на зависть здешним богиням созданное. И подобно клинку, камнями украшенному, или щиту, узорной ковкой оплетенному, Елена стала еще одним сокровищем, которым все хотят обладать. Статусной вещью. Интересовался ли кто-то, что на душе у Елены и как ее сделать счастливой? Зарина почувствовала, что ей снова нужен этот волшебный взмах рукой от большеносого мужчины. Она почти оглянулась уже, но, так и не подняв взгляда, потерлась щекой о свое плечо и глаза закрыла, восстановила ту ситуацию в памяти, и снова облегченно улыбнулась. Она подперла ладонью подбородок и стала увлеченно считать лысины внизу. А пока пересчитывала, заметила, как много тех, кто пришел в театр друг с другом пообщаться, а не спектакль оценить. В ее воображении сценой вдруг стали ряды. Вот парочки милуются. Здесь о чем-то яростно спорят старики. На одну компанию Зарина смотрела дольше прочего. Там действия было едва ли не больше, чем у настоящих актеров. Поцелуи, драки, разбитые кувшины… Люди уходят, люди приходят. А один, самый мощный из находящихся там мужчин, который, кажется, и стал причиной всего шума, вдруг пошел в их с Галибом сторону. Уверенная в том, что отсюда квирит не заметит ее взгляда, Зарина с интересом стала рассматривать его. Пожалуйста, вот он, не сценический, а настоящий представитель агамемнонов. Потом Зарина повернулась в другую сторону, не задержавшись взглядом на Галибе, зато дружелюбно улыбнувшись Атиру, и стала разглядывать матрон. Лето подходит к концу, а значит, скоро им потребуется новое, осеннее настроение. Иными словами, новые ткани, новые фасоны, новые украшения…
Ветурий: - Ах ты ж!- возмутился Марк, погда посыпались осколки и брызги. Одежда была по крайней мере временно испорчена. "Ждать пока высохнет или ну ее?" - эта мысль занимала даже больше, чем прелести присутствующих и отсутствующих дев и домин. Поска мало похоже на холодный душ, но флиртовать в таком виде Марк не мог. - Не варвар. Слон. В посудной лавке,- прокомментировал произошедщее, не без удовольствия замечая, что Домиции, похоже, не слишком понравилось. Да и Летеция после такого должна бы поостыть. продолжение 1
полная версия страницы